Тег: собственность

Как при анкапе обстоят дела с радиоволнами?

При государстве сигналы радиостанций или телефонных вышек практически никто никогда не глушит, ведь злоумышленника моментально найдут (это очень простая задача), а затем насильственно принудят платить штрафы, компенсации и т. д. (сложно отрицать, что это справедливо).

При анкапе же этот злоумышленник такими деяниями, по сути, не нарушит NAP, не покусится на чужую собственность и т. д., а значит, по логике, не понесёт наказания. Но ведь это же несправедливо.

Анонимный вопрос (сопровождается донатом в размере 0.00047976 BTC)

Так уж вышло, что я уже очень подробно отвечала на очень близкий вопрос о том, как при анкапе устанавливаются права собственности на радиочастотные диапазоны, так что для начала ознакомьтесь с ответом, и продолжим рассуждения.

Разобрав принцип использования полос радиочастот, я констатировала, что в экономическом смысле это редкий ресурс, а потому он может быть обращён в собственность. Более того, как вы и сами отмечаете, нарушение права собственности (несанкционированное использование зарезервированной полосы) довольно легко фиксируется. В условиях анкапа, то есть развитого рыночного децентрализованного правового порядка, такие споры легко переносятся в суд. Основание для обращения в суд очевидно: коллизии связи влекут вполне измеримые убытки, все логи ведутся, так что ущерб можно рассчитать с очень большой точностью.

В условиях доминирования государства сплошь и рядом случается, когда, например, силовики глушат связь в таком-то районе, и обычно это государства достаточно авторитарного толка, чтобы даже не почесаться на предмет возмещения ущерба. Тем не менее, даже в государстве случаются прецеденты судебной защиты права на использование радиоволн. Так, год назад по решению суда в Судане истцу вернули доступ к мобильному интернету, от которого перед тем военная хунта отключила всю страну. Таким образом, если даже в условиях слабой защиты прав собственности иногда получается их восстанавливать, то при анкапе, где таким вещам уделяется куда больше внимания, подобные проблемы будут крайне редки.

Адвокат Абдельазим Хассан гарантирует: право на использование радиоволн чтут даже в Африке, не то что при анкапе

Реестры на блокчейнах, продолжение обсуждения

Алексей Конашевич

Спасибо за Ваш комментарий. Я обходил вопросы политического обустройства системы, и представленная концепция описана языком текущей системы. Но архитектура куда шире. Эти протоколы я делал с неистовыми криптоанархистами, которые видели в идее “фильтра как юрисдикции” свое преимущество. Они применяются для самоорганизованных общин, то есть не нужны центральные органы власти, можно упразднить делегативную демократию, например, можно сделать прямое е-голосование на том же самом блокчейне.

Одна из проблем, на которую я обращал внимание – неверно полагать, что мы сможем обойтись без третьих лиц. Просто сейчас главное третье лицо – это государство в виде держателя реестров. Но сам реестр уже не нужно “держать”. Блокчейн выполняет эту функцию. Осталось только заменить чиновников регистраторов на децентрализованную систему валидаторов в разных сферах. Но самое главное – устойчивость этой модели ко всякого рода притеснениям. В своей научной работе я описываю, как можно противостоять возможной цифровой диктатуре.

На уровне блокчейнов цифровая диктатура не сможет ничему воспрепятствовать. Люди могут писать в блокчейны всё, законно это или нет – неважно, это просто репозиторий, где фиксируются все факты. Как я пояснил, над блокчейнами у нас система “фильтров”, то есть то, что мы считаем законным, попадает в общий котел – в актуальный реестр прав собственности и гражданского состояния. Но эту базу никто не держит. Поскольку протокол одинаков для всех, каждый, кто желает взглянуть в базу данных (она может быть не одна общая, а много специализированных: ЗАГС, земельный кадастр и т.п.), закачивает связку блокчейнов и накладывает поверх них этот протокол.

Пока мы верим власти, мы используем протокол, накладываем его поверх, и все независимо друг от друга получаем одну и те же базу данных локально у себя на ПК. Легитимизация происходит через добровольное принятие протокола. Элементы протокола (умные законы и решения судов) тоже записываются в блокчейн. Но если власть зарвалась, то всю эту надстройку можно снести, а данные в блокчейне никак не пострадают (все факты, законны они или нет, записаны там, включая незаконные решения чиновников и судов). И в результате перезагрузки власти, можно наложить на все те старые записи новый образ справедливости и закона. Если чиновник Боб отобрал землю у Алисы, то после свержения власти новое правительство просто сносит нафиг старую базу данных, создаёт новые фильтры и пересканирует блокчейны с новыми фильтрами. По новым правилам Алиса оказывается восстановлена в своих правах, путём простого объявления записи об отъёме участка невалидной.

В продолжение темы вот короткий ролик о CBDC и криптовалютах центральных банков, которые вообще не криптовалюты, а форменная ложь.

Регистрация прав собственности при анкапе

Как будет выглядеть регистрация прав собственности на объекты имущества (земля, недвижимость, предприятия, ценные бумаги, файлы(?)) в условиях отсутствия монопольного регистратора (ЕГРН и проч.)? Будет ли она обязательной? И что на счет пучков прав при анкапе?

Вольный читатель

Пучки прав – это просто аналитический инструмент для более глубокого понимания такого феномена, который мы в просторечии называем собственностью. Любое отношение субъекта к объекту может быть описано через пучки прав, вне зависимости от того, анкап на дворе или социализм. Просто при социализме некая собственность, скажем, не даёт права на получение прибыли с неё, а при анкапе даёт. Также, например, права на земельный участок могут подразумевать право запрета нарушения границ, а могут быть отягощены сервитутом, обязывающим обеспечивать, скажем, свободный проход. Все эти пучки прав образуются как в результате заключения прямых договоров, так и просто в силу сложившихся традиций. Любое право – это претензия, которую терпят, и если некая претензия оспаривается, значит, это конкретное право находится под угрозой.

Тем, кто вообще с трудом понимает, о чём речь в предыдущем абзаце, рекомендую глянуть видео Бориса Юровского, которое так и называется: собственность как пучок прав.

Теперь перейдём к регистрации прав собственности. Титул собственности на любой объект, который может быть однозначно определён, очень просто хранится в том или ином реестре. Это могут быть такие объекты, как “земельный участок с такими-то границами” или “смартфон с таким-то серийным номером” или “файл с такой-то контрольной суммой”.

Как титулы собственности попадают в реестры? Их туда заносят владельцы объектов собственности с целью информирования всех о своём праве собственности, что нужно прежде всего для подтверждения, что это право есть. Поддержание реестра требует ресурсов, поэтому тем, кто решит этим заниматься, придётся продумать схему монетизации сервиса. Можно брать деньги за размещение информации об объекте собственности в реестре. Это чревато неполнотой реестра. Можно брать за получение информации из реестра. Это чревато тем, что информацию будут получать более дешёвыми путями. Можно основать фонд, кормить его некоторое время, а когда реестр начнёт демонстрировать свою нужность широкому кругу лиц, то фонд вполне сможет развивать реестр на донаты.

Альтернатива реестрам – археология титулов собственности, когда, желая убедиться, что покупаемая собственность действительно принадлежит продавцу, потенциальный покупатель знакомится с документом, фиксирующим приобретение объекта собственности, например, договором купли-продажи, дальше обращается к предыдущему владельцу, выясняет, как тот приобрёл объект, и так пока не накормит свою паранойю. Фактически, это та же методика, что и анализ блокчейна – только без блокчейна. Ещё, если речь, например, о земельном участке, можно расспросить соседей, действительно ли они знают продавца как владельца участка, или он самозванец.

Но это мало поможет в ситуации, когда владелец объекта собственности продаёт его одновременно нескольким лицам, берёт деньги с каждого, а дальше разбирайтесь, как хотите. Это та самая двойная трата, в качестве защиты от которой в случае с биткоин-транзакциями рекомендуется дождаться нескольких подтверждений, прежде чем счесть транзакцию состоявшейся. Увы, блокчейн это не интернет вещей, как удачно сформулировал Иван Иваницкий в своей статье на хабре. Информация в реестре, хоть централизованном, хоть распределённом, может отличаться от предполагаемой условиями сделки. Для защиты от большинства подобных мошеннических сделок достаточно временной заморозки выплаченных за приобретаемый объект средств. За это время проблема наличия нескольких претендентов на один титул собственности успеет всплыть, но продавец не успеет заполучить деньги, и их можно будет вернуть несостоявшимся покупателям. Такую отсрочку платежа можно реализовать как через доверенного посредника, так и, возможно, через смарт-контракты (хотя я в этой теме не сильна).

Как право собственности (или другое любое абсолютное право) может возникать ТОЛЬКО из добровольных контрактов?

Или мне придётся заключать договор со всеми людьми на земле, или будет какое-то стороннее принуждение, разве нет?

katta

13 февраля на канале Дебаты об анархии мы как раз дискутировали с анкомами на тему прав собственности, так что я сейчас с разгону с удовольствием ещё порассуждаю на эту тему.

Право – это претензия, которую терпят.

Рассмотрим появление некоего права с нуля. Есть группа, один из членов которой выдвигает претензию. Например, “я занимаю этот стул, потому сел на него первым”. Если остальные терпят эту претензию, следующий может занять любой свободный стул, и из повторения однотипных претензий складывается правовая традиция именно для этой группы: право пользования – за первым заявителем.

Допустим, некто оспорил это право и заявил, например: пересядь вот сюда, я хочу сесть рядом с Машей. Регулярные заявки такого рода могут дополнить правовую традицию правилом: по обоюдному согласию правами пользования можно поменяться.

Наконец, некто может предъявить претензию в такой форме: слезай, либо огребёшь. Если такие претензии будут регулярно удовлетворяться, поздравляю, в этой группе появилось право сильного.

Чем больше чья-то претензия вызывает у вас желания её оспорить, тем более несправедливой вы её полагаете. Но на то, будете ли вы реально её оспаривать, влияет ещё несколько факторов. Во-первых, ваш шкурный интерес: насколько велики ваши издержки от того, что несправедливая претензия будет реализована. Во-вторых, ваша самоуверенность: насколько большими вы оцениваете свои шансы вынудить претендента отказаться от претензии. В-третьих, ваше упрямство: насколько большие издержки вы готовы терпеть ради оспаривания чужой несправедливой претензии.

Таким образом, право, во-первых, не является абсолютным: у каждого своё мнение о том, кто какими правами обладает. Во-вторых, для установления права не обязательно эксплицитное согласие всех интересантов, то есть заключения с ними контракта. Достаточно их непротивления. Из повторяющегося опыта заявления о правах и реакции на эти заявления складывается правовая традиция общества. То, что наиболее веским доводом для утверждения чьих-то прав является контракт с предыдущим носителем этих прав – это широко распространённая правовая традиция. Причиной такого широкого распространения именно этой традиции является то, что очень многие полагают такой механизм утверждения прав справедливым.

Тем не менее, вы вполне можете столкнуться с ситуацией, когда приобретённое вами по контракту право собственности, котировавшееся в одном обществе, не будет котироваться в другом. Например, вы столкнётесь с тем фактом, что гашиш, честно купленный вами в одном месте, в другом месте не только не считается вашей собственностью, но ещё и является поводом в лишении вас права на свободу передвижения. И если вы полагаете, что при анкапе такие коллизии невозможны, вынуждена вас разочаровать. Возможны, хотя вряд ли они окажутся настолько выпуклыми.

Как так – не имею права? Я ведь честно купила этот гашиш!

Если животные не обладают субъектностью, можно ли их просто убивать, не нарушая NAP, если они живут на принадлежащей тебе территории — например, в зоопарке?

Харамбе

Понятно, что вас вряд ли интересует правомочность убийства мною на моей территории, например, комара. Более того, вы вряд ли обратите внимание, если я убью комара и на чужой территории, если мне прямо не укажут, что это ценный комар, находящийся в частной собственности, и убивать его нельзя.

Также не факт, что вас сильно заинтересует правомочность убийства разных мясных животных на бойнях с целью последующей продажи мяса, хотя есть люди, которые её всё-таки оспаривают. Увы им: весь этот мясной скот живёт лишь постольку, поскольку его выращивание выгодно. Нет выгоды – нет скота. Поголовье коров, свиней и прочих кроликов резко сократится, а излишнее с точки зрения вместимости природного ареала либо вымрет с голоду, либо людям его придётся всё-таки аккуратно съесть, не воспроизводя имеющиеся стада. Стоит только человечеству наладить производство синтетического мяса дешевле и вкуснее натурального, и случится как раз эта история: никто не заинтересован убирать навоз, когда стейк печатается на принтере.

Но, судя по вашему нику, вы всё-таки говорите не о животных вообще, а о редких, чей естественный ареал обитания ничтожен, и которые живут почти исключительно в зоопарках, в основном ради того, чтобы человек платил деньги за право на них посмотреть. Эти животные являются предметами роскоши, и, конечно, никто их без серьёзных на то оснований убивать не станет. Несчастный случай с вашим тёзкой – ситуация, когда пострадали все причастные: ребёнок, получивший травмы, мать, получившая серьёзный стресс, зоопарк, вынужденный во избежание издержек, связанных с возможной смертью ребёнка, уничтожить ценное животное, и, наконец, сам Харамбе.

Мы не знаем, как скоро зоопарки перестанут окупаться, потому что людям будет противно смотреть на животных в клетках. Когда это случится, животным останутся для проживания природные резерваты, а люди уже сами будут наведываться туда в клетках, или ещё каким-то не нарушающим прайвеси животных способом. Вообще, чем больше ресурсов человек в состоянии добыть без серьёзных преобразований природы, тем меньше его потребность в этих самых преобразованиях. В мире, где все материальные потребности человека удовлетворяются усилием мысли, практически вся планета окажется во власти девственной природы. Такое вот мы незлобивое животное.

Вопрос эмансипации

Согласно принципу самопринадлежности, человек владеет своим телом и его производными. Не следует ли из этого, что мать (или оба родителя) владеет своим ребенком?

анонимный вопрос

При анкапе при каких условиях разумное существо/программа, которое не является человеком, перестаёт быть собственностью и получает права равные человеческим?

Dmitry

Действительно, согласно принципу самопринадлежности, и ребёнок, и искусственный разум являются собственностью своих создателей. Но само понятие собственности – это конвенция. И какие именно права подразумевает право собственности – это тоже конвенция. Одни разумные существа соглашаются терпеть некое поведение других разумных существ, если почему-то полагают, что у тех есть на это право. Обобщая бесчисленно разнообразное поведение самых разных разумных существ, премудрые юристы формулируют правовые принципы, в которых, в частности, говорится:

  • о том, какой набор прав называется правом собственности
  • о том, что является человеком
  • о том, что разумный человек обладает правом собственности на самого себя
  • о том, что раз ребёнок почти неизбежно вырастает в разумного человека, то имеет смысл авансом признать за ним часть прав разумного человека
  • о том, каким образом подрастающий ребёнок будет получать те права, которых ему при рождении было ещё не положено
  • о том, как разумное существо, не являющееся человеком, может получить права, равные человеческим

Выводы разных юристов могут не совпадать. Разные люди могут разделять мнение разных юристов в разной степени. Некоторые люди ради утверждения своих представлений о правовой доктрине готовы применять насилие, а некоторые не готовы.

А анкап применительно к рассматриваемому вопросу – это всего лишь такая правовая доктрина, которая утверждает, что нет никого, чьё мнение на сей счёт было бы единственно и априорно верным, и подлежит навязыванию всем прочим путём неограниченного применения силы.

В тот момент, когда вы заявляете, что анкап есть принцип самопринадлежности, возведённый в абсолют, или принцип неинициации насилия, возведённый в абсолют, или принцип свободы договора, возведённый в абсолют – вы отступаете от принципов анкапа. Держите свой абсолют подальше от детей (и иных пограничных правовых феноменов).

Уберите абсолют от детей!

Как при анкапе ловить покемонов в Pokemon GO? Везде же частная территория!

анонимный вопрос

Строго говоря, при анкапе частная территория не везде, а только там, где её кто-то приватизировал. Но, поскольку речь о конкретной игре, то понятно, что речь идёт прежде всего о городе, и уж там-то каждый клочок землицы кому-нибудь да принадлежит.

Как я уже писала, отвечая на классический вопрос о дорогах, а потом немного развёртывала мысль, отвечая про регулирование трафика, цель владельца земли – получение с неё прибыли, а для того, чтобы получить прибыль с земли в городе, нужно обеспечить инфраструктуру, чтобы клиент с деньгами мог легко и удобно явиться именно к нему и оставить деньги у него. Ну, или чтобы столь же легко на объект недвижимости попадали работники и материалы, если у него не сбыт, а производство.

Понятно, что если уж владелец некоего объекта хочет привлечь к себе самый широкий круг клиентов, ему совершенно не с руки отфильтровывать из общего потока тех, кто желал бы поймать на его территории вкусного покемона, и препятствовать им в этом. Скорее наоборот, если уж подобная игра в данный момент популярна, то желающие обеспечить приток клиентов должны наперебой заказывать в производящей покемонов компании самый лучший покемоний ассортимент именно в своей локации, и желательно, чтобы один-два были совершенно эксклюзивны. Так, поить каждого успешного ловца покемонов винишком в синагоге – это круто, но ещё круче, если там можно будет добыть уникального еврейского покемона, который будет отказываться сражаться по субботам и всегда отвечать вопросом на вопрос.

Точно так же те, кто хотел бы, чтобы именно на их территории покемонов не ловили, могли бы просто-напросто обращаться в производящую покемонов компанию с требованием убрать весь зоопарк из конкретной локации. Например, есть все основания для того, чтобы покемонов не водилось в театре, поскольку включенные телефоны мешают артистам и другим зрителям.

Как именно будут складываться юридические баталии между производителями подобных игр и их клиентами с одной стороны, и владельцев тех или иных заведений с другой, предсказать в деталях не берусь. Понятно, что если перед входом зачем-то висит требование выключить или сдать телефон, то довольно сложно будет оспорить в судебном порядке мягкое принуждение к исполнению этого требования и выпроваживание с территории в случае отказа его исполнить.

Впрочем, всё это экзотика, поскольку покемоны чаще водятся где-нибудь в парках и иных общественных пространствах, ведь одной из целей игры было просто вытащить людей погулять. Сомневаюсь, что в частном парке будет запрещено пыриться в телефон на ходу, там даже секс вряд ли станут запрещать – зачем, если вместо этого можно продавать резинки и сдавать в аренду покрывала?

Шалом!

После смерти человека чьей собственностью становится его труп?

анонимный вопрос

Спасибо за интересный вопрос. Действительно, труп это весьма своеобразный объект собственности.

В первом приближении всё просто. Человек обладает правом собственности на своё тело, стало быть, ему и указывать, в чью собственность перейдёт его труп, либо отдавать оплаченные распоряжения о том, кому и какие именно манипуляции с трупом следует проделать. Если контракт на проведение этих манипуляций заключён – контрактёры обязаны их проделать. Если указаний по принадлежности трупа не отдано, труп может быть присвоен первым, кто изъявит такое желание.

Однако на практике возникают процедурные сложности. Просто перечислю некоторые из них, для понимания, почему теоретическая модель может дать сбой.

Во-первых, труп может появиться в закрытом помещении, принадлежавшем бывшему собственнику трупа. Человек заснул в своём доме и не проснулся. Для того, чтобы понять, что владелец дома умер, надо войти в дом, но пока нет уверенности, что владелец дома сменился в силу смерти прежнего владельца, войти в дом будет считаться нарушением права собственности владельца. Чем сильнее уважается право собственности, тем меньше вероятность обнаружения трупа. В идеальной ситуации, когда уважение к праву собственности бесконечно велико, факт смерти не будет установлен никогда, и труп никогда не перейдёт в чью-либо собственность, так и будучи ошибочно признаваем собственностью покойного.

Во-вторых, присвоение бесхозного трупа может оказаться сопряжено с претензиями со стороны тех, кто может предположить причастность присвоившего к самому факту смерти. Так, если некто мирно сидит на берегу и вдруг видит проплывающий мимо труп своего врага, то в его интересах может оказаться не присваивать труп, а позволить ему мирно проплыть дальше, что, конечно, подпортит ему удовольствие.

В-третьих, даже если непричастность нашедшего труп к его появлению очевидна, всё равно возникают сложности с определением текущего статуса объекта. Труп может уже находиться в собственности наследника, поскольку покойный заранее отдал соответствующее распоряжение. Значит, перед тем, как присвоить труп, уважающий права собственности субъект будет вынужден предпринять действия по выяснению личности покойного и его распоряжений на случай смерти.

Также при обнаружении трупа вполне резонно предположить, что друзья покойного уже начали его поиск, а если причиной смерти было насилие, то их может заинтересовать поиск виновного, и даже если они не имеют прав на труп, они могут обратиться к нашедшему с просьбой о предоставлении им трупа на вскрытие и тому подобные манипуляции.

Словом, нетрудно догадаться, что все эти тонкости делают труп в качестве товара весьма неликвидным и мало кому нужным. Поэтому вопрос “кому принадлежит труп” скорее будет возникать в контексте размышлений на тему “как избавиться от найденного трупа”, а не на тему “как бы его лучше применить в хозяйстве”. Поэтому даже в ситуации, когда труп хрен пойми чей, и непонятно, будут ли его искать, решение о том, чтобы похоронить его и запомнить место захоронения, будет вполне оправдано, и, скорее всего, менее рискованно, чем скормить свиньям. Ну или можно просто сдать его в морг, если речь о цивилизованной местности (как нетрудно видеть из приведённых рассуждений, спрос на морги при анкапе не исчезнет).

Ну 

Допустим, моя собственность (будь это корова, а может и обычный мяч) попадает на участок моего соседа, но никаких договоров на такие случаи у нас не заключалось. Может ли сосед в таком случае забрать мой мяч, убить мою корову?

анонимный вопрос

Для начала соседу нужно быть готовым доказать, что это не он украл мяч или корову, а оно само попало на его землю. Затем ему нужно быть готовым доказать, что попадание постороннего объекта на его собственность нанесло ему ущерб. И, наконец, ему нужно быть готовым доказать, что он не знал и не имел простых способов выяснить, кому принадлежит объект, поэтому наиболее логичным способом компенсации ущерба счёл присвоение объекта себе, а не обращение к хозяину объекта с требованием компенсации.

Сам по себе титул собственности на объект не переходит от одного субъекта к другому лишь из-за того, что объект поменял дислокацию. Но, конечно, в ситуации, когда неизвестно чья корова два года паслась на чужом участке, успела отелиться, и тут является хозяин коровы, то хозяин участка, пожалуй, сумеет обосновать свои права на телёнка. Точно так же, обратившись за своим мячом через неделю, хозяин мяча вряд ли вправе требовать арендную плату за то, что мячом успели сыграть в футбол.

Trespassers will be shot

А рисование граффити на государственной собственности – это покушение на собственность, или ты по определению имеешь право, так как платишь налоги?

Анонимный вопрос

Вы о чём вообще? То, чем призваны распоряжаться государственные чиновники, вообще не является собственностью. Это просто ничейный ресурс. Лучше всех понимали, что такое государственное, советские люди, которые изобрели формулу “ты здесь хозяин, а не гость – тащи с работы каждый гвоздь”. Между прочим, именно эта тактика по отношению к государству и привела к тому, что оно закончилось, его буквально растащили по гвоздю, и только после этого у людей появилось некоторое количество ранее недоступной им собственности.

Так что граффити на ничейных стенах – это просто украшение за свой счёт пространства вокруг себя.

P.S. По итогам обсуждения ответа добавлю. Граффити на госучреждении это не покушение на собственность (госучреждение не находится в собственности), но это покушение на привилегию госчиновников безраздельно распоряжаться стенами здания.

Правда же, так лучше, чем оставить голую стену?