Освоила очередной крупный донат и закончила перевод четвёртой части книги Эрика Мака «Либертарианство». Выкладываемая глава интересна тем, что в ней Мак впервые полемизирует со обсуждаемыми взглядами того или иного автора, а не просто транслирует их. Раньше не было такого, что вот здесь Локк неправ, а вот тут Спенсер неправ, но про Хайека он такие утверждения делает. Видимо это означает, что Хайека он считает в достаточной мере своим современником, чтобы с ним имело смысл спорить.

Мак классифицирует аргументацию Хайека против социальной справедливости, выделив пять аргументов против неё, а в конце отмечает, что в своих дальнейших рассуждениях Хайек всё равно отходит от собственных принципов и выступает за то, что общество-де имеет право обеспечивать своим членам базовый доход, и это справедливо. Короче говоря, Нозик в изложении Мака выглядит куда более последовательным.

Как ни странно, на этом основное позитивное изложение Эриком Маком принципов либертарианства заканчивается. Ещё одна часть будет посвящена критике либертарианства, и одна, бонусная — содержит набор абсолютно неизвестных мне фамилий, которые в каком-то своём ключе допиливали идеологию — подозреваю, что куда-то влево. Ими я со следующего доната и займусь.

Принялась за четвёртый раздел книжки Эрика Мака Либертарианство, посвящённый экономической справедливости и правам собственности. Как и третий, он состоит из коротенького введения и двух глав, показывающих взгляды на сабж Нозика и Хайека — видимо, иных достойных внимания либертарианцев по данному вопросу для Мака не существует (хотя тут скорее дело в том, что Мак пишет книгу по философии, а не по истории, экономике или праву, отсюда и подбор рассматриваемых авторов).

В главе про Нозика разбирается, как он оттаптывался на сторонниках распределительной справедливости, показывая, что ради достижения некоего идеального конечного состояния им придётся запустить механизм перманентной революции, а ради применения некоей единой распределительной модели — обратить всех в частичное рабство. Нозик противопоставляет этому перераспределительному экстазу хорошо знакомый нам либертарианский подход, в соответствии с которым справедливость того или иного права собственности зависит от процедур, благодаря которым оно было приобретено, а не от размера собственности или, скажем, степени лояльности бенефициара линии партии.

Выражаю глубокую благодарность всем, кто накидал донаты на перевод этой главы, теперь можно начинать собирать на следующую. Ну а пока собирается денежка на Мака (или на Молинью, вы же любите Молинью, правда?), я вновь примусь за Фридмана, нас ждёт глава про законы Китайской империи.

Донат на перевод этой главы был вполне приличный, 6000 рублей, но и объём текста в ней довольно выдающийся, так что пришлось покорпеть, в перерывах между добровольной либертаранской каторгой на лесоповале.

В этой главе Эрик Мак рассказывает, как повлиял на Хайека калькуляционный аргумент Мизеса о нежизнеспособности тотальной плановой экономики, описывает альтернативный выработанный Хайеком подход к описанию общества через идею спонтанных порядков, а также подробно (на мой взгляд, даже излишне дотошно) разбирает идею о том, что свобода — это когда все соблюдают некий единый набор абстрактных правил, носящий гордое имя правил справедливого поведения, причём соблюдают не из соображений выгоды, а возводят их в ранг трансцендентной ценности. Короче, если бог умер, это ещё не значит, что всё позволено.

Надеюсь, что следующий донат будет на перевод Стефана Молинью, у него и стиль попроще, и главы не столь монструозного размера, так что промежуток между донатом и продуктом можно будет сделать не слишком длинным.

Продолжаю переводить «Либертарианство» Эрика Мака. В прошлый раз покончив с Частью 2 о философских предпосылках, теперь грызу Часть 3 об основах либертарианства, и сегодня представляю вашему вниманию коротенькое введение к третьй части и довольно длинную главу о том, как Нозик пояснял за самопринадлежность и следующие из неё моральные ограничения. Подход Нозика сравнивается с более известной концепцией Ролза — про вуаль неведения и вот это всё — после чего Эрик Мак показывает, в каких местах Нозик представляется ему более убедительным.

Я старалась переводить так, чтобы было максимально понятно, о чём речь, но не могу гарантировать, что не упустила какие-нибудь устойчивые выражения из малознакомого мне жаргона моральных философов, так что буду рада, если какой-нибудь условный Артём Северский кратенько пробежится по переводу и предложит свои правки, где сочтёт нужным.

Перевод этой главы был простимулирован донатом в размере тысячи рублей — что достаточно много для единичного доната, но весьма скромно, учитывая объём работы. Так что буду рада, если подкинете ещё.

Следующая глава предстоит тоже немаленькая, и там будет о том, что автор почерпнул в плане основ либертарианства у Фридриха Хайека.

Также я немного поправила вёрстку ранее выложенных глав, перевела примечания к ним и улучшила навигацию между главами. Я молодец)))

После долгого перерыва, в течение которого я занималась допиливанием издания Механики свободы, я возвращаюсь к двум другим проектам по переводам либертарианской литературы, которые у меня висят. Поскольку на перевод Стефана Молинью сейчас донаты не капают, а на Эрика Мака пришло два доната по 500р, то выкладываю главу из Мака. Не забывайте подбадривать процесс перевода.

Рассказом про взгляды Герберта Спенсера Эрик Мак завершает первую часть своей книги, посвящённую предтечам либертарианства; дальше ожидается, что он подойдёт ближе к главной теме своего труда.

Рассматривается ранняя и не самая известная работа Спенсера, которая к тому же была им при переиздании частично пересмотрена в сторону большей умеренности и принятия статус кво. В ней он вводит в качестве первичного принципа справедливости Закон равной свободы, который до сих пор у либертарианцев активно в ходу — насчёт того, что каждый волен делать всё, что пожелает, пока не нарушает аналогичную свободу других людей.

Что показалось достойным внимания лично мне, так это прямое указание Спенсера на то, что право собственности определяется согласием общества удовлетворить соответствующее притязание. Это почти один в один формулировка, которой я пользуюсь, определяя любое право как претензию, которую терпят.

Также, что важно, Спенсер приближается к принятию принципа методологического субъективизма, когда отмечает, что для движения в рамках принципа наивысшего счастья нет нужды сравнивать, чья концепция счастья выше, достаточно, чтобы каждый имел возможность деятельно стремиться к своему собственному.