Загадка года: чем государственная школа похожа на американскую почтовую службу? Ответ: она неэффективна, с каждым годом становится дороже, а также является постоянным предметом жалоб, по поводу которых ничего не делается. Короче говоря, это типичная государственная монополия.
Почтовая служба – это узаконенная монополия; никто другой не может доставлять почту первого класса ради получения прибыли. Государственная школа является монополией благодаря деньгам, которые она получает от государственных и местных органов власти. Чтобы конкурировать с ней, не получающая субсидий частная школа должна быть не просто лучше, но лучше настолько, чтобы покупатели её услуг пожелали забыть про то, что уже оплатили государственную школу.
Есть простое решение. Субсидируйте обучение, а не школы. Дайте каждому ученику ваучер на обучение, который может быть использован любой квалифицированной школой: государственной, частной или приходской.
Стоимость ваучера будет равна расходам государства на обучение в расчёте на одного ученика. Системы государственных школ должны будут обеспечивать себя деньгами, приносимыми в виде ваучеров их учениками. Частные и приходские школы смогут, если они захотят, помимо ваучеров, использовать дополнительные взносы, благотворительные пожертвования или церковные деньги.
Тогда школьная система будет открыта для реальной конкуренции. Предприниматель в области образования, который нашёл способ обеспечить лучшее образование при меньших затратах, будет зарабатывать деньги и расширять свою деятельность; его конкуренты, как государственные, так и частные, должны будут адаптироваться или закрыться.
У такого предпринимателя был бы наибольший стимул найти хороших учителей и платить им столько, сколько они стоят. Такая система позволит опробовать много учебных методик. Неудачные исчезнут, успешные будут перениматься.
Штат должен будет выдавать школьные лицензии, чтобы гарантировать, что ваучеры были потрачены именно на обучение. Некоторые сторонники частного образования опасаются, что эта власть будет использоваться для контроля школ, которые в настоящее время являются независимыми. По этой причине они либо выступают против всех субсидий частным школам, либо предпочитают налоговые вычеты.
Проблема с налоговыми вычетами заключается в том, что они бесполезны для бедных, которые, поскольку сейчас они получают наихудшее образование в государственных школах, были бы самыми большими бенефициарами конкурентной системы. Если использовать вычеты, они должны быть объединены с системой прямых ваучеров для родителей, чьи налоговые платежи меньше, чем размер вычетов.
Даже при наличии вычетов штат (или федеральное правительство) принимает решение о том, что можно квалифицировать как расходы на образование. Даже если субсидии вообще не предоставляются, законы об обязательном школьном образовании остаются в силе; государство принимает решение о том, является организация школой или нет. Штат, желающий контролировать частные школы, может это делать и сейчас.
Наилучшим решением этой проблемы для любого штата, создающего систему ваучеров, было бы включение в переходные положения оговорки о том, что любое заведение может быть отнесено к числу учебных заведений на основе результатов объективных экзаменов, сдаваемых выпускниками. В Нью-Йорке, например, в законе может быть указано, что любое заведение будет признано школой, если средняя успеваемость её выпускников на правительственных экзаменах будет выше, чем выпускников нижней трети государственных школ штата. Только что открывшаяся школа могла бы запускаться постепенно, накапливая ваучеры, пока первые ученики не выпустятся. Школа, занимающаяся отстающими детьми, или детьми с особенностями, может обратиться к штату с просьбой об особом порядке рассмотрения, если она не может соответствовать стандартному критерию. Такого законодательства было бы достаточно, чтобы помешать родителям создавать поддельные школы для обналичивания ваучерных денег к себе в карманы. В то же время штат практически не сможет контролировать ни методы, ни содержание частного школьного образования.
Государство может заставить школы преподавать определённые идеи, включая их в экзамен, но не может помешать им преподавать другие вещи и не будет контролировать их преподавание. Учитель, который не согласен с ортодоксальной позицией, всегда может сказать своему классу: «это то, что от вас требуется написать в тесте, по мнению экзаминаторов. Но на самом деле правда, по моему мнению, состоит вот в этом».
Система ваучеров с такими мерами предосторожности не только не позволит государству контролировать учеников, находящихся в настоящее время в частных школах, но и значительно снизит власть государства над учащимися, которые сейчас находятся в государственных школах.
Согласно опросу института Гэллапа, проведённому несколько лет назад, 30 процентов родителей отправляли бы своих детей в частные школы, если бы они были бесплатными, и 29 процентов отправляли бы их в приходские школы. Приходские школы и многие частные школы уже берут меньше, чем государство тратит на государственные школы, поэтому с ваучерами они могут быть бесплатными. Частные школы, которые сейчас стоят больше, чем номинал ваучера, смогут взимать более скромную плату за обучение. Предприниматели же получат возможность открывать новые школы, полностью финансируемые ваучерами. Таким образом, число учеников в школах, управляемых государством, будет сокращено вдвое.
Для тех людей, которые считают необходимым контроль властей над тем, чтобы все учились по единой программе, это свойство ваучерной системы является недостатком. Для тех из нас, кто предпочитает свободную и разнообразную систему образования, это преимущество.
Некоторые критики утверждают, что использование ваучеров учениками приходских школ нарушает принцип отделения церкви от государства. Когда я впервые написал эту главу в 1970 году, было неясно, какую позицию займут суды, будет ли конституционным использование ваучеров для религиозных школ; когда я переиздал её в 1988 году, это всё ещё было неясно, но шансы на то, что Верховный суд сочтёт его конституционным, несколько увеличились, по крайней мере, по мнению моего друга, профессора права, который специализируется на вопросах взаимоотношений церкви и государства. Когда такой случай был рассмотрен судом в 2002, он был сочтён не нарушающим закона.
Но, безотносительно к судебным прецедентам, является ли ваучерная система фактически незаконной субсидией религии? Нет. Государство субсидирует родителей на приобретение школьного обучения для своих детей; они могут купить его в той школе, в которой пожелают. Для них использование субсидии на приобретение школьного образования в приходской школе является государственной субсидией на религию не в большей мере, чем субсидия на социальное обеспечение, за которую была куплена еда на церковном базаре. Конечно, приходская школа надеется обучить учеников религии, помимо светских предметов, за которые платит государство. Точно так же церковь надеется использовать свои доходы от базара для финансирования религиозных проектов.
Иногда против системы ваучеров выдвигают аргумент, что она будет субсидировать богатых и обречёт на нищету систему государственных школ, перечисляя деньги родителям из высших классов, которые в настоящее время отправляют своих детей в частные подготовительные школы.
К несчастью для них, сейчас лишь полпроцента [6] всех учащихся в США посещают частные нерелигиозные школы (примерно 250 000 человек). Подавляющее большинство учеников негосударственных школ (около 5,5 млн.) учатся в школах, связанных с церковью, и их родители часто беднее, а не богаче, чем в среднем по обществу.
В штатах, где католики составляют значительную долю населения, система ваучеров увеличила бы расходы штата на образование, поскольку штату придётся предоставлять ваучеры детям в приходских школах. Но без этой формы господдержки приходские школы вполне могут закрыться [7], и государству всё равно придётся платить за учеников. Кроме того, именно в этих штатах сейчас трудно получить деньги для государственных школ, поскольку родители, чьи дети не посещают государственные школы, как известно, недружелюбно относятся к повышению налогов на образование.
Связанное с этим возражение против системы ваучеров заключается в том, что она усилит неравенство в образовании. Утверждается, что в настоящее время все дети, богатые и бедные, ходят в одни и те же государственные школы. В рамках системы ваучеров бедные родители будут отправлять своих детей в государственные школы или частные школы, существующие только за счёт ваучеров, в то время как более богатые родители смогут дополнять ваучеры дополнительными платежами и таким образом отдавать своих детей в лучшие школы.
Но в соответствии с нынешней системой, школа, в которую идёт ребенок, определяется тем, где он живёт, а то, где он живёт, во многом определяется доходами его родителей. По ваучерному же плану родитель из гетто, который глубоко обеспокоен образованием своего ребенка, мог бы потратить тысячу долларов в год или получить небольшую стипендию, прибавить это к стоимости своего ваучера и, таким образом, отправить ребёнка в хорошую частную школу. В соответствии с существующей системой он может либо заплатить 5000 долларов в год за хорошую частную школу, либо купить дом за 200 000 долларов в пригороде с хорошей школьной системой.
Таким образом, ваучерная система, хотя и не устраняет классовые различия в образовании, всё равно размывает их. Сегодня подрастающая элита ходит в частные подготовительные школы, дети среднего класса ходят в умеренно хорошие школы в пригороде, а бедные жители центральных районов города посещают школы, которые зачастую лишь немного лучше исправительных учреждений.
При ваучерной системе мотивированный родитель из среднего класса может позволить себе доплатить разницу между стоимостью обучения в государственной школе и хорошей подготовительной школой. Родители с низкими доходами, которые чувствуют, что от государственного образования их детям не будет пользы, смогут создать свои собственные школы, примерно как это было в случае с Академией Гарлем-стрит, или убедить кого-то открыть частные школы и финансировать их с помощью ваучеров.
Ваучерный план, как и любые другие механизмы свободного рынка, обеспечивает полную децентрализацию, причём таким образом, что защищёнными оказываются права даже небольших меньшинств. Если 60 процентов населения одного школьного округа хотят одну школу, остальные 40 процентов могут взять свои ваучеры и открыть собственную школу. Если местное меньшинство слишком мало, чтобы содержать собственную школу, оно может объединить свои ресурсы с аналогичными группами в других местах.
Когда я писал исходный вариант этой главы, я предсказывал, что ваучерный план будет принят в каком-то штате в ближайшие несколько лет. Я был неправ. Было несколько попыток ввести такие планы, но им резко и успешно противостояли образовательная бюрократия и учительские профсоюзы.
Но это не повод сдаваться. Потребовалось много времени, чтобы привести страну в её нынешнее положение, и потребуется много времени, чтобы вывести её из него. Хотя попытки вывести правительство из школьного бизнеса до сих пор не увенчались успехом, идеология государственного контроля и общественная поддержка системы государственных школ постепенно ослабевали. Я не хочу делать новые прогнозы, но я всё ещё могу надеяться.
В течение многих лет нам говорили, что всё, чего требует система государственных школ – это больше денег. В течение многих лет мы наблюдали рост расходов на одного учащегося, что практически не сказывалось на качестве обучения. Настало время попробовать что-то новое.
[С тех пор, как эта глава была написана для первого издания и пересмотрена во втором, имел место значительный прогресс. Ни один штат не внедрил ваучерную программу в полной мере, обеспечив всем учащимся возможность заплатить ваучером полную стоимость государственного школьного образования. Но довольно большое их число внедрило программы, дающие многим ученикам право оплатить ваучерами значительную долю стоимости обучения.]
[6] Эти и нижеследующие цифры были взяты из The Statistical Abstract of the United States: 1967. [7] New York Times, 1967г: 22 сентября, страница 32; 4 сентября, страница 44; 1969г: 16 июня, страница 1.