Тег: насилие

Миф о вечной войне: Как нас обманул Гоббс?

Однажды философ Томас Гоббс уверенно заявил, что естественное состояние человечества — это бесконечная «война всех против всех». Звучит знакомо, правда? Понятие это укоренилось настолько, что мы порой забываем проверить его на правдивость. Но на самом деле, оказывается, что люди не такие уж и кровожадные по природе, как нам пытаются это представить.

Возьмём, к примеру, известную историю с антропологом Наполеоном Шаньоном, который утверждал, будто убийцы среди индейцев племени Янонами были более успешны в продолжении рода. Идея ясная и пугающая: убивай больше — и детей у тебя будет в три раза больше! Звучит слишком жёстко, чтобы быть правдой, и, собственно, позже оказалось, что Шаньон немного «перегнул палку» — он сравнивал пожилых убийц с молодыми неубийцами. А независимые исследования показали, что убийцы в племенных обществах вовсе не плодятся быстрее остальных, да и детей у них, честно говоря, меньше выживает.

И вообще, кто сказал, что войны — норма? Известный миф от Стивена Пинкера звучит так: 15% доисторического населения постоянно гибли в войнах, пока не появились государства и не навели порядок. Отличная реклама государства, не так ли? Вот только археология показывает совсем другое: насильственных смертей в докультурных обществах было не более 2%. Более того, появление государств вовсе не снизило уровень насилия. Напротив, первые крупные структуры частенько разжигали конфликты и увеличили процент убийств примерно до 5%.

Стоит отметить, антропологи могут неосознанно усиливать представления о неизбежности войны. Например, исследователи «записывают» как воинственные те группы, которые фактически почти не воевали, просто из-за наличия изображений оружия на наскальных рисунках. Но эти изображения не обязательно свидетельствуют о реальной агрессии: оружие могло использоваться для охоты или символических церемоний. В результате складывается неверное впечатление, что древние люди постоянно воевали.

Весьма показательны и данные о так называемых «простых» обществах охотников-собирателей. Несмотря на то, что во многих трудах их изображают жестокими, постоянно готовыми пуститься в бой, на самом деле именно они отличаются крайне низким уровнем агрессии и насилия. Настоящая война для них — редкость, а не норма. А вот общества со сложной социальной структурой и более развитой иерархией, напротив, чаще становятся участниками конфликтов и войн. Интересно, не правда ли? Получается, чем сложнее общество, тем больше конфликтов и агрессии оно генерирует.

Притом многие сторонники гоббсовской перспективы вполне признают этот факт, однако они стараются не акцентировать на нём внимание, серьёзно изучая только случаи «сложных» обществ, как это, например, сделал Лоуренс Кили в труде «Война до цивилизации: миф о мирном дикаре». Либо же они могут банально записывать «сложные» общества в «простые», обозначая после этого вторые воинственными.

Вообще, мирное существование норма для многих народов. Так, исследование 590 культур со всего мира показало отсутствие войн у целых 64% из них. Конечно, они могли защищаться от нападений, но вот совершение нападений — то, чем занимается меньшинство культур.

Так почему же мы продолжаем верить в миф о человеческой природе, обречённой на вечную войну? Возможно, проблема здесь в привычке — это убеждение передавалось из поколения в поколение без критического осмысления. Или же кто-то намеренно поддерживает этот миф, чтобы оправдать существование сильного и властного государства, «спасающего» нас от нас самих.

Давайте признаемся себе: идея, что люди по природе своей склонны к миру и сотрудничеству, звучит гораздо реалистичнее, оптимистичнее и привлекательнее. Возможно, нам пора перестать считать мир утопией и начать видеть его естественной частью человеческой жизни. Ведь, как показывает история и исследования, мирные сообщества — не исключение, а скорее правило. Так стоит ли дальше цепляться за мрачные гоббсовские образы? Пожалуй, нет. Пора уже перестать позволять страхам диктовать нам взгляд на человечество и начать доверять друг другу чуть больше!

Волюнтарист, Битарх

Эфирные масла – эффективные антиагрессивные агенты

Вещества, оказывающие антиагрессивное воздействие, могут быть не только синтезированы в лабораториях, но и обнаружены в различных натуральных средствах. И одной из категорий таких средств являются эфирные масла. Хоть и традиционно они широко использовались для улучшения психологического состояния человека, вопрос их воздействия на нервную систему всё ещё недостаточно изучен, особенно если поднимать тему агрессивного поведения. Впрочем, уже имеющиеся исследования, проведённые на животных и даже на людях, указывают на огромную перспективность изучения подобного направления.

В первую очередь обратим внимание на исследование воздействия такого вещества, как линалоол, находящегося в составе огромнейшего количества эфирных масел (померанца, нероли, петитгрейн, розы, лаванды, цитронеллы, лимона, герани и других), на мышей. Оно продемонстрировало, что ингаляция (вдыхание испарений) этого вещества существенно снижает количество и длительность нападений на незнакомых сородичей, при определённых концентрациях вещества почти что полностью их устраняя. При этом, как было показано в других опытах, подобное воздействие не может объясняться общим снижением активности мышей, так как этого при ингаляции линалоола не происходит.

Другое исследование было проведено на бойцовых рыбках или рыбках-петушках, самцы которых известны своим чрезвычайно агрессивным поведением к сородичам, ввиду чего они должны содержаться строго наедине. В опыте использовалось либо эфирное масло лаванды, либо чистый линалоол, которые в различных концентрациях добавлялись в ёмкость с водой. Испытуемую особь помещали в эту ёмкость, давали две минуты на акклиматизацию, после чего рядом с этой ёмкостью размещали ёмкость с другой особью, так, чтобы был визуальный контакт. В итоге, когда особи из контрольной группы (без препаратов) как во время акклиматизации, так и после неё пытались активно совершать нападения, особи под воздействием как эфирного масла лаванды, так и чистого линалоола практически не проявляли подобного поведения – их желание нападать исчезало. Мало того, хоть со временем агрессивность особей и восстанавливалась, она всё же не возвращалась на уровень до испытания с эфирным маслом даже спустя три месяца после него. Соответственно, можем констатировать ограниченный постоянный антиагрессивный эффект от масла лаванды.

Но применимо ли всё это по отношению к человеку? Есть весомые основания полагать, что да, поскольку было проведено немало опытов по антиагрессивному воздействию эфирных масел на людей с когнитивными нарушениями. Мета-анализ 15 исследований с 693 участниками показал, что хоть и необходимо проведение дополнительных исследований на определение эффективных дозировок и побочных эффектов, в целом использование эфирных масел в терапевтических процедурах оказывает существенное антиагрессивное воздействие.

Хоть и механизм подобного воздействия эфирных масел пока что недостаточно изучен, всё же известно, что их молекулы через назальную полость и обонятельные клетки могут попадать в гиппокамп, лимбическую систему и миндалевидное тело мозга. Стоит отметить, что линалоол и другие вещества из эфирных масел работают как агонисты 5-HT1A рецепторов (активируют их), а подобное воздействие известно своим селективным антиагрессивным эффектом (устранением атакующей агрессии, не задевая защитное поведение и другую активность), который достигается через усиление механизма ингибирования насилия. Кроме того, при попадании в кровь, например, через кожу, эфирные масла могут воздействовать на различные физиологические реакции. Наконец, определённым воздействием на работу холинергических синапсов они могут предотвращать нейродегенеративные процессы.

Волюнтарист, Битарх

Корпоративная психопатия – причина мирового экономического кризиса

Существует теория, разработанная исследователем Клайвом Бодди, согласно которой психопаты, работавшие в корпорациях, особенно финансовых, играли значительную роль в возникновении мирового экономического кризиса 2008 года. Как известно, далеко не все менеджеры склонны работать на пользу компании, которая их наняла. Часть из них являются дисфункциональными лидерами, которые буквально уничтожают компанию своими действиями. Одним из важных типов таких лидеров являются психопатичные личности, о чём мы сейчас поговорим подробнее.

Как мы знаем, психопатами в литературе обозначаются личности, которые имеют проблемы с проявлением эмпатии и симпатии к другим людям, ведут себя холодно и безжалостно по отношению к ним, не обладают совестью и не испытывают чувства вины за причинение кому-либо вреда. В свою очередь корпоративными психопатами являются личности с подобными характеристиками, которые занимаются организационной деятельностью. Обычно они выставляют себя как приятных, привлекательных и успешных индивидов, но на деле лишь манипулируют всеми вокруг, обычно во вред им, для достижения сугубо личных целей.

Подобные индивиды нередко получают стремительные повышения и становятся лидерами из-за своего обаяния и уверенности, при этом они склонны игнорировать потребности других, обманывать их, а то и вовсе могут заниматься травлей. Кроме того, есть свидетельства, что в некоторых компаниях, включая международные финансовые корпорации, психопатов даже специально отбирали на руководящие должности, из-за убеждения, что именно такие личности наилучшим образом подходят для такой работы.

Обычно подобные индивиды приносили краткосрочные успехи компаниям за счёт массовых урезаний расходов и увольнений работников. Однако они никак не волновались по поводу потенциального долгосрочного вреда выбранных ими стратегий, да и вообще преследовали исключительно собственные выгоды, отбрасывая свои обязательства и ответственность, стараясь заполучить как можно больше личных «бонусов», пока все остальные находились посреди финансовых тяжб. От действий таких «эффективных менеджеров» вполне можно ожидать, что они в конечном итоге получат чек на большую сумму за свои усилия по «спасению» компании, после чего та попросту обанкротится.

А теперь представьте, что случится, если из-за каких-то глобальных изменений в корпоративной среде, таких как всё более частое слияние компаний, тенденции работников чаще менять место работы и переходить в ранее абсолютно незнакомые им компании, изменение технологической среды и других, которые стали обычным делом в преддверие мирового кризиса, психопатичные личности получат намного больше возможностей занять высокие должности, используя не свои настоящие рабочие навыки, а манипуляции и политические умения? В таком положении роста корпоративной психопатии можно ожидать корпоративной и общественной катастрофы, о чём, собственно, авторы, изучающие эту проблему, предупреждали в своих материалах ещё в 2005 году.

Такой проблеме до сих пор не было уделено должного внимания, из-за чего под угрозу даже ставится само будущее капитализма. Конечно, эта проблема является далеко не единственной в вопросах экономики, но она заслуживает более подробного изучения и применения каких-то соответствующих мер.

Волюнтарист, Битарх

«Анти-Лоренц» невозможен на практике

Когда-то мы уже рассматривали вопрос, почему использование некого препарата, подавляющего работу ингибитора насилия у человека (или как мы его ещё назвали, «Анти-Лоренц»-средства), имеет мало практической пользы и эффективности, зато способно привести к серьёзным проблемам. Однако это преподносилось с точки зрения общественных процессов, тогда как сейчас мы больше углубимся в биологическую суть этого вопроса.

Как мы знаем, за ингибитор насилия отвечает серотониновая система мозга, в частности, 5-HT1A и 5-HT1B рецепторы, а также связанные с их работой белки MAO-A, TPH2 и SERT, кодируемые соответствующими генами (для простоты всё это мы назовём «переменными»). И мы можем предполагать, что лишь определённая, довольно узкая комбинация этих переменных создаёт высокий риск развития дисфункции ингибитора насилия у конкретного индивида. Ведь лишь мизерная доля населения (не более 1–2%) имеет повышенные психопатические предрасположенности в любой популяции.

Воздействие хотя бы на одну из этих переменных «вверх» вполне способно значительно усиливать функцию ингибитора (устранять способность инициировать насилие). Так, в опытах на животных и людях лишь активация 5-HT1A или 5-HT1B рецепторов, или усиление серотониновой функции через воздействие на активность SERT, селективно устраняли насильственное поведение. При этом воздействие на какую-то из переменных «вниз» не даёт гарантии ослабления ингибитора (восстановления способности инициировать насилие), как, например, это было показано с блокировкой 5-HT1A и 5-HT1B рецепторов у животных.

Зато есть весомые основания полагать, что попытки активно оказывать подобное воздействие могут вызвать серьёзные психические расстройства – повышенную тревожность, депрессию, мысли о суициде и другие патологии, связанные с серотониновой системой. Изначально у психопатичных личностей такие проблемы зачастую не наблюдаются особо выражено лишь потому, что необходимая для этого узкая комбинация «переменных» поддерживается эволюционно (с букетом расстройств у них бы попросту не было репродуктивного успеха). Собственно, по исследованиям, сама по себе дисфункция ингибитора насилия является «точечным», а не обширным нарушением в работе мозга.

Чем всё это важно на практике? В задачах усиления и ослабления ингибитора насилия существует огромный диспаритет в сложности. Если говорить проще – даже при успешной попытке ослабить ингибитор насилия через подавление любой «переменной», не выйдет гарантировать, что этот эффект не будет обратим, если кто-то применит к сделавшей это личности средства для усиления какой-то «переменной». Зато так вполне можно гарантировать серьёзные побочки. В одном из опытов на крысах с помощью нейротоксина 5,7-DHT, воздействующего на серотониновую систему, хоть и удавалось повысить их агрессивность, этот эффект обращался вспять введением небольших доз серотонина в мозг. Схожее нейротоксичное воздействие оказывает, например, и метамфетамин, при высокой интенсивности приёма способный повышать психопатичность человека. Но скорее всего и этот эффект обратим таким же образом, и итогом ослабления ингибитора «метом» в таком случае будет отсутствие результата и причинение серьёзного вреда здоровью.

А что, если агрессор не знает конкретное время, когда у него появится практическая возможность применить насилие? Ему нужно будет постоянно принимать множество препаратов для ослабления всех «переменных». Но постоянно поддерживать такой баланс «переменных» чтобы одновременно: 1) этого хватало для ослабления ингибитора насилия, 2) этого ещё не хватало чтобы вызывать нейрофизиологические расстройства, 3) этого хватало чтобы пересилить воздействие средств для усиления ингибитора – вряд ли в реальной жизни вообще возможно.

В итоге попытка ослабить ингибитор насилия лишь приведёт к серьёзным нейрофизиологическим и психическим расстройствам, но не даст никакой гарантии его неусиления при соответствующем воздействии. Эффективные на практике и безопасные «Анти-Лоренц»-средства оказываются попросту научной фантастикой.

Волюнтарист, Битарх

Агрессор никому не пожалуется, если ему усилить ингибитор насилия

По многочисленным исследованиям псилоцибин способен усиливать ингибитор насилия на очень длительный, а то и постоянный период, а также ослабляет склонность к авторитарным взглядам, всего при паре приёмов дозировок, эквивалентных 5-10 граммам сушёных грибов. Стоит сразу отметить, что данный препарат классифицирован властями РФ и многих других стран как запрещённое психотропное средство. Но подобный запрет может вылиться в один интересный сценарий, когда агрессивному дегенерату, в случае усиления у него ингибитора насилия, попросту некуда будет пожаловаться!

Представьте ситуацию, что какому-то дегенерату-насильнику кто-то подсыпал те же «грибочки», он узнал об этом и решил настучать. Пришёл в ментовку… а там вместо принятия заявления и поиска неких борцов с насилием завели административку на самого дегенерата за употребление наркотиков, со всеми вытекающими – постановка на учёт к наркологу, приостановка водительских прав всех категорий, запрет занимать определённые должности (врача, юриста, чиновника), в конечном итоге даже увольнение с работы.

Дегенерат подумает об этом чуток и решит: «Лучше молчать в тряпочку, даже друзьям не рассказывать, иначе если об этом узнают, то не видать мне нормальной жизни! Да и никого это волновать не будет, я же сам не раз повторял «Проблемы индейцев шерифа не интересуют» и топил за «строгую ответственность», а то, что она может коснуться и меня самого, никак не предполагал.»

Такой сценарий вполне ожидаем, поскольку чем вообще насильник собирается доказывать свою правоту?! Да и во многих юрисдикциях вряд ли это кого-то будет волновать – за счёт него скорее попытаются просто закрыть палку, особенно в том случае, если он уже успел засветиться совершением насилия в прошлом.

Волюнтарист, Битарх

Общественные движения как проводники тёмного эго и антисемитизм

Различные исследования показывают, что общественные и активистские движения разного рода, включая экоактивистов, феминистические движения, и даже движения против сексуального насилия, страдают одной проблемой – их нередко представляют индивиды с некоторыми тёмными чертами личности. Особенно стоит выделить грандиозный нарциссизм, который характеризуется повышенным чувством превосходства и собственной важности, а также навязчивой нуждой в признании. Кроме того, подобные индивиды нередко страдают и психопатией – нехваткой эмпатии по отношению к другим людям, отсутствием чувства вины за причинение им вреда и т. п. В целом предполагается, что люди с тёмными чертами личности склонны «угонять» просоциальные движения, чтобы использовать их в качестве проводника своих личных эгоистических потребностей.

Одним из примеров такого, который мы уже не раз рассматривали в предыдущих материалах, является захват психопатами лидерства в общественных и политических движениях. Этот процесс неплохо описывает психиатр Анджей Лобачевский в книге «Политическая понерология: Наука о природе зла применительно к политике». Психопатичные личности, находясь внизу движения в самом начале своей карьеры, выполняют для него грязную работу, за которую другие бы не взялись, зарабатывают в нём репутацию, поднимаются по иерархии, прибегая к различного рода манипуляциям, и вытесняют всех остальных с лидерских позиций. А когда эти личности получают реальную власть в обществе, они непременно создают крупномасштабные катастрофы, такие как репрессии, геноцид и войны.

В одном из актуальных исследований по этой теме решили рассмотреть проблему антисемитизма. Подобная идеология тоже нередко выступает в качестве проводника тёмного эго. Участниками этого исследования были 3981 человек из США и Британии. Они прошли различные тесты на тёмные черты личности, а также склонность к тёмным потребностям, таким как агрессивность, желание доминировать над другими, поиск острых ощущений, поддельная добродетельность (публичная демонстрация моральной добродетели без подлинной моральной убеждённости) и эгоистичность (отсутствие альтруизма). Также они прошли несколько опросников на приверженность различным формам антисемитизма, начиная от склонности к предрассудкам по отношению к евреям (например, рассмотрение их как нечестных и жадных людей) и заканчивая радикальными антисионистскими взглядами, оправдывающими насилие.

В итоге было выяснено, что антисемитизм имеет тесную взаимосвязь с тёмными чертами личности – более 94% показателей этих черт были связаны с ним положительно. Особенно сильная связь с антисемитизмом наблюдается у ранее упомянутых нарциссизма и психопатии. И это касается всех исследованных форм антисемитизма, от традиционных и до радикальных. Кроме того, с антисемитизмом также было связано наличие у индивида тёмных потребностей.

Исследователи считают, что любая идеология, предрассудки и активизм, которые могут помочь удовлетворить тёмные потребности, привлекательны для людей с высокими показателями тёмных черт личности. Например, по данным исследований и левый, и правый авторитаризм связаны с ними. При этом какие именно идеологические средства используют люди с тёмным эго зависит от того, с какими идеями и нарративами они соприкасаются в своих конкретных жизненных обстоятельствах и признают ли они возможность удовлетворения своих тёмных потребностей.

Волюнтарист, Битарх

Ненасильственный народ Семаи

Семаи – полуоседлый народ, составляющий около 50 тысяч человек и проживающий в центре полуострова Малакка в Малайзии. Известен этот народ своей абсолютной ненасильственностью. И сейчас, опираясь на труды антрополога Роберта Дентана, мы ознакомимся с некоторыми интересными особенностями жизни представителей этого народа.

Семаи изначально представляют себя как ненасильственных людей. В своих словах они выражаются о ненасильственности не как об идеале, которого необходимо достигать, а уже как о чём-то свершившемся. Например, вместо того, чтобы говорить, что бить людей плохо и запрещено, они просто скажут «мы не бьём людей». Конечно, в действительности Семаи могут злиться друг на друга и конфликтовать между собой. Но прямые акты агрессии для них являются большой редкостью. Даже когда они находятся под воздействием алкоголя, то становятся очень разговорчивыми, шумными, но никогда насильственными.

Очень важно отметить, что у представителей этого народа порицается физически наказывать детей. В разговорах об этом они скорее всего скажут что-то типа «а как бы вы себя чувствовали, если бы ребёнок умер», тем самым приравнивая простой удар к убийству. Преимущественно нежелательное поведение со стороны детей они предотвращают определёнными угрозами и запугиваниями, например, они часто рассказывают детям о злых духах, которые их съедят, или могут угрожать ударить (но не будут этого делать в действительности). Даже если ребёнок ударит взрослого, тот скорее всего начнёт над ним смеяться или запугивать, а не ответит насилием. Детей даже не принято принуждать к чему-либо против их воли, Семаи считают, что их дети сами обучатся всему необходимому, без принуждения. Таким образом, они попросту лишены наблюдения самой модели насильственных взаимоотношений между людьми.

Важной концепцией у Семаи является «пунан», что означает табу. Если человек делает что-то, что снижает удовлетворённость и благосостояние другого человека, это будет «пунан» и примется так, как если бы этот человек повысил шансы другого человека получить физическую травму. Тот, кто совершил что-то подобное, должен извиниться и материально компенсировать причинённые неудобства. При отказе жертва имеет право отнять вещи нарушителя, например, забрать его одежду себе, пока тот купается, после чего просто уведомить его, что он забрал это в качестве компенсации.

Если конфликт никак не решается, то за помощью в этом могут обратиться к старейшинам. Но стоит отметить, что их решения не исполняются принудительным образом, у Семаи их просто принято уважать. Также важную роль в такой системе, где очень мало власти и ограничений, играет общественное мнение. Стороны конфликта стараются заполучить поддержку и помощь других людей. Конечно, важными в таком случае становятся вербальные навыки, и обычно наиболее влиятельные представители Семаи являются хорошими ораторами. Хотя, с другой стороны, к слишком хорошим речам Семаи относятся с опасением, поэтому тот, кто желает добиться поддержки, не должен давить на публику слишком сильно.

Наконец, важно отметить, что у Семаи не предусмотрены какие-либо санкции за убийство, просто по той причине, что убийства у них никогда не происходят. Даже убийство животных с целью пропитания для Семаи является делом, которое они исполняют с большим трудом, а убийство человека для них что-то абсолютно немыслимое.

Ненасильственный образ жизни Семаи очень интересен и показывает, что люди могут жить в полном мире между собой, даже если между ними всё же происходят конфликты. Нулевая толерантность к насилию, даже как к методу достижения каких-то целей или воспитания детей – вот чему все могли бы научиться у Семаи.

Насколько важно перепроверять популярные утверждения

Многие из вас наверняка слышали историю об одном опыте на обезьянах с бананом и ледяным душем, также часто распространяемую под названием «здесь так принято». Суть опыта состояла в том, что несколько обезьян поместили в одну клетку, к потолку клетки был подвешен банан, а под ним поставлена лестница. Как только какая-то из обезьян пыталась достать банан, всех обезьян обливали холодной водой, и через время они теряли интерес к банану. Когда же одну из обезьян заменяли на новую, остальные обезьяны останавливали её при попытке достать банан. Постепенно всех старых обезьян заменили на новых, но «традиция» принудительно останавливать новичков от доставания банана не исчезла, даже когда холодный душ был полностью убран.

Но этот «широко известный» опыт, которым нередко объясняется процесс формирования социума и традиций, похоже, никогда и не проводился. Несколько материалов в сети указывают на то, что впервые этот опыт упоминается в книге «Competing for the Future» 1994 года, написанной консультантами по стратегическому менеджменту Хэмелом и Прахаладом[1][2]. Ссылок на этот опыт никаких не приводится, а его описание начинается со слов «наш друг однажды описывал эксперимент с обезьянами».

Предполагается, что частично эта история могла быть основана на опыте исследователя Гордона Стивенсона, проведённом в 1967 году. В этом опыте обезьянам, пока они находились одни, предоставляли объект, попытки манипулировать которым приводили к наказанию – направлению воздушной струи на них. После вместе с ними размещали другую обезьяну в качестве партнёра, который тоже пытался манипулировать объектом. В результате одна из обученных обезьян оттянула своего партнёра от объекта, ещё две выражали страх при наблюдении за партнёром.

Как мы видим, ранее приведённая история имеет мало сходств с наиболее близким по описанию опытом, который проводился в реальности. Тем не менее, этот миф был пересказан в сотнях книг и тысячах статей. Эта история показывает нам, что популярные утверждения очень важно перепроверять, поскольку они могут быть попросту ложными. И что касается проблемы насилия, рассматриваемой нашим проектом, таких мифов тоже много сложилось. Можно вспомнить эксперимент Милгрэма, в ходе которого было скрыто в архиве большинство результатов, или Стэнфордский тюремный эксперимент, который вообще оказался постановкой с заранее установленным результатом[3][4].

Почему психопатичным индивидам зачастую бесполезно угрожать наказаниями

Социальные порядки часто строятся на предположении, что потенциальные наказания за их нарушение должны отпугивать от этого значительную часть индивидов, которые бы иначе смело стали совершать любые преступления. В какой-то мере это действительно так, однако то, насколько человек вообще поддаётся угрозе наказания, зависит ещё и от того, какой личностью он является.

Как было недавно выяснено, индивиды с психопатическими предрасположенностями демонстрируют сниженную чувствительность к боли, что влияет на их способность учиться на болезненных последствиях. В рамках одного эксперимента при выполнении задачи, в которой участники могли получить как вознаграждение, так и электрический разряд, обладание более выраженными чертами психопатии приводило к худшей способности обучаться болезненному опыту. Ввиду более быстрой выработки толерантности к боли, участники с высокими показателями психопатии быстро возвращались к своим изначальным ожиданиям и не меняли своего поведения.

Более ранние исследования показывают, что если попросить психопатичных индивидов научиться проходить лабиринт, используя различные рычаги, а также вместе с этим избегать тех из них, которые причиняют болезненные удары, то они хорошо справятся только с первой задачей. А в случае опыта с азартными играми, в которых две колоды содержали карты, ведущие к высоким выигрышам, но и к высоким потерям, что делало невозможным выигрыш в долгосрочной перспективе, а другие две колоды вели к небольшим выигрышам, но и небольшим потерям, что делало возможным долгосрочный выигрыш, психопатичные индивиды плохо обучались не выбирать карты из первых двух колод, тогда как с этим не было проблем у обычных участников. По-видимому, они легко концентрируются на более быстрых и больших выгодах, игнорируя сопутствующие риски. Также в одном исследовании с помощью МРТ было показано, что мозг у насильственных преступников с высокими показателями психопатии обрабатывает стимулы наказания нетипичным образом, а это может приводить к неадекватной оценке выгод и наказаний.

Есть также предположение, по которому психопаты и вовсе могут получать удовольствие от того, что испытывают страх, и намеренно попадать в ситуации, вызывающие его. Оно подтверждается одним исследованием, в котором индивиды с более высокими показателями психопатии, а особенно её первичного фактора (таких черт, как недостаток эмпатии и поверхностное обаяние), выражали большее удовольствие от просмотра видеозаписей с контентом, нацеленным на побуждение страха, чем участники с её меньшими показателями. Кроме того, исследователи проблемы корпоративной психопатии в изучении вопроса обеспечения информационной безопасности в банковской сфере отмечают, что страх перед немедленным или прямым наказанием неспособен предотвратить неэтичное поведение со стороны психопатичных людей. Поэтому они, в том числе, предлагают ещё до принятия кого-либо на работу проводить проверку на его предрасположенность к психопатии.

Можно заметить, что индивиды с психопатическими предрасположенностями склонны неадекватно оценивать выгоды и негативные последствия своего поведения, и угрожать им наказанием зачастую попросту бессмысленно. Поэтому в их случае вместо наказаний определённо стоит рассмотреть терапевтический подход, исправляющих у них дисфункцию механизма ингибирования насилия, ввиду которой они и обладают высокими показателями психопатии.

Волюнтарист, Битарх

Совместимость либертарианской философии с идеей усиления ингибитора насилия

Указание на тот факт, что самым лучшим объяснением насильственного и антисоциального поведения является наличие у человека психопатических предрасположенностей, возникающих ввиду дисфункции механизма ингибирования насилия, и предложение решать проблему такого поведения терапевтическими методами может сталкиваться с аргументом, что это попросту недопустимое вмешательство в тело человека, которое, в том числе, не соответствует либертарианским принципам. Подобное замечание можно понять, однако есть ряд условий, при выполнении которых такая идея является абсолютно совместимой с либертарианством.

Во-первых, терапия дисфункции ингибитора насилия в обязательном порядке может применяться только к индивидам, уже совершившим акты насилия в прошлом, либо в рамках защитных действий в случае наличия прямой насильственной угрозы с чьей-то стороны и преследования кем-то насильственных стремлений.

Во-вторых, в случае индивидов, имеющих психопатические предрасположенности, но ещё не инициировавших насилия, такая терапия может лишь предлагаться на добровольных основаниях или как возможность избежать санкций в форме остракизма, применяемых к ним ввиду того, что психопатия является серьёзным фактором риска в ведении с ними каких-либо отношений. В исследованиях по проблеме корпоративной психопатии компаниям уже предлагается проверять потенциальных работников на психопатические предрасположенности, поскольку такие психически-больные индивиды могут легко вредить их деятельности и крайне склонны заниматься на рабочем месте «беловоротничковой» преступностью, включая мошенничество и обман своих коллег и руководства, если они находят в этом какую-то выгоду. Во многих случаях абсолютно нормальным и допустимым будет остракировать психопатичных личностей, как сейчас, например, многие станут остракировать больных заразными инфекционными заболеваниями, отказывающихся от лечения, что тоже является серьёзным фактором риска. Однако хорошим делом будет предложить им прохождение терапии как возможность избежать остракизма.

Также идея терапии дисфункции ингибитора насилия может популяризироваться в различных сферах, где возможно её эффективное и добровольное применение. Например, её можно продвигать среди родителей как метод лечения детей, проявляющих ранние признаки наличия психопатических предрасположенностей (как это ещё называется, черты бесчувствия-бессердечия или callous-unemotional traits). Этот и ранее описанные варианты практики такой терапии абсолютно совместимы с идеей невмешательства и либертарианскими принципами.

Хотелось бы отметить и то, что с либертарианством несовместимо. Среди называющих себя либертарианцами можно встретить личностей, придерживающихся допустимости инициации насилия, а то и вовсе отправки человека в принудительное рабство через применение насилия в качестве ответа на ненасильственные нарушения, такие как невыплата долга, кража, а то и вовсе просто нарушение каких-то оговоренных ранее правил. Иногда даже можно столкнуться с бредом явно умалишённых личностей, что, например, займодавец имеет право хоть повесить взрывной браслет на должника и угрожать его активацией в случае невыплаты долга, и эти личности тоже себя называют либертарианцами.

Подобные деяния дают полное право жертве нарушения изымать любое имущество, средства и доходы нарушителя, к которым она (самостоятельно или с чьей-то помощью) сможет добраться для компенсации ущерба и сопутствующих издержек. Также это повод остракировать нарушителя, пока он не компенсирует ущерб. Однако ненасильственные нарушения не дают санкции на насильственный ответ. Конечно, в том случае, если кто-то угрожает человеку насилием, даже преследуя ненасильственные конечные цели (например, говорит отдать кошелёк держа в руке нож), вполне допустимо прибегать к неограниченной самозащите (да и вообще это уже тот случай, когда нападающий нуждается в обязательной терапии). Но отвечать насилием на уже совершённое преступление, если оно абсолютно ненасильственное, явно не является либертарианским подходом.

Волюнтарист, Битарх