Люди могут согласовывать свои планы в буквальном смысле: собираться и обсуждать, для достижения какой общей цели лучше приложить совместные усилия, какие для этого использовать ресурсы, где их добыть, и как, наконец, распределить между собой ценность, полученную от достижения общей цели. Это сложная, но решаемая задача, однако обычно для этого требуется постоянный неплохо сработавшийся коллектив, и с его ростом проблемы коммуникации разрастаются, пока не хоронят под собой любые инициативы.
Существуют различные теории возникновения денег, однако на текущий момент главная задача, которую выполняют деньги, состоит в возможности измерять, хранить и передавать ценность, чисто физически отделяя её от конкретных потребительских благ. В результате появляется, например, возможность нанять человека для выполнения промежуточной операции в сложной производственной цепочке и вознаградить его за конкретную работу задолго до того, как продукт будет окончательно произведён. Более того, это позволяет задействовать в производстве продукта даже тех, кому он сам совершенно не нужен – вместо доли произведённого они согласны просто получить деньги.
Благодаря этому механизму возникает очень глубокое разделение труда, огромная гибкость производства, а также развитый рынок рабочей силы. Из-за той ключевой роли, которую в таком обществе играют деньги, соответствующий общественный строй принято называть капитализмом. Итак, капитализм – это общественный строй, в котором доминируют товарно-денежные отношения.
Отметим, что доминирование товарно-денежных отношений само по себе не гарантирует, что такое общество будет полностью основано на либертарианских принципах. Например, в нём некоторые люди могут силой принуждаться к труду по цене гораздо ниже рыночной. Для тех, кто использует их труд, экономия на оплате может превышать дополнительные издержки на принуждение, в результате чего они смогут получать дополнительную прибыль по сравнению с теми, кто не использует подобных механизмов порабощения.
Таким образом, для того чтобы капиталистическое общество двигалось в сторону увеличения свободы (то есть более широкого распространения либертарианских принципов), требуется, чтобы издержки принуждения росли быстрее, чем производительность принудительного труда. Ну а для такого опережающего роста издержек принуждения требуется, чтобы кто-то успешно сопротивлялся принуждению: либо сами принуждаемые, либо ещё и некие третьи лица.
Однако, помимо прямого принуждения к труду, в обществе может практиковаться также систематическое ограбление, и капитализм сам по себе не становится этому помехой. Организаторы ограбления могут точно так же нанимать себе работников для выполнения задач отъёма ценности, и те вместо доли награбленного будут просто получать рыночную оплату своего труда. Общий тренд на увеличение производительности труда будет делать более производительным и труд по принуждению. Таким образом, само по себе капиталистическое общество совершенно не обязательно будет двигаться в сторону увеличения свободы. Напротив, вполне вероятен обратный процесс, когда инструменты принуждения развиваются и внедряются всё шире. Причём рыночные механизмы будут способствовать отбору таких инструментов принуждения, которым сложнее сопротивляться. Так, методы грабежа очень сильно эволюционировали от нерегулярных набегов до косвенных налогов, в том числе такого, как эмиссия необеспеченных денег.
В следующем разделе мы кратко наметим, какие механизмы могут помочь обществу двигаться в направлении более полного соблюдения либертарианских принципов, а также противодействовать попыткам отката к менее свободным практикам.