Большинство разновидностей социализма основывается на единодушии в отношении целей. Все работают во славу нации, для всеобщего блага, или ещё для чего-то, и все одинаково понимают, что означает та или иная цель, по крайней мере, в общих чертах. Экономической проблемы, традиционно определяемой как проблема распределения ограниченных ресурсов между различными сферами, не существует. Вся экономика сводится к технической задаче – как лучше использовать имеющиеся ресурсы для достижения общей цели.
В капиталистическом обществе безоговорочно признаётся, что у разных людей имеются разные цели, и что общественные институты должны позволить существование этих различий.
Это и есть одна из вещей, лежащих в основе утверждения социалистов о том, что капитализм делает упор на конкуренции, в то время как социализм опирается на кооперацию. Это одна из причин того, почему социализм кажется таким привлекательным, если рассматривать его в общих чертах. Если у всех нас разные цели, мы, в каком-то смысле, находимся в конфликте друг с другом; каждый из нас желает, чтобы дефицитные ресурсы использовались в угоду его целям. Институт частной собственности позволяет сосуществовать кооперации и конкуренции: мы торгуем друг с другом, чтобы каждый мог использовать свои ресурсы наилучшим для него образом, но фундаментальный конфликт целей при этом остается. Означает ли это, что социализм лучше? В той же мере, в которой наша любовь к солнечной погоде означает, что женщины должны всегда ходить в бикини, а мужчины – никогда не носить зонты.
Существует разница между тем, что институты позволяют и чего они требуют. Если в капиталистическом обществе каждого убедить в желательности одной общей цели, ничто в устройстве капитализма не может помешать вам объединиться для её достижения. Капитализм допускает конфликт целей, но не требует его наличия.
Социализм же не принимает его. Это не означает, что если мы учредим социализм, каждый будет неизменно следовать общим целям. Такой эксперимент уже проводился и доказал, что этого не происходит. Это означает: социализм состоятелен только при наличии у людей общих целей. Если их нет, то социализм гибнет, или, что ещё хуже, превращается в чудовищную пародию на социалистические идей, как это было в Советском Союзе.
В нашей стране подобный эксперимент много раз проводился в более скромных масштабах. Выживают лишь те общины, которые возникают благодаря общей цели под руководством сильного религиозного или харизматического лидера. Остальным это не удаётся.
Я был свидетелем именно такой ошибки среди либертарианцев, которые предпочитают ограниченное государство анархо-капитализму. Ограниченное государство, говорят они, может гарантировать единое правосудие, основанное на объективных принципах. При анархо-капитализме, говорят они, право различается от места к месту и от человека к человеку, согласно иррациональным желаниям и верованиям разных покупателей, которых должны обслуживать разные правоохранные и арбитражные агентства.
Этот аргумент предполагает, что ограниченное государство учреждается обществом, большинство или все члены которого верят в одни и те же справедливые принципы права. Но при наличии такого общества и анархо-капитализм произведет те же единые справедливые правовые нормы, а другого права на рынке не появится. Но, как капитализм может приспособиться к разнообразию индивидуальных целей, так и анархо-капитализм может приспособиться к разнообразию индивидуальных мнений о справедливости.
Идеальное объективистское общество с ограниченным государством более совершенно, чем анархо-капиталистическое общество, точно так же, как идеал социализма лучше капитализма. Социализм лучше работает, когда люди идеальны, чем капитализм, когда люди неидеальны; ограниченное государство лучше для совершенных людей, чем анархо-капитализм для несовершенных. Конечно, лучше носить бикини в солнечную погоду, чем плащ, когда идет дождь. Но это не повод не носить зонтик.