Часто говорят, что война это здоровье государства, но можно также утверждать, что обратное более верно: государство это здоровье войны. Иными словами, война – величайшее из всех человеческих зол – невозможна без государства.

Великого австрийского экономиста Людвига фон Мизеса однажды спросили, какова основная определяющая характеристика свободного рынка, т.е. поскольку каждая экономика более или менее представляет собой смесь свободы и государственного принуждения, какой институт действительно отделяет свободный рынок от контролируемой экономики – и он ответил, что это существование фондового рынка. Через фондовый рынок предприниматели могут добиться экстернализации рисков или частичной передачи потенциальных убытков от себя инвесторам. При отсутствии этой возможности нельзя ожидать роста бизнеса.

Другими словами, при снижении рисков спрос возрастает. Стагнация экономики в отсутствие фондового рынка свидетельствует о нежелании людей самим принимать на себя все риски экономической деятельности, даже если бы это было возможно. Когда риски становятся распределяемыми, появляются новые возможности, которых раньше не было – индустриальная революция, пожалуй, самый яркий пример.

К сожалению, одной из таких возможностей – во всём её ужасе, коррупции, жестокости и геноциде – является война. В этом разделе я постараюсь показать, что в своём потенциале по снижению издержек и рисков применения насилия государство фактически является фондовым рынком войны.

Всем экономистам известна «ошибка разбитого окна», которая заключается в том, что стимулирование спроса, вызванное вандалом, разбивающим окно, не добавляет экономического роста, а скорее вычитает из него, так как деньги, потраченные на замену окна, вычитаются из других возможных покупок. Для всех нас это само собой разумеется – мы не пытаемся увеличить свои доходы, сбрасывая машины с утёсов или сжигая дома. Хотя это может понравиться производителям автомобилей и строителям домов, это не понравится ни нам, ни людям, которые могли бы получить доступ к новому автомобилю и дому, если бы мы их не приобрели. Уничтожение всегда отвлекает ресурсы и повышает цены.

(На самом деле, разбитие окна за сто долларов изымает из экономики больше ста долларов, так как всё время, потраченное на возвращение окна в его первоначальное состояние – звонок ремонтнику, принятие решения о замене, очистка от осколков стекла и т.д. – также изымается из экономики).

Конечно, несчастные случаи будут всегда, и поэтому ремонт сам по себе – вполне легитимная часть любого свободного рынка. Однако войну никогда нельзя назвать несчастным случаем, она никогда не является частью свободного рынка, и всё же обычно считается хорошей для экономики – и должна быть таковой, по крайней мере, для некоторых людей, в силу того, насколько часто к ней прибегают. Как можно примирить эти противоположности? Как разрушение может быть экономически выгодным, когда оно очевидно вредно для экономики?

Можно представить себе неэтичного установщика окон, который разбивает окна, чтобы поднять спрос на свой бизнес. Это, безусловно, помогло бы его доходам – и всё же мы видим, что подобное практически никогда не происходит в реальной жизни на свободном рынке. Почему?

Очевидным ответом может быть то, что предприниматели боятся попасть в тюрьму – это, конечно же, риск, но не очень большой. Например, поджигателей, как известно, трудно поймать, и существует много других трудно отслеживаемых саботажных действий. Яд может быть добавлен в систему водоснабжения, что может привести к обвинениям в сторону поставщика воды. На разрешение конфликта уйдут месяцы – след преступника уже давно простынет. Можно заплатить иностранным хакерам за проникновение в сеть конкурентов или за проведение атак типа «отказ в обслуживании» на их сайты – это значительная проблема для тех, кто занимается торговлей в интернете.

Не убедительно? А как насчёт eBay? Если у вас есть конкурент, отнимающий у вас долю рынка, то почему бы просто не использовать сотню ближайших друзей, чтобы оставить ему плохие отзывы, и посмотреть, как его репутация – и бизнес – высохнет и сдуется?

Все вышеперечисленные практики очень редки на свободном рынке по трём основным причинам. Первая – они дорого стоят; вторая заключается в высоких рисках, а третья – в страхе наказания.

ЦЕНА ДЕСТРУКТИВНОЙ ТАКТИКИ

Если вы хотите нанять поджигателя, чтобы поджечь фабрику вашего конкурента, вы должны стать экспертом по найму на теневом рынке. Вы можете заплатить поджигателю и увидеть, как он улетает на Гавайи вместо того, чтобы устроить пожар. Вы также сталкиваетесь с риском того, что поджигатель примет более щедрое предложение от вашего конкурента и откажется от поджога – или, что ещё хуже, вернёт услугу и подожжёт вашу фабрику! Вандализм, безусловно, будет стоить денег, и нет никакой гарантии, что инвестиции окупятся так, как вы хотите.

Есть и другие затраты, связанные с «конкуренцией путём разрушения». Вы можете нацелиться лишь на одного конкурента за раз, что выгодно только частично, так как большинство предприятий сталкиваются со многими конкурентами одновременно – некоторые из них местные, а некоторые зарубежные, и, вероятно, недоступные. Даже если вам удастся уничтожить конкурента, вы откроете «дыру» на рынке, служащую приглашением для других предпринимателей, которые могут оказаться даже более сильными противниками. Когда речь заходит о конкуренции, в большинстве случаев лучше оставаться с «дьяволом, которого вы знаете». Нет смысла устранять, например, маленького конкурента программного обеспечения, и в конечном итоге давать Microsoft повод для входа на этот рынок.

Кроме того, если вы владелец бизнеса, конкуренция для вас очень полезна. Подобно тому, как спортивная команда становится ленивой и неквалифицированной, если она никогда не играет против компетентного противника, бизнес без конкуренции тоже становится непродуктивным, ленивым и неэффективным – что служит для других верным приглашением прийти и принять участие в соревновании. Успешный бизнес нуждается в конкуренции, чтобы оставаться в форме. Сопротивление порождает силу.

Кроме того, что произойдёт, если вам действительно удастся успешно устроить саботаж своим противникам? Если сделать это хорошо, то ни у кого не возникнет мысли, что именно вы стоите за внезапной волной поджогов. Но что произойдёт с вашими страховыми расходами? Они взлетят – если вам вообще не откажут в страховке! Кроме того, вы не сможете сразу удовлетворить все новые требования, клиенты могут найти альтернативы, находящиеся вне вашего контроля. Таким образом, вы увеличите свои расходы, поспособствуете появлению у потенциальных клиентов стимулов для поиска альтернатив и встревожите ваших сотрудников, создав опасную ситуацию, когда потенциальные конкуренты очень мотивированы выйти на рынок, а вы довольно уязвимы перед конкуренцией! В целом, не очень умная идея!

РИСКИ ДЕСТРУКТИВНОЙ ТАКТИКИ

Допустим, вы решили заплатить человеку по имени Стэн за поджог фабрики вашего конкурента – реальность сделки заключается в том, что Стэн, будучи профессиональным поджигателем, знает, как обернуть положение дел в свою пользу гораздо лучше, чем вы – новичок в этой области. Стэн знает, что при любом раскладе вы не сможете пойти в полицию за защитой. Что, если он запишет все разговоры, а потом будет шантажировать вас? Тогда ваше аморальное соревнование может превратиться в пожизненный кошмар расходов, вины, страха и ярости.

Как упоминалось выше, что если Стэн решит пойти к вашему конкуренту и раскрыть все карты? Конечно, ваш конкурент заплатит за эту информацию хорошие деньги, так как тогда он сможет обратиться в полицию и уничтожить вас легально и с куда большей вероятностью, чем были ваши шансы на его нелегальное уничтожение. Основным фактом преступной деятельности является то, что как только перчатки сняты – реальные результаты становятся очень непредсказуемыми!

Что если Стэн пойдёт к вашему конкуренту и скажет: «За 25 000 долларов я должен был сжечь это место – за 30 000 долларов я могу поменять сторону и устроить пожар у заказчика!» Эта маятниковая война может обернуться сильным стрессом для всех заинтересованных лиц (кроме Стэна, конечно же).

И кто сказал, что Стэн вообще «легитимный» поджигатель? Что если он какой-то агент под прикрытием? Что, если его послал кто-то другой, чтобы замарать вас? Что если это окажется шантажом или подставой со стороны конкурента? Откуда вы знаете? Опять же – всё это очень рискованно!

РИСК ЛИЧНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ

Допустим, что план сработал именно так, как вы этого хотели, и Стэн дейстивтельно поджёг фабрику вашего конкурента Билла – что может произойти тогда? Вы только что заполучили себе злейшего врага, подозревающего нечестность игры, знающего, что у вас есть мотив для поджога его фабрики, и которому нечего терять. Он может пожаловаться на вас в полицию, нанять частных детективов и разместить объявление в каждой местной газете, предлагая денежное вознаграждение в миллион долларов за информацию, доказывающую ваше участие – с которой он может подать на вас в суд и получить компенсацию, гораздо больше миллиона долларов!

Либо ваш новый враг узнает достоверную информацию, а затем обратится в полицию, либо он узнает недостоверную информацию – намёки, а не доказательства – в этом случае он может принять решение о возмездии. Поскольку вы смогли организовать поджог таким образом, что ничего нельзя доказать – и теперь он знает, как это произошло – вы тем самым обучили ожесточённого и сердитого человека тому, как сжечь завод и избежать обнаружения. Вы будете спокойно спать в своей постели? Вы уверены в том, что он собирается нацелиться только на фабрику?

Как всё это выглядит с точки зрения экономического расчёта? Взгляните на приведённую ниже таблицу с примерами затрат и выгод от конкуренции в результате поджога. Если мы присвоим поджогу стоимость 50 000 долларов, с 50%-ой вероятностью успеха, и получим в результате экономическую выгоду в 1 миллион долларов, то мы получим чистую выгоду в 450 000 долларов (50% от 1 миллиона долларов минус 50 000 долларов затрат). Пока что всё хорошо. Но если мы включим 10% риск шантажа, 20% вероятность мести, 25% вероятность усиления конкуренции – разумные цифры – и, наконец, 100 000 долларов роста расходов на страхование и безопасность – мы увидим, что экономические выгоды очень быстро угасают.

(Отметим, что в таблице приведены только экономические расчёты – они не включают в себя эмоциональные факторы вины, страха и беспокойства, которые имеют большое значение, но трудно поддаются количественной оценке. Они важны, потому что даже если бы вышеприведённые цифры были менее неприятными, необходимость преодоления эмоционального барьера никуда не исчезает).

Как показывает вышеприведённый консервативный пример, не стоит пытаться получить экономическую выгоду от уничтожения собственности – и это правильно. Конечно, мы хотим, чтобы люди были хорошими, но мы также хотим, чтобы добродетель имела сильные экономические стимулы, и это обеспечивало поддержку неуверенным моральным стимулам в условиях свободы воли!

Как это связано с войной и государством? Очень сильно, на самом деле – но с совершенно противоположными эффектами.

ЭКОНОМИКА ВОЙНЫ

Экономика войны очень проста и описывается через трёх основных игроков: тех, кто принимает решение о войне, тех, кто наживается на войне, и тех, кто платит за войну. Те, кто принимает решение о войне – это политики; те, кто получает от неё прибыль – поставщики военных материалов или специалисты в военном деле; те, кто платит за войну – это налогоплательщики. (Первая и вторая группы, конечно же, пересекаются).

Иными словами, корпорация, которая получает прибыль от поставок оружия военным, получает оплату за счёт хищнических нападений на граждан с использованием государственного налогообложения – и ни при каких других обстоятельствах эта сделка не может существовать, поскольку риски, связанные с деструктивной тактикой, о которых говорилось ранее, равны или превышают любую возможную прибыль.

Конечно, если бы те, кто решил начать войну, сами платили за неё, то войны и не было бы, поскольку она характеризуется теми самыми экономическими стимулами и затратами, о которых говорилось выше.

Однако те, кто принимает решение о войне, не платят за неё – эта неприятная задача ложится на плечи налогоплательщиков (как текущих, в виде прямых налогов и инфляции, так и будущих, в виде государственного долга).

Посмотрим, как изменится приведённый выше анализ издержек войны при вводе государства в уравнение.

ЦЕНА ВОЕННЫХ РАЗРУШЕНИЙ

Если вы хотите начать войну, вам нужна очень дорогая армия – которая также должна быть обучена и обеспечена и в мирное время. Нет способа окупить такие военные затраты, вторгаясь в другую страну – иначе бы свободный рынок напрямую финансировал армии и вторжения, чего он никогда не делает. Или, если вы предпочтёте иной подход, в другую страну можно вторгнуться, только уничтожив большую её часть, убив многих её граждан, а затем столкнувшись с бесконечными мятежами. Учитывая стоимость вторжения и оккупации – измеряемую в сотнях миллионов или миллиардах долларов – какую прибыль можно извлечь из разбомблённой страны, которую вы оккупируете? Это всё равно, что предлагать вору заработать деньги, взорвав бомбу в доме, который он хотел всего лишь обокрасть, и взяв жильцов в заложники. Безумие!

Воры так не действуют – и война не могла бы работать таким путём, если бы не государство и деньги налогоплательщиков.

Так как война оплачивается деньгами налогоплательщиков, затраты тех, кто начинает войну, очень низки – сколько Джордж Буш лично платит за вторжение в Ирак? Конечно те, кто наживается на войне, тоже платят налоги, необходимые для поддержки военных действий, но сумма, которую они платят, намного меньше, чем получаемые ими прибыли – опять же, факт, в котором мы уверены, потому что всегда есть люди, готовые и желающие снабжать военных.

РИСКИ УНИЧТОЖЕНИЯ

Те, кто принимает решение о войне, и те, кто наживается на войне, начинают её только тогда, когда не видят реальных рисков для себя. Это простой исторический факт, который можно вывести из того, что ни одна ядерная держава никогда не объявляла войну другой ядерной державе. США дали СССР деньги и зерно, но вторглись в Гренаду, Гаити и Ирак. (На самом деле, одним из главных показателей, по которым можно было заранее узнать, что у Ирака нет оружия массового уничтожения, способного поразить США, было то, что американские лидеры желали туда вторгнуться).

Избегание риска уничтожения было причиной того, что СССР и США (два очевидных примера) вели «прокси-войны» в таких далёких местах, как Афганистан, Вьетнам и Корея. Как мы увидим ниже, факт того, что риск уничтожения перекладывается на налогоплательщиков (и солдат, финансируемых налогоплательщиками), существенно меняет экономические выкладки.

РИСКИ ВОЕННОГО ВОЗМЕЗДИЯ

«Риск возмездия» в экономических расчётах относительно войны следует рассматривать не как общий, а как специфический риск, т.е. специфический для тех, кто либо принимает решение о войне, либо извлекает из неё выгоду. Например, Рузвельт знал, что блокада Японии в начале 1940-х годов несёт в себе серьёзную опасность возмездия – но только в отношении отдалённых и неизвестных американских служащих на Тихом океане, а не его друзей и родственников в Вашингтоне. (Фактически, блокада была специально усилена с целью спровоцировать ответные действия, чтобы ввести США во Вторую мировую войну).

Конечно, если другие люди подвергаются риску возмездия, то с аморальной экономической точки зрения это слабый фактор. Если я курю, но у какого-нибудь неизвестного мне незнакомца может развиться рак лёгких, то это, безусловно, повлияет на моё решение продолжить курение!

ЭКСТЕРНАЛИЗАЦИЯ ВОЕННОГО РИСКА

Полномочия государства по столь существенному смещению издержек и выгод, связанных с насилием, являются одним из самых главных фактов войны – и основной причиной её продолжения. Как видно из приведённой выше таблицы в отношении поджога, если человек, решивший извлечь выгоду из деструктивного поведения, сам сталкивается с последствиями, то у него практически нет экономического стимула для такого действия. Однако, если он может переложить риски и потери на других – но при этом сохранить выгоду сам – экономическая ситуация меняется полностью! К сожалению, тогда становится выгодно, скажем, облагать налогом граждан для оплаты 800 американских военных баз по всему миру, пока незнакомые люди в Нью-Йорке несут на себе основную тяжесть неизбежного возмездия. Становится также выгодно отправлять в Ирак необразованную молодёжь, чтобы она почувствовала на себе основную тяжесть партизанской войны.

ЭКСТЕРНАЛИЗАЦИЯ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ДИСКОМФОРТА

Тот факт, что государство перекладывает бремя рисков и выплат на налогоплательщиков и солдат, очень важен с эмоциональной точки зрения. Если бы даже «поджог» можно было подстроить таким образом, чтобы сделать возможным получение прибыли – скажем, путём снижения риска шантажа или возмездия, – то другие риски всё равно бы достались человеку, рассматривающему возможность применения такого насилия. Такие риски вызвали бы эмоциональный дискомфорт у всех, кроме редких социопатических личностей – и возмещение убытка от негативных эмоций, таких как страх, чувство вины и беспокойство, всё ещё требует больше прибыли, чем в принципе можно получить таким образом.

То, что государство экстернализирует практически все риски и издержки возмездия, является ещё одним позитивным моментом для желающих использовать силу государственного насилия в своих собственных целях. Как только вы бросаетесь в бесконечную пропаганду войны (также называемую «войнографией»), эмоциональные выгоды от её запуска и ведения, финансируемого другими, могут стать окончательно положительными – это гарантирует, что войны будут продолжаться до тех пор, пока Государство не рухнет, или пока мир не погибнет.

ДРУГИМИ СЛОВАМИ, ГОСУДАРСТВО – ЭТО ВОЙНА

Если осмыслить всё вышесказанное, становится понятной враждебность анархистов по отношению к государству. По мнению анархистов, государство это фундаментальное моральное зло не только потому, что оно использует насилие для достижения своих целей, но и потому, что оно оказывается единственным социальным учреждением, способным сделать войну экономически выгодной для тех, кто имеет возможность объявлять её и наживаться на ней. Другими словами, война может быть субсидирована до такой степени, что она становится выгодной для определенных слоёв общества, только благодаря правительственным полномочиям по налогообложению. Разрушение может быть выгодным только потому, что издержки и риски возмездия перекладываются на налогоплательщиков, в то время как выгоды получают те немногие, кто непосредственно контролирует государство или влияет на него.

Это насильственное искажение затрат, стимулов и вознаграждений не может быть взято под контроль или смягчено, поскольку искусственный дисбаланс экономических стимулов всегда будет обостряться (по крайней мере, до неизбежного банкротства государственной казны). Или, иначе говоря, пока существует государство, мы будем жить с ужасами войны. Противостоять войне – значит противостоять государству. Они не могут рассматриваться изолированно или противопоставляться по отдельности, поскольку – гораздо больше, чем метафорически, – государство и война являются двумя сторонами одной кровавой монеты.