Жёсткие принудительные меры снова провалились

Волюнтарист, Битарх

Рассматривая концепцию снижения вреда, я уже показывал, почему лучший результат даёт не запрет и обвинение, а осведомление и попытка побудить человека к менее рискованному поведению. Так, программа обмена шприцов во время кризиса СПИДа в 80-ых годах, позволяющая наркоманам меньше рисковать при приёме наркотиков используя свежие шприцы, а не одни и те же многократно и сразу несколькими людьми, оказалась намного эффективнее строгих запретов. Участники программы стали реже употреблять наркотики, их здоровье улучшилось, а многие из них в конечном итоге добровольно обратились за помощью в лечении своей зависимости.

Аналогично, осведомление и побуждение людей к менее рискованному поведению можно было бы использовать вместо жёстких принудительных мер в борьбе с коронавирусом. К сожалению, большинство правительств выбрало второй метод. Но хорошо, что не все из них решили прибегнуть к силе и строгим запретам, поэтому мы можем легко сравнить результаты данных подходов. Исследование влияния жёстких мер, лёгких мер и всех мер вместе взятых на рост количества заражений уже давно показало, что оба типа мер дают приблизительно одинаковый эффект. А значит введение жёстких принудительных мер излишне, а то и вредно ввиду своих последствий для общественной и экономической жизни.

Хорошим образцом является Швеция. С самого начала пандемии она отказалась от введения жёстких и принудительных мер внутри своей страны, даже обязательное почти во всём мире ношение масок в Швеции приняло лишь рекомендательный характер. Поначалу количество заражений и смертей сильно превышало соответствующие показатели других стран (но на самом деле и то не во всех случаях, например, они были довольно сопоставимы с показателями Франции). Впрочем, уже тогда было понятно, что в сравнении с другими странами экономика Швеции пострадает в меньшей степени и быстрее восстановится после пандемии. И что важно – последняя волна пандемии, которая поставила многие страны в критическое положение, на Швецию почти что не оказала никакого влияния. Кстати, на написание данного поста меня вдохновило сравнение ситуации в Израиле, где уже людям вводят третью дозу вакцины, где активно внедряются covid-паспорта, где были множественные локдауны, и Швеции, в которой ничего такого нет и не было. При этом в обоих странах уровень вакцинации первой и второй дозой приблизительно одинаков, но ситуация кардинально отличается.

Чуть более строгие меры вводились в других странах Скандинавии – Дании и Норвегии. Правительства этих стран, конечно, называли данные меры крайне жёсткими, но если сравнивать их с мерами в других странах, то они тоже покажутся довольно мягкими. Стоит также упомянуть об одном эксперименте, поставленном в Норвегии. Фитнес-клубы считались рассадниками коронавируса, поэтому сначала их закрыли. Позже 5 клубов открыли, разрешив половине их клиентов приходить на занятия, а другой половине нет. В итоге за две недели наблюдений был зарегистрирован только один случай заболевания, хоть и в группе посещающих фитнес-клубы, но сам заражённый даже не успел дойти до спортивного заведения. Также директор Норвежского института общественного здравоохранения утверждает, что страна вовсе могла обойтись без карантина и достичь тех же результатов. В целом Дания, Норвегия и Швеция уже сняли все ограничительные меры (кроме пограничных) и первыми в Европе вернулись к жизни, которая была у них до пандемии. Другим же странам к этому ещё очень далеко.

Таким образом, мы ещё раз убеждаемся в том, что осведомлением и побуждением к менее рискованному поведению можно добиться как минимум того же, а то и большего, нежели строгими запретами, контролем и силой. Да и вообще, за жёсткие меры в любом случае придётся заплатить огромную цену. Так какой в этом смысл, если в итоге от них лишь больше ущерба, чем пользы?

Снижение вреда вместо силового принуждения

Волюнтарист, Битарх

Объяснить то, почему силовое принуждение – неэффективный, бесполезный, а то и вредный подход в достижении тех или иных целей, можно прибегая к разнообразным подходам. Один из них мы и рассмотрим сейчас. На написание данного материала меня вдохновила статья об альтернативном, более эффективном методе борьбы с пандемией коронавируса, нежели тотальный запрет тех или иных видов человеческих взаимодействий. Ознакомиться с её полной версией вы можете по этой ссылке. Я же сделаю на неё краткий обзор.

В борьбе с пандемией важно избегать социальных контактов. Только вот человек является существом, которое в большинстве случаев не может полностью обойтись без них. Исследования показывают, что человек находится в сильной психологической зависимости от социальных контактов. И попытка запретить их лишь приведёт к тому, что они всё равно будут совершаться, просто перейдут в подполье.

На помощь нам приходит концепция «снижения вреда» («harm reduction»). Исходя из неё, намного лучший результат даёт не запрет и обвинение, а осведомление и попытка побудить человека принимать решения, которые пусть и не будут искоренять рискованное поведение полностью, однако позволят снизить связанный с ним вред. Данная концепция возникла во время кризиса СПИДа в 80-ых годах, она была реализована в виде программы обмена шприцов для наркоманов, чтобы те не рисковали подхватить разнообразные инфекционные заболевания используя один шприц на нескольких человек. Разумеется, наркоманы куда более охотно шли на снижение вреда, нежели на подчинение запретам. Кроме того, возможность сделать выбор в пользу снижения вреда в противовес жёстким мерам нередко побуждает людей отказываться от рискованного поведения. И это подтверждают даже статистические данные в случае той же наркомании – здоровье участников программ по обмену шприцами лишь улучшалось, они реже начинали принимать наркотики и чаще обращались за лечением от наркомании.

Ещё одна важная концепция под названием «эффект нарушения воздержания» говорит нам о том, что жёсткие меры в принципе не работают при избавлении от рискованного поведения, поскольку человек перестаёт адекватно воспринимать неудачи. Например, когда человек пытается избавиться от курения резким отказом от сигарет, то срыв скорее всего приведёт к тому, что он начнёт думать «раз я уже всё испортил, то нет смысла дальше стараться» и прекратит какие-либо дальнейшие попытки сделать это. Более эффективной стратегией является постепенный отказ без применения жёстких мер и отношение к срывам как к нормальному явлению в процессе избавления от вредной привычки.

В случае пандемии коронавируса правительства решили бороться с ней именно вводом жёстких мер и обвинением людей, которые их не соблюдают. Однако, как мы уже можем видеть, это никак не решает проблему. Люди не видят смысла в подчинении таким мерам и отказе от социальных контактов, наоборот – они лишь скрывают своё поведение и сопротивляются вводимым мерам. Более разумной стратегией в данном случае было бы снижение вреда, то есть осведомление людей о рисках определённых видов социальных контактов и пропаганда грамотного подхода к оценке этих рисков в тех или иных ситуациях, а не попытка установить тотальные запреты. Тогда они были бы более склонными соблюдать полезные в борьбе с пандемией меры.

В итоге ознакомившись с такими психологическими концепциями как «снижение вреда» и «эффект нарушения воздержания», а также понаблюдав за ними на практике в случае таких явлений как наркомания и пандемия, мы можем сделать вывод, что силовое принуждение, то есть жёсткие меры по внедрению определённых видов поведения, не может быть эффективным подходом в достижении каких-либо целей – люди просто будут уклоняться или сопротивляться. Куда эффективнее будет не давить на людей, ни в чём их не обвинять и дать им возможность свободно выбирать менее рискованное поведение в противовес подчинению жёстким мерам.