анонимный вопрос

Чем больше читаю про Христианию, тем больше нахожу параллелей с Элаусестере – группой островов на окраине архипелага Туамоту, где, согласно Меганезийскому циклу Александра Розова – популярной среди российских либертарианцев фантастике – внутри минархистской конфедерации существовал коммунистический анклав.

Группа людей производит гомстед ничейной собственности, организует самоуправление, наводит свои экзотические порядки, потом у внешнего мира доходят руки до этой коммуны, и первый позыв у него очевиден: привести к общему знаменателю. Быстро становится понятно, что это, во-первых, трудно, во-вторых, не одобряемо местными жителями, в-третьих, не будет одобрено всеми прочими гражданами, и, наконец, из этой достопримечательности можно извлечь выгоду.

Далее происходят переговоры, частичная адаптация анклава под внешние правила игры – и всё, он живёт свободно и счастливо в симбиозе со своим окружением.

Чего в нынешней Христиании больше – анархо-коммунизма, анархо-капитализма, или это просто что-то вроде чайнатауна, только сформированного не по культурно-этническому, а просто по культурному признаку? С точки зрения государства – безусловно, третье. Анархо-капиталист увидит в Христиании прежде всего черты анкапа. Думаю, что и анком увидит прежде всего анком.

Ну так это же прекрасно, что Христиания сумела всем угодить и дать каждому видеть в ней что-то своё родное!

Поставила себе пометку: поеду кататься по Европе – загляну в Христианию.