Тег: психопаты

Почему достижение добровольных свободных взаимоотношений невозможно в обществе, где слишком много людей способны совершать насилие

Волюнтарист, Битарх

Существует взгляд, что единственным обязательным условием для достижения свободы деятельности, договорённости и ассоциации является создание существенных издержек для преступников. Якобы достаточно просто того, чтобы любое причинение вреда неизбежно требовало компенсации, и чтобы все люди владели оружием, что сделает нападения невыгодными (не подумайте, что мы выступаем против владения оружия – оно полезно для эволюционного отбора, но сейчас мы говорим о другом). В таком случае даже если все будут психопатами, существенного насилия на практике не возникнет. Мало того, кто-то может сказать, что насильственность и вовсе необходима для свободного человека, например, чтобы легко убивать за любые посягательства в свою сторону и совершать насильственную месть (по принципу «око за око»). Но мы можем легко оспорить эту позицию и доказать, почему свобода возможна только в обществе мирных людей.

Во-первых, глупо будет считать, что люди всегда действуют рационально и хорошо оценивают выгоды и риски. Даже в обществах, где за воровство отрубали пальцы и руки, воры не исчезали полностью. А психопатичных индивидов это тем более касается. Как показывают исследования, они слишком сильно концентрируются на своих целях, упуская важные моменты. Например, в задаче, где им нужно было проходить лабиринт, манипулируя рычагами и избегая тех из них, которые болезненно ударяли током, они хорошо справлялись с первым условием, но хуже обычных людей со вторым. В азартных играх они плохо обучались долгосрочным стратегиям, им было важно быстро сорвать огромный выигрыш, даже рискуя загнать себя в минус. Также психопатичные пилоты во Второй мировой войне легко бросались за врагом, забывая следить за топливом, положением других самолётов и прочими важными для победы факторами.

Понимая это, кто-то ещё будет думать, что психопатичных индивидов можно уговорить или достаточно запугать, чтобы они точно не совершали насилие, не организовывали преступные группировки, а то и не пытались всех насильно подчинить и создать свою власть в обществе, где таковой не будет? Не забываем, что нынешние государства возникли именно насильственным подчинением людей. И стремясь к положению «стационарного» бандита, «кочевые» бандиты игнорировали риск гибели от рук защищающихся и своих конкурентов.

Во-вторых, существует много способов причинения людям вреда без прямого насилия. Разного рода манипуляции, включая сплетни, шантаж, угрозы, настраивание людей друг против друга, провоцирование на враждебную реакцию (чтобы выставить вас перед другими неадекватом), изматывание, психологическое и экономическое насилие и т. п., которыми часто пользуются психопаты в преследовании своей выгоды. Невозможно будет прописать сдерживающие факторы и наказания для всех таких сценариев. А значит, чем больше вокруг психопатичных индивидов, тем больше лично к вам будут применяться такие манипуляции, и вместо продуктивной деятельности вы будете всё время тратить на то, чтобы защититься от попыток пройтись по вашей голове. Также психопатичные индивиды склонны саботировать коллективную работу ради личной выгоды.

Представим теперь противоположную ситуацию – психопатичных индивидов нет или их пренебрежительно мало. В таком обществе свобода взаимоотношений наступит мгновенно и без дополнительных требований. В то же время в обществе психопатов скорее всего можно ожидать что-то наподобие происходящего сейчас на Гаити или сценария фильма «Новая Земля», где отправленные жить на остров насильники устроили массовую бойню и в какой-то момент небольшая их часть даже насильно подчинила всех остальных и монополизировала владение ресурсами. И если вы бы не хотели в «свободном» обществе ежедневно участвовать в войне всех против всех, вам бы прежде стоило подумать об искоренении такой патологии, как дисфункция механизма ингибирования насилия, которая делает некоторых людей психопатически-предрасположенными и способными легко причинять вред другим людям.

Могут ли психопаты испытывать эмпатию и чем она отличается от эмпатии нормальных людей

Волюнтарист, Битарх

Общепринятым является мнение, что психопатичные индивиды слабо испытывают эмпатию или в принципе её не проявляют. Это, конечно же, делает их хладнокровными и бесчувственными, способными даже легко совершить убийство, если на это найдётся причина и не будет значительных рисков. Но, кроме этого, отсутствие у них эмпатии долгое время ставило под сомнение возможность проведения лёгкой и эффективной терапии их состояния.

Впрочем, исследование психопатичных преступников обнаружило, что они могут испытывать эмпатию. Мало того, в рамках опыта у них наблюдался такой же уровень активации зеркальных нейронов, которые отвечают за способность обучаться через подражание другим людям и, как считается, в том числе задействованы в проявлении эмпатии, как и у здоровых индивидов.

Однако у психопатов есть одно очень важное отличие. В то время, как у нормальных людей эмпатия проявляется спонтанно, независимо от того, желает ли человек испытывать её, психопаты могут умышленно контролировать этот процесс. Их обычным состоянием является отключенная эмпатия, они проявляют её только тогда, когда сами захотят. И в рамках опыта нормальная активация зеркальных нейронов у психопатов наблюдалась только тогда, когда исследователи прямо просили их проявить эмпатию.

Результаты этого исследования сходятся с тем, что зачастую психопаты заявляют сами о себе, например, на веб-сайтах вопросов и ответов, таких как Quora. Если поискать там вопросы психопатам о том, способны ли они испытывать эмпатию, вы увидите много положительных ответов, однако с замечанием, что они могут буквально включать и выключать эмпатию когда захотят, как будто у них есть на это переключатель. Впрочем, есть и психопаты, заявляющие о полной неспособности испытывать эмпатию. Однако, учитывая уже известные нам данные, можно предположить, что они попросту не умеют её у себя включать.

Исследователи пока не знают, как превратить эмпатию, которую психопаты могут проявлять намеренно, в спонтанно проявляемую эмпатию, свойственную большинству людей. Впрочем, тот факт, что психопаты могут проявлять эмпатию, по крайней мере при каких-то определённых условиях, даёт терапевтам что-то, с чем можно работать.

Также стоит выдвинуть предположение, что эмпатию довольно легко можно сделать спонтанной применением определённых средств, активирующих некоторые серотониновые рецепторы и благоприятно влияющих на функцию серотониновой системы в целом. Фармакологическая активация серотониновых 1A и 1B рецепторов в опытах на животных зачастую приводит к тому, что они прекращают совершать агрессивные нападения на сородичей, а то и становятся более предрасположены помогать им, например, делиться с ними едой, даже если это не приносит испытуемой особи никакой личной выгоды. Такой эффект связан с активацией механизма ингибирования насилия, который в случае человека играет важную роль в развитии эмпатии.

Результаты данного исследования дают ответ на ещё один важный вопрос. Кто-то вполне может найти и указать на индивидов, которые в своей обычной социальной жизни являются нормальными семьянинами, хорошими друзьями и коллегами, законопослушными гражданами, т. е. полноценными членами общества несмотря на то, что в каких-то определённых условиях, например, при несении службы в силовых органах или будучи солдатом на поле боя, они легко совершали насилие и даже убийства, не испытывая к этому ни малейшего отторжения. Как известно из ряда исследований, включая военные, способность легко совершать насилие и убийства в подобных условиях всё ещё будет проявлением высокой психопатичности индивида. Но никакого противоречия здесь нет. Ведь возможно, такие случаи как раз и объяснимы тем, что психопатичные индивиды могут быть эмпатичными, когда они того намеренно хотят, например, желая иметь полноценную социальную жизнь. Однако не стоит забывать, что такие индивиды в любой момент могут захотеть не испытывать эмпатию, и это несёт определённые угрозы для общества.

Типичный политик – психопат

Волюнтарист, Битарх

Известно, что более половины людей не наберёт результат выше 2 баллов из 24 по тесту Роберта Хаэра PCL:SV. И лишь 1 – 2% индивидов наберёт результат от 13 и выше, указывающий на наличие высокого уровня психопатии. Но интересно, как бы этот тест сдал «типичный» политик? Опираясь на статью «О политике и психопатии», давайте проведём мысленный опрос и выставим его личности оценки от 0 до 2 баллов по каждой черте психопатии.

Начнём с первого фактора психопатии, оценивающего эгоистичность, бессердечность и безжалостность индивида.
– Присуще ли типичному политику поверхностное очарование? Разумеется, ему очень важно хорошо продемонстрировать себя перед публикой. Стоит также сказать, что он склонен выдавать себя не тем, кем является, и симулировать эмоции. По данному пункту ему точно можно поставить 1 балл, а возможно и 2 балла.
– Считает ли он себя лучше, чем все остальные, т. е. тем, кто достоин править другими? Он хочет власти, так что 1 балл точно получает, а возможно и 2 балла.
– Он лживый, неискренний, манипулятивный, недобросовестный, нечестный? Нечего и сказать, 2 балла.
– Ему не хватает эмпатии, чувствительности и уважения к другим людям? И мы говорим именно о людях как об отдельных индивидах, нас не интересуют его чувства к некой нации или политическому курсу, поскольку эмпатию можно испытывать только к индивидам. Конечно же, ему на самом деле плевать на отдельных людей, кроме, разве что, своих друзей и членов семьи, так что уверенно ставим 2 балла.
– Уклоняется ли политик от ответственности за свои действия? Разумеется, он будет покрывать свои неправильные поступки, и возьмёт на себя ответственность только в том случае, если это принесёт ему ещё больше власти, богатства или известности, так что можем уверенно ставить 1 балл, а то и 2 балла.
– Политику не хватает вины и раскаяния, он холоден к другим? Его никак не волнуют боль и страдания жертв его действий? Да, он принимает законы, которые причиняют людям неудобства, делают их беднее или нарушают их права, так что уверенно ставим 2 балла.

Перейдём теперь ко второму фактору психопатии, оценивающему то, насколько антисоциальным является образ жизни индивида.
– Политик импульсивный, безрассудный, опрометчивый, непредсказуемый? Не всегда, однако время от времени он может поддерживать крайне рискованные решения, так что ставим 1 балл.
– Он нетерпелив, несдержан и раздражителен? Тоже не всегда, но нередко политики позволяют себе резкие, «алармистские» призывы, так что тоже ставим 1 балл.
– Его образ жизни паразитический, он не имеет долгосрочных целей на будущее? Конечно, цели он имеет, но эти цели состоят в том, чтобы добиться власти, богатства и популярности, ухудшив положение других. Также политик живёт на принудительно взимаемые с людей налоги, так что он паразит, который получает 1 балл.
– Он безответственный, ненадёжный, не соблюдает свои обязательства? Уверенные 2 балла.
Однако, что касается антисоциального поведения в подростковом и взрослом возрасте, политику это не свойственно, а если он всё же когда-то вёл так себя – это скроют от публики, так что здесь нельзя уверенно дать какую-то оценку.

В итоге типичный политик получает от 9 до 12 баллов по фактору 1 (что является максимальным результатом), и 5 баллов по фактору 2. Его суммарный результат – от 14 до 17 баллов. Оказывается, он уверено входит в худшие 1 – 2% населения. Он не тот, с кем мы бы хотели себя ассоциировать, а уж тем более за кого голосовать. И в правильно устроенном человеческом обществе его бы просто изгнали, он бы не получил ни малейшей доли власти.

От себя ещё хочется добавить сравнение типичного политика с военными преступниками. Как демонстрируют исследования, обычные насильственные преступники имеют хоть и высокие суммарные, но довольно равномерные показатели по двум факторам психопатии, тогда как военные преступники в сумме хоть и имеют такие же показатели, но при этом более высокие по фактору 1 и более низкие по фактору 2. Это не слишком уж антисоциальные личности. При этом они чрезмерно жестоки и бессердечны, как и типичный политик.

Лечение неизлечимого: единичный случай пациента-психопата, проходящего терапию

Волюнтарист, Битарх

С момента первой концептуализации психопатии в современной психиатрии, это состояние считалось практически неизлечимым. Однако существует экспериментальный подход, который может опровергать подобный взгляд. Схемная терапия – психотерапия для лечения расстройств личности, которая хорошо проявила себя в терапии пограничного расстройства, но также была адаптирована и к пациентам с другими проблемами, включая тех, которые обладают высокими уровнями психопатии.

Существует исследование случая схемной терапии психопатии у 25-летнего насильника. Его отец был жестоким человеком, применяющим к нему избиения и авторитарное воспитание. С 8 лет пациент проявлял серьёзные поведенческие проблемы, в 17 лет он был впервые осуждён за нападение с причинением тяжкого вреда, а в 19 лет вместе с подельником совершил изнасилование, после чего пытался скинуть всю вину на жертву (называя её проституткой и утверждая, что она дала согласие) и на подельника (говоря, что он его к этому принудил).

Сначала пациент прошёл тест PCL-R. Он получил 4 балла из 8 по межличностному компоненту (лживости, манипулятивности и т. п.), 7 из 8 по аффективному (нехватке эмпатии, вины, других эмоций и непринятию ответственности за свои действия), 6 из 10 по импульсивности и 8 из 10 по антисоциальности (истории поведенческих проблем и преступности). Учитывая ещё черты вне компонентов (сексуальную распущенность и склонность к множественным краткосрочным отношениям), он получил 28 баллов из 40 – высокий уровень психопатии.

Терапия заняла 4 года. В первый год терапевт зарабатывал доверие пациента и прорабатывал его контроль над импульсивной агрессией. Также он обсуждал его ранние поведенческие проблемы и подталкивал к оценке своих эмоций. Изначально пациент испытывал трудности с этим и не хотел признавать вину за содеянное. Однако позже у него удалось вызвать чувство вины. Он разрыдался, признал ответственность, сожалел, что не смог сдержать себя, и сказал, что заслуживает отплачивать этот поступок до конца своей жизни. Через год у терапевта получилось наладить с пациентом тесную эмоциональную связь прибегая к эмпатической конфронтации (убеждению пациента в искренности своих намерений).

На втором году пациент решил покончить с прошлым. Кроме того, он завёл отношения с девушкой (часто сопровождавшей его мать при посещении клиники), после чего начал вести с терапевтом разговоры о дружбе и любви. Хотя отношения были позже разорваны по причине измен со стороны девушки, он всё же хотел построить здоровые отношения.

В последние два года пациент проходил воображаемые упражнения, в которых он представлял, описывал и прорабатывал воспоминания о жестоких поступках своего отца. После этого ему разрешили покидать клинику, он завёл новые отношения и прошёл ресоциализацию. По окончанию 4 лет терапии он был освобождён, нашёл работу, завёл ребёнка и больше не участвовал в криминальной деятельности.

Ещё 3 года он наблюдался у терапевта и снова сдал тест PCL-R. Теперь он получил всего 1 балл из 8 по межличностному компоненту, 1 из 8 по аффективному и 3 из 10 по импульсивности. Конечно, неизменным остался антисоциальный компонент, но это преимущественно ввиду его исторического характера. В сумме он набрал 14 баллов из 40, что уже не является высоким показателем психопатии.

Конечно, такой подход является очень долгим. Создание и применение фармакологических средств для исправления дисфункции механизма ингибирования насилия, ввиду которой и проявляются межличностный и аффективный компоненты психопатии и нехватка определённых эмоций у человека, потенциально может дать более быстрый и надёжный результат. Но по крайней мере он разрушает миф о неизлечимости психопатии и насильственного поведения, что даёт нам огромные перспективы в искоренении проблемы насилия в человеческом обществе. Также стоит учитывать, что врождённые предрасположенности к слабому ингибированию насилия на практике склонны проявляться ввиду негативного влияния среды, поэтому очень важной является правильная психологическая работа с детьми.

Почему некоторые частные компании причиняют вред

Волюнтарист, Битарх

Частные компании, особенно со стороны сторонников левых социально-экономических взглядов, нередко принято считать социально безответственными, работающими сугубо ради своей материальной выгоды, при этом абсолютно не волнуясь о влиянии их деятельности на общество и среду, в которой они находятся. Нельзя отрицать, что такое утверждение является в определённой степени верным, поскольку не трудно представить, как какой-то бизнесмен может слить токсичные отходы в реку или выжимать последние силы со своих работников, не предоставляя справедливой компенсации за труд. Но это не всегда так и проблему «плохих» компаний стоит рассмотреть подробнее.

В этом нам поможет исследование по теме корпоративной психопатии. В нём 346 австралийских работников прошли опрос, в котором оценивали своих руководителей (менеджеров) на психопатичность по тесту PM-MRV, притом они могли оценивать как текущих, так и предыдущих руководителей, ввиду чего в сумме была дана оценка 567 индивидам. По результатам опроса менеджеров разделили на нормальных, дисфункциональных (частично психопатичных) и психопатичных. Сам тест включает в себя стандартные для оценки первичной психопатии пункты, такие как поверхностное обаяние, лживость, манипулятивность, грандиозное мнение о себе, отсутствие сожалений касательно причинения работникам вреда, хладнокровность, отсутствие эмпатии и нежелание брать на себя ответственность (перекладывание вины за собственные ошибки на других). Кроме психопатичности менеджеров оценивалось и то, была ли деятельность компаний с теми или иными менеджерами социально и экологически ответственной, полезной для местного общества и лояльной к наёмным сотрудникам.

Из 567 менеджеров 292 были оценены как нормальные, 132 как дисфункциональные и 143 как психопатичные. Такой высокой доле психопатичных индивидов среди менеджеров (аж 25%), сильно превышающей общественную (всего 1%), не стоит удивляться, поскольку подобные должности, предоставляющие человеку власть над другими, сильно привлекают психопатов и дают им возможность полноценно раскрыть свои жестокие способности. Сейчас же нам стоит обратить внимание на то, как компании с теми или иным менеджерами ведут свою деятельность.

В случае нормальных менеджеров подавляющее большинство респондентов (89,3%) оценивало деятельность компании как социально и экологически ответственную. Однако этот показатель падает до 66% при наличии дисфункциональных менеджеров и до 52,5% в случае психопатичных менеджеров. Также 85,8% респондентов оценивало деятельность компании как приносящую пользу местному обществу, если в ней работали нормальные менеджеры. Для компаний с дисфункциональными менеджерами этот показатель падает до 75%, а в случае психопатичных менеджеров и вовсе до 55,1%. Кроме того, большинство респондентов (79,6%) были согласны с тем, что компания ведёт себя лояльно к работникам при наличии нормальных менеджеров, однако этот показатель падает аж до 23,7% при наличии психопатичных менеджеров. Это подтверждает, что корпоративные психопаты абсолютно не заботятся о тех, кто работает с ними или под ними. Стоит ещё отметить, что в случае нормальных менеджеров 82% респондентов чувствовали признание за хорошо проделанную работу, однако при наличии психопатичных менеджеров об этом заявляли лишь 24,8% респондентов.

Можно увидеть, насколько сильно такие параметры, как социальная и экологическая ответственность, принесение пользы местному обществу и лояльность к работникам со стороны компании зависят от психопатичности её менеджеров. Кроме того, в рассматриваемом нами исследовании давалась оценка именно первичной психопатии, а её проявление, как известно, сильно связано с дисфункцией механизма ингибирования насилия, ввиду которой индивид перестаёт испытывать внутреннее сопротивление и отторжение к причинению вреда другим людям. И проблема «плохих» компаний вряд ли будет решена до тех пор, пока на их руководящих должностях находятся личности с такой патологией. Она, несомненно, нуждается в терапии и искоренении из общества.

Чем отличается агрессивное поведение у здоровых людей и психопатически предрасположенных индивидов

Волюнтарист, Битарх

Далеко не всякое агрессивное поведение у человека можно назвать результатом какого-то психического отклонения, или, по крайней мере, такого серьёзного отклонения, как дисфункция механизма ингибирования насилия и психопатические предрасположенности. Некоторое агрессивное поведение, например, самозащита, и вовсе является абсолютно естественным, исходя из этологического определения и эволюционных данных. Поэтому возникает вопрос того, в чём разница агрессивного поведения у обычных людей и психопатических индивидов

Чтобы дать ответ на этот вопрос, агрессивное поведение необходимо разделить на реактивную и проактивую формы. Реактивная агрессия проявляется спонтанно или импульсивно, она не является спланированным поведением и не несёт в себе абсолютно никаких целей кроме причинения вреда непосредственно в конфликтной ситуации. Конечно, она бывает патологической и иногда её можно отнести к насилию с этологической точки зрения. Но реактивной агрессией может быть и абсолютно естественное непатологическое поведение, например та же самозащита. В свою очередь, проактивная или инструментальная агрессия состоит в достижении определённого результата, это спланированное и мотивированное причинение вреда жертве. В патологичности и насильственности поведения, которым человек умышленно пытается достичь чего-то именно за счёт причинения вреда другим людям, сомневаться вряд ли стоит.

Как демонстрирует большое множество исследований, присутствует сильная связь между уровнем психопатических черт у человека и реактивностью/проактивностью его агрессивного поведения. Например, психопатические преступники более склонны к насильственным нападениям, а их агрессивное поведение может быть и проактивным, и реактивным, тогда как преступления непсихопатических индивидов являются более реактивными. Это особенно справедливо в случае наиболее насильственных преступлений, таких как изнасилования и убийства. В то же время менее серьёзные преступления, такие как кража или взлом, с одинаковой вероятностью могут быть совершены и психопатом, и непсихопатом. Аналогичные результаты демонстрируют и исследования непреступного населения. Индивиды, склонные к инструментальной агрессии, являются более психопатичными.

Даже в случае заключённых убийц более высокие уровни психопатии связаны с большей проактивностью или инструментальностью их преступлений. В случае клинических психопатов и вовсе 90-93% убийств являются чисто инструментальными, без малейшего следа реактивности. И даже совершение преступником всего одного любого акта инструментального насилия уже связано с повышенным уровнем психопатии. Также актуальное исследование убийц, приговорённых к смертной казни в Калифорнии, демонстрирует, что индивиды с низким уровнем психопатии (менее 15% выборки) зачастую ранее не совершали преступления, раскаивались в содеянном и вели себя соответственно судебным нормам. Остальные индивиды были склонны к худшему поведению. А 5 индивидов (менее 1% выборки) с самыми высоким показателем психопатии являлись и самыми жестокими преступниками – серийными половыми убийцами.

Эти и многие другие данные в очередной раз подтверждают, что хоть и не всё агрессивное поведение является признаком психически нездорового индивида, но совершение насильственных нападений как спланированного и умышленного поведения с преследованием каких-либо целей определённо демонстрирует дисфункцию механизма ингибирования насилия и психопатические предрасположенности. Такие люди несут наибольшую угрозу для каждого члена общества, поскольку ввиду своей патологии они способны использовать насилие как инструмент, который простым людям уготовил лишь участь жертвы.

Военные преступления и психопатия

Волюнтарист, Битарх

Довольно очевидным будет тот факт, что крайне жестокие люди, совершающие насилие как в частном порядке, так и по служебному приказу, например при несении службы в полиции или вооружённых силах, являются психопатическими индивидами с проблемами в ингибировании насилия. И если в случае частных преступников большое множество исследований сравнивает распределение психопатических черт у них и общего населения, то касательно военных преступников подобных данных очень мало. Впрочем, есть одно исследование, рассматривающее мужчин, которые несли службу в полиции или вооружённых силах в Чили при режиме диктатора Аугусто Пиночета и совершали преступления против человечества, такие, как массовые аресты, пытки, убийства и «исчезновения» неугодных для режима людей.

Средним показателем уровня психопатии по тесту PCL-R (шкала от 0 до 40) для выборки чилийских мужчин, не являющихся преступниками, оказался 5,21. Чилийские мужчины, являющиеся преступниками, продемонстрировали средний уровень психопатии в 4 раза выше – 20,93. Этот результат сходится с другими исследованиями, проводящими аналогичные сравнения между выборками насильственных преступников и остальным населением в разных странах.

Но куда более интересные результаты демонстрируют чилийские мужчины, совершавшие преступления против человечества. Их средний уровень психопатии оказался 21,06, почти такой же, как и у обычных преступников. Казалось бы, между ними нет никакой разницы. Но давайте перейдём к сравнению разных компонентов психопатии. По каждому из 20 пунктов теста PCL-R человек может получить 0, 1 или 2 балла, в зависимости от отсутствия, частичного или полного присутствия какой-то из психопатических черт. Эти пункты разделены на 4 категории, обозначающие оценку манипуляций в межличностных отношениях (склонности ко лжи и обману), аффективной психопатии (отсутствия эмпатии и вины), импульсивного образа жизни и антисоциального поведения. И по первым двум категориям у данных преступников средние показатели пунктов были намного выше (1,43 и 1,64) показателей обычных преступников (0,91 и 1,19) и остального населения (0,31 и 0,37). При этом по двум последним категориям их показатели (1,00 и 0,51) были хоть и намного выше, чем у остального населения (0,24 и 0,16), но ниже, чем у обычных преступников (1,28 и 0,99).

Совершение жестоких и массовых преступлений против человечества связано с крайне выраженной манипулятивностью и лживостью, а также бесчувственностью и безжалостностью, даже в сравнении с совершением обычных частных актов насилия. При этом исполнители подобных преступлений выглядят куда нормальнее обычных преступников в своём образе жизни, они не настолько импульсивные и антисоциальные.

Отметим, что вторую категорию пунктов теста PCL-R, отвечающую за аффективную психопатию, можно наиболее прямым образом соотнести с механизмом ингибирования насилия, нарушение работы которого у человека в первую очередь приводит именно к отсутствию внутреннего отторжения и сопротивления к причинению другим людям вреда, тогда как остальные категории скорее отображают черты, часто сопутствующие подобной безжалостности. Исходя из этого можно сделать вывод, что у совершающих преступления против человечества нарушение работы ингибитора насилия куда более усугублённое, нежели у частных насильственных преступников. При этом они хорошо умеют себя сдерживать в тех ситуациях, когда это рационально выгодно, например в повседневной жизни. Это может быть связано с достаточно высоким уровнем интеллекта у данных индивидов, который позволил им, в том числе, успешно попасть на полицейскую или военную службу и удостоиться чести получить приказ диктатора в уничтожении неугодных ему людей.

Оправдание и нормализация насилия – признак психопатии

Волюнтарист, Битарх

Обсуждая тему насилия, вы можете столкнуться с людьми, которые не видят в данном явлении ничего плохого. Конечно, скорее всего они станут осуждать некоторые формы насилия, но вместе с этим будут называть его абсолютно нормальным инструментом, например, таким же как нож, который можно использовать во благо на кухне, а можно и во вред в нападении на человека. От того, как используют нож, он сам по себе не становится плохим, и с насилием якобы та же ситуация. Например, часто могут оправдывать государственное насилие, расправы за нарушения каких-то важных для собеседника норм, кто-то может оправдывать насильственные «наказания» по отношению к детям за «непослушание» и другие формы насилия, кажущиеся некоторым людям рационально выгодными или необходимыми.

Если человек прибегает к подобной аргументации, стоит его спросить, смог бы он сам совершить насилие в тех же ситуациях, в которых оправдывает его применение, и будет ли он считать такой поступок оправданным и рациональным? Дело в том, что как минимум два пункта из разных версий «Перечня психопатических черт» Роберта Хаэра рассматривают вопрос оправдания насилия. Один из них оценивает отсутствие сожаления и вины касательно причинения боли и страданий другим людям, а также склонность считать, что жертва насилия того и вовсе заслуживает. Второй оценивает нежелание брать на себя ответственность за причинение вреда, её перекладывание на жертву или обстоятельства, рационализацию насилия, а также отрицание серьёзности его последствий для жертвы. Оба пункта ещё и относятся к аффективному компоненту психопатии, который напрямую связан с дисфункцией механизма ингибирования насилия у человека.

Кроме того, стоит отметить, что у людей с низким уровнем психопатических черт агрессивное поведение если и присутствует, то оно несёт реактивный характер. Такое поведение зависит от конкретной ситуации (например, провокации, конфликта или угрозы), не является заранее спланированным и не несёт в себе намеренное преследование какой-то цели. В то же время агрессивное поведение людей с высокими уровнями психопатии является более проактивным, т. е. спланированным, преднамеренным и целенаправленным. Но как демонстрируют исследования, эти люди склонны выставлять свои проактивные агрессивные поступки за реактивные, а жертву – за виновника, спровоцировавшего совершение акта насилия (такое поведение более известно как «victim blaming»). Также, в частности, высокие уровни аффективной психопатии (но не других её компонентов) у мужчин связаны со склонностью верить в то, что в случае изнасилования женщина может быть сама виновна и вреда для жертвы в подобном поступке не так уж и много. Снова же, оправдывающие насилие люди склонны винить в нём жертву.

Конечно, не все люди, оправдывающие насилие, на самом деле психопатические личности с дисфункцией ингибитора насилия. Но прибегание к подобной аргументации значительно повышает риск того, что вы разговариваете именно с таким человеком. А разговаривать с психически больными насильственными индивидами и хоть малость всерьёз воспринимать их аргументацию нет смысла – она сформирована ввиду искажения восприятия, создаваемым расстройством, которым они страдают. Всегда напоминайте, что позиция в оправдание насилия очень похожа на то, как будто её высказывает психопат, особенно в том случае, если человек ещё и высказал собственную способность и готовность совершить акт «оправданного» насилия. Это может поставить сторонника насилия в тупик, а также дискредитировать его в глазах других людей. И не боитесь, что такой аргумент похож на апелляцию к личности (ad hominem), поскольку в данном случае он основан не на логической уловке, а на констатации научно доказанного факта о связи между психопатичностью человека и его склонностью оправдывать насильственные поступки.

Насколько распространены психопатические черты и как сильно они связаны со способностью совершать насилие

Волюнтарист, Битарх

Известно, что высокий уровень психопатических черт у человека связан с риском насильственного поведения. Это неудивительно, поскольку психопатия выражается снижением, а то и полным подавлением естественного внутреннего сопротивления человека к причинению другим людям вреда. Но мало кто знает, каким образом психопатические черты распределены в общем населении и насколько сильна связь между ними и способностью к совершению актов насилия. Возможно, кто-то будет удивлён, но как демонстрирует множество исследований, большинство людей не обладает даже самыми малейшими чертами психопатии.

Исследование 638 индивидов из Англии, Уэльса и Шотландии продемонстрировало, что у 70,8% из них можно было наблюдать нулевой уровень психопатии по тесту PCL:SV (шкала от 0 до 24). Средним значением психопатии было 1,52 для мужчин и 0,63 для женщин. Только 2,3% людей имело уровень психопатии 11 и выше, и только 0,6% – 13 и выше, который демонстрирует потенциальную или субклиническую психопатию. Однако чертой достоверной психопатии будет уровень 18, которого из всей выборки достиг только один человек. Можно наблюдать полунормальное распределение психопатических черт для общего населения, в котором нулевой показатель является для распределения средним [1].

Аналогичное американское исследование, рассматривающее 514 человек, проживавших в одном и том же округе, продемонстрировало, что более половины людей имело уровень 0 или 1, а две трети – 0, 1 или 2. Средний уровень был равен 2,67 (3,53 для мужчин, 2,16 для женщин, 1,70 для белых и 3,86 для афроамериканцев). Уровень 13 и выше получило лишь 1,2% людей (1% мужчин, 1,2% женщин, 1,9% афроамериканцев и около 1% белых) [2]. Среди американских менеджеров и руководителей компаний (выборка в 203 человек) подавляющее большинство (80%) имело уровень от 0 до 3 по тесту PCL-R (шкала от 0 до 40). Лишь 9 человек (4,4%) имело уровень 25 и выше (потенциальная психопатия), 8 из которых (3,9%) имело уровень 30 и выше (достоверная психопатия). Средний уровень оказался 3,64 [3].

Совсем иную ситуацию мы будем наблюдать среди насильственных людей. В одном из исследований 98 мужчин, находящихся на судебно-медицинской экспертизе и обвиняемых в насильственных преступлениях, показали средний уровень психопатических черт по PCL-R равный 21,4. И лишь 9 человек (9,2%) имели уровень психопатии ниже 10 [4]. Аналогичное шведское исследование с 43 мужчинам, 74,4% из которых обвиняемые в насильственных преступлениях, продемонстрировало средний уровень психопатии равный 23,08 [5]. Также есть актуальное исследование убийц, приговорённых к смертной казни в Калифорнии. Для них средний уровень психопатии составил 23,31. Лишь 15% рассматриваемых индивидов имело уровень 10 и ниже. Среди них были те, кто ранее не совершали преступления, раскаивались в содеянном и вели себя соответственно судебным нормам. У индивидов с более высокими показателями психопатии поведение было намного хуже. А 5 человек, набравших максимум в 40 баллов, были самыми жестокими преступниками – серийными половыми убийцами [6].

Также одно исследование предоставляет метаанализ 22 исследований с 29 уникальными выборками убийц из 6 стран: США, Канада, Швеция, Финляндия, Германия и Бразилия. В нём было определено, что средний уровень психопатических черт у убийц по тесту PCL-R составляет 21,1. При этом отмечается, что у людей, не совершающих преступления, он составляет всего 5,1 [7].

Как отмечают авторы исследований, у подавляющего большинства людей психопатические черты полностью отсутствуют или выражены в малой степени. А насилие и убийства имеют сильную связь с ними, и чем выше уровень этих черт – тем более жестокого насилия можно ожидать от человека. Это лишь в очередной раз подтверждает, что совершение актов насилия является патологическим поведением, результатом нарушения корректного функционирования механизма ингибирования насилия, что и приводит к возникновению психопатических черт. Всем стоит понимать, что насилие – это болезнь.

Кто стремится к политической власти и как решить проблему патократий

Волюнтарист, Битарх

В вопросе того, кто обычно обладает политической властью, есть большая разница между здоровым среднестатистическим индивидом, который испытывает отвращение к причинению вреда другим людям, эмпатию и прочие социальные чувства, и меньшинством «дегенератов», которых не волнует благополучие других людей, и они готовы реализовать свои амбиции даже ценой многочисленных жертв. Очевидно, индивиды, относящиеся к первой категории, к политической власти попросту не стремятся, предпочитая строить социальные связи на основе добровольных соглашений. И это неплохо демонстрирует нам саму суть института государственности, в очередной раз доказывая, что государства – это просто стационарные бандиты.

Думаю, все согласны, что властью очень часто обладают психопатические личности. Такое положение дел можно было бы объяснить их высокими манипулятивными способностями. Но суть не только в этом – в борьбе за власть таким индивидам попросту никто не составляет серьёзной конкуренции. Здоровым людям власть, поддерживаемая силовым принуждением, не нужна, да и они вряд ли смогут ей воспользоваться в полной мере, даже если займут высокий политический пост. В то же время психопат жаждет власти, и всегда способен воспользоваться всеми её инструментами, в том числе для уничтожения потенциальных конкурентов. Также он, заняв власть, привлекает к себе других подобных личностей, тоже жаждущих высокого положения. А справедливым и эмпатичным людям не остаётся ничего, кроме как отступить, иначе к ним могут быть применены госрепрессии.

Мы можем долго обсуждать проблемы, к которым приводит злоупотребление властью. Но будет лучше увидеть то, что такого злоупотребления попросту не избежать. По уже перечисленным причинам психопат, или по крайней мере хоть и не совсем больной, но всё же более бесчувственный индивид, всегда будет иметь преимущество в получении политической власти. Любая «монополия на насилие» со временем становится патократией – режимом, где власть принадлежит людям с психическими расстройствами. И здесь было бы уместно спросить этатистов – неужели вы хотите жить в социальной системе, которая в какой-то момент гарантированно передаст вашу жизнь в распоряжение психически больным индивидам?

Люди, изучающие проблему патократий, обычно для её решения предлагают обязательное прохождение психологической оценки всеми потенциальными кандидатами на политические посты. Конечно, если проанализировать такой подход более детально, то мы поймём, что он вряд ли сможет избежать проблемы коррупции. Но если бы это сработало, то мы бы быстро получили власть, которая по крайней мере не способна эффективно прибегать к репрессивным и насильственным инструментам. А это позволило бы более легко достичь свободного ненасильственного общества.

Поэтому всё же важна разработка методов социального давления, которые не позволяли бы психопатам достигать каких-либо успехов. Любой индивид, который демонстрирует признаки психопатии, а уж тем более когда-то совершал насилие, должен подвергаться серьёзному остракизму (особенно в сфере избирательных прав) и подталкиваться к прохождению терапевтических процедур, нацеленных на лечение его психического расстройства. Ведь чтобы гарантированно расформировать «монополии на насилие» и «стационарных бандитов», нам сначала нужно сделать абсолютно невозможным возникновение патократий, т. е. решить проблему наличия в обществе насильственных психопатических индивидов. Не будет их – никому не будет нужна и никакая политическая власть.