Как известно, основная часть преступлений, включая насильственные, совершается в возрасте 15-25 лет, после которого преступная активность индивидов снижается, если и вовсе не прекращается. Существуют даже утверждения, что подобная связь между возрастом и преступностью универсальна для разных групп людей и обществ, а значит это явление имеет сильную биологическую детерминированность. Нередко снижение преступной активности с возрастом связывают с формированием нервной системы и развитием эмоционального контроля.
Для полноценного понимания рассматриваемой нами темы стоит упомянуть один важный биологический фактор. Среднестатистическому и здоровому индивиду свойственно наличие ингибитора насилия, вызывающего реакцию отторжения к причинению вреда другим людям. Конечно, с возрастом его функция развивается, но этот процесс уже можно наблюдать в возрасте 4-7 лет, а в качестве безусловного рефлекса, автоматически активирующегося при наблюдении сигналов бедствия (выражений грусти, страха, боли), ингибитор насилия присутствует у человека с самого рождения.
Очевидно, совершение насилия требует, чтобы функция ингибитора насилия у человека была нарушена или подавлена. Но очень важно отметить, что такое нарушение само по себе насилие не провоцирует. Оно лишь значит, что к совершению насилия остаётся на один сдерживатель меньше. И здесь в дело уже вступают социальные факторы, которые и опосредуют связь между возрастом и преступностью. Их список выглядит следующим образом:
– преступники со временем начинают понимать, что их деятельности даёт не так уж много выгоды в сравнении с рисками, которые они несут, и потраченными усилиями;
– с возрастом люди стремятся к тому, чтобы «осесть», а негативное влияние сверстников в молодом возрасте заменяется позднее на социальное неодобрение;
– преступники могут потерять с возрастом партнёров для совершения преступлений ввиду их гибели, заключения или потери к ним доверия;
– снижение физических способностей ввиду старения делает преступления более опасным и менее успешным занятием;
– склонность к преступности снижает и жизненный опыт, потеря стремлений, требующих её, или же получение легальных методов их удовлетворения.
Как мы видим, многие социальные обстоятельства со временем делают преступность менее выгодной в глазах самих преступников. Но есть и такие обстоятельства, которые могут вернуть насильственные стремления. Существует распространённое мнение, что в геноциде в Руанде основная доля насилия была совершена молодыми людьми возраста 19-20 лет. Однако как показывают данные, основными участниками насилия были мужчины старше 30 лет. Медианный возраст всех преступников во время геноцида составил 34 года. И лишь треть их была вовлечена именно в насильственные преступления.
Стоит также упомянуть, что старение зачастую связано с нейродегенеративными процессами, и это может поспособствовать повышенной агрессивности. В качестве примера можно привести страдающих болезнью Альцгеймера. Особенно стоит обратить внимание на функционирование у них серотонинергической системы, отвечающей за механизм ингибирования насилия. Исследования связывают нарушение её функции с повышенной агрессивностью, наблюдаемой у страдающих Альцгеймером, которые имеют сниженную плотность серотониновых 1A рецепторов. При этом агрессивность остаётся на низком уровне у тех пациентов, чья плотность 1A рецепторов не снижена.
Можно сделать вывод, что связь возраста и преступной активности, включая насильственную, опосредуется не биологическими, а социальными факторами. Большинство индивидов не склонно к ней ввиду достаточно выраженного ингибитора насилия. Но те, у кого можно наблюдать его недостаток, зависимы в проявлении своей насильственности от влияния среды. И некоторые социальные факторы могут побудить их к насилию в любом возрасте. Также, по-видимому, эти индивиды рискуют проявлением повышенной агрессивности ввиду старения и нейродегенеративных болезней, однако стоит отметить, что это редко может перерасти в реальную преступную активность ввиду их состояния и возраста.
