Как мы увидим, в наших раннесредневековых источниках обычно происходит так: когда одной социальной группе, обычно семье или родственникам, но иногда и институции, вроде монастыря, причиняют вред, она демонстрирует свой гнев, тот факт, что ее обидели, и то, что она имеет право отомстить обидчикам. Таким образом, на первоначальных обидчиков оказывается давление, чтобы они возместили ущерб, либо неофициально, либо через местных служителей закона, а иногда и при посредничестве церкви. Если компенсация не выплачивается, пострадавшая сторона иногда совершает ответное нападение. Если были соблюдены правильные процедуры, успешное убийство из мести считается вполне законным и прекращает спор. Мало кто полагает, что адресаты ответного нападения имеют право чувствовать себя обиженными или что они будут оправданы, если ответят на него насилием. (Halsall 1999, 10)

Большинство современных людей считают само собой разумеющимся, что закон должен соблюдаться государством. Преступники обнаруживаются и арестовываются полицией, преследуются государственными прокурорами, преступления рассматриваются в государственных судах и наказываются государством. В Англии XVIII века существовала модифицированная версия этой системы, в которой преступники, подобно виновным в причинении экономического ущерба в современной системе, обнаруживались и преследовались в частном порядке, но судились и наказывались государством.

Мы уже рассмотрели ряд обществ, в которых правоприменение было частным и децентрализованным.⁴⁵⁶ Эта модель, хотя и странная для нас, исторически весьма обычна.⁴⁵⁷ Кажется вероятным, что во многих, а возможно, и в большинстве обществ это была первоначальная правовая система, на основе которой были построены более поздние системы. Я называю ее правом вражды.⁴⁵⁸ Ее логика проста. Если вы меня обидели, я угрожаю причинить вам вред, если вы не выплатите мне компенсацию.

Для того чтобы быть работающей, такая система должна решать четыре различные проблемы.

Требования к праву вражды

1. Моя угроза причинить вам вред должна быть более правдоподобной, если вы причинили мне вред, чем если вы его не причиняли.
2. Должны существовать способы сделать так, чтобы я выполнил свою угрозу, несмотря на риск.
3. Должны существовать способы обеспечения прав не только сильных, но и слабых.
4. Должны быть способы прекращения междоусобицы, предотвращающие ту модель бесконечного насилия, с которой это понятие ассоциируется у современного человека.

Все эти проблемы должны быть решены, чтобы вражда стала адекватным механизмом обеспечения соблюдения права. В реальном мире в системах вражды все они были решены.

1. Сила – в правде

Если моя угроза одинаково эффективна вне зависимости от того, причинили вы мне зло или нет, она одинаково хорошо работает как для вымогательства, так и для правоприменения. Система вражды требует какого-то механизма, который делает угрозу более правдоподобной, когда вы причинили мне зло, чем когда вы этого не сделали.

Исландия эпохи саг демонстрирует один из способов решения этой проблемы. Если я считаю, что вы меня обидели, я обращаюсь в суд. Суд выносит вердикт – вы должны мне пятьдесят унций серебра. Вы платите или не платите. Если вы не платите, вы объявляетесь вне закона, что позволяет мне законно убить вас и делает незаконным для кого-либо кормить вас, давать вам кров и защищать вас. Друзья, которые могут захотеть защитить вас, знают, что любое столкновение приведет к дальнейшим судебным тяжбам, в которых они окажутся в проигрыше. Если они откажутся возмещать ущерб, родственники всех, кого они покалечили, будут втянуты в коалицию против них. Судебная система – это механизм, с помощью которого право, определяемое существующим кодексом законов, превращается в силу. Романичал достигают той же цели менее формальным способом. Вместо свода законов существует система общественных норм. Если вы причинили мне вред в соответствии с этими нормами и не выплатили компенсацию, мои друзья поддержат меня в возникшем столкновении, а ваши друзья вас не поддержат.

Правовая система Сомалиленда находится где-то посередине между ними. Право здесь основано на обычае – в отличие от исландской системы, здесь нет законодательной власти. Суды, разрешающие споры, создаются специально на время спора. Но они обладают достаточной легитимностью в глазах соседей и потенциальных союзников обеих сторон, чтобы придать своему вердикту вес.

Когда я впервые читал о цыганском праве, я интерпретировал правовую систему Романичал как систему вражды, а валашских рома – как систему общинного контроля, действующую через кри. Однако более подробный рассказ⁴⁵⁹ о валашских ромав Америке показал, что у них тоже была  система вражды, причем распри велись в основном путем манипулирования властями гайе для создания издержек противникам. Кри валашских рома – это не больше правительство, чем суд сомалийцев. Все они, как и исландский суд – это лишь механизмы урегулирования споров в системе вражды с привлечением членов общества, не вовлеченными во вражду, и с использованием судей, привлекаемых по случаю, а не профессионалов⁴⁶⁰.

Детали варьируются от одной системы к другой, но основная логика одинакова.

2. Обязательства

Когда я угрожаю причинить вам вред, вы отвечаете, что если я это сделаю, то вы ответите мне, в результате чего мы оба проиграем. Чтобы система работала, мне нужен какой-то способ связать себя обязательством, чтобы в моих интересах было выполнить свою угрозу, несмотря на риск, а в ваших – отступить и компенсировать мне ущерб.

Одно из решений возникло еще до появления нашего вида – территориальное поведение.⁴⁶¹ Один из представителей территориального вида, как правило, птиц или рыб, каким-то образом помечает территорию, на которую претендует. При этом в его мозгу включается метафорический переключатель, обязывающий его сражаться с нарушителем все более отчаянно, чем дальше на его территорию заходит нарушитель. Если только агрессор не окажется намного сильнее защитника, бой до смерти будет проигрышным для обоих. Поэтому, как только территориальные притязания становятся очевидными, нарушитель заинтересован в том, чтобы отступить.

Соответствующим механизмом у людей является мстительность. Когда кто-то причинил вам зло, вы очень хотите отомстить ему, даже с некоторым риском для себя. Если рассматривать этот механизм постфактум, то он выглядит как иррациональная страсть, которая может легко привести к смерти. Но если рассматривать его же в рамках предвидения последствий, то это вполне можно счесть рациональной стратегией обязательств, заложенной в нас эволюцией. То, что вы отомстите любому, кто вас обидит, даже ценой значительных потерь для себя, – это причина не обижать вас.⁴⁶²

Человеческие общества демонстрируют и другие стратегии обязательств, наиболее очевидными из которых являются репутация и статус. Если вы не выполните свою угрозу, не отомстите тому, кто причинил вам зло и отказался выплатить компенсацию, вас сочтут слабаком. Если про вас известно, что вы слабак, это понижает ваш статус. Кроме того, вы становитесь безопасной мишенью для будущих обидчиков.

Неспособность отомстить за нанесенную себе обиду, снижает статус. Принуждение виновного к выплате компенсации повышает статус, даже если вред был нанесен кому-то другому. Это объясняет появление добровольного защитника, который противостоит агрессору от имени жертвы, слишком слабой, чтобы сделать это самой, что мы наблюдаем в исландских сагах и в рассказах о конфликтах среди индейцев команчей.

А что если в результате причиненного вам зла вы умрете, не в силах ни угрожать, ни осуществить месть? Чтобы удержать других от вашего убийства, вам нужна стратегия обязательств, которая сохраняется и после смерти. Реальные системы кровной вражды вполне ее обеспечивают.

По исландским законам, если вы меня убьете, это дает моим родственникам право предъявить вам претензии, взыскать денежную компенсацию и, если они не получат приемлемой компенсации во внесудебном порядке, объявить вас вне закона. У родственников есть двойной стимул добиваться выполнения этого требования. Это может позволить им получить значительную сумму денег. Кроме того, у любого, кто захочет убить одного из них, появляется веский повод этого не делать. Такой же механизм – наследование живыми права требования возмещения ущерба за убийство – существует и в других системах кровной вражды, например, в сомалийской.

3. Защита слабых

Схватка до смерти между двумя птицами может быть проигрышем для обоих, но схватка до смерти между пожилым человеком без союзников и агрессором, которого поддерживают полдюжины друзей, скорее всего, будет проигрышем только для одного. Для того чтобы вражда могла адекватно защищать права, нужен механизм, который работал бы как для слабых, так и для сильных.

Исландцы решили эту проблему, сделав требования о возмещении ущерба передаваемыми. Пожилой человек, который знает, что если он попытается сам предъявить иск, то его, скорее всего, изобьют по дороге в суд, передает иск другу или соседу, который может его настоять на его исполнении. Если добиться его исполнения не слишком сложно, они делят деньги. И как бы ни делилась компенсация, по крайней мере, агрессор заплатит за свое преступление.

У сомалийцев другая система. Человек является членом группы плательщиков диа, заранее созданной коалиции. Если его обижают, другие члены группы имеют право на часть возмещения ущерба. Как и в случае с исландской группой родичей, это дает им двойной стимул обеспечить получение выплаты – деньги и репутация.

4. Прекращение вражды

Самый простой способ прекращения вражды – возмещение одной стороной ущерба, нанесенного другой, в идеале – на первом же шаге. Одна из причин не делать этого – вера первоначального агрессора в то, что отказ сойдет ему с рук, и что другой отступит. Другая причина – убежденность в том, что он ничего не должен, поскольку он прав. Если он прав и все равно заплатит, это заклеймит его как слабака, легкую мишень для вымогательства. Лучше ответить на силу силой и надеяться, что другая сторона отступит.

Исландское решение – арбитраж. Найдите видного, уважаемого, влиятельного человека. Пусть обе стороны согласятся принять его решение по спору. Если вы выплатите то, что он обяжет вас выплатить, это не выставит вас слабаком. Отказ же не только выставит вас в дурном свете и затруднит урегулирование любого будущего спора, но и даст вам нового могущественного врага. Подобный подход использовали, по крайней мере, некоторые другие общества, практикующие кровную вражду, в том числе цыгане.

«Когда возникает проблема, сначала предпринимаются попытки решить ее на месте, чтобы избежать созыва суда. Обычно это делается, когда стороны, вовлеченные в спор, обращаются за помощью к какому-либо уважаемому человеку (или нескольким уважаемым членам общины), которые затем выносят свое решение на месте» ⁴⁶³.

Сомалийская система предлагает еще одно решение. Когда количество убийств достигает неприемлемого уровня, следует повысить цену – заставить кланы, члены которых враждуют, договориться об увеличении диа, платы за ущерб, причиненный убийством.

Изначальная правовая система

Ни одно современное государство не использует систему вражды для урегулирования конфликтов между своими гражданами, хотя некоторые группы внутри современных государств, такие как Романичал или Каале, продолжают это делать. Однако ряд существующих правовых систем свидетельствует о том, что они были построены на основе ранее существовавших систем вражды.

Самый яркий пример – англо-американское общее право. Оно развилось из англосаксонского права. Англосаксонское право, по крайней мере до последнего столетия его существования, было, по сути, исландским правом, к которому добавлена фигура короля. Король утверждал, что некоторые правонарушения являются нарушением королевского мира, следовательно, правонарушители должны возместить ущерб и ему, и жертве. Достаточно расширить такой подход, и в конце концов исключение поглотит правило, превратив все преступления в преступления против одной лишь короны.

В качестве еще одного примера можно привести иудейское право. Правила об убийствах, описанные в главе 4, возлагают обязанность казнить убийцу, чье преступление признано достойным казни, на Мстителя крови, наследника жертвы. Они также дают ему право убить убийцу, чье преступление признано несмертельным, если он сможет перехватить его на пути в город-убежище. Правило Авид Иниш Дина Ленафшей (человек может взять закон в свои руки) в еврейском праве – это дополнительное подтверждение, откуда система берет исток.⁴⁶⁴ Аналогичным образом, исламское право возлагает обязанность преследования убийцы на родственников жертвы, дает им право на возмездие, если убийство было преднамеренным, и на взыскание дийи, вергельда, с непреднамеренного убийцы – или преднамеренного, которому они решили не мстить.

Римское право, на котором в конечном итоге основывается европейское гражданское право, не столь однозначно. Его самая ранняя известная форма, Закон двенадцати таблиц, сохранилась только в виде фрагментов, выведенных из других документов. В нем есть черты, указывающие на существовавшую ранее систему вражды, например, упоминания об обстоятельствах, при которых жертва преступления имеет право убить преступника. Позднее римское право сохранило обширные элементы частного правоприменения, обязывая истца приводить ответчика в суд, при необходимости с применением силы, и предоставляя выигравшему истцу в некоторых случаях право убить ответчика или продать его в рабство. Воровство в раннем римском праве рассматривалось как деликт, и лишь в позднем приобрело черты преступления⁴⁶⁵.

Китайский закон разрешает мужу, уличившему жену в прелюбодеянии, убить жену и/или любовника. Аналогичным образом поступает тот, кто разгневан убийством родителя или деда, или тот, кто обнаружил, что в его дом ночью без законной причины вошел незнакомец, но в каждом случае это разрешено, только если убийство следует сразу за обнаружением.⁴⁶⁶ Однако мне не удалось найти веских доказательств того, что эта система зародилась как система вражды.

Согласно хеттскому праву, записанному во втором тысячелетии до н.э.:

«Кто бы ни совершил убийство, что бы ни сказал наследник убитого (то и будет исполнено): если он скажет: «Пусть умрет», тот умрет; если он скажет: «Пусть возместит», тот возместит. Король не должен играть никакой роли в принятии решения» ⁴⁶⁷.

Вражда в современном мире

Современные формальные правовые системы основаны на принуждении со стороны государства, но большая часть неформального принуждения следует логике права вражды. Частные нормы поведения обеспечиваются частными действиями, по крайней мере некоторые из которых связаны с угрозой возмездия – распусканием порочащих слухов, а иногда и чем-то большим. Роберт Элликсон, описывая систему норм соседского поведения в современном округе Шаста, штат Калифорния⁴⁶⁸ , приводит такой пример. Если сосед, который неоднократно пускает свой скот на чужое поле и повреждает его посевы, не извиняется и не помогает устранить ущерб, жертва может ответить тем, что выгонит скот со своего участка и отгонит его на некоторое расстояние по дороге подальше от фермы хозяина стада.

Большая часть преступлений в современном обществе может быть интерпретирована как частное принуждение. Примерами могут служить убийство из мести в ходе конфликта между городскими бандами или муж, обнаруживший другого мужчину в постели со своей женой и застреливший его. Дональд Блэк утверждает, что «большинство умышленных убийств в современной жизни – это реакция на поведение, которое убийца считает девиантным» ⁴⁶⁹.

Хэтфилды и Маккои, кровная вражда, которой по большому счету не было

Согласно популярной версии, Хэтфилды и Маккои, две семьи из аппалачской деревенской глубинки, живущих по разные стороны реки Таг-Форк, границы между Кентукки (Маккои) и Западной Вирджинией (Хэтфилды), начали убивать друг друга еще до окончания Гражданской войны и продолжали это делать в течение нескольких десятилетий после нее в виде длинной серии убийств из мести, каждое из которых вдохновляло следующее.

Реальная история короче и менее драматична. Аса Маккой пошел добровольцем в армию Союза, был комиссован, вернулся в долину Таг и был убит, причем часто утверждается, что это убийство было первым во всей истории вражды. Однако нет никаких доказательств того, что его смерть была связана с семейной враждой, а его убийца так и не был найден. Практически все в долине Таг, кроме Асы, как Хэтфилды, так и Маккои, были сторонниками Конфедерации, что послужило очевидным мотивом для его убийства.

Первый серьезный конфликт между Хэтфилдами и Маккоями произошел 13 лет спустя, когда старик Рэнел, патриарх клана Маккоев, заподозрил, что Флойд Хэтфилд украл одного из его боровов. Однако вместо того, чтобы достать винтовку и сказать своим парням, чтобы они принесли свои, Рэнел обратился с подозрениями к ближайшему мировому судье. Флойда Хэтфилда судили и оправдали. Полтора года спустя два племянника Рэнела подрались с Биллом Стэйтоном, родственником обеих семей, который выступал свидетелем на суде на стороне Флойда Хэтфилда, и убили его. Их арестовали, судили и оправдали на основании самообороны – суд был на хэтфилдовской стороне реки, и судья был из Хэтфилдов. Убийств из мести не последовало.

Первое насилие, соответствующее образцу настоящей семейной вражды, произошло в 1882 году. Во время драки в день выборов Эллисон Хэтфилд был тяжело ранен тремя МакКоями. Все трое были арестованы и направлялись в тюрьму Пайквилля, штат Кентукки, когда их группу перехватила большая группа во главе с Ансом Хэтфилдом и захватила задержанных. Похитители, не зная, смертельны ли раны Эллисона, дождались его смерти, а затем, на кентуккийской стороне реки, убили трех Маккоев.

Это, конечно же, должно было вызвать ответное насилие со стороны МакКоев. Но на самом деле они лишь передали дело в суд штата Кентукки, который выдал ордера на арест двадцати одного участника убийства, но больше ничего не предпринял. Прошло пять лет, и насилия больше не было.

В это время был избран новый губернатор Кентукки, который оказался другом Перри Клайна, адвоката, друга и дальнего родственника Рэнела Маккоя, проигравшего Ансу Хэтфилду в судебном споре за землю несколько лет назад. Клайн убедил губернатора объявить награду за Анса Хэтфилда и его подельников-убийц и начать процедуру экстрадиции. Пока губернатор Западной Вирджинии рассматривал запрос об экстрадиции, отряд из Кентукки пересек границу штата и захватил Селкирка Маккоя, несмотря на то, что тот считался сторонником Хэтфилдов.

Это послужило толчком ко второму случаю ответного убийства. Группа сторонников Хэтфилдов напала на дом Рэнела Маккоя, сожгла его и убила двух его взрослых детей. Именно с этого момента конфликт стал привлекать внимание всей страны, а газеты описывали его в драматических и дико преувеличенных выражениях. Вскоре после этого в ходе дальнейших рейдов в Западную Вирджинию был убит Вэнс Хэтфилд, дядя Анса Хэтфилда, и захвачены еще семь сторонников Хэтфилдов, а еще один добровольно сдался. В ответ суд Западной Вирджинии выдал ордера на арест двадцати членов отряда, ответственных за убийство Вэнса Хэтфилда. Дальнейшие усилия охотников за головами из Кентукки, большинство из которых не имели никакого отношения к Маккоям, привели к сражению между отрядом из Кентукки и отрядом из Западной Вирджинии и убийству одним из лидеров первого отряда одного из членов второго. На этом конфликт был исчерпан, по крайней мере, для обеих семей.

Но не для юристов. Губернатор Западной Вирджинии потребовал вернуть граждан его штата, похищенных и увезенных в Кентукки для суда в кентуккийском суде. В итоге дело дошло до Верховного суда, который постановил, что, хотя похищение было незаконным, это не дает правового иммунитета; коль скоро девять человек находятся в Кентукки, суд Кентукки может их судить.

В этой истории стоит отметить два момента. Во-первых, только шесть убийств были непосредственно связаны с конфликтом между семьями – пять убийств Маккоев из мести и одно убийство Эллисона Хэтфилда, которое послужило причиной первой мести.⁴⁷⁰ Один Хэтфилд и один член отряда из Западной Вирджинии были убиты кентуккийцами, а один Хэтфилд приговорен судом Кентукки к повешению.

Другое дело, что, насколько мы можем судить, вражда закончилась бы всего четырьмя убийствами – за пять лет – если бы губернатор Кентукки не решил ее возобновить.

---

⁴⁵⁶ Описание его как частного поднимает вопрос о том, как можно провести различие между государственными и частными учреждениями для обеспечения соблюдения прав, что обычно считается государственной функцией. Мой ответ см. в Friedman 2014, глава 52.

⁴⁵⁷ Системы вражды, которые мы рассматривали – это Исландия эпохи саг, северное Сомали, индейцы команчи и цыгане (различные версии у Валашских Рома, Романичал и Каале). Среди других известных мне правовых систем – система бедуинов, описанная в работе одного из моих студентов, система нуэров, описанная Эвансом-Притчардом, и система северных албанцев, описанная в Fox 1989.

⁴⁵⁸ Система вражды (feud), а не феодальный (feudal) строй. Эти два слова звучат похоже, но не связаны ни по значению, ни по этимологии. «Феодальный» происходит от средневекового латинского «feodum», означающего вотчину или плату, от франкского «fehu» (скот, владение, собственность, плата), возможно, от протогерманского «fehu» (скот) из индоевропейского *peḱu-, скот. «Вражда» происходит от «fede» («вражда, ненависть, неприязнь»), и в конечном счете от протоиндоевропейского корня *peig- «злонамеренный, враждебный».

⁴⁵⁹ Sutherland 1986.

⁴⁶⁰ «Главная цель – свести вместе противоборствующие стороны и, путем компромисса, позволить достичь консенсуса. После того как судьи решают, что общая позиция в той или иной степени установлена, они проводят консультации (могут также удалиться), формулируют решение по делу, приемлемое для всех участников, и публично объявляют его.» Marushiakova and Popov 2007, 87, описывая кри в Восточной и Центральной Европе.

⁴⁶¹ См. Alcock 2013.

⁴⁶² О механизмах обязательств, используемых для определения и обеспечения соблюдения прав, рассматриваемых не как юридические или моральные правила, а как паттерн человеческого поведения, см. Friedman 1994 и Friedman 2014, глава 52.

⁴⁶³ Marushiakova and Popov 2007, 78, описывая урегулирование конфликтов среди цыган.

⁴⁶⁴

«Человек может взять закон в свои руки, если у него есть на это силы. Поскольку он действует законно, ему не нужно утруждать себя посещением суда, даже если задержка в рассмотрении его дела не повлечет за собой никаких убытков». (Maimonides, Sanhedrin 2:12).

«Если человек видит свое имущество в руках другого, он может отнять его у него, а если другая сторона стоит у него на пути, он может бить его, пока тот не отступит…»  (Shulchan Arukh, Choshen Mishpat 4).

⁴⁶⁵ Friedman далее.

⁴⁶⁶ Staunton 1810, 327 (прелюбодеяние), 372 (убийство), 317 (вторжение).

⁴⁶⁷ Roth 1997, 215.

⁴⁶⁸ Ellickson 1994.

⁴⁶⁹ Black 1986. «Как и убийства в традиционных обществах, описанные антропологами, большинство умышленных убийств в современном обществе могут быть классифицированы как социальный контроль, в частности, как самопомощь, даже если они рассматриваются официальными лицами как преступление.»

⁴⁷⁰ Согласно Waller 1988. См. также Rice 1978; источники различаются в деталях.