Давным-давно мой друг и коллега Гордон Таллок написал главу для книги об анархии, в которой он утверждал, что из состояния гоббсовской анархии, войны всех против всех, невозможен выход через добровольное соглашение. Его аргумент был прост: до появления государства не было ничего, что обеспечивало бы исполнение контракта, а значит, любое достигнутое вами соглашение не будет соблюдаться.
Я пришёл к выводу, что этот аргумент был одновременно очевидным и неверным. Каждый знавший Гордона поймет, что я не мог упустить возможности ему ответить, тем более в печати, так что я написал рецензию на его книгу. Эта глава основана на аргументации, которую я использовал в той рецензии.
Арнольд и Билл – единственные обитатели небольшой анархии по Гоббсу: нет государства, нет обычаев, нет изначально заданных правил. Оба понимают, что находятся в довольно проблематичной ситуации. Собираемое одним другой может украсть, а если тратить всё время на охрану, это затруднит добычу нового. Возможным решением для каждого из них будет убийство другого, но принимаемые каждым меры предотвращения этого затруднят занятие чем-то ещё. Должен быть способ получше.
Арнольд предлагает такой способ. Через лес протекает ручей. Арнольд объявляет своей территорию по одну сторону, Билл – по другую. Каждый согласится не вторгаться на территорию другого без разрешения. Соглашение будет закреплено угрозой применения силы: Арнольд даёт Биллу понять, что если он заметит его на своём берегу после того как они договорились о разделе, то он приложит все усилия, чтобы задать ему трёпку, и предполагает, что Билл будет вести себя аналогично. Биться насмерть, вероятно, будет проигрышной стратегией даже для победителя, поэтому у каждого есть явный стимул соблюдать это соглашение, при условии, когда каждый предполагает, что второй будет следить за этим и карать за нарушение.
Арнольд и Билл только что создали частную собственность на землю. Они сделали это путем переизобретения территориального поведения – стратегии выживания, практикуемой различными видами животных, в основном птицами и рыбами. Территориальные животные метят территорию, на которую претендуют, и усиливают свои притязания на неё с помощью стратегии привязанности, каким-то образом поворачивая в своём мозгу переключатель, заставляющий тем яростнее атаковать нарушителя, принадлежащего к их же виду, чем дальше он заходит на помеченную территорию. Если нарушитель не намного крупнее защитника, битва насмерть будет проигрышной для обоих, поэтому, как только нарушитель осознаёт, что защитник намерен сражаться, он отступает.
Проходит время. Арнольд находит яблоневую рощу, расчищает подлесок и собирает плоды. Билл нашел обломок кремня, вытесал себе топор и использовал его, чтобы срубить несколько деревьев длдя постройки хижины – он устал от дождя. Однажды Билл замечает Арнольда, сидящего на своей стороне ручья и наблюдающего за его работой. Он подходит поболтать, вежливо оставив топор поодаль.
У Арнольда есть предложение. Если Билл срубит несколько больших деревьев, затеняющих яблоневую рощу, то Арнольд обещает давать Биллу бушель с яблоками с урожая каждого года. Билл соглашается на сделку и выполняет свою часть договора.
Арнольд рассматривает возможность нарушить своё слово. Сбор бушеля яблок это довольно трудоёмкое занятие, и собрав их, он предпочёл бы съесть их сам, а не передавать Биллу. Однако ему приходит в голову, что у Билла всё еще есть топор, и в следующий раз он может использовать его, если захочет, против яблонь Арнольда, когда он сам будет вдали от них. Или может предпочесть применить его против самого Арнольда. Арнольд решает доставить яблоки согласно контракту.
Причина, по которой Билл получает яблоки, заключается не в том, что он срубил создающее тень деревья, а в том, что он может вырубить яблони. После того, как оба согласились на сделку, именно угроза, а не предшествующая выгода, заставляет Арнольда передавать яблоки. Но почему Билл не мог сохранить свои силы и время, сразу начав с угрозы вырубить яблони в том случае, если Арнольд не даст ему бушель яблок? Каким образом принятие первоначального соглашения и выполнение Биллом своей части изменяет стратегическую ситуацию, и изменяет ли вообще?
Ответ требует краткого отступления.
Точки Шеллинга*: идея
Профессор вызывает студента в свой кабинет в Йеле и просит его принять участие в эксперименте с возможностью вознаграждения. Цель – встретиться с другим студентом в Нью-Йорке, явившись туда в одно и то же место в одно и то же время. Если им это удастся, каждый из них получит по сто долларов. Ни один не знает имени другого, но даже если угадает, им не разрешено общаться до встречи.
Чтобы выиграть приз, каждому нужно угадать, где и когда другой попытается встретиться с ним. Один из способов сделать это – понять, какое время и место каждый из них посчитает уникальным, поскольку, если под их критерий выбора попадает более одного варианта, то они могут выбрать разные места и не найдут друг друга. Выбрать время просто: учитывая нашу систему счёта времени, полдень и полночь – единственные моменты, кажущиеся уникальными. Выбранный ими вариант будет зависеть от того, сколько они будут добираться из Нью-Хейвена в Нью-Йорк, и от того времени дня, когда они обычно бодрствуют. Поездка много времени не займёт, и они не совы, поэтому полдень – очевидный выбор.
Где – более сложный вопрос. Когда я впервые прочитал об этой задаче, то предложил вершину Эмпайр Стейт Билдинг. В то время это было самое высокое здание в мире, что делало его очевидно уникальным. Однако оказалось, что такой уникальной точки не существует. Здание имеет четыре смотровые площадки, расположенные по четырём сторонам, и ни одна из них не является очевидным выбором. Мне потом говорили, что в реальном эксперименте, предложенном Томасом Шеллингом около пятидесяти лет назад, а затем проведенном кем-то другим, студенты встретились под часами на большом центральном вокзале, для них это место оказалось очевидно уникальным. В полдень.
Это история о координации без общения. Для этой главы, да и для многого другого, такая координация важна тем, что она описывает не только ситуации, когда вы не можете говорить друг с другом, но также и ситуации, когда вы можете это делать, но ни одна из сторон не имеет веских оснований верить тому, что говорит другая.
Для иллюстрации этой версии идеи Шеллинга заменим наших двух студентов из Йеля двумя грабителями банков. Проведя успешное ограбление, им нужно как-то разделить добычу, прежде чем разойтись. Если они будут спорить слишком долго, может появиться полиция. Каждый играл разную роль в грабеже, и каждый считает, что его вклад был больше, чем вклад его сообщника. Я предполагаю, что деньги они поделят поровну, не из-за то, что они оба считают это справедливым, а потому что это единственный вариант дележа, который оба считают уникальным, а значит, это единственная альтернатива нескончаемым переговорам. Они могут общаться друг с другом, но если один настаивает на 60% в свою пользу и объявляет, что не согласится ни на процент меньше, то у другого нет причин верить, что тот будет упираться до последнего. Пятьдесят на пятьдесят – другое дело.
Тот же самый анализ применим и к более широкому кругу ситуаций торга. Для обеих сторон лучший вариант – договориться хоть о чём-то. Каждая сторона предпочла бы сделать это на наиболее выгодных для себя условиях. Чем дольше они торгуются, тем меньше они получат выгоды. В случае с грабителями банков это обусловлено риском появления полиции. В переговорах профсоюза и правления – потерей заработной платы и доходов во время забастовки. На переговорах о мире – гибелью людей и разрушением собственности. Логика всех трёх ситуаций одинакова.
Точки Шеллинга: Применение
Сделка, в которой Арнольд и Билл взаимно установили права собственности, произошла благодаря точке Шеллинга, которую обеспечил ручей, выбранный ими в качестве границы. Билл мог попытаться настоять на том, чтобы ему принадлежало всё по одну сторону, плюс полоска земли на другой. Арнольд мог заявить аналогичное требование. Они могли бы попытаться разделить территорию по другому принципу, проведя произвольную линию, определяющую, что досталось каждому. Любая из этих альтернатив подняла бы ту же проблему, из-за которой грабители банков спорят о добыче. На любое предложение, которое может сделать Билл, Арнольд сумеет выдвинуть встречное, более выгодное для него самого. Если они торгуются слишком долго, они могут начать голодать, или один из них потеряет терпение и воспользуется удобной возможностью вышибить другому мозги. Ручей обеспечивает простую, уникальную, уже определённую границу.
До того, как был заключен яблочный контракт, Билл мог пытаться вымогать яблоки у Арнольда. Это создавало бы ситуацию торга, игру взаимных угроз. Они оба заинтересованы в том, чтобы Билл воздерживался от использования своего топора по отношению как к Арнольду, так и к его саду. Конфликт интересов состоит в количестве передаваемых яблок. Единственная точка Шеллинга в этой стратегической ситуации для Билла заключается в том, что он уважает первоначальное разделение земли, оставляя Арнольду все его яблоки.
Как только Билл выполнил свою половину контракта, для Арнольда появляется новая точка Шеллинга – платить Биллу бушель в год, в соответствии с соглашением. Соглашение изменило ситуацию не потому что любая из сторон считает себя морально обязанной сдержать свое слово, а потому что соглашение меняет структуру альтернатив в понимании обеих сторон.
Другой способ рассмотрения ситуации – заявить, что и Билл, и Арнольд имеют стимул, соблюдая контракты, зарабатывать себе репутацию, поскольку это позволяет развить в дальнейшем более плотное сотрудничество – ранее в Главе 29 я обсуждал дисциплину твёрдых договорённостей, показывая, почему фирмы будут соблюдать свои арбитражные соглашения. Но теперь у нас есть инструмент, чтобы изучить этот вопрос немного глубже.
Предположим, что Арнольд разрывает контракт, не передаёт яблок и это как-то сходит ему с рук. В следующем году Арнольд снова хочет помощи Билла. Ответ Билла выражается поговоркой: «если ты обманул меня однажды, позор тебе, но если сумел обмануть дважды, то позор мне». Арнольд объясняет, что он неправ. Всё верно, однажды Арнольд нарушил свое слово, но это было в прошлом году. Арнольд объясняет, что его курс – его неизменный курс – заключается в том, чтобы нарушить слово в первый раз, но потом всегда его держать.
Почему Билл отказывается верить ему? Потому что всегда держать слово – это уникальный курс, точка Шеллинга. Держать слово, начиная со второго года, не более уникально, чем держать его каждый второй год, каждый третий год или только в дни, когда нет дождя. Не более уникально, чем нарушать его первые два года и затем держать его, при том, что сейчас идёт второй год. Точки Шеллинга помогают нам понять, почему работает дисциплина твёрдых договорённостей – потому что люди воспринимают «всегда держать свое слово» как уникальный курс, то есть точку Шеллинга, в которой участники торга могут сойтись.
Полагаю, я показал, почему Гордон Таллок ошибся в своём утверждении о том, что отсутствие государства, способного принуждать к исполнению контракта, делает сам контракт бесполезным, а значит люди не способны договорится о выходе из гоббсовской анархии. Заключение договора меняет стратегическую ситуацию, меняя схему точек Шеллинга. Контракты, таким образом, являются, какой-то степени, самопринуждающими.
* Точка Шеллинга, или фокальная точка – понятие в теории игр, означающее решение в кооперативной игре, которое люди склонны выбирать, не имея возможности коммуникации (прим. редактора).