Тег: предприниматель

Предпринимательская теория собственности

Вскоре после моего пересказа статьи Константина Морозова о том, что либертарианцам нужно либо признать моральный реализм, либо отказаться от идеи доказать, что их идеология наилучшая, я принялась отсматривать материалы недавно прошедшей в Питере конференции “Капитализм и свобода”. Там я наткнулась на доклад Сергея Сазонова “Предпринимательская теория собственности”.

Мне показалось, а Валерий Кизилов в комментах в фейсбуке подтвердил моё подозрение, что тема этого доклада перекликается с морозовской статьёй.

В докладе показывалось, что чисто философски концепция собственности может быть основана на двух противоположных основаниях: глубокой частной собственности (изначально вся собственность – достояние индивидов, а дальше они уже могут делегировать свои права обществу) и глубокой публичной собственности (изначально всё принадлежит всем, а дальше общество может соглашаться с выделением чего-то в индивидуальное владение).

Дальше объяснялось, что у идеи глубокой частной собственности в наиболее общепризнанной локковской трактовке есть неустранимый недостаток – это как раз то, на что указывает Константин Морозов. Основанием первичного присвоения является всеобщее право неисключительного пользования любыми бесхозными ресурсами, но каждый присваивающий их лишает тем самым всех остальных их права неисключительного пользования. Глубокая же публичная собственность такого логического недостатка лишена.

Хотя обе концепции происхождения прав собственности позволяют вывести из них схожие картины мира, между ними есть серьёзная разница. Выводя права собственности из глубокой частной собственности, мы должны доказывать крайнюю необходимость любого государственного вмешательства. Выводя их из глубокой публичной собственности, мы, напротив, должны доказывать любое своё правомочие по распоряжению теми или иными вещами – а действительно ли это будет общественно полезным использованием собственности.

Дальше Сергей демонстрирует обоснование глубинной частной собственности, лишённое вышеприведённого недостатка. Превращение простого объекта в ресурс, который можно обращать в собственность, происходит не в момент локковского “смешения труда с землёй”, а в момент вынесения предпринимательского суждения на их счёт. Увидел, как можно применить никому не нужное – всё, присвоил. Локковское противоречие снимается тем, что простой объект превращается в ресурс мгновенно, и никто при этом своего неисключительного права пользования не лишается. У идеи же глубокой публичной собственности в рамках этого подхода, напротив, появляются неустранимые проблемы.

Короче, очень рекомендую познакомиться с докладом, отличная разминка для мозгов. А мне надо будет подумать, включать ли, и если да, то в какой форме, этот материал себе в книжку.

Страхование сделок, дополнение

Хочу дополнить вчерашний пост Волюнтариста о страховании сделок.

В комментариях в телеграме вполне справедливо отметили несколько моментов.

Во-первых, классическое индивидуальное страхование всегда основано на статистике и вероятностях, поэтому будет применяться прежде всего там, где сделки типовые, а риски достаточно случайны. Довольно сложно себе представить, скажем, страхование банка от умышленной невыплаты заёмщиком кредита при запрете для страховой компании на принудительное взыскание этого самого кредита. Если бы такая страховая услуга предоставлялась, то для сотрудников банка был бы довольно сильный соблазн организовать схему с выдачей фирмам-однодневкам невозвратных кредитов за откат и последующим получением банком страховки, когда этот кредит не возвращается.

Во-вторых, применение эскроу-счетов обычно навязывается участникам сделки владельцем площадки, устанавливающим правила торговли. Если сделки проходят без посредника, то использование схемы с эскроу маловероятно, особенно если заморозка средств предполагается долгой, как в случае с договорами долевого строительства.

В-третьих, мне напомнили мой годичной давности пост про, внезапно, ювенальную юстицию, где я отмечала определённые трудности со страхованием ответственности.

В связи с этим хочу упомянуть о ещё одном удобном способе сокращения рисков неисполнения контрактов, не связанном с насильственным принуждением. Это старые добрые страховые группы, то есть дремучая архаичная коллективная ответственность. В старину за человека отвечал весь его род, племя, клан, община – короче, группа родственников и, возможно, соседей. Поэтому можно было не заморачиваться особо с личной репутацией, а судить о человеке по тому, из каковских он.

Разумеется, в безгосударственном обществе нет нужды непременно восстанавливать общинное бытие, хотя фактор принадлежности к страховой группе будет веской причиной для того, чтобы кучковаться подобным образом. Другое дело, что сейчас уж точно незачем организовываться именно по родовому признаку, ведь роль рода сегодня играют друзья и единомышленники. Но я сейчас хочу обсудить не тусовки по интересам, а то, каким образом ещё могут снижаться риски по сделкам.

Предприниматели, желающие заработать доверие потенциальных контрагентов, могут образовывать ассоциации. Приём в такую ассоциацию может проводиться по разным критериям. Кого-то возьмут за уже сложившееся доброе имя. Кого-то – за обещания вести бизнес безукоризненно честно и крупный залог. Кого-то – под поручительство уважаемых членов ассоциации. Для внешних же контрагентов ассоциация выступает групповым гарантом по сделкам своих членов.

Каждый член ассоциации, с одной стороны, заинтересован в росте её численности, потому что это означает, что в случае наступления коллективной ответственности потери каждого из членов ассоциации уменьшаются. С другой стороны, каждый заинтересован в том, чтобы в ассоциацию попадали только честные и надёжные предприниматели, которые страхуют других, а не паразитируют на коллективе. Ассоциация покроет расходы от срыва контракта не только по классическим страховым случаям, но и в случае форс-мажора, и даже если член ассоциации оказался мошенником. Но, разумеется, в последнем случае для такого предпринимателя это будет означать волчий билет.

Наконец, отмечу, что доказанная общеизвестная недобросовестность предпринимателя отнюдь не означает, что он сдохнет в канаве, потому что ему никто ничего не продаст, и никто его ни для чего не наймёт. Просто ему не будут верить на слово, и все сделки для него будут проходить по принципу “деньги вперёд”.

Любые попытки обрисовать безгосударственное общество в виде чего-то тотально людоедского подразумевают либо неимоверную скудость ресурсов, за которые приходится грызть друг другу глотки, либо посттоталитарный синдром полного взаимного недоверия. Разумеется, постепенное отмирание ненасильственных практик в целом и государства в частности не может сопровождаться такими катастрофическими симптомами.

Собеседование о приёме в ассоциацию агропроизводителей

Рыночек порешает – а как насчет тех людей, которые всю жизнь посвятили творчеству и умерли в нищете?

Дефолтный самый яркий пример – Ван Гог – но и это тоже очень относительно. Как рыночек порешает искусство? Конечно, может быть несправедливо, что талантливых музыкантов закрывают фсбшники (хотя они становятся популярными), может быть несправедливо, что есть провинциальные художники, о которых никто не знает. Расскажи об искусстве при идеальном анкапе. Как рыночек решает искусство?

Ян Либертин

Умение творить, то есть выдумывать и создавать что-то, чего раньше не было, будет цениться теми, кому не хватает того, что есть. Трагедия ван Гога не в том, что он посвятил свою жизнь творчеству, а в том, что он форма его самовыражения была мало востребована современниками. Это его святое право – творить то, что он желает творить, из того, что он приобрёл легитимным путём. Если же он желает кому-то продать плоды своего творчества, ему всё-таки придётся найти того, кто пожелает это купить.

Особенностью многих творческих натур является их непрактичность. Тот же ван Гог утверждал, что худшим врагом художника являются продавцы картин. Творец, работающий по заказу, считает свой замысел куда более важным и значимым, чем мнение заказчика. Неудивительно, что это довольно часто приводит к конфликтам. Творец, работающий по зову вдохновения, часто вообще не держит в мыслях, кому и зачем мог бы потребоваться результат его творчества.

Но всё то же, что я только что написала о творцах, можно применить и к предпринимателю. Он точно так же, вместо работы на дядю, отправляется на свободный рынок, предполагая, что его продукт будет более востребованным. Говорят, девять из десяти компаний закрываются после первого же года работы, так что рынок ничуть не более милосерден к предпринимателям, нежели к художникам. И те, и те действуют в условиях неопределённости будущего, предполагая, что лучше других знают, что нужно людям и как им это дать.

Но, помимо предпринимателей, желающих непосредственно создавать новое, есть люди, желающие помогать созданию нового. Художникам помогают меценаты. Предпринимателям-инноваторам – венчурные инвесторы. Кто-то из них движим желанием заработать на прорывных проектах, считая, что его чутьё работает лучше, чем в среднем по рынку. Кто-то одержим идеей сделать мир лучше. Кто-то движим тщеславием. Кто-то просто питает тёплые чувства к творцу. Тому же ван Гогу, например, помогал его брат Тео.

Попытка вместо частного меценатства организовать творцам господдержку приводит к появлению душных уродцев вроде Союза писателей СССР, Союза художников СССР и Союза композиторов СССР. Выбирая между попсовым искусством и конъюнктурным, предпочту всё-таки попсу, хотя предпочла бы вовсе не выбирать между этими двумя стульями, поскольку мир бесконечно более разнообразен, и примыкать к мэйнстриму совершенно не обязательно.

Тем более, что технологии уже сейчас в изрядной степени нивелировали фактор провинциальности, поскольку интернет глобален. Инструменты монетизации искусства при анкапе, во многом, будут теми же, что и сейчас. Это и ибэй, и патреон, а то и вовсе какой-нибудь девианарт, короче, всего не перечислишь.