Ещё одним важным оправданием необходимости существования государства является создание стабильной и универсальной денежной системы. Как утверждает данный аргумент, при отсутствии общей системы определения цен и стоимости экономическая деятельность замрёт, так как всё, что останется при отсутствии текущих денежных средств – это автаркия, бартер и/или неэффективная командная экономика.

Если правительство прекратит формировать и распространять денежную массу, то сами деньги перестанут существовать, и экономика рухнет. Каждый придумает своё собственное определение денег, и в торговом центре вам придётся договариваться с людьми, использующими алмазы, золото, зубы акул, соль, специи, DVD-диски, и неизвестно что ещё.

Таким образом, наша экономическая жизнь превратится в бесконечно повторяющиеся попытки сопоставить различные валюты с различными продуктами; ценность наших зарплат упадёт – или она вообще испарится – из-за количества труда, затрачиваемого на поиск кого-то, кто примет нашу «валюту». Кроме того, учитывая огромное разнообразие «валют» в безгосударственном обществе, мы никогда не сможем быть уверенными в том, что нас не обманули; кто-то может дать нам за мешочек корицы 12 зубов акулы, и будет ужасно по возвращению домой узнать, что эти зубы на самом деле были подделками!

(Я надеюсь, что мы достаточно далеко продвинулись в нашем понимании ситуации, чтобы распознать «Аргумент Апокалипсиса»!).

Как и многие другие высказывания против безгосударственного общества, вышеуказанный подход можно определить как аргумент «идиотского детского сада». В этом смысле общество состоит из в основном отсталых взрослых людей, которые считают невозможным сотрудничество ради взаимной выгоды, а вместо этого бегают как куры с отрезанными головами, хватаются за всё на своём пути, с подозрением и враждебностью смотрят друг другу в глаза и, возможно, едят клей и засовывают пластилин себе в нос.

Главное, что нужно понимать о деньгах, это то, что они просто другой товар, точно такой же, как iPod, автомобиль или телефонная линия.

Телефонная линия предназначена для облегчения общения по сценарию «многие ко многим» – любой, кто платит за доступ к ней, может поговорить с любым другим плательщиком. С точки зрения потребителя, телефонная линия является «невидимым» посредником в обмене разговорами, от кого угодно и к кому угодно.

Точно так же деньги являются «невидимым» посредником в обмене стоимостью в рыночной среде.

Деньги нужны только потому, что люди хотят торговать, – я обычно не устанавливаю «рыночную цену» на овощи, которые выращиваю для собственного потребления на своём заднем дворе. (Хотя моё время, конечно, является формой «цены» …)

Деньги отражают степень платёжеспособного спроса на товары и услуги – платёжеспособного, потому что все мы можем хотеть Ламборджини, но очень немногие из нас действительно имеют деньги на его покупку.

Деньги – это способ измерения яблок относительно апельсинов. Сколько из моего экономически продуктивного времени стоит дюжина апельсинов? Сколько апельсинов стоит дюжина яблок? В отсутствие денег единственной альтернативой является прямая торговля, которая ужасно неэффективна по очевидной причине: если я хочу обменять яблоки на апельсины, то я должен найти того, кто хочет обменять апельсины на яблоки.

Как и у любого товара, у денег есть цена – и эта цена называется «процентной ставкой». Если я хочу взять машину в аренду, а не покупать её, то мне не нужно брать на себя оплату всей капитальной стоимости автомобиля, я могу взять машину в долг (что на самом деле означает одалживать капитальную стоимость у того, кто заплатил за неё ранее) и оплатить арендную плату.

Точно так же, если я хочу занять деньги, то я должен оплатить «арендную плату», то есть проценты, равные сумме, которую я готов отдать, чтобы иметь что-то раньше, а не позже. «Процентная ставка» существует потому, что время – самое ценное благо, которое у нас есть, его никак нельзя заменить, а без него мы – ничто.

Я могу экономить 20 лет и купить дом, но в этом нет особой ценности; если я воспользуюсь таким подходом, то сэкономлю потерю денег и процентную ставку, но что с того? Я лишь обменял оплату процентной ставки на арендную плату – это невозвратные вложения. Неважно, отдаю ли я свои деньги банку или арендодателю.

Бояться того, что безгосударственное общество не сможет создать или поддерживать какую-либо объективную денежную систему, значит говорить, что люди откажутся от сотрудничества, даже если его отсутствие приведёт к полному коллапсу экономической системы и всей основы их высокого уровня жизни.

Легко представить, что в отсутствие денежных средств экономическое благосостояние и рост обрушатся где-то на 95%. Скажем так, средний годовой доход человека в развитой экономике составляет около 35000 долларов США – когда мы отвергаем безгосударственное общество перед страхом того, что оно не способно поддерживать денежную систему, мы действительно утверждаем, что люди согласятся на ежегодное снижение дохода с 35000 до 1750 долларов США вместо того, чтобы сотрудничать друг с другом.

Иными словами, если бы я был готов платить вам 33250 долларов в год – разницу между жизнью в грязной хижине и жизнью в комфортабельном доме, между голодом и наличием более чем достаточного количества пищи, между уборной во дворе и сантехникой – за сотрудничество с другими людьми, вы бы сказали «нет»?

Вы бы так не сказали.

Если бы человек не обладал достаточным рациональным эгоизмом, чтобы принять 20-кратное увеличение своего дохода просто через участие в какой-нибудь разумной денежной системе, то философия, медицина и общество любого рода были бы совершенно невозможны, и вы не смогли бы читать этот текст под предлогом того, что усилие научиться читать не стоит самого чтения.

Я прошу прощения, если бьюсь над этим вопросом, возможно, слишком сильно, но другой способ понять это – представить следующий сценарий.

АНАРХИЧЕСКАЯ КРЕДИТНАЯ КАРТА

Допустим, вы зарабатываете 35000 долларов в год, и в один прекрасный день получаете письмо от компании «Anarchist Credit Card Company»:

Дорогой [Вы]:

У нас есть очень интересное предложение для Вас! Если Вы согласитесь получить анархистскую кредитную карту и использовать её, по крайней мере, в 80% ваших потребительских покупок, мы будем бесплатно вносить на Ваш счёт 700,000 долларов каждый год, и Вы можете их тратить, как считаете нужным, по Вашему усмотрению!

Мы также будем взимать с вас только 1% годовых…

Может ли это предложение заинтересовать? 700000 долларов бесплатных средств каждый год, и это всего лишь за использование определённой кредитной карты?

Что же, именно это и является анархистским предложением!

Учитывая стимулы, связанные с участием в добровольной денежной системе, мы можем быть уверены, что все, кроме сумасшедших, ухватятся за такую возможность.

Предприниматели, которые могут предложить людям немедленное и постоянное увеличение их доходов в 20 раз не будут страдать от отсутствия людей, желающих воспользоваться их услугами.

Таким образом, мы можем быть абсолютно и полностью уверены в том, что безгосударственное общество будет иметь стабильную и выгодную денежную систему.

Теперь мы займёмся изучением того, как это может работать.

КАКУЮ ПРОБЛЕМУ МЫ ПЫТАЕМСЯ РЕШИТЬ?

Всегда интересно смотреть на то, что Айн Рэнд называла «самоубийством», происходящим, когда люди защищают существующую государственную валютную систему.

Экономические хищения, выполняемые государством через его монополию на валюту, являются одними из наиболее диких и разрушительных аспектов государственного общества.

Чрезмерная печать денег, используемая для оплаты государственных трат, приводит к инфляции или потере покупательской способности, что является результатом слишком большого количества долларов, стоящих за слишком малым количеством товаров и услуг.

Если бы я хотел открыть компанию по выпуску кредитных карт и разослал инвесторам бизнес-план, информирующий их о том, что моей целью является годовое увеличение выплат потребителей за все свои покупки на 5%, и использовал это в качестве основы моей прибыли, они бы посмеялись надо мной, как над сумасшедшим и нелепым человеком! «Кто воспользуется такой вампирской кредитной картой?» – скажут они с насмешкой и, возможно, будут шутить над этим между собой.

Тогда эти же самые инвесторы наткнутся на анархиста и в конце концов защитят существующую государственную валютную систему, даже не замечая категорического противоречия.

Это истинная странность мира, которую может увидеть только анархист.

Инфляция – это жестокая атака бедных; финансирование дефицита также является ошеломляющим хищением у нерождённого, финансовым эквивалентом получения ссуды фермером в залог своего нерождённого будущего домашнего скота.

Причиной того, почему государственные денежные системы постоянно перерастают в крах, является простое финансовое уравнение, лежащее в их основе.

Защитные схемы мафии «работают» потому, что затраты на принудительное исполнение намного меньше, чем выгоды от запугивания. Если вы попросите у владельца ресторана 1000 долларов в месяц за «защиту», и при этом запугивание со стороны головореза будет обходиться лишь в 100 долларов, экономическая выгода очевидна. По сути, заработная плата бандита напрямую выплачивается его жертвами, а огромная прибыль достаётся его лидерам.

Ограничением прибыли организованной преступности является соотношение сил между головорезами и владельцами ресторанов. Если мафиозное хищничество станет слишком большим, владельцы просто продадут свои рестораны и откроют их в другом месте. В качестве альтернативы, они могут нанять охранников для защиты ресторанов, тем самым лишая мафию бизнеса – или нанять своих головорезов, чтобы они угрожали мафиозным головорезам в ответ. (В «Крёстном отце», например, молодой Корлеоне решил убить головореза вместо того, чтобы платить ему).

Однако правительства не подпадают под такие «ограничения». Выезд из Бруклина – это одно; выезд из Соединённых Штатов – это совсем другое дело, связанное с тратой времени и средств.

Кроме того, переезд в другую страну не решает проблемы налогообложения, потому что «плата за защиту» будет насильно отбираться у тебя независимо от места жительства.

Граждане также не могут нанимать охранников для защиты от полиции и военных, поскольку у последних слишком много оружия. Таким образом, ограничения уклонения или мести просто не существуют в государственном обществе.

Также со временем правительства все меньше и меньше зависят от прямого и немедленного налогообложения, поскольку их способность печатать деньги и брать кредиты под будущие налоги уменьшает необходимость угождать налогоплательщику в краткосрочной перспективе.

Мы видим, что мафия продолжала бы разрастаться только в том случае, если бы она могла каким-то образом установить следующее положение дел:

1. Владельцы ресторана не могут уйти от неё;

2. Владельцы ресторана не могут защитить себя;

3. Мафия может брать легальные кредиты под будущие доходы от «защиты»;

4. Мафия может печатать столько денег, сколько захочет – и когда захочет – не сталкиваясь с существенной конкуренцией со стороны «фальшивых» денег;

5. Мафия хорошо обеспечена и имеет возможность собирать плату за «защиту».

Такая ситуация привела бы к раковому росту размеров и силы мафии, потому что значительный дисбаланс между краткосрочной выгодой и долгосрочным страданием был бы настолько велик, что откладывание немедленной прибыли не могло бы произойти. С таким же успехом можно ожидать от одинокого и бездетного молодого человека, знающего, что ему осталось жить всего две недели, проведения одной из этих недель над планированием своего выхода на пенсию.

Конечно, совершенно естественно и неизбежно то, что правительство определяет свои собственные действия как добродетельные, и точно такие же действия как зло и преступление, если они совершаются другими. Печать денег – важная и добродетельная функция правительства; частная печать денег – это злой акт «фальсификации», хотя и то, и другое – создание из воздуха бумажной валюты для частной наживы конкретных лиц.

Если вы находитесь в настроении для небольшого интеллектуального развлечения, то вам будет приятно попробовать следующий подход в споре об анархическом обществе: опишите, как, по вашему мнению, должно работать анархическое общество, но тайно введите принципы этатизма, чтобы посмотреть, заметят ли люди подмену.

В случае с валютой, я бы сказал что-то вроде этого:

«Как по мне валюта в безгосударственном обществе должна работать так: одно конкретное частное агентство имеет право печатать столько денег, сколько захочет, и когда захочет – и оно должно использовать это полномочие для оплаты армии, которая затем будет использована, чтобы пристрелить любого, кто попытается напечатать конкурирующие валюты. Это агентство должно иметь право перекладывать долги на ещё не рождённых людей, и взыскивать что угодно с граждан в целом, используя будущие доходы, украденные у них для обеспечения трат здесь и сейчас!»

Естественно, люди будут шокированы и потрясены таким предложением. Они посчитают создание и обнародование денег таким образом коррумпированным и плохим, и немедленно ответят бесчисленными примерами бесконечных и безнравственных последствий такой системы.

Затем они неизбежно будут защищать Федеральный Резерв …

«Шоковое отношение» к такому внезапному изменению может, по крайней мере, вывести чью-то совесть в своего рода отчаянно необходимую рациональность и помочь, наконец, увидеть дикую пропаганду, которой подвергаются люди.

МОНЕТАРНЫЕ АСПЕКТЫ НЕГОСУДАРСТВЕННЫХ ДЕНЕГ

Невозможно точно знать, как будут работать деньги в безгосударственном обществе, но я, по крайней мере, могу сказать, что бы предпочёл в качестве потребителя.

СТАБИЛЬНОСТЬ

Одной из самых больших – и ненужных – проблем в существующих государственных обществах является почти полная неспособность узнать, что ждёт нас в будущем с точки зрения денежной стабильности. Процентные ставки растут по прихоти лидеров; сначала печатается больше денег, а потом меньше; правительство набирает то больше займов, то меньше; облигации выпускаются с различными процентными ставками и т.д.

В отдельных отраслях бизнес-среда ещё более хаотична. Регуляции раздуваются и меняются; тарифы повышаются и колеблются; ограничения на импорт растут и снижаются; указания профсоюзов появляются и исчезают – и бесконечно раздражающие государственные субсидии и контракты удерживают шаткий бизнес после истечения его естественного срока годности.

Таким образом, первой гарантией, которую я буду требовать от любого, кто захочет пригласить меня к участию в денежной системе, будет стабильность. Я не хочу беспокоиться о том, будут ли мои деньги стоить меньше в следующем году, или же их стоимость будет колебаться каким-либо существенным образом.

ПОРТАТИВНОСТЬ

Есть причина, по которой люди склонны путешествовать с кредитными картами, а не с подарочными сертификатами для конкретных магазинов и ресторанов. Поскольку подарочные сертификаты недостаточно портативны, то для того, чтобы тратить деньги в разных местах, им пришлось бы носить с собой значительную их стопку.

При выезде за границу кредитные карты, как правило, предпочтительнее наличных, так как их не нужно конвертировать, и их не так удобно красть.

Точно так же золото было распространённой валютой на протяжении всей истории, потому что оно редкое, портативное, достаточно прочное (но достаточно мягкое для изменения формы), универсально ценное, легко делимое, и не теряет стоимости при дроблении, как бриллиант.

Таким образом, чтобы получить своё место на рынке, любая конкретная валюта должна предлагать портативность.

Накопление средств в денежных системах, как правило, следует форме колокольной кривой – когда валюта не очень портативна, как подарочный сертификат, она остаётся очень дешёвой в производстве и потреблении. Когда валюта становится немного портативной, она работает в своеобразном лимбе – становясь намного дороже подарочного сертификата, но не настолько портативной, как очень портативная валюта, с которой работает вся масштабная экономика.

Например, ретейлерам в моём географическом регионе было бы выгодно предложить мне некую субсидированную валюту, которую я мог бы тратить только в их магазинах. Это уже происходит в магазинах подержанных книг; вы можете использовать либо наличку, либо кредит – и кредит намного выгоднее, потому что владелец магазина получает дополнительную выгоду от того, что вы будете покупать только у него.

Тем не менее, локализованные валюты сталкиваются со значительным недостатком, который заключается в том, что они непригодны для использования в операциях, требующих более широкого экономического охвата. Маловероятно, что компания, которая обеспечивает вас электричеством, находится в вашем округе, и в этом случае ваши «местные доллары» не могут быть использованы для оплаты счёта за электричество, вам придётся потратить дополнительные время и силы, чтобы оплатить счёт используя более универсальную валюту.

В безгосударственном обществе банк также может анализировать ваши привычки в отношении расходов и активно покупать определённую валюту. Если вы тратите 100 долларов в месяц в магазине X, он может покупать 100 «долларов магазина X», получая 5% скидку, так как магазин X может зарезервировать свои неизрасходованные потребительские доллары как актив и гарантию будущих доходов. Банк может взимать с вас 1% за эту услугу, но вы всё равно будете получать выгоду в 4%.

Мы должны помнить, что неудобства порождают предпринимателей. В безгосударственном обществе очевидной услугой будет «прозрачный» способ оплаты с использованием наиболее выгодной валюты. Возможно, у меня есть банковские счета в пяти разных валютах – и таким образом, мой банк обеспечит оплату в универсальном формате; мне не нужно будет знать все детали, в моих сделках банк воспользуется наиболее выгодной валютой. Таким образом, у меня могут быть разные виды денег, но эта разница будет в значительной степени невидима для меня, за исключением получаемой мною экономии. (Обратите внимание, что эти различные валюты также будут служить сдерживающим фактором для вторжения, как упоминалось выше).

Будет ли дешевле для меня использовать валюту, принятую в другом конце света? Это очень трудно предсказать заранее, потому что универсальная валюта предлагает как определённую экономию, так и определённые траты. Трудно представить, что китайский продавец продуктов питания был бы заинтересован в предоставлении подростку в Зимбабве валютных скидок, и поэтому местный стимул предоставлять субсидируемую валюту был бы довольно слаб. С другой стороны, значительный объём технических ресурсов, необходимых для работы с определённой валютой, не нужно было бы дублировать.

Конечно, поскольку неудобства порождают предпринимателей, то наверняка ряд предприимчивых людей придумают фреймворк для запуска валют, который можно было бы заполнить любым количеством конкретных валют, точно так же, как сайты почти никогда не пишут код «корзины» с нуля, а заполняют уже существующие фреймворки своими собственными продуктами и ценами.

Такой подход мог бы очень легко решить проблему необходимости дублирования инвестиций в технические валютные системы – в сочетании с прозрачным абстрактным слоем для оплаты в нескольких валютах это создало бы чрезвычайно эффективную и удобную для пользователя валютную систему – или системы, если быть точнее.

БЕЗОПАСНОСТЬ

После соблюдения вышеназванных критериев моим следующим вопросом является то, насколько ли безопасна эта валюта?

Безопасность – это всегда тонкий баланс между удобством использования и надёжностью. Любая онлайн-транзакция может потребовать введения 10 уникальных паролей длиной 255 символов, в её работу нельзя будет практически вмешаться со стороны – проблема в том, что никто не будет таким пользоваться, по той же причине, по которой немногие люди ставят 20 замков на входную дверь и ходят вокруг со стучащими кольцами с ключами, как какой-нибудь надзиратель. Конечно, это неудобно быть ограбленным, но также неудобно тратить 20 минут на то, чтобы каждый день открывать и запирать дверь.

Я бы не требовал от своей валюты абсолютной безопасности (если это вообще возможно) – я бы предпочёл лишь соответствие безопасности моим предпочтениям и требованиям.

Некоторые люди беззаботны; некоторые осторожны, а некоторые просто параноики. Параноидальные люди всегда предпочитают переложить расходы, связанные с защитой своих денег, на беззаботных людей; поэтому беззаботные люди возмущаются при необходимости оплаты всех дополнительных мер безопасности, которые предпочитает параноик. Таким образом, любой эффективный поставщик денежной системы, скорее всего, будет иметь разные уровни безопасности и мер предосторожности, и будет взимать соответствующую плату для каждого уровня.

Беззаботные люди могут предпочесть малое количество или вообще отсутствие мер безопасности и, таким образом, они будут платить меньше за участие в денежной системе. С другой стороны, параноику может потребоваться идентификация голоса и отпечатков пальцев, сканирование сетчатки глаза, определённые танцевальные движения и скрытые фразы на языке урду для завершения транзакции. Вся эта специализация является неотъемлемой частью предпринимательской одержимости в предоставлении максимально возможной ценности в любой мыслимой ситуации, ввиду желания не потерять ни единой копейки потенциальной прибыли.

Конечно, главная цель свободного рынка состоит не в том, чтобы способствовать наживе, а в том, чтобы её устранить или, по крайней мере, сделать как можно меньше. Любая фирма с завышенной ценой неизбежно будет устранена, поэтому прибыль даже успешных компаний, как правило, составляет не более нескольких процентных пунктов. Таким образом, мы можем быть уверены, что в свободном обществе будет только нужное количество валютных систем – не так много, чтобы экономические взаимодействия становились сложными и громоздкими, но и не так мало, чтобы отсутствие конкуренции позволяло повышать цены.

Большинство экономических транзакций в свободном обществе будет осуществляться в электронном виде из-за низких транзакционных издержек – однако, наличные всегда будут необходимы по ряду причин. Более высокая цена транзакций с наличными будет отражаться в отсутствии скидок – или в надбавке – в цене, которая будет препятствовать, но не устранять такого рода взаимодействия. Также представляется вероятным, что наличные средства не будут обеспечиваться гарантией реституции при утрате или краже так, как в случае электронной валюты, если только не будет способа связать наличные средства с конкретным лицом.

На данный момент может показаться, что электронные транзакции облагаются наценкой, а наличные нет – однако это совсем не так.

Компании, выпускающие кредитные карты, взимают несколько процентных пунктов за транзакцию, в то время как с наличными можно получить определённые виды скидок в компьютерных магазинах, но на самом деле верно и обратное.

Будучи рейдером, я бы столкнулся с очень трудным балансированием, которое заключается в том, что для меня была бы выгодной утечка информации о проблемах компании XYZ, используя которую можно было бы снизить стоимость компании и приобрести её за меньшие деньги – однако, такая утечка также создала бы панику среди клиентов, что в значительной степени могло бы уменьшить ценность компании.

Таким образом, моей лучшей стратегией будет утечка проблем в XYZ – и одновременно предоставление гарантии защиты средств существующих клиентов, а также какого-то стимула или бонуса для сохранения их верности. Конечно, я бы хотел указать всё это в письменном виде в обязывающем договоре, который вступит в силу, как только я получу контроль над компанией.

Это привело бы к временному падению стоимости XYZ, что позволило бы мне получить контроль над ней за меньшую цену – и, по крайней мере, помогло бы снять страхи с существующих клиентов, предоставив обязательную гарантию сохранения стоимости их денег.

Однако, как рейдер, я бы столкнулся со значительной конкуренцией со стороны других валютных компаний.

Компания ABC, услышав о любых возможных проблемах XYZ, сразу же вывела бы полномасштабную рекламу, предлагая значительные бонусы любым клиентам XYZ, которые переведут свои средства в компанию ABC. Много компаний предложило бы «спасательные шлюпки», предлагающие клиентам XYZ гарантии того, что они доберутся до берега!

Может случиться так, что решение индивидуального клиента не повлияет на результат – другими словами, рейдер может предложить пятипроцентный бонус к валютным запасам, а затем не предоставить его, замедлиться в исполнении, и клиентам в конечном итоге придётся вытаскивать по восемьдесят или девяносто центов с каждого доллара.

Вы можете назвать меня хладнокровным, но я не вижу естественной трагедии в такой ситуации. Любой, кто предлагает вам «бесплатные» деньги, делает это с неявным – хотя, возможно, и негласным – риском. Если я решу оставить свои деньги в проблемной компании, в надежде получить на пять процентов больше, а в итоге получу на десять процентов меньше, то это не будет существенно отличаться от любой другой инвестиции в акции или облигации – или в лошадь, если уж на то пошло.

Таким образом, не существует мыслимой ситуации, при которой клиенты однажды бы проснулись и обнаружили, что их сбережения полностью стёрты с лица земли – прибыль от удержания клиентов, особенно в валютной ситуации, настолько велика, что предприниматель в буквальном смысле слова попытается вписать себя в это уравнение, на благо существующих клиентов.

СРАВНИТЕЛЬНО С ЧЕМ?

Нет сомнений в том, что в этот самый момент десять тысяч взбесившихся умов скандируют о каждой мыслимой возможности, которая может привести к финансовому краху клиентов валютной компании XYZ. И, наверное, такая возможность существует – но опять же, это аргумент в пользу анархизма, а не против него.

Любой фермер может не произвести урожай в любой конкретный момент времени – это естественная реальность и риск, связанный с сельским хозяйством, или, по сути, с любым человеческим начинанием.

Поскольку любой фермер может не справиться с выращиванием сельскохозяйственных культур, единственный вариант, который может гарантировать – насколько это возможно – непрерывное снабжение урожаем – это наличие большого числа фермеров. Если у нас есть только один фермер на весь мир – возьмём преувеличенный пример – то в тот момент, когда он не справится со своей работой, во всём мире неизбежно наступит голод.

Такое распределение риска является существенной частью любой рациональной стратегии по уменьшению опасности. Если вам разрешено покупать акцию только одной компании в течение всей вашей жизни, то ваши дела могут пойти как хорошо, так и плохо. Диверсификация является ключом к минимизации риска.

Точно так же, когда у нас есть монополия государства на валюту, и мы признаём, что валютные организации могут время от времени терпеть неудачу – и, конечно, в истории полно примеров того, как государства коррумпировали и уничтожали свою валюту, – мы действительно держим все наши яйца в одной очень ненадёжной корзине.

Если мы обеспокоены валютными сбоями в системе свободного рынка, то наихудшим решением, которое можно было бы придумать – это создание жёсткой монополии одной валюты. Если нас беспокоят неудачи ферм, то очевидно, что решение заключается в наличии стольких ферм, сколько экономически возможно, чтобы тех, кто терпит неудачу, могли подстерегать те, кто преуспевает.

Другими словами, если валютный провал не является проблемой, то безгосударственное общество предлагает наилучшее решение.

Если валютный провал – реальная проблема, то безгосударственное общество снова является наилучшим решением.