Частная собственность – это, конечно, очень благородно, но если вот эта конкретная вещица плохо лежит, то почему бы не обратить её в свою частную собственность? Ну и что, что у неё был хозяин, он ничего не докажет, да и вообще, лучше надо следить за имуществом. Может, она была ему не нужна, а мне пригодится, экономическая эффективность налицо.
Добровольные взаимодействия – это, конечно, здорово, но если до человека туго доходит, почему бы ему не врезать, чтобы лучше дошло? А если даже и не дойдёт, он хотя бы перестанет совать пальцы в розетку, и ему же будет лучше.
Дети два десятка лет ездили у родителей на горбу, почему бы теперь не принудить их выплачивать долги? Мало ли что они не просили их содержать и даже рожать. Если бы их бросили на голодную смерть во младенчестве – что, лучше бы было? Ну а если можно принуждать детей выплачивать долги, то и с другими должниками можно обращаться весьма жёстко, пусть тоже выплачивают. А процедуры банкротства – это мошенничество, придуманное леваками, чтобы долги не платить.
Все вроде бы понимают, что если окружающие научатся быть милыми, приветливыми, взаимодействовать с другими только с их согласия – то это будет весьма привлекательный мир, но очень уж игрушечный. Потому что каждый может придумать умозрительный (или даже припомнить реальный) пример того, как отступление от подобных правил даёт куда более эффективный результат. Короче – инструкции писаны для тех, кто только учится, а кто уже умеет, действует так, как сподручнее. Когда же все досконально соблюдают инструкции, это называется итальянской забастовкой, и слово “забастовка” здесь оттого, что работа в таком режиме попросту стопорится. Так с чего мы решили, что при идеальном анкапе будет как-то иначе?
>каждый может придумать умозрительный или даже припомнить реальный пример того, как отступление от подобных правил даёт куда более эффективный результат.
Именно поэтому реальный, бытовой анкап, в котором мы все живем, пропитан энфорсментом настолько сильно, что мы его даже не замечаем. Все границы, разделяющие мое и твое, постоянно атакуются, с обоих сторон, по сотню раз на дню. И по сотню раз на дню агрессору дается отпор. Собственно и самые границы – это динамический результат такой борьбы, линия фронта. Если проанализировать, изрядная часть наших повседневных слов и поступков – именно такая борьба. Спор, намек, шутка, подначивание, интонация, жест, выражение лица, итд итп.
К сожалению, не вспомню автора-название книги. Она исследовала такой бытовой энфорсмент, наблюдая бытовое поведение британцев. Например, в очередях. Как наказывается, например, попытка пролезть без очереди. Она наказывается закатыванием глаз или громким вздохом или язвительным комментарием в пространство. Обычно нарушителю этого хватает чтобы, устыдившись, ретироваться. Британцы, они такие.
В других обществах методы энфорсмента другие. Где-то матом обложат, где-то блюдом обнесут, где-то заточку в бок воткнут. Где-то воюют “огнем нежданных эпиграмм”, а когда их не хватает – вызывают на дуэль. У Пушкина было около тридцати вызовов на дуэли, пока его наконец не пристрелили.
А что будет, если такой энфорсмент отключить, если не давать постоянного отпора постоянным поползновениям окружающих, описано в замечательном фильме фон Триера “Догвилль”.