Рубрика: Битарх

Авторская колонка Битарха

Почему наказания за преступления становятся всё более гуманными

Волюнтарист, Битарх

В далёком прошлом абсолютно нормальным было применять физические наказания, такие как удары плетью или палкой, даже за незначительные проступки. А воровство, оскорбления, ведение образа жизни, несоответствующего общепринятому, могли и вовсе привести человека к смертной казни. Со временем наказания стали менее насильственными, а смертная казнь осталась лишь на случай наиболее жестоких преступлений. Но и это не предел, во многих странах смертную казнь запретили, а в некоторых (например, в Норвегии) даже тюремное заключение стало крайне мягкой формой наказания, при которой человека только лишают свободы, но при этом предоставляют доступ ко всем благам, необходимым для ведения полноценной жизни.

Размышляя над темой того, почему наказания становятся более гуманными, можно прийти к разным выводам. Но крайне хорошее объяснение даёт статья про функцию и регуляцию агрессии психолога Сеймура Фешбаха, написанная ещё в 1964 году. В ней описывается концепция эмпатического ингибирования, присутствие которого сдерживает человека от причинения другим людям вреда. Данную концепцию можно назвать ранним прототипом выдвинутой позже теории механизма ингибирования насилия, которая более детально и глубоко разбирает вопрос психологии насилия.

Как утверждает Фешбах, физическое нападение приносит человеку психологический дискомфорт. И это, в том числе, становится большой проблемой и преградой в применении физических наказаний. Другие же формы наказания, которые не требуют прямого причинения боли и вреда, куда менее дискомфортны для их исполнителей и причиняют им меньше негативных психологических последствий.

Можно привести пример того, что писал о телесных наказаниях помещик А. С. Зеленой в 1857 году: «Одна из самых неприятных и тяжелых обязанностей нашего патриархального помещичьего управления (а для меня – да, вероятно, и не для одного меня – самая неприятная и тяжелая) это необходимость подвергать, время от времени, людей наших телесному наказанию (розгами) … телесное наказание имеет в себе что-то отталкивающее … жизнь как-то огрубляется; все как-то на душе неловко… хотя и сознаешь, что совершённый акт наказания есть только исполнение обязанности и что это зло покамест необходимое».

Разумеется, всегда можно найти дегенерата, который не чувствует вообще ничего плохого к тому, чтобы причинять другим людям вред. Мало того, система тюремного заключения вместо физических наказаний требует для своего содержания на порядки больше средств и ложится тяжёлым грузом на всё общество. На первый взгляд, избить палкой незначительного преступника и казнить значительного преступника куда более выгодная стратегия, нежели заключать их. Но когда вопрос стоит в широком применении наказаний за преступления, вряд ли получится найти столько дегенератов, чтобы получилось эффективно применять физические наказания ко всем, кто провинился за любой малейший проступок.

Свойственное людям ингибирование насилия делает прямые физические наказания с причинением боли и вреда крайне ограниченным и немасштабируемым инструментом. Поэтому вместо них прибегают к более опосредованным наказаниям, в которых не нужно заниматься непосредственным причинением боли, даже если они более затратны с экономической точки зрения. Конечно, стационарные бандиты всё ещё могут натравливать своих наиболее дегенеративных агентов на особенно неприемлемых заключённых, например по политическим мотивам, и жестоко их наказывать, вплоть до организации подставных «самоубийств». Но подавляющего большинства преступников в большинстве мест заключения это не касается. И это лишь в очередной раз подтверждает концепцию ингибитора насилия.

Оправдание и нормализация насилия – признак психопатии

Волюнтарист, Битарх

Обсуждая тему насилия, вы можете столкнуться с людьми, которые не видят в данном явлении ничего плохого. Конечно, скорее всего они станут осуждать некоторые формы насилия, но вместе с этим будут называть его абсолютно нормальным инструментом, например, таким же как нож, который можно использовать во благо на кухне, а можно и во вред в нападении на человека. От того, как используют нож, он сам по себе не становится плохим, и с насилием якобы та же ситуация. Например, часто могут оправдывать государственное насилие, расправы за нарушения каких-то важных для собеседника норм, кто-то может оправдывать насильственные «наказания» по отношению к детям за «непослушание» и другие формы насилия, кажущиеся некоторым людям рационально выгодными или необходимыми.

Если человек прибегает к подобной аргументации, стоит его спросить, смог бы он сам совершить насилие в тех же ситуациях, в которых оправдывает его применение, и будет ли он считать такой поступок оправданным и рациональным? Дело в том, что как минимум два пункта из разных версий «Перечня психопатических черт» Роберта Хаэра рассматривают вопрос оправдания насилия. Один из них оценивает отсутствие сожаления и вины касательно причинения боли и страданий другим людям, а также склонность считать, что жертва насилия того и вовсе заслуживает. Второй оценивает нежелание брать на себя ответственность за причинение вреда, её перекладывание на жертву или обстоятельства, рационализацию насилия, а также отрицание серьёзности его последствий для жертвы. Оба пункта ещё и относятся к аффективному компоненту психопатии, который напрямую связан с дисфункцией механизма ингибирования насилия у человека.

Кроме того, стоит отметить, что у людей с низким уровнем психопатических черт агрессивное поведение если и присутствует, то оно несёт реактивный характер. Такое поведение зависит от конкретной ситуации (например, провокации, конфликта или угрозы), не является заранее спланированным и не несёт в себе намеренное преследование какой-то цели. В то же время агрессивное поведение людей с высокими уровнями психопатии является более проактивным, т. е. спланированным, преднамеренным и целенаправленным. Но как демонстрируют исследования, эти люди склонны выставлять свои проактивные агрессивные поступки за реактивные, а жертву – за виновника, спровоцировавшего совершение акта насилия (такое поведение более известно как «victim blaming»). Также, в частности, высокие уровни аффективной психопатии (но не других её компонентов) у мужчин связаны со склонностью верить в то, что в случае изнасилования женщина может быть сама виновна и вреда для жертвы в подобном поступке не так уж и много. Снова же, оправдывающие насилие люди склонны винить в нём жертву.

Конечно, не все люди, оправдывающие насилие, на самом деле психопатические личности с дисфункцией ингибитора насилия. Но прибегание к подобной аргументации значительно повышает риск того, что вы разговариваете именно с таким человеком. А разговаривать с психически больными насильственными индивидами и хоть малость всерьёз воспринимать их аргументацию нет смысла – она сформирована ввиду искажения восприятия, создаваемым расстройством, которым они страдают. Всегда напоминайте, что позиция в оправдание насилия очень похожа на то, как будто её высказывает психопат, особенно в том случае, если человек ещё и высказал собственную способность и готовность совершить акт «оправданного» насилия. Это может поставить сторонника насилия в тупик, а также дискредитировать его в глазах других людей. И не боитесь, что такой аргумент похож на апелляцию к личности (ad hominem), поскольку в данном случае он основан не на логической уловке, а на констатации научно доказанного факта о связи между психопатичностью человека и его склонностью оправдывать насильственные поступки.

Как государство подталкивает людей стать более «нелегальными»

Волюнтарист, Битарх

Вы наверняка уже в курсе того, что с недавних пор власти России приняли решение выдавать повестки в электронном виде и считать, что призывники их получили просто ввиду самого факта появления повесток в базе. И если призывник сам не придёт в военкомат, то его ждут различные санкции: запрет на выезд из страны, регистрацию ИП и жилья, вождение автомобиля, отказ в выдаче кредитов и другие. Чем же обернутся такие меры на практике?

Очевидно, они будут толкать людей уходить из легального правового поля в более нелегальные, с точки зрения государства, отношения. Потенциальных призывников миллионы и далеко не каждый из них рискнёт явиться в военкомат по своей воле, независимо от грозящих санкций. Но при этом они вряд ли откажутся от ведения хотя бы в какой-то мере полноценной жизни. Поэтому люди всё больше станут идти на сознательное нарушение ряда государственных законов. В свою очередь это создаст перегрузку силовых органов, когда им не будет хватать времени, сил и средств чтобы эффективно разбираться со всеми нарушениями из-за слишком большого их количества, а также поспособствует развитию серых и чёрных рынков, работающих вне досягаемости государства и его регуляций. Стационарный бандит, как мы видим, такими мерами сам же себе роет могилу.

Также стоит отметить, что российские госвласти пока заявляли только о ряде санкций против призывника в случае его неявки по электронной повестке. Однако учитывая, что теперь повестка будет считаться врученной после её размещения в базе, а многократная неявка по врученным повесткам является основанием для привлечения к уголовной ответственности, то те же миллионы потенциальных призывников вовсе могут оказаться «нелегальными» людьми, что лишь на порядки усилит последствия, описанные в предыдущем абзаце. Впрочем, скорее всего стационарный бандит не станет создавать себе настолько большую проблему. Если серьёзные наказания и последуют, то они будут выборочными и показательными, но не массовыми.

Хотя на всякий случай от стационарного бандита стоит ожидать всего, ради собственной же безопасности. Впрочем, хорошая новость состоит в том, что этим же стационарный бандит только сильнее погубит себя, если решится на такое. А альтернатива ему всегда найдётся, особенно если в ней будут нуждаться миллионы людей и стационарный бандит окажется слишком перегруженным, чтобы всё проконтролировать и пресечь. Это может стать расцветом для агоризма – добровольного свободного рынка, находящегося вне государственного вмешательства, а в случае более сильного давления на миллионы «военнообязанных» – появления так называемых «незарегистрированных людей», вообще юридически никак не существующих с точки зрения государства.

Насколько распространены психопатические черты и как сильно они связаны со способностью совершать насилие

Волюнтарист, Битарх

Известно, что высокий уровень психопатических черт у человека связан с риском насильственного поведения. Это неудивительно, поскольку психопатия выражается снижением, а то и полным подавлением естественного внутреннего сопротивления человека к причинению другим людям вреда. Но мало кто знает, каким образом психопатические черты распределены в общем населении и насколько сильна связь между ними и способностью к совершению актов насилия. Возможно, кто-то будет удивлён, но как демонстрирует множество исследований, большинство людей не обладает даже самыми малейшими чертами психопатии.

Исследование 638 индивидов из Англии, Уэльса и Шотландии продемонстрировало, что у 70,8% из них можно было наблюдать нулевой уровень психопатии по тесту PCL:SV (шкала от 0 до 24). Средним значением психопатии было 1,52 для мужчин и 0,63 для женщин. Только 2,3% людей имело уровень психопатии 11 и выше, и только 0,6% – 13 и выше, который демонстрирует потенциальную или субклиническую психопатию. Однако чертой достоверной психопатии будет уровень 18, которого из всей выборки достиг только один человек. Можно наблюдать полунормальное распределение психопатических черт для общего населения, в котором нулевой показатель является для распределения средним [1].

Аналогичное американское исследование, рассматривающее 514 человек, проживавших в одном и том же округе, продемонстрировало, что более половины людей имело уровень 0 или 1, а две трети – 0, 1 или 2. Средний уровень был равен 2,67 (3,53 для мужчин, 2,16 для женщин, 1,70 для белых и 3,86 для афроамериканцев). Уровень 13 и выше получило лишь 1,2% людей (1% мужчин, 1,2% женщин, 1,9% афроамериканцев и около 1% белых) [2]. Среди американских менеджеров и руководителей компаний (выборка в 203 человек) подавляющее большинство (80%) имело уровень от 0 до 3 по тесту PCL-R (шкала от 0 до 40). Лишь 9 человек (4,4%) имело уровень 25 и выше (потенциальная психопатия), 8 из которых (3,9%) имело уровень 30 и выше (достоверная психопатия). Средний уровень оказался 3,64 [3].

Совсем иную ситуацию мы будем наблюдать среди насильственных людей. В одном из исследований 98 мужчин, находящихся на судебно-медицинской экспертизе и обвиняемых в насильственных преступлениях, показали средний уровень психопатических черт по PCL-R равный 21,4. И лишь 9 человек (9,2%) имели уровень психопатии ниже 10 [4]. Аналогичное шведское исследование с 43 мужчинам, 74,4% из которых обвиняемые в насильственных преступлениях, продемонстрировало средний уровень психопатии равный 23,08 [5]. Также есть актуальное исследование убийц, приговорённых к смертной казни в Калифорнии. Для них средний уровень психопатии составил 23,31. Лишь 15% рассматриваемых индивидов имело уровень 10 и ниже. Среди них были те, кто ранее не совершали преступления, раскаивались в содеянном и вели себя соответственно судебным нормам. У индивидов с более высокими показателями психопатии поведение было намного хуже. А 5 человек, набравших максимум в 40 баллов, были самыми жестокими преступниками – серийными половыми убийцами [6].

Также одно исследование предоставляет метаанализ 22 исследований с 29 уникальными выборками убийц из 6 стран: США, Канада, Швеция, Финляндия, Германия и Бразилия. В нём было определено, что средний уровень психопатических черт у убийц по тесту PCL-R составляет 21,1. При этом отмечается, что у людей, не совершающих преступления, он составляет всего 5,1 [7].

Как отмечают авторы исследований, у подавляющего большинства людей психопатические черты полностью отсутствуют или выражены в малой степени. А насилие и убийства имеют сильную связь с ними, и чем выше уровень этих черт – тем более жестокого насилия можно ожидать от человека. Это лишь в очередной раз подтверждает, что совершение актов насилия является патологическим поведением, результатом нарушения корректного функционирования механизма ингибирования насилия, что и приводит к возникновению психопатических черт. Всем стоит понимать, что насилие – это болезнь.

Почему терапия против насилия натуральными средствами – не очередное «лечение пиявками»

Волюнтарист, Битарх

Как мы знаем, некоторые средства натурального происхождения, например экстракты трав и их смеси, потенциально способны давать сильный и при этом селективный анти-агрессивный эффект, возникающий ввиду активации нейрофизиологического механизма ингибирования насилия. Если кто-то ещё не знаком с данной темой, советую прочитать наш материал об этом. Но такая идея может столкнуться с некоторой критикой, сомнениями касательно эффективности и целесообразности подхода. И для устранения недопонимания важно её рассмотреть.

  1. Это не похоже на гомеопатию или никак не проверенную народную медицину. Например, одно из рассматриваемых нами потенциально эффективных анти-агрессивных средств, смесь из 10 трав под названием Камишойосан является официально одобренным лекарственным средством в Китае и Тайване, и во второй стране это одно из наиболее выписываемых средств при раке желудка и груди. Также в странах Азии Камишойосан часто применяется при бессоннице, раздражённости, перепадах настроения, включая психологические проблемы во время менопаузы у женщин, и многих других нейрофизиологических проблемах. Конечно же, исследования подтверждают эффективность данного средства и детально описывают его воздействие на нервную систему.
  2. Исследования и разработки в данном направлении намного доступнее создания синтетических анти-агрессивных агентов. Все необходимые для этого натуральные средства, как правило, стоят копейки, и даже покупка дополнительного оборудования при необходимости получения экстрактов трав (хотя на практике почти всегда можно обойтись и без этого, просто делая отвары или настойки или покупая готовые экстракты) всё ещё куда доступнее создания полноценной химической лаборатории. Биоактивные вещества данных средств уже хорошо описаны, или по крайней мере хотя бы просто известны. Мало того, некоторые из них проявляют очень схожие свойства с аналогичными синтетическими препаратами, например, воздействие вещества эмодин из некоторых трав сравнивается с воздействием синтетического вещества CP-94253, экспериментально продемонстрировавшего селективный анти-агрессивный эффект.
  3. Такие средства невозможно запретить. Даже если у вас есть в наличии лаборатория и возможность синтезировать вещества, которые потенциально могут быть намного эффективнее биоактивных веществ из натуральных средств, вашу деятельность быстро остановят, если она по какой-то причине не понравится государственным органам. Рассматриваемые же нами средства слишком распространены, их просто физически невозможно запретить, а многие эксперименты над ними и их подготовку к применению можно легко провести в домашних условиях лишь опираясь на информацию из Интернета.
  4. Идею применения этих средств очень легко распространить. Если какая-то из трав или смесей трав станет известной своим селективным анти-агрессивным эффектом, она быстро станет использоваться всеми, например, в лечении насильственности своих близких. И вряд ли кто-то будет сомневаться или считать рискованной идею её применения, поскольку одно дело какие-то неизвестные синтетические пилюли, а совсем другое – уже и так давно используемые многими людьми отвары, настойки и экстракты трав.

Тема использования натуральных средств для лечения определённых патологий, включая патологию насильственного поведения, зачастую является недооценённой, однако на самом деле она очень перспективна по ряду перечисленных нами причин. Поэтому в вопросе решения проблемы насилия стоит обратить часть нашего внимания на данный подход, поскольку есть немалый шанс, что он даст значительные результаты. По крайней мере он позволит подтвердить саму идею терапии насильственного поведения через воздействие на ингибитор насилия.

Кто стремится к политической власти и как решить проблему патократий

Волюнтарист, Битарх

В вопросе того, кто обычно обладает политической властью, есть большая разница между здоровым среднестатистическим индивидом, который испытывает отвращение к причинению вреда другим людям, эмпатию и прочие социальные чувства, и меньшинством «дегенератов», которых не волнует благополучие других людей, и они готовы реализовать свои амбиции даже ценой многочисленных жертв. Очевидно, индивиды, относящиеся к первой категории, к политической власти попросту не стремятся, предпочитая строить социальные связи на основе добровольных соглашений. И это неплохо демонстрирует нам саму суть института государственности, в очередной раз доказывая, что государства – это просто стационарные бандиты.

Думаю, все согласны, что властью очень часто обладают психопатические личности. Такое положение дел можно было бы объяснить их высокими манипулятивными способностями. Но суть не только в этом – в борьбе за власть таким индивидам попросту никто не составляет серьёзной конкуренции. Здоровым людям власть, поддерживаемая силовым принуждением, не нужна, да и они вряд ли смогут ей воспользоваться в полной мере, даже если займут высокий политический пост. В то же время психопат жаждет власти, и всегда способен воспользоваться всеми её инструментами, в том числе для уничтожения потенциальных конкурентов. Также он, заняв власть, привлекает к себе других подобных личностей, тоже жаждущих высокого положения. А справедливым и эмпатичным людям не остаётся ничего, кроме как отступить, иначе к ним могут быть применены госрепрессии.

Мы можем долго обсуждать проблемы, к которым приводит злоупотребление властью. Но будет лучше увидеть то, что такого злоупотребления попросту не избежать. По уже перечисленным причинам психопат, или по крайней мере хоть и не совсем больной, но всё же более бесчувственный индивид, всегда будет иметь преимущество в получении политической власти. Любая «монополия на насилие» со временем становится патократией – режимом, где власть принадлежит людям с психическими расстройствами. И здесь было бы уместно спросить этатистов – неужели вы хотите жить в социальной системе, которая в какой-то момент гарантированно передаст вашу жизнь в распоряжение психически больным индивидам?

Люди, изучающие проблему патократий, обычно для её решения предлагают обязательное прохождение психологической оценки всеми потенциальными кандидатами на политические посты. Конечно, если проанализировать такой подход более детально, то мы поймём, что он вряд ли сможет избежать проблемы коррупции. Но если бы это сработало, то мы бы быстро получили власть, которая по крайней мере не способна эффективно прибегать к репрессивным и насильственным инструментам. А это позволило бы более легко достичь свободного ненасильственного общества.

Поэтому всё же важна разработка методов социального давления, которые не позволяли бы психопатам достигать каких-либо успехов. Любой индивид, который демонстрирует признаки психопатии, а уж тем более когда-то совершал насилие, должен подвергаться серьёзному остракизму (особенно в сфере избирательных прав) и подталкиваться к прохождению терапевтических процедур, нацеленных на лечение его психического расстройства. Ведь чтобы гарантированно расформировать «монополии на насилие» и «стационарных бандитов», нам сначала нужно сделать абсолютно невозможным возникновение патократий, т. е. решить проблему наличия в обществе насильственных психопатических индивидов. Не будет их – никому не будет нужна и никакая политическая власть.

Терапия против насилия с помощью природных трав

Волюнтарист, Битарх

Довольно интересные результаты показывают исследование популярных в «нетрадиционной» медицине ряда азиатских стран (Япония, Китай, Корея) средств, используемых для терапии расстройств нервной системы. Практика их применения и лабораторные испытания демонстрируют сильный анти-агрессивный эффект. И разговор идёт не только про общий успокоительный эффект. Данные средства, похоже, способны восстанавливать корректное функционирования механизма ингибирования насилия.

Первое из средств – камишойосан (или Цзя Вей Сяо Яо Вань), являющийся смесью из 10 трав, очень часто выписываемой в азиатских странах при некоторых расстройствах. Недавнее исследование его применения на мышах продемонстрировало явный анти-агрессивный эффект, который связан с активацией серотониновых 1A рецепторов и в целом улучшением работы серотониновой системы, которая отвечает за ингибирование насилия. Конечно, пока что неизвестен точный механизм такого воздействия, это необходимо выяснить в будущих исследованиях. Однако шогаол, который входит в состав имбиря – одного из компонентов смеси, действует как частичный агонист 1A рецепторов (препарат, активирующий их).

Ещё одно средство с аналогичным воздействием – йокукансан (или ЙиганСан), являющийся смесью из 7 трав. И в его случае уже было определено, что анти-агрессивный эффект даёт трава ункария, а точнее её компонент – гейсошизин метиловый эфир. Это вещество тоже работает как агонист серотониновых 1A рецепторов. Применение что самой смеси, что экстракта травы и отдельно действующего вещества при значительном анти-агрессивном эффекте не показало влияния на активность испытуемых особей, т. е. дело точно не в просто общем успокаивающем воздействии.

Идея фармакологической терапии насильственного поведения через восстановление корректной работы серотониновой системы и механизма ингибирования насилия уже давно разворачивается вокруг применения агонистов серотониновых 1A и 1B рецепторов. И возможно, в данной терапии можно обойтись даже без синтезирования новых химических соединений, поскольку такие уже присутствуют в целом ряде натуральных лекарственных растений, необходимо лишь изучить их влияние на ингибитор насилия.

В каком-то из этих или другом натуральном средстве должно найтись вещество, которое будет давать достаточно селективный анти-агрессивный эффект, не затрагивающий посторонние нейрофизиологические функции. Также возможно, что какое-то из средств может быть использовано без извлечения конкретного действующего вещества, а в виде экстракта, настойки или отвара, и этого будет достаточно для оказания селективного эффекта. Конечно, всё это необходимо ещё проверить экспериментально, однако исследования в данном направлении имеют неплохую перспективу в разработке анти-агрессивных агентов, при этом ещё и сильно её удешевляя и упрощая.

Кроме того, такие исследования могут в очередной раз подтвердить концепцию ингибитора насилия и сильно популяризировать её в массы. Не забываем, что миллионы людей ежедневно страдают от бытового и семейного насилия, причём во многих случаях источник насилия проживает вместе с ними. А значит проблема жертв семейно-бытового насилия может быть решена довольно просто – через добавление настоек и экстрактов легкодоступных трав в пищу и напитки насильника. В случае эффективности такого подхода данные средства могут в целом стать широко применяемыми в терапии насильственного поведения.

Откуда произрастают расистские предрассудки и на что либералам действительно стоит обращать внимание

Волюнтарист, Битарх

Есть один факт – подавляющее большинство людей не совершает и не принимает никакого участия в насильственной преступности. Несмотря на возникающие у некоторых людей предрассудки по отношению к представителям других этнических и языковых групп, народов, рас, сексуальных и прочих меньшинств, спорить с этим фактом бессмысленно даже в их случае. Впрочем, почему такие предрассудки вообще возникают, кто в них виноват и на кого либералам, стремящимся их искоренить, стоит обратить внимание в первую очередь?

Доля вовлечённых в насильственную преступность людей очень мала относительно всего общества, но своими действиями они причиняют много вреда и тем самым привлекают огромнейшее внимание. Таким поведением меньшинство насильников портит репутацию уже целых групп людей, к которым они сами принадлежат, в глазах представителей других групп и вообще всего общества. Поэтому либералам, мечтающим построить гармоничное мультикультурное общество, в первую очередь стоит обращать внимание именно на этих насильников, поскольку присутствие таковых лишь создаёт проблемы и мешает достижению открытого толерантного общества с нормальным отношением к мирным представителям меньшинств, которых среди них подавляющее большинство. Одни лишь обвинения других в расизме и прочих пороках мало чем им могут помочь на самом деле, пока настоящий корень проблемы, которую они хотят решить, попросту игнорируется.

При рассмотрении этой проблемы нам никак не обойтись без понимания теории механизма ингибирования насилия, по которой индивиды, способные совершать насильственные нападения, попросту страдают расстройством, не позволяющим им испытывать отторжение и сопротивление к причинению вреда другим людям. Конечно же, такое расстройство нуждается в разработке и применении эффективной терапии, возвращающей ингибирующий контроль над агрессией. Но пока таковой нет, по крайней мере стоит отделять насильственных индивидов от всех остальных. Например, обществам, свободно принимающим мигрантов, стоило бы как ради своего блага, так и ради блага большинства самих же мигрантов тестировать их на наличие нарушений в работе ингибитора насилия и способность к его совершению, и не впускать к себе ту их меньшую часть, у которой они будут обнаружены.

Не существует плохих народов, народов-преступников, народов-насильников и прочего подобного бреда, который можно услышать от людей с расистскими взглядами. Но в любом народе, к сожалению, в том или ином количестве пока присутствует меньшинство людей, способное легко совершать насилие. И именно оно привлекает к себе больше всего внимания и сильнее всего портит репутацию своих же народов. Поэтому и проблему предрассудков по отношению к меньшинствам либералам стоит начинать решать именно с них. Ну и, конечно же, не помешает также доносить всем тот факт, что подавляющее большинство людей насилия не совершает и проблема лишь в небольшом количестве насильников.

Будущее за непонятными стационарному бандиту идеями

Волюнтарист, Битарх

Когда человек придерживается каких-то взглядов касательно общественного устройства, желает определённых социальных изменений, а уж тем более совершает какую-то практическую деятельность, нацеленную на их популяризацию и реализацию, то он может столкнуться с определёнными рисками и угрозами. Думаю, не нужно напоминать, что оппозиционные взгляды очень часто преследуются сложившейся политической властью. Даже в довольно либеральных и демократических обществах Западного мира права и свободы человека всё ещё ограничены, а взгляды, не соотносящиеся с правительственной повесткой, подавляются. А что уж говорить о нелиберальных и недемократических обществах? В них можно получить строгое наказание, а то и лишиться своей жизни просто за высказывание мнения, несовпадающего с «официальной» точкой зрения.

Деятельность, ставящая под вопрос сложившуюся общественную систему, очевидно является опасной и рискованной. Но касается ли эта проблема абсолютно всей такой деятельности? Давайте посмотрим на несколько ярких примеров, которые позволили успешно её избежать.

Одним из них является возникновение и распространение сети интернет. Это привело к ранее невиданной информационной свободе, эффективному объединению разделяющих одни и те же интересы людей, и свободной организации разнообразной деятельности, в том числе нацеленной на достижение социальных изменений. И очень важную роль в становлении именно свободного интернета сыграло то, что стационарные бандиты (государства) попросту недооценили его потенциал. Многие консервативные «эксперты» в прошлом крайне скептически относились к интернету и считали, что он не окажет значительного влияния на общественную и экономическую жизнь.

Представим, что случилось бы, если правительства изначально понимали потенциал интернета. Да они бы наверняка не допустили такой свободы, введя множество регулирующих его работу законов ещё задолго до широкого распространения. Возможно, создание любых интернет-ресурсов подверглось бы прямой регуляции и лицензированию правительственными органами. Также интернет-провайдеров изначально бы обязали технически проектировать работу сети так, чтобы не допустить возникновение и функционирование неодобренных правительством ресурсов.

Конечно же, ничего подобного не произошло. Правительства всерьёз взялись регулировать интернет только тогда, когда доступ к нему уже оказался в руках почти каждого человека, в нём было создано бесчисленное количество ресурсов, а также он стал неотъемлемой частью экономической деятельности. Они и их «эксперты» оказались глупцами, неспособными понять принципиально новое информационное средство.

Аналогичная история случилась с криптовалютами. Государства прямо запрещают использовать в качестве средства обмена и оплаты что-либо, кроме как собственно выпускаемые деньги. Но изначально криптовалюты почти никем и не воспринимались в качестве денег, к ним относились как к игрушке, забаве небольшого количества «гиков». И только когда они приобрели огромные масштабы, правительства взялись за их регуляцию. Скорее всего, если бы правительства изначально осознавали потенциал криптовалют, то попросту ввели законы, запрещающие любые подобные средства. Теперь же вводить полный и резкий запрет поздно.

Можно сделать вывод, что безопаснее всего будет участвовать в продвижении и реализации таких идей, нацеленных на достижение социальных изменений, которые никакие правительства изначально не будут воспринимать всерьёз. И у подобной деятельности больше всего шансов действительно изменить мир, поскольку правительства из-за собственного непонимания и незаинтересованности не станут её запрещать, а связанных с ней людей наказывать.

Возможно тем, кто всё ещё занимается вполне понятной и абсолютно осознаваемой стационарными бандитами деятельностью, стоит переключиться на другие, недооцениваемые ими несмотря на их огромный потенциал идеи? Например, таковой может быть полное искоренение насилия как инструмента достижения каких-либо целей и метода взаимодействия между людьми, что и продвигается на этом канале.

Что зачастую не учитывается в оценке репродуктивного успеха насильственных индивидов

Волюнтарист, Битарх

Насильственное поведение и психопатические предрасположенности долгое время и в ходе многих исследований считались адаптивными чертами, которые должны давать репродуктивное преимущество. Конечно, более актуальные исследования такой взгляд опровергают. Исследования племенных народов не нашли реального преимущества убийц в количестве детей над неубийцами. Исследования психопатических личностей хоть и показывают их успех в романтических отношениях (что объяснимо манипулятивным поведением и способностью пользоваться чувствами других ради своей выгоды), но далеко не всегда именно в долгосрочных отношениях и в заведении детей. Такие контринтуитивные для многих на первый взгляд выводы на самом деле очень логичны, если мы посмотрим на то, что представляют из себя сами насильственные индивиды и как это влияет на успех в продолжении рода.

Стоит задаться одним простым вопросом: а зачем насильственному индивиду вообще нужны дети? Ответ на этот вопрос довольно очевиден в случае нормальных людей, которые хотели бы о ком-то заботиться, кого-то воспитать, оставить что-то после себя в будущем, просто потому что они чувствуют в этом необходимость. Но насильников куда реже волнуют подобные вещи, им более интересна непосредственно личная выгода здесь и сейчас, чему необходимость о ком-то заботиться или переживать за далёкое будущее может лишь помешать. Конечно, это не значит, что такие переживания у насильственных индивидов в принципе отсутствуют, они могут быть выражены настолько же, как и у нормальных людей. Но по крайней мере в среднем ожидать этого от них стоит реже.

Даже если просто пролистать интернет, например зайти на сайт «Квора», где различные люди общаются в формате вопросов и ответов, то можно увидеть подтверждения тому, что говорят актуальные исследования. Приведём в качестве примера комментарий одной женщины, отвечающей на вопрос о том, хотят ли психопаты иметь детей. Она обращает внимание как на свой эгоизм, нежелание о ком-то заботиться и тратить своё время, так и на негативные аспекты, связанные с заведением детей. Она считает, что большинство родителей несчастны, и что заведение детей – это «адский культ».

Однако стоит отметить, что существуют и причины, почему психопат может стремиться к заведению детей. В первую очередь отметим социальное влияние. В прошлом сознательно и открыто отказываться от создания семьи и продолжения рода было чем-то неприемлемым и осуждаемым, такого человека скорее всего многие считали бы ненормальным. Подобное давление могло играть свою роль, как и его отсутствие наверняка играет в современном мире, где отказ от семьи и детей становится абсолютно нормальным личным выбором. Конечно, нормальный человек с присущими ему ранее перечисленными чувствами зачастую всё ещё будет склонен к тому, чтобы завести детей, самый минимум хотя бы одного ребёнка. А вот у психопата в таких условиях куда выше вероятность стать крайне убеждённым «чайлдфри» (не в обиду ненасильственным людям, которые решили не заводить детей).

Также причиной могут быть личные убеждения человека, всё ещё остающееся в некоторых ситуациях социальное влияние, поощряющее заведение детей и осуждающее отказ от этого, или даже просто случайная беременность. Но даже если психопат и заведёт ребёнка, то он вряд ли сможет повлиять на него положительным образом. Напротив, скорее всего результатом будет психологическая травма у ребёнка, что лишь снизит уже его репродуктивный успех в будущем. Как видим, насилие снова не является адаптивной чертой в долгосрочной перспективе.

Хорошо, что психопаты всё же менее успешны в продолжении рода, нежели нормальные и психически здоровые индивиды, особенно в современных социальных условиях. Хотя было бы ещё лучше, если бы вообще никто из них не заводил и не воспитывал детей, по крайней мере пока не будет разработана эффективная терапия их состояния, нацеленная на восстановление функции недостающего им механизма ингибирования насилия.