Сетевое государство. 4. Децентрализация, рецентрализация.

Здесь мы даём немного больше подробностей по фантастическому сценарию¹⁴⁰, в котором США погружаются в хаотичную Вторую Американскую гражданскую войну, КПК отвечает противоположной крайностью, форсируя создание государства тотального наблюдения, которое ловит богатство в своей сети цифрового юаня, а весь остальной мир – если нам повезет – создаёт стабильную альтернативу в виде стартап-сообществ, которые мирно отвергают эти крайности.

Для ясности: нам не обязательно верить в этот сценарий, чтобы построить стартап-сообщества и сетевые государства. Но это мысленная модель будущего, которую мы представляем по той же причине, по которой Рэй Далио выдвинул (несколько эвфемистическую) модель того, как миропорядок от главенства США может перейти в руки внешнего конкурента, а Питер Турчин выдвинул (менее эвфемистическую) модель того, как США могут свалиться во внутренние беспорядки.

4.5.1. Американская Анархия

4.5.1.1. Процветание, тирания или анархия?

Прогрессивисты утверждают, что Запад становится более свободным, равным и процветающим.¹⁴¹ Антиутописты заявляют, что мы на самом деле находимся на стадии зарождающейся тирании, будь то соответственно тирания фашистов или Пробудившихся. Недооценена третья возможность: по крайней мере, в США безрезультатная борьба за власть между демократами и республиканцами означает, что Америка движется к анархии.

По мере развития событий 2021 года стало ясно, что даже при однопартийном контроле над федеральным правительством демократы были не более эффективны, чем республиканцы с сопоставимой властью четырьмя годами ранее. Ни одна из фракций не оказалась способной реализовать тотальное доминирование сверху вниз, за которое выступали некоторые в их партии и которого боялись многие в другой партии.

Между тем, беспартийный государственный потенциал США в целом продолжал заметно ухудшаться. Достаточно глянуть на полуигнорируемые регуляции во время пандемии COVID, похожие на регуляции Администрации безопасности транспорта (TSA), и мы увидим полуигнорируемого, похожего на TSA регулятора, а именно, несостоятельное государство, которое люди наполовину игнорировали и, возможно, были вынуждены наполовину игнорировать, потому что США сама теперь стала играть роль TSA, а TSA, как они знали – это театр безопасности.

Сегодня на территории, управляемой этой неумелой бюрократией, мы наблюдаем отключения электроэнергии, перебои в цепочке поставок, прорывы дамб и неконтролируемые пожары. Мы видим беспорядки, поджоги, перестрелки, поножовщину, грабежи и убийства. Мы видим цифровые толпы, которые легко превращаются в физические толпы. Мы видим полную потерю доверия к институтам от государства до СМИ. Мы видим антикапитализм и антирационализм. Мы видим, как штаты отделяют свою политику от политики федерального правительства США внутри страны и за рубежом. И мы видим Конец Власти, Восстание Масс, поражение военных, инфляцию доллара и – надвигающуюся впереди – Американскую Анархию.

Грядет не фашизм или коммунизм, как пытаются убедить нас левые и правые эксперты, хотя они сами в это не верят. Грядет полная противоположность этому: мир, в котором цивилизованные концепции свободы и равенства доводятся до абсурда, при котором рушится цивилизованность; где мы все равны и никто никому не босс, где всякая иерархия нелегитимна, в том числе любые авторитеты, где никто ни за что не отвечает и всё в полном хаосе.

Мы можем утверждать, что это может быть предпочтительнее статус-кво, точно так же, как некоторые думают, что хаотичная Россия 1990-х годов в целом была лучше, чем авторитарный Советский Союз 1980-х. Мы можем утверждать, что это неизбежно; как гласит китайская пословица, «империя, давно разделённая, должна объединиться; давно объединённая – должна разделиться». И мы можем утверждать, что этот переходный период анархии будет прискорбным, но это лучше, чем когда власть забирает одна сторона, чтобы навязать свой порядок другой стороне. Возможно, это так, и именно об этом наша книга. Но я думаю, что перед каким-либо объединением правильно будет размежеваться, и мы как раз на этом пути.

4.5.1.2. Максималисты против Пробудившихся

Закончив поэтическое вступление, перейдем к конкретике. Вместо бессрочного продолжения послевоенного порядка или длительной Второй Холодной войны между США и Китаем, к которой многие готовятся, США могут оказаться на пути к Американской Анархии, хаотичной Второй Гражданской войне между истеблишментом и народом США.

Мы предвидим две основные фракции. Первая выстроится вокруг федерального правительства США, «Нью-Йорк Таймс» и иных СМИ истеблишмента, движения Пробуждения, доллара и Демократической партии; они скажут, что борются за «демократию» против «повстанцев». Вторая будет ориентирована на правительства штатов, децентрализованные СМИ, максимализм, Биткоин и Республиканскую партию; они скажут, что борются за «свободу» против установленной «тирании». Мы не можем предсказать их имена, но вместо «Синих демократов» и «Красных республиканцев» давайте назовем их Пробудившимися и Максималистами или (более нейтрально) фракциями Зелёного Доллара и Оранжевого Биткоина.

Крайне важно, что в этом сценарии многие цветные перейдут от Синих Демократов к Оранжевым Биткоинерам, потому что, будь ты черным, белым, латино или азиатом, сбережения каждого будут уничтожены инфляцией. Многие основатели технологических компаний и независимые писатели также перейдут к Оранжевым; такие инструменты, как Square Cash, будут способствовать массовому переходу на Биткоин, а авторы новостных колонок будут продвигать нарративы, оспаривающие позиции СМИ истеблишмента.

И наоборот, многие институциональные лоялисты перейдут от Республиканских Красных к Долларовым Зеленым, включая полицию, военных и неоконсерваторов, просто потому, что они, в конечном счете, командные игроки и «естественные консерваторы», которые боролись бы как за царскую Россию, так и за Советский Союз. Права она или нет, это моя страна.

Роль централизованных технологических компаний будет ключевой. По умолчанию они перейдут на сторону Зелёного Доллара, но многие основатели технологических компаний склоняются к Оранжевому Биткоину, поэтому мы можем видеть, что централизованные технологические компании поддерживают обе стороны — при этом старые и полностью “модифицированные “пробуждённые” фирмы, такие как Google, твердо стоят на стороне Зелёных, а новые, контролируемые своими основателями фирмы, расположенные в таких местах, как Майами и Техас, следуют в оранжевом русле.

4.5.1.3. Как Америка идёт к конфликту

Как могло бы произойти что-то настолько радикальное, как Вторая Американская Гражданская война? Об этом можно написать целую книгу, и несколько человек так и сделали, но вместо этого мы ограничимся списком. Прежде чем просмотреть его, можете перечитать Рэя Далио, Питера Турчина и Штрауса & Хоу, если вам нужно понимание контекста, поскольку мы не сможем дать каждую цитату, лежащую в основе этого прогноза. Сделали? Хорошо, поехали.

1. Политическая поляризация резко возрастает. Это видно сейчас на всех графиках. США на самом деле больше не «национальное государство», а двунациональная страна, состоящая из двух враждующих этнических групп, которые расходятся во мнениях о фундаментальных моральных принципах. Речь идет о «боге, геях и оружии» (god, gays, and guns), но также о цензуре, слежке и инфляции.
2. Государственный потенциал значительно снизился. Компетентная Америка середины века, слияние левых и правых, которое организовал Рузвельт, Америка, которая соединяла мощное централизованное государство с социальным консерватизмом, Америка, изображенная в бесчисленных фильмах, Америка, которая выиграла Вторую мировую войну и Холодную войну — эта страна закончилась. Правительство США не может построить туалет в Сан-Франциско, не говоря уже о приемлемом по цене истребителе, эсминце, корвете или авианосце.
3. Экономическое благосостояние снижается. Все политические распри последнего десятилетия происходили в период относительного процветания, даже если они и были вызваны бесконтрольным печатанием денег. Но теперь, когда мы потенциально можем столкнуться с годами инфляции и стагнации, недовольство будет увеличиваться. Мы уже видим статьи, пытающиеся приучить людей к более низким стандартам жизни, «есть насекомых и жить в капсуле». А клиодинамические графики Турчина выражают эти ощущения количественно.
4. Зависть возрастает. Обычно это формулируют в терминах «неравенства», и это действительно один из способов взглянуть на проблему, но давайте повернем картинку на несколько градусов и поговорим о зависти. Возвращение огромных состояний, рост популярности социальных сетей и упадок религии привели к росту зависти. Каждый день люди могут видеть в интернете других людей, которые кажутся более обеспеченными, чем они, и чьё благополучие, кажется, растёт, в то время как у них падают. Реален ли этот подъём или нет, происходит ли он благодаря собственным усилиям другого человека или нет – на самом деле не имеет значения для наблюдателя, который чувствует, что он не продвигается вперёд, который чувствует, что отстаёт.
   Если нет прилива, который поднимает все лодки, «рациональным» действием для некоторых оказывает затопление других лодок и затягивание разбегающихся крабов обратно в ведро. Почему? Потому что несчастье любит компанию, и потому что если не дать кому-то зайти слишком далеко вперед, это означает, что он не сможет конкурировать с вами за дома или партнёров. Единственный выход из этой ловушки игры с отрицательной суммой — построить системы с доказуемо положительной суммой и общества с высоким уровнем доверия. Но это именно то, чего американский истеблишмент не делает.¹⁴² Он каждый день разжигает ненависть в социальных сетях и даёт новые причины не доверять ему – будь то настойчивые заверения в том, что инфляция носит кратковременный характер, или все другие эпизоды официальной дезинформации.
5. Надвигается военное поражение иностранных союзников. Оставляя в стороне ваши чувства по поводу пандемии, стоит заранее рассмотреть военную пропаганду. В 2018 году Министерство обороны США выпустило пресс-релизы о своей подготовке к пандемии, о своих сложных вакцинах… и на практике мы ничего этого не увидели. Впервые у многих представителей общественности была возможность напрямую сравнить заявления о «секретных военных программах» с фактическими результатами, точно так же, как мы могли бы сравнить прогнозы руководителей корпораций с фактическими результатами. И размер этого разрыва был поразительным. Это указывало на то, что по крайней мере некоторые действия американских военных были всего лишь словами, не отражающими реальность.
   Я отметил это в начале 2021 года, за несколько месяцев до того, как поражение в Афганистане дало еще один пример разрыва между военной риторикой США и реальностью, когда Кабул не собирался падать через несколько дней, а потом это случилось.
   На момент написания этого фрагмента книги прошло уже четыре месяца с начала российско-украинской войны 2022 года. После первоначального всплеска внимания глобальный интерес к конфликту резко упал. «Нью-Йорк Таймс» и другие СМИ истеблишмента теперь советуют администрации США добиваться мира, а различные отчёты указывают на то, что украинцы быстро подчищают запасы боеприпасов, в то время как русские продвигаются вперед с помощью артиллерии дальнего действия. Уточню: что произойдёт в реальности, совсем не очевидно – повсюду царит туман войны – но в случае полной победы русских, определяемой как получение территории, которой у них не было до войны, это не предвещает ничего хорошего для американского истеблишмента.
6. Штаты США дистанцируются от федералов. Политика США широко освещается на национальном уровне, потому что она привлекает клики со всего мира. Но местной политике не уделяется такого же внимания. Однако, если вы обратили внимание, на протяжении нескольких десятилетий наблюдается тенденция, когда штаты дистанцируются от федерального правительства и друг от друга по таким вопросам, как оружие, иммиграция, аборты, азартные игры, марихуана и тому подобным. Это ранее рассмотреный тезис «Будущее — это наше прошлое»: он возвращает в действие Десятую поправку, фактически отменённую правительством Рузвельта и, в более широком смысле, сигнализирует о постепенной децентрализации Запада, начиная с пика централизации 1950 года.
7. Уважение к власти утеряно. Старые американские левые говорили что-то вроде «нам всем нужно работать на общее благо», а старые правые говорили что-то вроде «платите положенное, и вы осуществите свою американскую мечту». Новые левые говорят: «Мы все равны», а новые правые говорят: «Ты мне не начальник». Таким образом, старая комбинация левых и правых поддерживала самопожертвование и стабильную иерархию¹⁴³, в то время как новая нападает на любую иерархию как на фундаментально нелегитимную, репрессивную или тираническую. Это отражается в порче и деградации практически всех институтов США за последние несколько десятилетий, от офиса президента до статуй американских основателей. Джордж Вашингтон и Капитолий США больше не являются священными.
8. Обсуждается национальный развод. Сецессия теперь официально является частью платформы техасских республиканцев. И на тему «национального развода» появляется всё больше статей как от демократов, так и от республиканцев, в том числе от таких источников, как NYMag («Нет, мы не можем добиться национального развода»), Стивен Марш («Следующая гражданская война»), Барбара Уолтер («Как начинаются гражданские войны»), Майкл Мэлис («Дело в пользу отделения Америки»), Дэвид Рибои («Национальный развод стоит дорого, но он стоит каждого пенни») и «Американский разум» («Разделение»).
9. Радикальные движения отвергают статус-кво. Было написано бесчисленное количество слов о Пробуждении, о том, что это радикальная идеология, которая считает США порочными по своей сути — системно подверженными множеству Х-измов, куда можно подставить самые разные Х — и поэтому на самом деле стремится не реформировать Америку, а захватить государство и полностью его преобразовать. См. Уэсли Янга, Ричарда Хананию, Мэтью Иглесиаса, Джона Маквортера, Бари Вайса и многих других для обсуждения различных аспектов этого вопроса.
   Суть Пробуждения в том, что это не просто поверхностный сорняк, растущий из верхнего слоя почвы. У него есть корневая система, теория истории и этики, построенная на тысячах статей, на поколениях академических гуманистов, на Фуко, Дерриде и им подобных, на деконструкции, критической расовой теории и так далее. На мой взгляд, это преимущественно злая доктрина, изощрённое зло, пропагандируемое во имя добра, но я признаю, что у неё есть идеологическое содержание.
   Республиканская партия и впрямь не способна с этим справиться. Но Биткоин-максимализм – способен. Если вы о нём не слышали, то услышите. Биткоин-максимализм — безусловно, самая важная идеология в мире, о которой многие люди не слышали. Пока.
   В Биткоин-максимализме есть философская глубина. Он представляет собой радикальное неприятие инфляции, которая питает правительство США и, таким образом, оплачивает всё. Он объединяет мировоззрение Мизеса, Ротбарда, Хайека и Рона Пола – с Биткоином. Он естественным образом завязан на потерю доверия к институтам, на подозрительного человека, который (по понятным причинам!) больше ни в чем не доверяет федеральному правительству или институтам США. Это не просто изменение государства, это конец государства. И это толчок в идеологическом направлении, к которому Пробудившиеся плохо готовы, потому что именно внерасовое ультралибертарианство, а не белый национализм, будет, по мнению людей вроде Марша и Уолтера, их главным врагом.
   Если вы хотите понять Биткоин-максимализм, прочтите «Биткоин-стандарт» или твиты с аккаунтов на hive.one/bitcoin (там не все являются максималистами). Но имейте в виду: так же, как люди, отвергающие «вежливость» по идеологическим соображениям, максималисты разработали словесные оправдания своей «токсичности».
   Я не согласен с фундаментальной моральной предпосылкой Биткоин-максимализма, которая заключается в том, что Биткоин — единственные истинные деньги, а все остальные цифровые активы — греховны.¹⁴⁴ Я больше не верю в единую монету, так же как я не верю в единое государство или единого бога. Но я понимаю силу, которой обладает такая система убеждений. Американцы больше не верят в единого бога, не верят в монотеизм. Поэтому их выбор — между единым государством и единой монетой, между идеологическим моностатизмом и мононумизмом.
   То есть, чтобы победить что-то вроде истеблишмента США в гражданском конфликте, нужна не просто храбрость, нужна более мощная точка Шеллинга. Вот что такое Биткоин для максималистов: единая монета, которая является альтернативой единому государству. Если и когда доллар рухнет из-за инфляции, оранжевая монета станет новыми синими джинсами, глобальным символом свободы и процветания.
   (И какова альтернатива такой альтернативе? Множество сетевых государств как альтернатива единому национальному государству, множество монет как альтернатива единой монете, множество верований как альтернатива единой системе верований. Это полигосударственная, полинумистская, политеистическая модель, которую мы описываем позже в главе Рецентрализованный центр.)
10. Конфискация биткоинов может стать триггерным событием. Всё вышеуказанное представляет собой взрывоопасную смесь, и существует множество возможных триггерных событий, но одно, которое я считаю особенно вероятным, — это комбинация (а) разрушительной инфляции, за которой следует (б) резкий рост цены BTC/USD, а затем (в) попытка неплатежеспособного федерального правительства отобрать биткоины у граждан.
    Что касается Биткоина, это не краткосрочный прогноз цены или что-то в этом роде, и, конечно, для BTC существуют различные возможные факторы сбоя сети¹⁴⁵, которые могут помешать Биткоину стать той конкретной криптовалютой, которая управляет описываемым сценарием. Тем не менее, поскольку протокол Биткоина в течение некоторого времени в основном был технологически фиксированным, его сторонники в гораздо большей степени сосредоточились на политических инновациях – например, на признании его в качестве суверенной валюты. Добавим к этому моральную важность, которую максималисты придают Биткоину, плюс его глобальное признание – и монетой раздора, скорее всего, станет именно BTC.
    С другой стороны, общая концепция конфискации активов на самом деле вовсе не является фантастическим сценарием, учитывая заморозку в одночасье средств канадских дальнобойщиков и 145 миллионов граждан России. Основное отличие состоит в том, что криптовалюту сложно заморозить. Государство-банкрот может и будет пытаться конфисковать средства, хранящиеся на централизованных биржах, но ради ограбления тех, кто забрал свои средства с бирж, государству придется ходить по домам, а паяльники не масштабируются.
    Попытка истеблишмента США конфисковать Биткоин во время высокой инфляции была бы подобна повторению конфискации золота Рузвельтом (Указ 6102), за исключением того, что это будет сделано в период снижения государственного потенциала, а не роста централизации.
    Причина, по которой нечто подобное может стать триггерным событием, заключается в том, что ни одна из сторон не может легко отступить: Пробудившиеся не будут иметь власти, если их государство обанкротится, а у Максималистов не будет денег, если они сдадутся государству.
    Таким образом, это кажется относительно предсказуемым событием, которое может положить начало Второй Американской Гражданской войне, особенно если законопроект о конфискации будет принят федеральным правительством, а некоторые штаты откажутся обеспечить его соблюдение.
    Как это могло бы случиться? Отказ от исполнения закона на уровне штата может быть лишь частью растущего расхождения штатов как с федеральным правительством, так и между собой, подобно расхождению в вопросе о городах-убежищах и тому подобному. Но если хочется представить себе законодательное обоснование, то можно вообразить, скажем, поправку к Конституции, предлагающую запретить конфискацию биткоинов – что-то, что поставило бы право на владение BTC в один ряд с правом на свободу слова и правом на ношение оружия. Такая поправка может быть ратифицирована многими штатами в преддверии возможного законопроекта о конфискации. Даже если она не будет принята на национальном уровне, любые ратифицировавшие её штаты затем будут ссылаться на свою ратификацию, чтобы оправдать свой отказ обеспечить исполнение федерального закона.

4.5.1.4. Война не за территории, а за умы

Ошибочно думать, что Вторая Американская Гражданская война будет чем-то похожа на первую Гражданскую войну или, если уж на то пошло, на Вторую мировую войну. Это не было бы похоже на фильмы с перемещением огромных масс солдат в форме, танков и самолетов.

Вместо этого мы скорее увидим продолжение и эскалацию того, что мы наблюдали последние несколько лет: войну между сетями за контроль над умами, а не войну между государствами за контроль над территорией. Слияние внутренних конфликтов Америки в социальных сетях и ее внешних конфликтов на Ближнем Востоке.

Лучший способ представить это — посмотреть на физическую карту противостояния Союза против Конфедерации непосредственно перед Гражданской войной, физическую карту противостояния республиканцев и демократов по округам, а затем на цифровую карту противостояния республиканцев и демократов в тот же период.

В первой Гражданской войне идеология и география сильно совпадали. Условие победы Севера было очевидным: вторжение на Юг. Завоевывать территорию, чтобы покорить умы. Им не нужно было убивать всех конфедератов до последнего, им просто нужно было показать, что сопротивление бесполезно, чтобы заставить оставшихся конфедератов прекратить сражаться.

В любом сценарии второй Гражданской войны идеология и география совпадали бы лишь слабо. Посмотрим ещё раз на карту округов. Действительно ли одна сторона собирается вторгнуться в другую? Или наоборот? Собирается ли истеблишмент США захватывать кукурузные поля, или его оппоненты предпримут шаги, чтобы захватить большие кварталы городов? Собирается ли какая-либо из сторон использовать масштабные бомбардировки на территориях, где они убили бы по меньшей мере 30% своей команды? Можно ли достаточно точно нацелить ядерное оружие, чтобы его можно было использовать в качестве политического инструмента и заставить другую сторону уступить?

Нет. Вместо всего этого мы увидим войну за умы, а не за земли. А если мы посмотрим на карту цифрового пространства, то сразу многое станет ясно. Здесь две стороны полностью разделены, как это было с Союзом и Конфедерацией. И теперь мы можем понять, почему был сделан такой упор на отмену, деплатформинг, замалчивание и бойкот… на то, чтобы заставить людей произносить определённые слова и использовать определённые символы. Потому что заставить человека или компанию опубликовать определенный хэштег – это проявление контроля над умами, который, в свою очередь, обеспечивает контроль над цифровой территорией.

Все дискуссии последних нескольких лет вокруг «свободы слова» на самом деле не затрагивают фундаментального вопроса, а именно того, что сейчас время информационной войны, где условием победы одной стороны является вторжение в умы другой стороны, потому что возможность реально вторгнуться на территорию отсутствует.

Вторгнуться в умы другой стороны и контролировать цифровые сети – потому что технологические компании, дающие добро на транзакции, коммуникации и онлайн-поведение, во многих отношениях стали де-факто приватизированными правительствами Западного мира. Право определять, что люди могут и чего не могут делать в цифровом мире, принадлежит людям, которые управляют этими сетями. Таким образом, контроль над этими сетями, контроль над разумом людей, которые ими управляют, является ключом к сохранению контроля над США в цифровую эпоху. Вот почему американский истеблишмент так настойчиво пытается индоктринировать Пробуждением крупные технологические компании.

Однако сеть, которую нельзя контролировать таким образом и которая не управляется одним человеком (например, Биткоин) — это форма сопротивления. Набор сетей Web3, управляемых сообществами и более децентрализованных¹⁴⁶, чем централизованные технологические компании Кремниевой долины — это тоже форма сопротивления.

Таким образом, если первая Гражданская война была «Войной между государствами», то вторая Гражданская война будет «Войной между Сетями». Графики, которые мы показали, относятся к красным и синим, но давайте добавим оттенок желтого к каждой группе и немного повернём ее. Тогда мы получим то, что будет вероятной осью будущего конфликта: Оранжевый Биткоин против Зелёного Доллара.

В районах, где Зелёные контролируют государство, они могут использовать военизированную полицию, наблюдение за технологическими компаниями, деплатформинг, разоблачения в СМИ, аресты, конфискации и тому подобное. В этих регионах Оранжевые могут ответить повстанческой кампанией, напоминающей Северную Ирландию или Ближний Восток. Но в районах, где Оранжевые контролируют государство, а Зелёные находятся в меньшинстве, тактика может измениться. Вспомним о беспорядках BLM, или 6 января, или об оскорблении судей Верховного суда разгневанными представителями истеблишмента, или о различных уличных драках между правыми и левыми, или о постоянной цифровой борьбе, которая разворачивается в интернете каждый день, и спроецируем это всё в будущее, где такая тактика сетевой войны становится повседневным явлением.

4.5.1.5. Конфликт Максималистов и Пробудившихся меняет местами левых и правых

Причина, по которой термины «левые» и «правые» не совсем подходят для прогнозируемого конфликта Оранжевых и Зелёных, заключается в том, что во многих отношениях фракция Оранжевого Биткоина будет относиться к революционному классу, а фракция Зелёного Доллара – к правящему.¹⁴⁷

По сути, те, кто в этом сценарии встанет на сторону истеблишмента США, будут того же типа личности, что и те, кто встал на сторону старого режима во время Французской революции: они будут бороться за сохранение прошлого. Их идеями будут партикуляризм, американский национализм, продолжающееся превосходство доллара.

Напротив, те, кто стоит на стороне Биткоин-максимализма, окажутся личностями революционного типа, борющимися за свержение того, что они считают тиранией. Их идеей будет универсализм, система, которая ставит всех во всём мире на одно и то же игровое поле – и которая не ставит Америку над остальным миром, как это делает доллар.

Это будет крайне неудобная позиция для американского истеблишмента, потому что впервые¹⁴⁸ на моей памяти им придётся представлять технологически консервативную фракцию, менее универсалистскую сторону, сторону пре-модерна.

Но мы уже можем видеть предзнаменование того, как устаревшие медиа нападают на новые технологии, как они ненавидят будущее, как они хотят загнать социальные сети и интернет обратно в гараж, как они хотят повернуть время вспять во всех этих областях, где их политический контроль оказался нарушен.

Таким образом, Биткоин-максимализм — это та ещё чехарда. Если Трамп ссылается на мифическое прошлое, а истеблишмент США представляет собой попытку заточить настоящее в янтаре, Биткоин-максималисты готовы вести систему к неясному будущему. Вот почему значительное число консервативных республиканцев встанут на сторону Зелёных, а революционные демократы встанут на сторону Оранжевых. Биткоин-максимализм — это движение, которое знает, что не может «сделать Америку снова великой», потому что Америки больше не существует и, возможно, никогда не существовало, поэтому оно готово разрушить всю фиатную систему.

Таким образом, Оранжевым комфортен более высокий уровень хаоса, чем неожиданно консервативному истеблишменту США. Неопределённость криптоанархии предпочтительнее уверенности в инфляционной тирании, и это нормально. Оранжевые стремятся не исправить федеральное правительство, а положить ему конец. В отличие от республиканцев-реформаторов, Биткоин-максимализм играет на победу. И поэтому он может победить.

4.5.1.6. Кто победит? 

Чрезвычайно сложно предсказать, что произойдёт, но я думаю, что в долгосрочной перспективе Максималисты могут выиграть во Второй Американской Гражданской войне по крайней мере некоторую территорию, потому что в конечном итоге они переживут печатание денег американским истеблишментом. Ценностным предложением в американских регионах, придерживающихся Биткоин-максимализма, будет «свобода», хотя другие будут воспринимать это как анархию.

Почему Максималисты могли бы выиграть войну на истощение? Каждый день роста цены BTC/USD — это ещё одна победа в социальной войне Биткоин-максималистов против истеблишмента США; каждый день падения — это временное поражение.¹⁴⁹ Поскольку правительство США не может вторгнуться в остальной мир, и поскольку другие государства не обязательно прислушаются к нему, оно не может легко конфисковать биткоины во всем мире. Пока долгосрочный ценовой тренд восходящий, что не гарантировано, Биткоин-максималисты выигрывают.

Это приводит нас к связанному с этим моменту: на момент написания книги в мире насчитывалось около 300 миллионов держателей криптовалюты, то есть сотни миллионов людей, даже если не все они Биткоин-максималисты, уже верят в Биткоин. И к 2030 году их число может вырасти до миллиардов. Пока эти держатели не продадут свои биткоины, они образуют для Биткоина принципиально новую международную сеть поддержки, которой нет у MAGA-республиканцев. Иначе говоря, жителя Бразилии не обязательно волнует противостояние американских республиканцев и демократов — он не американский националист и не имеет никакого отношения к этой борьбе — но он вполне может владеть биткоинами. И пока он не продает BTC за доллары, он косвенно поддерживает Максималистов. Тем не менее, его поддержка из-за рубежа проявляется в неосязаемой и идеологической форме, которая кажется приемлемой для гордого американского Биткоин-максималиста, в отличие (скажем) от явной поддержки со стороны иностранных военных, вторгающихся на территорию США.

С учетом вышесказанного, истеблишмент США также может выиграть войну на истощение. Их стартовые преимущества огромны: университеты, медиа, армия, спецслужбы, большинство технологических компаний и само федеральное правительство. Американский истеблишмент также имеет глобальную базу поддержки в лице международных элит: все люди, которые ему симпатизируют по всему миру – типажи McKinsey, выпускники Ivy, класс часто летающих пассажиров и люди, которые до сих пор думают, что Америка это страна из старых фильмов.¹⁵⁰ Даже если иностранные правительства не станут конфисковывать биткоины по приказу истеблишмента США, они могут попытаться конфисковать биткоины по своим собственным резонам, хотя другие государства вместо этого будут, напротив, двигаться в направлении экономической свободы.

Более того, даже если истеблишмент США действительно потеряет какую-то территорию, он, скорее всего, сохранит за собой северо-восток и западное побережье. Ценностным предложением в тех регионах, которые поддержат истеблишмент, будет «демократия», хотя другие будут воспринимать ее как фиатную «тиранию».

При этом давление конфликта может подтолкнуть людей к идеологическим крайностям. Ближайшими кинематографическими архетипами для Зеленой и Оранжевой сторон могут быть более репрессивная версия «Портландии» и более функциональная версия «Безумного Макса». Мультяшные карикатуры начнут оживать.

4.5.1.7. Войны – это не романтично

Если не совсем ясно, я здесь ни на чьей стороне и не болею за анархию. Я бы предпочёл стабильный мир, в котором мы могли бы сосредоточиться на математике и полёте на Марс, чем хаос, который может вскоре наступить. И у меня нет иллюзий относительно того, насколько серьёзными могут быть гражданские конфликты; в войнах не бывает невредимых победителей. Прочтите Дэвида Хайнса, чтобы получить хорошее представление о том, что на самом деле представляет собой политическое насилие.

Политическое насилие похоже на войну, как и вообще всякое насилие: у людей есть фантазии о том, как оно работает. Это фантазия о том, как работает насилие: вы ПОРАЖАЕТЕ СВОИХ ВРАГОВ В ВЕЛИКОЙ И СЛАВНОЙ ОЧИСТИТЕЛЬНОЙ БИТВЕ, ПОТОМУ ЧТО ВЫ, КОНЕЧНО, ЛУЧШЕ ИХ.

Но на самом деле насилие совсем не похоже на великие и славные сражения. Я работал в нескольких местах, где наблюдалось серьезное политическое насилие. И я не уверен, можно было бы описать это, чтобы люди поняли. Это глупое сравнение, но вот: представьте, что как-то раз Годзилла решил прогуляться по вашему городу. На следующий день он делает это снова. И он продолжает это делать. В одни дни он давит больше людей, в другие меньше. Вот и всё. Это всё, что он делает: бродит по вашему городу туда и обратно.

Твой город теперь не твой город; это Прогулочная Зона Годзиллы.

Суть: гражданский конфликт не романтичен, не целенаправлен и не пропорционален. Это безумие. Если мы считаем, что сценарий Американской Анархии возможен, мы, конечно, захотим сбежать от него как можно дальше, независимо от наших «симпатий» к той или иной стороне.

И затем мы должны помочь построить мирную альтернативу Американской Анархии. Но не ту альтернативу, которую предложит Китай, и о которой мы поговорим далее.

4.5.2. Китайский Контроль

4.5.2.1. Попытка государственного переворота приводит к тотальному контролю

В то время как на Западе мы можем столкнуться с Американской Анархией, на Востоке нас встречает Китайский Контроль.

Прежде чем США вступят в серьезный внутренний конфликт, они могли бы поддержать своего рода Китайский Переворот – будь то словами или чем-то большим – как пишет Роджер Гарсайд в одноимённой книге «Китайский переворот», на что намекают такие разные акторы, как Джордж Сорос и Американское Объединённое Командование Спецопераций, и как это уже было достигнуто ранее много где по всему миру, как в результате признанных смен режимов, так и в непризнанных цветных революциях.

По причинам, которые мы рассмотрим, я не думаю, что такой переворот будет успешным. Но реакцией со стороны КПК на любую попытку государственного переворота в Китае может стать самое интенсивное подавление внутренней оппозиции, которое мы когда-либо видели. При помощи ИИ китайское общество попытаются разрушить до самых корней, каждый гражданин будет под подозрением, а возможность для граждан выехать из страны с имуществом будет крайне затруднена. Это также может сопровождаться отрицаемыми (или явными) ответными мерами Китая против США за попытку государственного переворота, которые могут принять форму целенаправленного ограничения экспорта ключевых товаров, что усугубит американскую инфляцию и проблемы с цепочкой поставок.

Если и когда переворот будет подавлен, КПК начнёт экспортировать в другие страны своё государство тотальной слежки, помогающее предотвращать перевороты. И их ценным предложением миру будет Китайский Контроль — полная противоположность Американской Анархии.

4.5.2.2. Китай блокирует выходы

Конкретный прогноз заключается в том, что мы увидим мир, в котором китайцам станет всё труднее покинуть страну или вывести свою собственность из экосистемы цифрового юаня без разрешения КПК. Просто возьмём существующую систему внутренних паспортов хукоу, систему WeChat с красными, желтыми и зелёными ограничениями на поездки в зависимости от состояния здоровья, агрессивные ковидные локдауны и недавние паспортные ограничения — а затем объединим их с системой наблюдения, которая может отслеживать людей по всему миру, Суперприложение WeChat, которое может лишить их личности, и цифровой юань, который может заморозить их активы.

Уже существуют тенденции, указывающие на ограничение цифрового и физического передвижения. Выдача китайских паспортов уже резко сократилась: на «95 процентов в первом квартале по сравнению с периодом до пандемии». Выездные поездки также сократились на 95%: в 2021 году Китай покинули 8,5 миллионов человек по сравнению со 154 миллионами в 2019 году. Китай также использует карантинные коды COVID, чтобы помешать людям перемещать деньги или передвигаться. А контроль за движением капитала в Китае, всегда строгий, может стать ещё более жёстким с внедрением цифрового юаня. Всё это крайне затрудняет выход.

Дополнительные трудности возникнут и с принимающей стороной. Хотя одобренные граждане Китая по-прежнему смогут путешествовать в такие места, как Иран или Россия, которые фактически являются китайскими военными союзниками, страны, где у китайского государства недостаточно жёсткой силы, начнут отказывать китайским гражданам, опасаясь шпионажа. Это уже происходит.

Такое сочетание ограничений на выезд, наложенных их правительством, и ограничений на въезд со стороны других правительств, усложнит жизнь китайским либералам и интернационалистам, которые не согласны с системой, тем, кто готов бежать. Они не смогут выражать политическое инакомыслие, но им также будет сложно покинуть страну со своим имуществом, как захотят сделать многие. Подобный акт будет предотвращён или изображен как предательский набег на банк, особенно если дела в экономике идут не очень хорошо. Можно поразмыслить о том, с каким энтузиазмом Путин относился к «ренационализации элит» и насколько внимательно КПК следила за западной тактикой во время российско-украинской войны. Они признают, что любые коммерческие связи с Западом во время конфликта оказываются уязвимой точкой. Поэтому вполне вероятно, что КПК будет всё больше затруднять людям выход – хоть физический, хоть цифровой.

4.5.2.3. Путь к Китайскому Контролю

Какие факторы приводят нас к этому прогнозу, что КПК будет подчёркивать только «лояльность» в триаде Хиршмана и решительно выступать против как голоса, так и выхода?

1. Подавление оппозиции по всему спектру. На этот сюжет MERIC стоит обратить внимание, поскольку он напоминает нам, что КПК выступает не только против «демократизации» в американском стиле, но также против множества самых разных идеологий, которые отличаются от нынешней линии партии-государства. Является ли эта оппозиция маоистской (как Бо Силай), демократической (как Гонконг и Тайвань), исламской (как уйгуры), христианской (как церкви), технологической (как Джек Ма и другие основатели компаний) или даже ультранационалистической, КПК стоит в середине идеологического круга и постоянно контролирует всех на предмет отклонений.
2. Насаждение китайского национализма. Точно так же, как США с 2013 года переживает Великое Пробуждение, китайское общество было доведено Сюэси Цянго до фазы ультранационализма. Внутри страны существует противодействие этому, но еще неизвестно, действительно ли это перевернёт тренд на национализм или просто смягчит его.
3. Создание государства всеобщей слежки. Об этом много написано, но сам масштаб построенного не совсем понятен. Хотя стоит иметь в виду амнезию Гелл-Манна, фактически это та область, где медиа, контролируемые истеблишментом США, ближе к реальности, чем китайские, отчасти потому что по отношению к китайскому государству это де факто оппозиционные СМИ. На эту тему можно посмотреть видео вроде вот этого, от DW, или вот этого.
4. Подключение его к ИИ. Смотрим «Сверхспособности ИИ» Кай-Фу Ли, а затем ещё тройку текстов. Дополняем это письмами Дэна Ванга или, скажем, постом китайского аналитика от 2019 года, опубликованным в Reading the Chinese Dream, и видим, что развёртывание всей этой системы всё ещё может быть поставлено под вопрос.
5. Пробный запуск системы во время COVID. Зеленые, желтые и красные коды здоровья, развернутые в WeChat на заре COVID для ограничений на поездки, затем были перепрофилированы, чтобы просто не допускать людей к поездкам под правдоподобным предлогом.
6. Отсечение цифрового и физического выхода. Неправомерное поведение в Китае может привести к удалению человека из WeChat, что похоже на лишение его личности, учитывая, к скольким сервисам, как публичным, так и частным, тот подключен. Ещё совсем недавно Китай неоднократно затруднял выезд из страны на том основании, что это приведет к распространению COVID: «Поездки в страну или из нее, совершенные гражданами материкового Китая в 2021 году, согласно данным NIA, упали почти на 80% по сравнению с уровнем 2019 года».
7. Продажи другим правительствам. И Китай, и США продают технологии слежки по всему миру, но одно из отличий состоит в том, что Китай может лучше работать в физическом мире – поэтому умные города, построенные с использованием китайских технологий, имеют полный комплекс слежки.
8. Оправдание системы через антиимпериализм. Система образования и широкоэкранные фильмы, такие как «Битва на озере Чанджин» и «Воин-волк 2», показывают Китай защищающимся от западного империализма. И это прослеживается вплоть до локального масштаба, как в этом видео, где чиновник отстаивает локдаун в Шанхае, рассказывая, что Китай в конечном итоге ввяжется в войну с США, поэтому гражданам нужно встать в очередь на карантин.
9. Указание на относительную стабильность. Нарратив о «Гармоничном обществе», продвигаемый при Ху Цзиньтао, меньше упоминался в международном контексте Си Цзиньпином, который не похоже, чтобы стремился к гармонии за рубежом. Но это по-прежнему полезный инструмент для оправдания социального контроля – подобно тому, как «Нью-Йорк Таймс» говорит о цензуре и социальном контроле для сохранения «демократии», КПК говорит о цензуре для поддержания «гармонии».
10. Китайский переворот может стать триггерным событием. Американский истеблишмент опубликовал видео и статьи, которые близки к призывам к перевороту в Китае. Джордж Сорос широко намекает на это в своих выступлениях, вроде вот этого. И такие люди, как Роджер Гарсайд, буквально написали об этом книгу.

Попытка государственного переворота, будь она в самом деле поддержана Америкой, или если эту попытку лишь повесят на неё, может стать пусковым моментом для развёртывания грозной системы Китайского Контроля. ИИ будет направлен против населения, и любые даже слегка симпатизирующие Западу группы будут распознаны и искоренены. Националистические толпы могут принять в этом участие онлайн или даже лично. Дело может принять очень уродливый оборот.

Последнее замечание очень важно: Китайский Контроль будет иметь значительную поддержку населения. Страна сейчас сильно националистическая. Вполне возможно, что тренд на национализм частично поменяется — в Китае есть значительные фракции, которым не нравится нынешняя тенденция — но я думаю, что полагать, будто Китай собирается «стать демократическим» – это чрезмерно оптимичтично. Внутренний хаос в Америке означает, что она просто больше не является достойной восхищения моделью для большей части мира, и хотя некоторые образованные китайские либералы действительно могут захотеть сбежать из страны, среди значительной части китайской молодежи наблюдается тенденция к национализму. Возможно, я ошибаюсь, но возлагать всю ответственность на одного человека или даже на одну группу – это неправильно. Идеологическое течение китайского ультранационализма кажется сильнее, чем Си Цзиньпин или даже КПК, и может пережить его в случае прихода чёрного лебедя.

В любом случае, после того, как попытка переворота потерпит поражение, КПК затем продаст другим странам готовую версию своего государства всеобщей слежки, позволяющего подавлять перевороты, чтобы (а) остановить любое возможное заражение Американской Анархией, (б) контролировать преступность, (в) предотвратить выезд всё более мобильных граждан со своим имуществом в другие страны, и (г) предотвращать беспорядки любого рода, законные или нет. Это будет гарантировать, что любой лидер, находящийся у власти в настоящее время, останется у власти, и именно по этой причине система понравится многим правительствам.

4.5.2.4. Китайское предупреждение

Следует сделать одну важную оговорку. Большая часть западного освещения Китая носит неизменно негативный характер. И конечно, описанный здесь сценарий не кажется особенно радужным. Но нам нужно смягчить этот негатив дозой реализма.

Во-первых, почему мы вообще обсуждаем Китай? Почему мы не обсуждаем Чад или Чили? Потому что Китай в целом показывает феноменально хорошие результаты с 1978 года. После реформ Дэна Сяопина страна действительно поднялась до уровня мировой мастерской с огромным торговым профицитом, избытком твёрдой валюты и десятками огромных новых городов. Это экономика №2, армия №2 и №2 по числу технологических единорогов. Всё это поднялось с нуля в течение последних 40 с лишним лет, с момента реформ Дэна в Китае (так называемого Болуань Фаньчжэн).

И наоборот, за последние 30 или около того лет истеблишмент США упустил, возможно, величайшее лидерство в истории человечества, пройдя путь от полного и неоспоримого доминирования в 1991 году до внутреннего конфликта и потенциального краха. Более того, как отмечалось в статье «Как там насчет Китая, а?», истеблишмент США ничуть не более этичен, чем КПК, когда дело касается гражданских свобод, он просто менее компетентен. В конце концов, истеблишмент США также осуществляет несанкционированную слежку через АНБ, неконституционные обыски и аресты через Администрацию транспортной безопасности, произвольную конфискацию собственности через процедуру гражданской конфискации, политическую цензуру по ключевым словам, как WeChat, и настаивает на создании агентств по дезинформации, разоружении граждан, цифровой цензуре и тому подобном. Истеблишмент США скопировал поведение КПК во время локдауна, даже не признавая этого, и финансировал лабораторию, из которой могла произойти утечка коронавируса. Он также подверал бомбардировкам и дестабилизировал многие страны по всему миру. И если быть честными, за последние два десятилетия США убили и превратили в беженцев гораздо больше людей, чем КПК.

Жителю Запада это может быть трудно понять, но всё это означает, что (а) КПК действительно пользуется определенным доверием во многих «нейтральных» странах, (б) она также пользуется доверием огромных групп своего собственного населения благодаря как националистической пропаганде, так и фактическому уровню исполнения замыслов, (в) этот относительный авторитет будет расти, если Америка погрузится в анархию, (г) этот авторитет облегчит КПК дальнейшее продвижение системы Китайского Контроля как внутри страны, так и за рубежом, и (д) всё это фактически привлечет некоторых людей китайского происхождения обратно в Китай, даже если другие захотят уехать.

Подождите, последний пункт кажется парадоксальным. Как люди могли бы захотеть добровольно угодить в зону Китайского Контроля, если мы всё это время говорили о том, как много людей хотят её покинуть?

Посмотрим на Майкрософт. Это сильная компания. Большинство людей в мире были бы рады получить работу в Майкрософт. Но многим из лучших специалистов это показалось бы удушающим, и вместо этого они хотели бы самостоятельно решать, в какую технологическую компанию устроиться или не основать ли собственную. Одновременно существует спрос и на устройство в Майкрософт, и на уход из неё.

В случае с Китаем ситуация усугубляется испарением мягкой силы Китая в регионах, где у него нет жёсткой силы. В последние годы атмосфера подозрительности по отношению к гражданам Китая резко усилилась, и пресса истеблишмента обычно не называет это «расизмом». Это может заставить большое количество людей китайского происхождения покинуть страну, чтобы не подвергнуться обструкции в случае горячего конфликта.

Итак, вот что может случиться с Китаем: значительный приток людей китайского происхождения, а также некоторый отток (возможно, заблокированный) элит.

И сценарий Китайского Контроля, который мы описали, хотя и выглядит антиутопическим для амбициозных и стремящихся к свободе, вероятно, будет вполне приемлем для многих людей, которые ценят стабильность превыше всего и предвидят сцены с пламенем и стрельбой (репрезентативные или нет), исходящие от сценария Американской Анархии. Превысить средний уровень жизни, который может обеспечить Китайский Контроль, будет непросто. Это понравится многим. И это подводит нас к Международному Центризму.

4.5.3. Международный Центризм

Кто такие Международные Центристы?

Это просто люди, которые не хотят, чтобы их общество погрузилось в Американскую Анархию, но также хотят лучшего варианта, чем Китайский Контроль. Это Индия и Израиль, а также американские центристы, китайские либералы, глобальные технологические предприниматели и люди из других мест, которые хотят следовать курсом, отличным от курса американского истеблишмента, криптоанархии и Китайского Контроля.

Зачем так часто упоминать Индию и Израиль? Можно назвать это догадкой, но эти две группы занимают первое и второе место среди иммигрантов-основателей технологических компаний в США. Отдельно Индия также занимает третье место по технологическим единорогам после США и Китая. На государственном уровне Индия и Израиль сейчас очень близки, а на индивидуальном уровне индийцы и израильтяне, как правило, проявляют глобальную гибкость и стремление использовать английский язык.

Таким образом, поскольку за пределами США и Китая существует третий технологический полюс, он, вероятно, в значительной мере будет иметь индийско-израильский характер: серверы будут расположены на их соответствующих территориях, а сделки будут заключаться через границы этих государств.

Конечно, этот полюс будет принимать вклады со всего мира. Вероятно, легче сказать, кто не будет ориентирован на Международный Центризм, чем кто будет. Это не истеблишмент США или места, тесно с ним связанные. И это не Китай или регионы, в значительной степени связанные с Китаем, такие как Россия и Иран. Но зато в этот блок могут входить такие страны, как страны Вышеградской группы (антироссийские, но также скептически относящиеся ко многому в Америке), Южная Корея (которая избрала главой государства сторонника Биткоина) или даже Вьетнам (отдаляющийся сейчас от Китая и скорее склоняющийся на сторону Индии).

Перечисленные нами – это буквально «все остальные», эти Международные Центристы по умолчанию остаются просто сырьем: 80% мира, который не является американским или китайским, представляет собой просто бесформенную массу без внутренней структуры. Действительно, именно это произошло с «Третьим миром» во время Холодной войны прошлого века. Страны из движения Неприсоединения не просто не были в союзе с США или СССР, они не были в союзе и друг с другом.

На этот раз, однако, вместо того, чтобы быть Третьим миром / движением Неприсоединения, часть из многих миллиардов людей, разделяющих условные ценности Международного Центризма, может объединиться вокруг Web3, чтобы попытаться создать альтернативы Американской Анархии и Китайскому Контролю. И это подмножество мы называем Рецентрализованным Центром.

---

¹⁴⁰ Насколько я уверен в его реалистичности? О том, как это будет, я рассказывал в своем выступлении в 2013 году на тему «Окончательный выход из Кремниевой долины». Я всё ещё думаю, что этот сценарий актуален, но, согласно теории рефлексивности Сороса, тенденции, которые я выявил в то время, породили противоположные тенденции, которые ещё не были заметны, такие как поворот политики Microsoft под руководством Сатьи Наделлы, возвышение Трампа или движение web3 как альтернатива американским и китайским технологическим компаниям.

¹⁴¹ В достаточно длительном временном масштабе это, возможно, верно. См. многочисленные графики Ганса Рослинга и Стивена Пинкера на этот счет. Тем не менее цивилизационный коллапс действительно происходит, и, как вам скажут все, от Илона Маска до Мэтта Ридли, такие вещи, как закон Мура, не происходят случайно — люди должны внедрять соответствующие инновации, чтобы тенденция продолжалась и в будущем. В качестве противоядия от антиэмпирического чувства обречённости я полностью поддерживаю Рослинга и Пинкера и даже рекомендую их работы. Но нам также необходимо избегать и антиэмпирической беспечности. Оптимизм Тиля, основанный на вере в свои силы, лучше, чем вера в то, что об этом позаботится кто-то другой.

¹⁴² Это также не то, что предлагают Биткоин-максималисты или КПК. Максималист интерпретирует возможность минимизировать доверие при помощи Биткоина как утверждение, что никому нельзя доверять, вместо того, чтобы полагать Биткоин способом выбора, кому доверять, инструментом для восстановления общества с высоким уровнем доверия. И КПК, как и истеблишмент США, на самом деле не даёт миру убедительного довода о том, почему ей следует доверять, вместо этого продвигая сверху вниз требование лояльности через принуждение.

¹⁴³ У этого было много других недостатков, таких как подавление индивидуализма, политическая централизация, ограничение технологических инноваций и массовый захват активов. Мы не романтизируем старый порядок. Но эта идеология середины двадцатого века, которая сама по себе стала результатом огромного конфликта, была рецептом более стабильного порядка, чем тот, который мы имеем сейчас.

¹⁴⁴ Подобно тому, как коммунисты патологизировали прибыль, а христианские фундаменталисты патологизировали проценты, максималисты патологизируют денежную эмиссию. Конечно, можно злоупотреблять этими финансовыми инструментами: эксплуатировать работников ради получения прибыли, взимать ростовщические процентные ставки или выпускать мошеннические финансовые инструменты. Но ответ на это – система конкурентных регуляторов, но: (а) не нулевое регулирование, (б) не монопольное регулирование коррумпированной комиссией по ценным бумагам (SEC), (в) не децентрализованное «регулирование», когда всех постоянно называют скамерами, как Пробудившиеся называют всех подряд x-истами, а скорее (г) система многочисленных рецензентов, которые обеспечивают сдержки и противовесы участникам рынка и которые сами сдерживаются и уравновешиваются через возможность вытеснения с рынка.

¹⁴⁵ Неполный список факторов сбоя: (а) в коде может быть ошибка, (б) возможность централизованного квантового дешифрования может случиться быстрее, чем ожидалось, и без соответствующего децентрализованного квантово-устойчивого шифрования, (в) майнеры могут начать серьёзно принуждать подвергать транзакции цензуре, как это делала компания Marathon, (г) против майнинга могут быть использованы ESG-атаки, (e) не скрытые под псевдонимами разработчики могут стать персональной мишенью, (д) достаточно большое количество BTC может быть заморожено на централизованных биржах, и это парализует сеть, (е) подход, подобный Великому Китайскому Файрволлу, может использоваться для вмешательства в Биткоин на уровне порта/пакета, потенциально мешая неявному предположению протокола о глобальном связном интернете с относительно низкими задержками и так далее. Я по-прежнему считаю, что Биткоин может добиться успеха, но моя уверенность в криптовалюте подкрепляется тем фактом, что существуют другие монеты с другими факторами сбоя.

¹⁴⁶ Еще один вопрос, по которому адепты технологий Web3 расходятся во мнениях с Биткоин-максималистами, касается вопроса децентрализации. Максималисты утверждают, что Биткоин децентрализован, а все другие сети — нет, что децентрализация — это бинарное свойство. Поскольку они мононумисты, они иногда называют это в монотеистических терминах «непорочным зачатием», используя термин из христианского богословия. Короткий контраргумент заключается в том, что, очевидно, Биткоин не был децентрализован в нулевой день, когда Сатоши Накамото был единственным пользователем, поэтому со временем он, должно быть, стал более децентрализованным — а значит, давайте определим, как именно это произошло, и как мы измеряем уровень децентрализации? Полный контраргумент, а также предлагаемые метрики для промежуточных уровней децентрализации можно найти в этой статье, посвященной Количественной оценке децентрализации.

¹⁴⁷ См. Левые это новые правые это новые левые.

¹⁴⁸ В двадцатом веке были времена, когда американские прогрессисты считали СССР более современным; как сказал Линкольн Стеффенс: «Я видел будущее, и оно работает!» Но к концу уже Советы почувствовали себя серыми и закостенелыми, а не революционными.

¹⁴⁹ Вот почему Максималисты могут фактически выдвигать законы, запрещающие хранение других монет в их юрисдикции. Вы можете подумать, что такая пропаганда будет идеологически противоречивым слиянием анти-ФРС и сторонников SEC, но в этом есть логика. Максималисты выступают за все, что приводит к «росту цифр», что, по их мнению, приводит к росту цены Биткоина в краткосрочной перспективе. Многие убедили себя, что инвестиции в криптоэкономику web3 на самом деле вредят цене Биткойна, а не поддерживают ее. Опять же, точно так же, как коммунист патологизирует прибыль, или христианский фундаменталист патологизирует процент, максималист патологизирует выпуск или покупку любого цифрового актива, кроме Биткоина.

¹⁵⁰ Существует концепция (возможно, апокрифическая) под названием «Парижский синдром», обозначающая шок, который испытали те, кто знал только киноверсию Парижа, а затем столкнулся с мрачной реальностью того, чем он является на самом деле.