Обычно отвечают, что отличие в праве свободного выхода. Но правила жизни в общине могут настолько отличаться от требований внешнего мира, что выход будет практически невозможен. Куда пойдёт вышедший из общины амишей, или от коммунистов? Он же не приспособлен к жизни.

Где гарантия, что какая-нибудь община не будет готовиться к агрессивной войне против остальных? Где гарантия, что из общины выпустят любого желающего? Где гарантия, что вышедшего примут в другом месте?

Анонимный вопрос

Государства – это территориальные общины, признанные руководством других аналогичных территориальных общин в качестве суверенов над своей территорией. Также могут быть территориальные общины, которые не признаются суверенами. Это, например, кондоминиумы. Там могут быть свои обычаи, но сувереном над этой территорией остаётся государство. Могут быть экстерриториальные общины. Это, например, церковь. Единственная церковь, у которой есть ещё и своё государство – католическая. Её можно рассматривать и как экстерриториальную юрисдикцию с суверенитетом над небольшой территорией, и как государство с очень мощной диаспорой за рубежом.

Свободный выход никак не отделяет общины от государства, он тут вообще ни при чём. Могут быть государства со свободой отказа от гражданства. Могут быть любые другие территориальные и экстерриториальные сообщества со свободным выходом. И, аналогично, всё то же самое может быть без свободы выхода. Свобода выхода – это тот признак, по которому мы можем судить о том, совместима ли община с либертарианским порядком.

Ваши опасения насчёт гарантий того, насколько приличные порядки сложатся в тех или иных общинах, и насколько эти порядки будут опасны как для членов общины, так и для окружающих, вполне оправданы, поскольку нынешние суверенные территориальные общины aka государства как раз никаких таких гарантий дать не могут, и регулярно демонстрируют небеспочвенность подобных опасений.

Сегодня государство может быть принуждено к соблюдению приличий тремя путями: угрозой нападения других государств, угрозой разрыва межгосударственных экономических связей и угрозой внутренней нестабильности режима. В мире без государств, аналогично, опасное для окружающих сообщество будет иметь те же самые стимулы вести себя прилично. Так зачем вообще упразднять государства?

В принципе, незачем. Если подавляющее большинство будет прикладывать постоянные деятельные усилия к тому, чтобы территориальные суверены не нарушали личных прав, то это будет вполне приличный мир. Но в таком мире у государств не будет возможностей бороться с теми, кто пожелает ассоциироваться на иной манер, например, в рамках контракта. Так что мир минимальных государств неизбежно окажется разбавлен экстерриториальными объединениями людей, которые поддерживают внутри себя правила, не привязанные к территории.

Ну а опасения того, что люди, свалившие из сильно экзотического сообщества, окажутся совершенно не приспособлены к жизни в глобальном мире, мне кажутся преувеличенными. В мире огромное количество мигрантов, которые приспосабливаются к жизни в новых условиях, и тем легче, чем больше им эти новые условия по душе. Так что как раз этого фактора не стоит бояться. Мигранты опасны, если становятся инструментом политики. Чисто экономические отношения приносят пользу всем своим участникам.