Одним из главных вызовов анархистской философии является проблема тюрем, то есть ограничения физической свободы людей, совершивших насильственные преступления. Давайте рассмотрим механизмы наказания, которые могут существовать в отсутствие системы государственного принуждения.
Во-первых, мы можем предположить, что в отсутствие государства ОРС неизбежно объединятся, дабы лишать преимуществ современной экономической жизни тех, кто грубо вредит своим согражданам. У тех, чья вина в совершении насильственного преступления была доказана, могут быть отняты такие блага как банковские вклады, кредиты, перемещение, крыша над головой, еда и тому подобное. Также, в безгосударственном обществе, поскольку такой вещи как “общественная” собственность не существует, совершившим насильственное преступление придётся несладко, ведь дороги, парки, леса и всё остальное находятся в частном владении. Любой, оказывающий помощь или предоставляющий укрытие человеку, чья вина в совершении насильственного преступления доказана, может столкнутся с лишением услуг и защиты со стороны своей ОРС, а значит, будет избегать оказания подобной поддержки.
Однако такое решение проблемы может показаться некоторым людям недостаточным, если они всё ещё считают, что совершивших насильственное преступление социопатов необходимо лишать свободы передвижения или сажать в тюрьмы в целях общественной безопасности.
Прежде чем дать ответ на это возражение, я бы хотел отметить, что если проблема жестоких социопатов в действительности крайне серьёзна, то, несомненно, любые этические обоснования существования государства становятся куда более несостоятельными. Если общество буквально кишит злыми людьми, то эти злые люди наверняка получат контроль над государством, полицией и армией, будут охотиться на легально разоружённых граждан ради своего удовольствия. Если, однако, существует лишь очень небольшое количество злых людей, то нам, наверняка, не нужно государство для защиты от такой малой проблемы. Другими словами, если на земле много злых людей, то мы не можем позволить себе государство, если же их, наоборот, мало, то нам не нужно его иметь.
Также, когда обсуждаются карательные меры, возникает страх несправедливого наказания. Что, если ОРС будет действовать против кого-то, кто был ложно обвинён в преступлении? В рамках нашей обычной методологии следует помнить, что мы нам нужно сравнивать безгосударственное общество не с какой-то идеальной утопией, но с существующими государственными обществами. Отправляются ли сейчас люди несправедливо в тюрьму? Ещё бы. Попадают ли за решётку не нанёсшие никому вреда потребители наркотиков? Конечно, миллионами. Признаются ли люди в мелких преступлениях из-за последствий, которыми их пугают в случае отказа? Конечно. Подделывает ли полиция доказательства? Да. За что награждаются полицейские – за предотвращение преступления или за поимку виновных? Разумеется, за второе.
Наконец – наказываются ли военные преступники вроде Джорджа Буша за устроенный ими преступный геноцид? Конечно нет.
Они получают пенсии и туры с выступлениями.
Если наша нация страдает ужасным ожирением, то говорить, что нам не следует беспокоиться о диете, потому что у некоторых худых людей диабет, будет, по меньшей мере, иррационально.
Насильник
Давайте представим, что может случиться с насильником в безгосударственном обществе. Все общие контракты ОРС будут включать “защиту от изнасилования”, поскольку ОРС предпочтёт не нести издержек медицинского, психологического и финансового характера, связанных с изнасилованием одного из своих клиентов. Частью “защиты от изнасилования” будет предоставление существенной финансовой компенсации жертве изнасилования. (Женщины, которые не могут позволить себе “защиту от изнасилования”, будут субсидироваться за счёт пожертвований или же если адвокаты будут представлять их в суде pro bono, получая при этом часть компенсации.)
Если женщину изнасиловали, то она обращается в свою ОРС за компенсацией. ОРС после этого находит насильника, используя наиболее совершенные из доступных методов криминалистики, и отправляет агента постучать ему в дверь.
“Доброе утро, сэр,” – вежливо скажет агент. – “Вы были обвинены в изнасиловании, и я здесь, чтобы проинформировать вас о ваших возможностях. Мы бы хотели сделать этот процесс как можно более безболезненным и комфортным для вас и подберём такое время первого судебного заседания, которое вам будет удобно. Если вы не будете присутствовать на этом заседании, будете давать ложные показания или попытаетесь сбежать, то мы сможем применить к вам суровые меры, указанные в вашем контракте с ОРС. Наше соглашение с вашим банком позволяет нам заморозить ваши счета, позволяя вам совершать только необходимые потребительские и юридические траты с того момента, когда вы были обвинены в насильственном преступлении. У нас также есть соглашения с авиакомпаниями, владельцами дорог, автобусными и железнодорожными компаниями, а также с заправками, дабы предотвратить ваш выезд из города, пока по делу не будет вынесено решение.”
“Вы можете представлять себя в суде сами, выбрать одного из наших адвокатов, или же мы оплатим любого адвоката, которого вы предпочтёте, по стандартным расценкам. Также, согласно существующему контракту, мы имеем доступ к вашему дому в целях расследования. Разумеется, вы можете отказать нам доступе, но тогда нам придётся предположить, что вы виновны в преступлении, и использовать все предусмотренные контрактом санкции.”
“Если будет доказана ваша невиновность, то мы выплатим вам двадцать тысяч долларов за счёт женщины, обвинившей вас в изнасиловании.
Мы также предложим вам бесплатную психологическую консультацию, дабы помочь вам избежать подобных обвинений в будущем.”
Начнётся судебное заседание, и в надлежащее время будет вынесен приговор. (Весьма вероятно, что будут использоваться детекторы лжи, ведь при правильном использовании их точность составляет более 90%, что куда надёжнее, чем большинство свидетельских показаний. Причина, по которой они не используются сейчас, заключается в том, что они в некоторой степени обесценят адвокатов, а также обнаружат всю ложь государственной полиции.) Если мужчина будет признан виновным, то представитель ОРС посетит его ещё раз.
“Добрый день, сэр,” – скажет агент. – “Вы были признаны виновным в изнасиловании, и я здесь, чтобы проинформировать вас о вашем наказании. Мы имеем взаимный договор с вашим банком, сейчас он наложил арест на ваши счета и предоставил нам ограниченный доступ. Мы взыщем с вашего счёта сумму, в два раза превышающую наши расходы на расследование и судебный процесс, а также переведём полмиллиона долларов женщине, которую вы изнасиловали. Мы в курсе, что вы не обладаете достаточными средствами для покрытия этих расходов. У нас также есть договорённость с компаниями, поставляющими в ваш дом воду и электричество, сейчас произойдёт их отключение. Далее, ни одна заправка не продаст вам топливо, и ни одна железнодорожная станция, авиа- или автобусная компания не продаст вам билет. У нас есть договоры со всеми местными продуктовыми магазинами, они перестают оказывать вам услуги, как лично, так и онлайн. Если вы сделаете шаг за пределы вашего дома, на улицу, являющуюся частной собственностью, вы будете физически выдворены за несанкционированное вторжение. Ваша жена и дети могут покинуть дом в любое время. Если идти им некуда, то мы покроем их расходы на обустройство и выставим вам за это счёт.”
“Конечно, вы имеете право на апелляцию, и, если вы её выиграете, то мы переложим расходы на женщину, вас обвинившую, и заплатим вам за причинённые вам неудобства. Если, однако, вы опять проиграете, то мы прибавим расходы на повторный процесс к вашему долгу.”
“Я могу вам открыто сказать, что если захотите остаться в своём доме, долго прожить вам не удастся. У вас закончится еда и вода. Вы можете попытаться сбежать, но, разумеется, вы оставите всё своё имущество. Если вам удастся сбежать, будьте в курсе, что вы теперь включены в общую базу, и ни одна ОРС с хорошей репутацией никогда не будет представлять ваши интересы. Более того, все ОРС, имеющие взаимную договорённость с нами, то есть подавляющее большинство, будут лишать услуг уже своих клиентов, если они попытаются предложить вам блага или услуги. Всю оставшуюся жизнь для вас будет практически невозможным открытие банковского счёта, использование централизованной валюты, кредитной карты, владение машиной, покупка топлива, использование дороги или иной транспортной инфраструктуры, а получение еды, воды и жилья будет для вас ночным кошмаром. Вы потратите всю свою жизнь в бегах, скрываясь и попрошайничая, никогда не обретёте мира, спокойствия и комфорта, нигде.”
“Однако есть другая возможность. Если вы сейчас пойдете со мной, мы предоставим вам рабочее место на десять лет. В течение этого времени вы будете работать на нас в области, определяемой вашими навыками. Если у вас нет полезных умений, мы вас обучим. Ваша заработная плата будет уходит нам, мы будем вычитать расходы на ваше заключение, а также прочие, перечисленные мной выше, если они не будут покрыты из ваших счетов. Малая часть вашей заработной платы будет откладываться, дабы помочь вам встать на ноги после освобождения.”
“Пока вы находитесь с нами, мы будем делать всё возможное, чтобы помочь вам, поскольку мы не хотим, чтоб вы проходили через всё это ещё раз в будущем. Вы будете проходить курсы этики. Вы будете проходить курсы управления гневом. Вы будете получать психологические консультации. Когда срок вашей работы истечёт, вы станете гораздо более хорошим человеком. Когда вы освободитесь, все ваши права будут полностью восстановлены, и вы будете иметь возможность снова участвовать в экономической и общественной жизни.”
“Сейчас у вас есть выбор, и я хочу, чтобы вы осознали все последствия этого выбора. Если вы сейчас пойдёте со мной, то это будет лучшей сделкой из тех, что я могу вам предложить. Если вы решите остаться в своём доме, а затем измените своё мнение, наказание будет куда серьёзнее. Если вы сбежите, и затем измените своё мнение, наказание будет ещё значительнее. По нашему опыту, 99.99% сбежавших или оставшихся дома, в конечном итоге меняют своё мнение, и заканчивают куда хуже, чем могли бы. Что с оставшимися 0.01%? Они совершают суицид.”
“Выбор сейчас за вами. Делайте то, что правильно. Делайте мудрый выбор. Пойдёмте со мной.”
Можем ли мы представить, что кто-то выберет остаться в своём доме и умереть от жажды, не имея возможности даже смыть за собой в туалете? Можем ли мы представить, что кто-то выберет прожить жизнь в бегах? Даже если насильник не заинтересован в том, чтобы стать лучшим человеком, наверняка соотношение цена/выгода, приведённое выше, убедит его.
В обществе всегда будет небольшое число действительно злых или безумных людей. Существует множество способов справляться с ними, и они куда лучше, чем существующая система дегуманизирующих, жестоких и разрушительных гулагов*, которые, по большёму счёту, служат только увеличению криминальных наклонностей, навыков и связей этих людей. Также важно помнить, что существующие государственные тюрьмы содержат относительно малое число злых и безумных людей. Большинство заключённых осуждены за ненасильственные преступления, они порабощены и закованы за использование рекреационных наркотиков, азартные игры, поход к проститутке, неуплату налогов и прочие безобидные глупости, или же они обратились к преступлениям из-за “мудрых” государственных запретов, сделавших преступления настолько выгодными, и государственного “образования”, оставившего их в таком невежестве.
Таким образом, мы выбираем между системой, изолирующей от общества крохотное меньшинство злодеев, реабилитирующей их по мере возможности, и предлагающей им полезную занятость для финансирования собственного заключения – и системой государственной, тратящей большую часть своего времени и энергии на порабощение невиновных людей, позволяя злым и безумным оставаться на свободе, или даже возглавить эту систему.
* в оригинале именно gulags (примечание переводчика)