MTL fest 2023, впечатления

Вчера довелось побывать на МТЛ-фесте. Фестиваль проводился в МТЛ-Сити буквально на стройплощадке, а подготовка к нему была полностью децентрализованной, по принципу “кому больше всех надо, хватает себе участок работы и делает”. Так что, разумеется, без накладок не обошлось, но свой эклектичный шарм фестиваль в результате реализации такого подхода, конечно, получил.

Повстречался мне живой Светов, пообщались, правда, книжку ему покуда вручить не удалось, все были слишком заняты. Зато Усанов не остался необилеченным. С ним ещё думаем отдельное видео записать. Мой уровень разговорного английского, к сожалению, не позволил мне уделить достаточно внимания англоязычным спикерам.

Собственное выступление на удивление удалось не зафакапить, спасибо Дэну Леснову за то, что заставил меня сделать два предварительных прогона. Правда, выступать сразу после Светова – это сомнительное удовольствие, потому что на него тут же вешается человек двадцать и принимается закидывать вопросами, он продолжает вещать, уходит подальше, и аудитория резко уменьшается.

Если смотреть на то, какие части фестиваля оказались более наполненными, а какие менее, то видно, что либертарианцы хорошо отточили навык проведения конференций и всяческой мелкой торговли: народ тусил преимущественно в лектории, на фудкорте и на ярмарке. А вот с музыкальным фестивалем эта тема, как выяснилось, слабо сочетается. Во-первых, громкая музыка мешала лекторию, а во-вторых, именно на диджейскую программу почти никто специально не ехал, и все предпочитали либо слушать спикеров, либо сидеть поодаль и общаться – а чтобы топтаться перед сценой – это, видимо, нужна совсем иная аудитория.

Как и следовало ожидать, сильно не хватало тени: целый день на открытом воздухе – это не для Черногории. Был момент, когда ощущалась близость теплового удара, пришлось постелить привезённую с собой пенку и поваляться в тенёчке. Также на фудкорте был некоторый перекос в сторону алкогольных напитков: предлагалось пиво, сидр и различные крепкие наливки, а кофе и морс – только в одной точке, куда стояла самая длинная очередь. Спасала привезённая с собой минералка.

Однако все эти небольшие шероховатости не отменяют главного: фестиваль прошёл очень бодро, приехало примерно 270 человек, состав спикеров для первого раза был выше ожиданий – а на нескольких площадках фест вообще описывали как ежегодный и уже далеко не первый. То есть ощущения скромного дебюта в воздухе не витало, фест сразу воспринимался как часть незыблемой традиции, это круто!

Всякие картинки и короткие видео с феста можно глянуть в отдельном канале. Надеюсь, текстовые рассказы там тоже вскоре начнут появляться.

Сетевое государство, глава 2.3: Политическая власть и технологическая истина

Выкладываю перевод очередной главы Сетевого государства. В ней Баладжи Шринивасан рассуждает о том, что вот если смотреть на историю сверху вниз, то это диктуемый властью нарратив, позволяющий истеблишменту удерживать и дальше свою власть – а вот если смотреть снизу вверх, то это просто бесстрастная фиксация фактов прошлого. И вроде бы есть соблазн полностью сосредоточиться на подходе снизу вверх, на чисто технологических аспектах истории – но нет, это путь к политическому поражению. Желающий иметь вокруг себя приемлемый мир обязан двигать свой собственный исторический нарратив, и совсем без подхода сверху вниз ему не обойтись.

Работа над переводом, как вы можете видеть, несколько замедлилась. Надеюсь, это временно, вот закончится фестиваль – и продолжу пободрее. Кстати, на фестивале будет продаваться на бумаге крохотный бумажный тираж моей собственной книжки про анкап, который мы решили на пробу напечатать.

Почему некоторые частные компании причиняют вред

Волюнтарист, Битарх

Частные компании, особенно со стороны сторонников левых социально-экономических взглядов, нередко принято считать социально безответственными, работающими сугубо ради своей материальной выгоды, при этом абсолютно не волнуясь о влиянии их деятельности на общество и среду, в которой они находятся. Нельзя отрицать, что такое утверждение является в определённой степени верным, поскольку не трудно представить, как какой-то бизнесмен может слить токсичные отходы в реку или выжимать последние силы со своих работников, не предоставляя справедливой компенсации за труд. Но это не всегда так и проблему «плохих» компаний стоит рассмотреть подробнее.

В этом нам поможет исследование по теме корпоративной психопатии. В нём 346 австралийских работников прошли опрос, в котором оценивали своих руководителей (менеджеров) на психопатичность по тесту PM-MRV, притом они могли оценивать как текущих, так и предыдущих руководителей, ввиду чего в сумме была дана оценка 567 индивидам. По результатам опроса менеджеров разделили на нормальных, дисфункциональных (частично психопатичных) и психопатичных. Сам тест включает в себя стандартные для оценки первичной психопатии пункты, такие как поверхностное обаяние, лживость, манипулятивность, грандиозное мнение о себе, отсутствие сожалений касательно причинения работникам вреда, хладнокровность, отсутствие эмпатии и нежелание брать на себя ответственность (перекладывание вины за собственные ошибки на других). Кроме психопатичности менеджеров оценивалось и то, была ли деятельность компаний с теми или иными менеджерами социально и экологически ответственной, полезной для местного общества и лояльной к наёмным сотрудникам.

Из 567 менеджеров 292 были оценены как нормальные, 132 как дисфункциональные и 143 как психопатичные. Такой высокой доле психопатичных индивидов среди менеджеров (аж 25%), сильно превышающей общественную (всего 1%), не стоит удивляться, поскольку подобные должности, предоставляющие человеку власть над другими, сильно привлекают психопатов и дают им возможность полноценно раскрыть свои жестокие способности. Сейчас же нам стоит обратить внимание на то, как компании с теми или иным менеджерами ведут свою деятельность.

В случае нормальных менеджеров подавляющее большинство респондентов (89,3%) оценивало деятельность компании как социально и экологически ответственную. Однако этот показатель падает до 66% при наличии дисфункциональных менеджеров и до 52,5% в случае психопатичных менеджеров. Также 85,8% респондентов оценивало деятельность компании как приносящую пользу местному обществу, если в ней работали нормальные менеджеры. Для компаний с дисфункциональными менеджерами этот показатель падает до 75%, а в случае психопатичных менеджеров и вовсе до 55,1%. Кроме того, большинство респондентов (79,6%) были согласны с тем, что компания ведёт себя лояльно к работникам при наличии нормальных менеджеров, однако этот показатель падает аж до 23,7% при наличии психопатичных менеджеров. Это подтверждает, что корпоративные психопаты абсолютно не заботятся о тех, кто работает с ними или под ними. Стоит ещё отметить, что в случае нормальных менеджеров 82% респондентов чувствовали признание за хорошо проделанную работу, однако при наличии психопатичных менеджеров об этом заявляли лишь 24,8% респондентов.

Можно увидеть, насколько сильно такие параметры, как социальная и экологическая ответственность, принесение пользы местному обществу и лояльность к работникам со стороны компании зависят от психопатичности её менеджеров. Кроме того, в рассматриваемом нами исследовании давалась оценка именно первичной психопатии, а её проявление, как известно, сильно связано с дисфункцией механизма ингибирования насилия, ввиду которой индивид перестаёт испытывать внутреннее сопротивление и отторжение к причинению вреда другим людям. И проблема «плохих» компаний вряд ли будет решена до тех пор, пока на их руководящих должностях находятся личности с такой патологией. Она, несомненно, нуждается в терапии и искоренении из общества.

Альтернативы пистолетному праву

Я заметил, что почти все ответы на вопросы “как оно будет работать?” сводятся к пистолетному праву. Чуть что не так – стреляй, а потом разбирайся. Нарушишь закон (которого нет, т. е. просто покажешься кому-то нехорошим человеком) – тебя убьют. Не хочешь платить по решению суда – отстреливайся, но истец может нанять против тебя отряд частного спецназа. И так далее. Принцип соразмерности наказания где-то там, а право стрелять прямо здесь. Всё опосредованно сводится к идее “у кого ствол, тот и прав”. Не лучше ли организовать общественный строй, где подобные ситуации предупреждены заранее и задолго?

Москвич (не китаец)

Для начала отмечу, что статус кво именно таков, как описано в вопросе: принцип соразмерности наказания где-то там, а право стрелять прямо здесь. Поэтому тот, кто вооружён, легко может диктовать свою волю тем, кто разоружён. Вооружён может быть любой бандит, в частности, мент. Если он применит оружие с особым цинизмом, есть шанс, что постфактум его пожурят, уволят, дадут условный срок, а хоть бы даже и реальный – это, так или иначе, отложенное наказание, которое никак не предотвращает ни уже случившегося произвола с применением оружия, ни новых аналогичных действий.

Анкап отличается от статус кво тем, что право на оружие есть у каждого, применить его может каждый, и тот, кто хочет, угрожая оружием, продиктовать случайно выбранной жертве свою волю, рискует наткнуться на вооружённое противодействие не только со стороны жертвы, но и со стороны кого угодно ещё. Можно ли сказать, что при анкапе у кого ствол, тот и прав? Ну, тогда придётся признать, что правы все, кто удосужился прихватить с собой ствол. Даже так это кажется мне более привлекательным, чем ситуация “прав тот, кто решил применить вооружённое насилие, а остальные – разоружённый бесправный скот”. Но ладно, что мы всё про анкап да про анкап, вопрос же про гипотетическое общество без пистолетного права.

Первая идея наиболее очевидная. Нет пистолетов – нет пистолетного права. Увы, если лишить общество пистолетов, просто появляется кастетное, ножевое, да даже просто кулачное право. Не говоря уже про возможность врезаться в толпу на грузовике.

Вторая идея – создание умной среды, в которой любое насилие пресекается технологическими средствами настолько быстро, что воспользоваться своим пистолетным правом ещё попробуй успей. Из фантастов я читала описание подобного общества у Лема, но мне не понравилось: слишком утрирует, вместо серьёзных прогнозов получается какая-то пародия, дискредитирующая идею. Могу лишь отметить, что этот путь подразумевает огромное доверие к технологическим решениям. Если не отдавать их на откуп госмонополиям, и предоставить частникам полностью самостоятельно проектировать решения в указанном ключе, мы вполне можем получить на выходе многочисленные коммерческие зоны, где чисто технологическим путём обеспечивается высокий уровень безопасности.

Третью идею активно проталкивает Битарх. Он исходит из того, что нет ничего ужасного в самообороне, а вот над склонностью к агрессивному насилию как раз можно поработать. Отбить у человека охоту нападать – куда гуманнее, чем убивать. Что тут сказать? Для меня моральный статус прививки от насилия примерно таков же, что и моральный статус любой другой прививки. Сумеете обеспечить массовое тестирование и вакцинацию ненасильственными средствами – молодцы. Не сумеете – готовьтесь к актам массового неповиновения, искам и крайне плохой репутации предлагаемого вами решения.

Вот, вкратце, те варианты замены обществу “пистолетного права”, которые пришли мне в голову. У вас есть ещё? Описывайте в комментах.

Стоишь вот так и размышляешь: достаточно я права, или ещё разместить пару стволов под кринолином?

Критическая ошибка антиутопий о ненасильственном обществе: не нужно ничего вырезать из человека

Волюнтарист, Битарх

В ряде произведений, демонстрирующих ненасильственное общество или же результаты искоренения насильственного поведения на конкретном человеке суть сводится к якобы существованию некого агрессивного стимула, именно из-за которого человек и становится способным кого-то ударить или убить, совершать жестокие преступления или вовсе устраивать войны. Назвав его причиной насилия, далее авторы произведений описывают общества, в которых для его искоренения решили задавить или буквально вырезать из человека этот стимул. Результаты такого процесса оказываются крайне неутешительными – мы получаем «кастрированных» людей и общество, лишившихся вообще всего своего творческого потенциала.

Начнём с «Возвращения со звёзд» Станислава Лема, где людям проводят процедуру «бетризации» – нейтрализации агрессивных стимулов в мозге и усиления инстинкта самосохранения. По утверждению Лема, в мирном обществе люди станут безынициативными, неспособными выполнять сложные задачи и перестанут испытывать сильные эмоции. Вспомним также «Заводной апельсин» Энтони Бёрджесса, где главному герою вовсе провели полную промывку мозга. Будучи верующим католиком, Бёрджесс склонен считать, что человека толкает на насилие первородный грех, однако у него есть свобода воли и выбора того, совершать ли насилие, и искоренять эту свободу будет греховно. Также можно кратко упомянуть аниме-сериал «Психопаспорт», в обществе которого даже были запрещены некоторые произведения искусства как побуждающие человека к агрессии, а в одной сцене люди, всё же увидевшие насилие, оказались абсолютно безразличны и безэмоциональны к страданиям жертвы. Есть ещё одно произведение, в котором тоже запрещали искусство по этой же причине, но его будет уместно упомянуть немного позже.

Все эти произведения допускают одну и ту же критическую ошибку. В реальности не наличие, а именно нехватка определённых стимулов делает человека способным на насилие. Как демонстрируют исследования, зачастую агрессия не является результатом потери самоконтроля, а то и вовсе требует самоконтроля для умышленного совершения актов насилия. Также улучшение самоконтроля у агрессивных людей не всегда им помогает, а то и даже напротив – может сделать их ещё более эффективными агрессорами. И психопатические индивиды, совершающие подавляющее большинство насильственных преступлений, часто ещё с подросткового возраста испытывают усиленное развитие самоконтроля.

Такую же позицию можно вывести и с теории механизма ингибирования насилия – способность некоторых индивидов причинять другим людям вред исходит из их неспособности испытывать к этому внутреннее отторжение и сопротивление. Также у них снижены эмпатия и чувство вины. Мало того, воздействие наиболее перспективных средств для терапии агрессивного поведения (агонистов определённых серотониновых рецепторов) состоит в стимулировании и восстановлении полноценной нервной деятельности, а не в подавлении и искоренении чего-либо.

Мир, в котором с насилием и другим злом решили бороться вырезанием чего-то из человека, реалистичнее всего демонстрирует фильм «Эквилибриум». Его события происходят после «Третьей мировой» войны, и её главной причиной были названы человеческие эмоции, которые теперь решили подавлять применением определённого препарата. Только вот если присмотреться к людям в этом произведении, они скорее стали не миролюбивыми и идеальными, а бесчувственными психопатами. Особенно это видно на «клириках» – солдатах, задача которых обнаруживать людей, проявивших эмоции, уничтожать произведения искусства и убивать всех сопротивляющихся режиму.

Насильственным людям нужно не меньше, а больше эмоций. Им нужно не подавление, а напротив – стимулирование нервной деятельности. Чтобы не совершать насилие, нужно чувствовать сильнее, а не слабее. А «бетризация» Лема в реальном мире скорее бы привела к тотальной психопатии, а не к некому мирному, но пассивному обществу. Природа насилия, описанная в произведениях-антиутопиях, с реальным насилием имеет мало чего общего.

Сетевое государство, глава 2.2. Микроистория и макроистория.

Продолжаю херачить перевод книги Баладжи Шринивасана (скоро я даже выучу эту фамилию) Сетевое государство.

В новой главе Микроистория и макроистория автор движется по узкой и опасной тропинке вдоль границы ереси сциентизма, которая, как известно, основана на одобрении применения методов естественных наук к наукам социальным. Пока вроде бы черта не пересечена, но я смотрю на это всё с большим подозрением и надеюсь вовремя заметить методическую некорректность.

Впервые у меня при переводе книги едва ли не больше времени отнимает не сам перевод, а вёрстка – все эти бесконечные внешние и внутренние ссылки и тому подобное. С трудом себе представляю, как это будет смотреться на бумаге, хотя вроде бы бумажную версию тоже планируется издать.

Анкап-патернализм

Недавно в Монтелиберо произошло своеобразное. Появился желающий войти в нашу токеномику на крупную сумму. Скорее всего, он прочитал инструкции и принялся им следовать. Добыл где-нибудь на внешней бирже долларовые стейблкоины и пошёл менять их на наши евровые. Между тем, биржевый стакан обычно выглядит примерно вот так:

Что мы тут видим? Есть некоторое количество токенов, которые торгуются в обе стороны с более или менее сносным спредом, а дальше начинается ордера по ценам совершенно несуразным, например, к продаже предлагается 5 EURMTL по цене 1000 USDC за каждый. Чтобы такой ордер сработал, надо, чтобы сначала кто-то купил больше четырёх тысяч EURMTL по цене около 1.12, и в обычных условиях такого, конечно, никогда не случается. Но когда некто, не глядя, широким жестом вбрасывает на рынок, например, 40000 USDC, то он выкупит все дешёвые евро, а на остаток суммы ещё затарится сверхдорогими. Это и произошло.

Согласно либертарианским принципам, эта сделка, как и любая другая добровольная транзакция, совершенно легитимна. Человек имеет полное право продать стакан воды за алмаз в сердце пустыни или килограмм муки за антикварную икону в блокадном Ленинграде. Так и в нашем случае – не было на рынке более выгодных предложений, и покупатель согласился на то, что было.

В чём отличие нашего кейса от вышеописанных случаев покупки в условиях крайнего дефицита? В нашем случае на рынке не было настоящего дефицита. Достаточно было купить столько токенов, сколько выставлено на продажу по приемлемой цене, потом немного подождать и убедиться, что пришли ещё трейдеры и выставили новые ордера по ценам ненамного хуже. Также можно было написать в чатике: хочу, дескать, купить евро на сорок килобаксов, а у вас на бирже столько нет, кто готов продать ещё? Наконец, можно было обратиться напрямую в фонд MTL, мол, ребята, вы тут эмитируете стейблкоин, а давайте вы под мои доллары выпустите ещё монет.

Но для того, чтобы это сделать, надо понимать специфику приобретаемого товара и специфику торговых инструментов. И это приводит нас к обсуждению патернализма при анкапе.

Что такое патернализм? Это запрос на такое общественное устройство, которое уменьшает цену ошибки. Есть ли такой запрос при анкапе? Конечно, да. Даже если смотреть только на токеномику, то он есть, во-первых, со стороны новичков, которые пока не поняли до конца принципов её работы, а потому рискуют многое потерять по неосторожности. Во-вторых, есть запрос со стороны разработчиков инструментов токеномики: если инструментом опасно пользоваться, люди воспользуются альтернативными решениями. В-третьих, есть запрос со стороны активистов сообщества: им важно, чтобы люди приходили и оставались, а не убегали в ужасе, наткнувшись на подобные подводные камни.

Как был обработан вышеописанный кейс?

Во-первых, в кошелёк MTL-Wallet были добавлены дополнительные проверки. Если пользователь хочет обменять по рынку крупную сумму, то бот сравнивает эффективный курс обмена для предложенной суммы и для суммы в сто раз меньше. Если они различаются больше чем на 10%, бот выдаёт предупреждение.

Во-вторых, удалось найти того трейдера, который озолотился на своём ордере, и уговорить его вернуть заработанное (я не в курсе деталей, возможно, сколько-то он оставил себе, но пострадавший, тем не менее, остался в полном восторге). Это было самым сложным, ведь никаких инструментов насильственного принуждения к возврату у анкап-сообщества нет и не должно быть.

В-третьих, фонд планирует выставить защитные ордера по всем основным торговым парам, чтобы пробить их неосторожному покупателю было крайне сложно.

Какие выводы я могу сделать из случившегося?

Во-первых, патернализм это естественно, и с ним не надо бороться.

Во-вторых, при анкапе патернализм ограничен либертарианскими принципами, сиречь самопринадлежностью и принципом неагрессии.

В-третьих, даже с такими ограничениям в обществе могут создаваться вполне работающие патерналистские инструменты.

Так что вот вам ещё один аргумент в копилку для споров с этатистами о том, что анкап это не людоедство, и частный патернализм эффективнее государственного.

Сетевое государство. Часть 2, История как траектория. 2.1. Пролог.

Я продолжаю перевод книги Баладжи Шринивасана Сетевое государство. В комментариях к переводу первой части была обозначена идея следом переводить сразу пятую часть, касающуюся собственно построения сетевого государства. Соблазнительно, но нет: каждое достаточно оригинальное произведение норовит ввести собственный понятийный аппарат (по моей книжке про анкап это тоже очень хорошо видно), и без него читать вразнобой оказывается сложнее.

Поэтому вот вам начало второй части книги, где автор излагает свои соображения о том, что история это прикладная дисциплина, что в истории нет никакой предопределённости, и что настоящие сообщества следует создавать именно на базе должным образом обработанной истории. В прологе даётся краткий конспект всей второй части.

Я надеюсь всё-таки время от времени разбавлять перевод книжки своими оригинальными постами, а то вы тут совсем заскучаете и разбежитесь. Но переводы будут выходить довольно часто.

Чем отличается агрессивное поведение у здоровых людей и психопатически предрасположенных индивидов

Волюнтарист, Битарх

Далеко не всякое агрессивное поведение у человека можно назвать результатом какого-то психического отклонения, или, по крайней мере, такого серьёзного отклонения, как дисфункция механизма ингибирования насилия и психопатические предрасположенности. Некоторое агрессивное поведение, например, самозащита, и вовсе является абсолютно естественным, исходя из этологического определения и эволюционных данных. Поэтому возникает вопрос того, в чём разница агрессивного поведения у обычных людей и психопатических индивидов

Чтобы дать ответ на этот вопрос, агрессивное поведение необходимо разделить на реактивную и проактивую формы. Реактивная агрессия проявляется спонтанно или импульсивно, она не является спланированным поведением и не несёт в себе абсолютно никаких целей кроме причинения вреда непосредственно в конфликтной ситуации. Конечно, она бывает патологической и иногда её можно отнести к насилию с этологической точки зрения. Но реактивной агрессией может быть и абсолютно естественное непатологическое поведение, например та же самозащита. В свою очередь, проактивная или инструментальная агрессия состоит в достижении определённого результата, это спланированное и мотивированное причинение вреда жертве. В патологичности и насильственности поведения, которым человек умышленно пытается достичь чего-то именно за счёт причинения вреда другим людям, сомневаться вряд ли стоит.

Как демонстрирует большое множество исследований, присутствует сильная связь между уровнем психопатических черт у человека и реактивностью/проактивностью его агрессивного поведения. Например, психопатические преступники более склонны к насильственным нападениям, а их агрессивное поведение может быть и проактивным, и реактивным, тогда как преступления непсихопатических индивидов являются более реактивными. Это особенно справедливо в случае наиболее насильственных преступлений, таких как изнасилования и убийства. В то же время менее серьёзные преступления, такие как кража или взлом, с одинаковой вероятностью могут быть совершены и психопатом, и непсихопатом. Аналогичные результаты демонстрируют и исследования непреступного населения. Индивиды, склонные к инструментальной агрессии, являются более психопатичными.

Даже в случае заключённых убийц более высокие уровни психопатии связаны с большей проактивностью или инструментальностью их преступлений. В случае клинических психопатов и вовсе 90-93% убийств являются чисто инструментальными, без малейшего следа реактивности. И даже совершение преступником всего одного любого акта инструментального насилия уже связано с повышенным уровнем психопатии. Также актуальное исследование убийц, приговорённых к смертной казни в Калифорнии, демонстрирует, что индивиды с низким уровнем психопатии (менее 15% выборки) зачастую ранее не совершали преступления, раскаивались в содеянном и вели себя соответственно судебным нормам. Остальные индивиды были склонны к худшему поведению. А 5 индивидов (менее 1% выборки) с самыми высоким показателем психопатии являлись и самыми жестокими преступниками – серийными половыми убийцами.

Эти и многие другие данные в очередной раз подтверждают, что хоть и не всё агрессивное поведение является признаком психически нездорового индивида, но совершение насильственных нападений как спланированного и умышленного поведения с преследованием каких-либо целей определённо демонстрирует дисфункцию механизма ингибирования насилия и психопатические предрасположенности. Такие люди несут наибольшую угрозу для каждого члена общества, поскольку ввиду своей патологии они способны использовать насилие как инструмент, который простым людям уготовил лишь участь жертвы.

Начинаю переводить новую книжку

Год назад на канале Русский Крипто Фронтиръ начал выходить перевод книжки Баладжи Шринивасана The Network State. Порыва хватило только на первую главу, и то кусок этого перевода уже недоступен. Так что я подхватываю процесс, как мне уже доводилось существенно ранее с переводом фридмановской Механики Свободы и его же Правовых систем, сильно отличающихся от наших.

Оригинал размещать у себя не буду, потому что автор обещает держать его на собственном сайте, посвящённом этой книге, и делать там апдейты по мере потребности, так что ограничиваюсь размещением перевода.

Вкратце, книга представляет собой обстоятельное руководство по построению одного вполне конкретного типа экстерриториальных контрактных юрисдикций: самоуправляемого архипелага расположенных по всему миру территорий, обладающих дипломатическим признанием со стороны традиционных территориальных государств – по крайней мере, со стороны части таких государств.

Первая глава – это, по сути, расширенное введение, которого полностью достаточно, чтобы понять, надо ли читать дальше.

Поскольку у перевода есть спонсор, я рассчитываю, что получится гнать текст довольно быстро. К сожалению, у остальных моих продолжающихся переводов таких спонсоров нет, и процесс идёт крайне неторопливо. Не устаю надеяться, что ситуация ещё может как-то улучшиться.