Существует крайне интересное исследование от Военно-морской аспирантуры города Монтерей штата Калифорния об использовании окситоцина в полицейских и военных целях. Окситоцин является гормоном, который усиливает доверие и предрасполагает к построению доверительных отношений, чем предлагается пользоваться для принудительного уменьшения нежелания людей взаимодействовать с силовыми агентами. В нём также рассматриваются разные методы доставки окситоцина, самый эффективный из них – ингаляционный, высвобождение окситоцина увлажнителем воздуха, аэрозольным распылителем или другим устройством, поскольку при ингаляции он почти мгновенно попадает в мозг и начинает действовать.
Некоторые из предлагаемых сценариев применения довольно безобидные и могут быть полезными. Это стимуляция доверия у ребёнка, являющегося жертвой или свидетелем преступления, у человека, выражающего суицидальные намерения, в сценарии захвата заложников для проведения успешных переговоров, у преступников для их реабилитации, или у террористов, чтобы они быстро доверились подосланному новичку.
Но также предлагаются крайне мрачные сценарии, которые могут позволить стационарным бандитам (государствам) укрепить власть, вплоть до построения тоталитарной диктатуры, не сталкиваясь с сопротивлением. Первый сценарий – это контроль протестов за счёт стимуляции доверия протестующих к полицейским и силовикам. Второй сценарий – борьба с восстаниями, в том числе путём массового распыления окситоцина, чтобы заполучить доверие населения и предрасположить его к выдаче неугодных властям индивидов.
Стоит отметить, данное исследование было опубликовано ещё в 2007 году, и на нём отмечено, что оно «неклассифицированное» (рассекречено) и «разрешено для публичного доступа». Что американские военные могли ещё придумать за это время, что является засекреченным и не находится в публичном доступе, нам остаётся только догадываться. Особенно учитывая существование у них в прошлом таких идей, как «гей-бомбы», которые при сбрасывании на вражеские войска должны были делать солдат небоеспособными, вызывая сильное возбуждение.
Точно ясно одно – мы можем уверенно предполагать, что стационарные бандиты хотят манипулировать нашими чувствами и поведением, прибегая к биологическим методам воздействия. И возможно, когда-то у них вовсе могут появиться средства, способные промывать людям мозги и делать их абсолютно покорными.
Такой угрозе можно предложить одно эффективное решение – действовать на опережение, тоже прибегая к биологическим средствам, которые можно легко и дёшево производить. Речь идёт о средствах для усиления функции механизма ингибирования насилия, нехватка которой приводит к психопатическим предрасположенностям и способности совершать умышленные и спланированные акты насилия. Стремление иметь над людьми насильственную власть тоже признак наличия психопатических черт, и усиление ингибитора насилия должно предрасположить человека бросить его. Также оно должно сделать силовых агентов стационарных бандитов неспособными эффективно совершать акты насилия.
Но что касательно доставки таких средств к их пациентам? Нужно отметить, что силовые агенты не существуют в отрыве от общества. Они живут рядом с нами, ходят по тем же улицам, у них не получится бегать за несогласными в противогазах, особенно если кто-то закидает их краской, в конце концов, их набирают прямиком из общества. Они не более защищены от биологического воздействия со стороны обычных людей, чем обычные люди от такого же воздействия с их стороны. Особенно они будут уязвимы, если доступными и дешёвыми станут средства для перманентного усиления ингибитора насилия, например, препараты генной терапии. И вопрос лишь состоит в том, кто перехватит инициативу в биологических методах воздействия, успеют ли люди побороть такую патологию, как дисфункция ингибитора насилия, искоренить её из общества до появления эффективных средств промывки мозгов.
С окситоцином всё далеко не так просто. Это цитаты из двух разных статей, в Гугле по запросу “окситоцин агрессия” много подобных материалов:
“Мама-медведица, если что-то угрожает детенышам, опасна. Нейрогормон окситоцин, который присутствует у всех млекопитающих (без этого не было бы периода заботы), помимо нежности, безопасности, близости делает нас опасными, когда нашему детенышу угрожает реальная или воображаемая опасность. В этом случае окситоцин будет отвечать за агрессию, необходимую для защиты. Правда ведь, что мы ради своих детей готовы загрызть тех, кто им угрожает?”
” Поначалу выбросы окситоцина заставляли мышей активно интересоваться друг другом – то есть налицо было просоциальное окситоциновое поведение. Но вскоре интерес друг к другу сменялся агрессией. В полуестественных условиях мыши конкурировали друг с другом за территорию и еду, и окситоцин, очевидно, усиливал то поведение, которое было необходимо в данный момент. Для сравнения некоторых мышей держали в обычной лабораторной обстановке, и в этих лабораторных условиях, где никому ни с кем не приходится конкурировать, окситоцин агрессивность понижал.
То есть окситоцин корректнее называть не «гормоном любви», а «гормоном социальности», причём под социальностью тут надо понимать весь спектр отношений между индивидуумами, от дружбы до вражды. Социальное поведение зависит от внешнего контекста и от особенностей характера, которые в сумме дадут некую поведенческую результирующую, которую окситоцин и усилит.”
А теперь представьте себе попытку усмирения бунта путём распыления окситоцина. С одной стороны силовики с этими их насекомообразными шлемами, формой, щитами, дубинками – ну явно же будут восприниматься как что-то чуждое и опасное. А с другой стороны – люди, которые вместе стоят… даже не важно за что – главное то, что они – союзники, “свои”, а силовики – чужаки и опасные враги.
Сможете вообразить себе мясорубку, которую включит распыление окситоцина над бунтующими?