Сетевое государство. 2. История как траектория.

При взгляде снизу вверх история это записи в реестрах. Если всё, что произошло, достоверно записано, история как дисциплина — это просто анализ логов. Чтобы понять эту точку зрения, мы обсудим идею истории как траектории. Затем мы введем понятия микроистории и макроистории по аналогии с микроэкономикой и макроэкономикой. Наконец, мы объединим всё это с новой концепцией криптоистории.

2.2.1. История как загадочная эпопея извилистых траекторий

Что произойдет, если подбросить предмет в воздух? Первое, что приходит на ум — это траектория полета мяча. Брось его и засвидетельствуй форму кривой. Самая обычная парабола, упражнение по физике для новичков. Но есть и более сложные траектории.

• Бумеранг летит вперёд и возвращается в исходную точку
• Заряженная частица в постоянном магнитном поле подвергается воздействию силы, направленной под прямым углом, и движется по окружности.
• Ракета с достаточным количеством топлива вместо возвращения обратно может покинуть атмосферу Земли.
• Крученый мяч, вследствие эффекта Магнуса, может отклоняться от линии броска по пути к месту назначения.
• Пуля, выпущенная в достаточно толстый желатин, останавливается, даже не ударившись о землю.
• Дрон, снабжённый двигателем, может перемещаться по сколь угодно сложной траектории, например, по спирали, или имитируя полёт шмеля.

Итак, то, как система развивается со временем — её траектория — может быть чем-то сложным и нелогичным, даже если система имеет скромный размер. Эту аналогию удобно применять к истории. Если траектория полёта одного неодушевлённого объекта может быть такой удивительной, подумайте о динамике огромной системы со множеством действующих лиц, притом весьма одушевлённых. Представьте себе, что на карте появляются миллиарды людей, образуя кластеры, наталкиваясь друг на друга, размножаясь, и заливая наблюдателя петабайтами данных о себе на протяжении всего времени наблюдения. Это и есть история.

А временной масштаб ещё более затрудняет изучение. Камню, который вы подбрасываете в воздух, не потребуются десятилетия, чтобы завершить полёт по своей траектории. А людям потребуются. Таким образом, исторический наблюдатель может буквально умереть, не увидев последствий своего действия.

Более того, субъекты исследования не хотят, чтобы их изучали. Простой камень — это не самолёт-невидимка. У него нет ни мотива, ни средств, чтобы обманывать вас относительно траектории своего полета. А у людей есть. Даже помещённые под микроскоп, люди пытаются сделать так, чтобы объектив запотел.

Итак: масштаб огромен, сроки велики, а измерения не просто зашумлены, но и намеренно искажены.

Мы можем закодировать все это во фразе: история — это загадочная эпопея извилистых траекторий. Загадочная, потому что рассказчики ненадёжны и часто намеренно вводят в заблуждение. Эпопея, потому что временные рамки настолько велики, что вам приходится сознательно выбирать рамку наблюдений вне пределов своего собственного опыта и вне пределов любой человеческой жизни, чтобы увидеть закономерности. Извилистых, потому что тут хватает кривых, циклов, коллапсов и прочих неочевидных закономерностей. И траекторий, потому что история, в конечном счете, связана с эволюцией человеческих существ во времени, что соответствует физической идее динамической системы, набора движущихся и взаимодействующих частиц.

Сложите всё это вместе, и вы уничтожите как точку зрения линейного экстраполятора о том, что сегодняшний порядок останется в основном стабильным в краткосрочной перспективе, так и самоуспокоительную позицию, вроде «луч морального прогресса протяжён, но постепенно он движется в сторону справедливости». Вы также оспорите идею о том, что падение буржуазии «и победа пролетариата одинаково неизбежны», или что «никакие страны, придерживающиеся биткоинового стандарта, не будет воевать друг с другом», или даже что технологический прогресс был быстрым, поэтому он таковым и останется, и никакого коллапса общества не произойдёт.

Эти фразы исходят из разных идеологий, но каждая из них словесно выражает идею “камень летит строго по параболе”. История на самом деле совсем не такова. Она гораздо сложнее. Тренды, конечно, существуют, и эти фразы действительно выделяют реальные тенденции, но есть и противодействие этим трендам, сопротивление, возникающие в ответ на приложенные силы, есть синтезы, формирующиеся из тезисов и антитезисов, и есть откровенные коллапсы. Другими словами, динамика весьма сложна.

А как мы изучаем сложные динамические системы? Первая задача – измерение.

2.2.2. Микроистория — это история воспроизводимых систем.

Микроистория — это история воспроизводимой системы, в которой достаточно мало переменных, поэтому её можно сбросить и воспроизвести с самого начала в серии контролируемых экспериментов. Это история как количественная траектория, история как точная запись измерений. Например, это может быть запись всех прошлых значений вектора пространства состояний в динамической системе, учёт всех ходов, сделанных двумя детерминированными алгоритмами, играющими в шахматы друг против друга, или хроника всех инструкций, выполняемых журналируемой файловой системой после сброса к заводским настройкам.

Микроистория — прикладной предмет, где точные исторические измерения имеют прямое техническое и коммерческое значение. Мы можем видеть это на примере таких технологий, как фильтр Калмана, который использовался для управления космическим кораблём, использовавшимся при посадке на Луну. Желающие могут обратиться к полной технической информации, но если огрублять, то фильтр Калмана использует прошлые измерения x[t-1],x[t-2],x[t-3] для оценки текущего состояния системы x[t], действия, которое следует предпринять u[t], и соответствующего прогноза будущего состояния x[t+1] в случае, если это действие будет предпринято. Например, он использует прошлую скорость, направление движения, уровень топлива и т.п., чтобы рекомендовать, как следует управлять космическим челноком на текущем временном интервале. Важно отметить, что если микроистория недостаточно точна, если доверительные интервалы вокруг каждого измерения слишком широки или, скажем, оценка скорости вообще неверна, то фильтр Калмана не работает, и проект Аполлон просто не запустят.

На поверхностном уровне фильтр Калмана напоминает анализ временных рядов, распространенный в финансах. Ключевое отличие состоит в том, что фильтр Калмана используется в воспроизводимых системах, тогда как финансы обычно являются невоспроизводимой системой. Если вы используете фильтр Калмана для направления дрона из точки А в точку Б, но в вашем коде есть ошибка, и дрон терпит крушение, вы можете просто взять дрон²¹, вернуть его на стартовую площадку в точке А и попробовать ещё раз. Поскольку вы можете повторять эксперимент снова и снова, вы в конечном итоге сумеете получить очень точные измерения и работающий алгоритм управления. Это воспроизводимая система.

Однако в финансах вы обычно не можете просто продолжать запускать торговый алгоритм, который приносит деньги, и получать тот же результат. Со временем ваши контрагенты адаптируются и поумнеют. Ключевым отличием от нашего примера с дроном является наличие одушевлённых объектов (других людей), которые не всегда будут делать одно и то же при одних и тех же входных данных.²² Фактически, они часто могут проявлять враждебность, наблюдая за вашими действиями и реагируя на них так, чтобы намеренно сбить с толку ваши прогнозы, особенно если они могут получить от этого выгоду. В финансах, в отличие от физики, прошлые результаты не являются гарантией будущих результатов. В отличие от ситуации с дронами, рынок – это не воспроизводимая система.

Таким образом, у микроистории есть свои ограничения, но это невероятно мощная концепция. Если у нас есть достаточно хорошие измерения прошлого, мы сможем в самом буквальном смысле лучше предсказывать будущее. Если у нас есть узкие доверительные интервалы для наших измерений прошлого, если распределение вероятностей P(x[t−1]) имеет высокие пики, то мы получаем соответственно узкие доверительные интервалы для настоящего P(x[t]) и будущего Р(х[т+1]). И наоборот, чем больше неуверенности в своем прошлом, чем большую неопределённость вы имеете в том, откуда и куда вы направляетесь, тем больше вероятность того, что ваша ракета упадет. Это мир по Оруэллу более буквально, чем он когда-либо предполагал: тот, кто контролирует прошлое, контролирует будущее, в прямом смысле, поскольку у него есть лучшая теория контроля. Только цивилизация, обладающая сильной способностью к точной микроистории, могла когда-либо добраться до Луны.

Это мощная аналогия с цивилизацией. Группа людей, которые не знают, кто они и откуда пришли, никогда не доберётся до Луны, не говоря уже о Марсе.

Можем ли мы сделать это чем-то большим, нежели аналогия?

2.2.3. Макроистория — это история невоспроизводимых систем.

Макроистория — это история невоспроизводимой системы, в которой слишком много переменных, чтобы состояние системы можно было легко сбросить и воспроизвести с самого начала. Это история, которая не предполагает прямых контролируемых экспериментов. Пример для небольших масштабов – непредсказуемый поток турбулентной жидкости; в очень большом масштабе это история человечества.

Мы полагаем, что макроистория и микроистория образуют единый континуум. Почему? Давайте выделим несколько пунктов, а затем свяжем их все вместе.

• Во-первых, наука прогрессирует, беря явления, которые раньше считались невоспроизводимыми (и, следовательно, непредсказуемыми) системами, изолируя ключевые переменные и превращая их в воспроизводимые (и, следовательно, предсказуемые) системы. Например, постулаты Коха включают идею патогенного воздействия, которая превратила расплывчатую концепцию заражения через «миазмы» в воспроизводимый феномен: подвергаете мышь воздействию определенного микроорганизма в лабораторных условиях, и возникает инфекция, но не иначе.
• Во-вторых, и в тесной связи с первым пунктом, наука движется вперёд за счет совершенствования приборов и лучшего ведения учета. Звездные карты обеспечили надёжную навигацию. Документирование Иоганном Бальмером точного расстояния между спектрами излучения водорода привело к созданию квантовой механики. Тщательный подсчет разных сортов гороха, проведённый Грегором Менделем, привёл к созданию современной генетики. Вещи, которые мы считали просто недоступными человеческому пониманию — звёзды, атом, геном — стали вещами, которые люди могут понять, просто посчитав.
• В-третьих, откуда мы вообще что-либо знаем об истории Древнего Рима, Египта или средневековой Европы? Из артефактов и письменных источников. Тысячи лет назад люди записывали отзывы клиентов на каменную табличку, одно из первых приложений для планшетов (в оригинале tablet, что означает и таблицу, и планшет – прим. переводчика). Мы знаем, кем были Абеляр и Элоиза, из их писем друг другу. Мы знаем, какими были римляне, из их записей. В значительной степени наши знания об истории извлечены из того, что люди записывали.
• В-четвертых, сегодня у нас ведётся цифровая документация в беспрецедентных масштабах. Миллиарды людей используют социальные сети каждый день вот уже почти десять лет. У нас также есть миллиарды телефонов, которые ежедневно снимают фотографии и видео. У нас есть бесчисленные потоки данных с разных инструментов. И у нас есть очень ёмкие жесткие диски для хранения всего этого. Таким образом, если считать необработанные байты, мы, вероятно, записываем за день больше информации, чем все человечество записывало до 1900 года. Это, безусловно, самая полная летопись человеческой деятельности, которую мы когда-либо имели.

Теперь мы можем разглядеть континуум²³ между макроисторией и микроисторией. Мы накапливаем точные количественные микроисторические измерения, и обычно подобное приводило к появлению качественно нового знания… причём уже в масштабе миллиардов человек и на протяжении уже второго десятилетия.

Таким образом, синонимом для «больших данных» могла бы быть «большая история». Все данные представляют собой записи прошлых событий, иногда недавнего прошлого, порой последних месяцев или лет, а иногда (в случае с Google Книгами или проектом Цифровой Микеланджело) речь идёт о десятилетиях или столетиях. В конце концов, как по-другому можно назвать хранение данных на компьютере? Памятью. Память, как в смысле человеческой памяти, так и в смысле истории.

Эта память имеет коммерческую ценность. Адепт технологии, пренебрегающий историей, гарантирует, что его пользователей будут эксплуатировать. Доказательства? Рассмотрим системы репутации. Они есть на любом масштабном рынке. История поведения водителя или пассажира Uber на платформе частично предсказывает их будущее поведение. Без многолетних рейтингов, без воспоминаний о прошлых действиях миллионов людей эти платформы были бы разрушены мошенничеством. Макроистория приносит деньги.

Это всего лишь один пример. Существуют огромные краткосрочные и долгосрочные стимулы для записи всех этих данных, всей этой микроистории и макроистории. И будущие историки²⁴ будут изучать нашу цифровую летопись, чтобы понять, какой цивилизацией мы были.

2.2.4. Блокчейн Биткоина — это технология надежной макроистории

Однако в концепции цифровой макроистории есть некоторые подвохи: мусор, боты, цензура и фейки. Как мы покажем, Биткоин и обобщённые решения на его основе предоставляют мощный инструментарий для решения этих проблем.

Во-первых, давайте разберемся с проблемами мусора, ботов, цензуры и фейков. Макроисторические логи в основном хранятся на разных корпоративных серверах, в Twitter, Facebook и Google. Сообщения, как правило, не имеют цифровой подписи или криптографической метки времени, поэтому большая часть контента исходит (или может исходить) от ботов, а не от людей. Неудобную цифровую историю можно удалить, оказав достаточное давление на централизованные медиакомпании или академических издателей, подвергая цензуре правдивую информацию во имя удаления «дезинформации», как мы уже имели возможность наблюдать. А появление ИИ позволяет создавать весьма реалистичные подделки прошлого и настоящего. Если мы не будем осторожны, мы можем утонуть в фейковых данных.

И как же кто-то в будущем (или даже в настоящем) сможет узнать, было ли реальным конкретное событие, которое он непосредственно не наблюдал? Один ответ даёт блокчейн Биткоина. Это самая строгая форма истории, известная человечеству, история, технически и экономически устойчивая к пересмотру. Благодаря сочетанию криптографических примитивов и финансовых стимулов очень сложно фальсифицировать, кто, когда и какую именно транзакцию записал в блокчейн Биткоина.

Кто инициировал этот перевод, какое количество биткоинов он отправил, какие метаданные он прикрепил к транзакции и когда произошла отправка? Эта информация записывается в блокчейн, и ее достаточно, чтобы дать общую историю всей экономики Биткоина с 2009 года. И если вы суммируете всю эту историю до сегодняшнего дня, вы также получите информацию о том. сколько BTC хранится на каждом адресе. Это иммедиалистская модель истории, где прошлое даже не совсем прошлое — оно с нами каждую секунду.

Попробуем немного вдаться в подробности: почему блокчейн Биткоина настолько устойчив к переписыванию истории? Чтобы фальсифицировать адрес отправителя всего в одной транзакции, вам нужно будет подделать его цифровую подпись. Чтобы фальсифицировать, что отправлено, вам нужно сломать хэш-функцию. Чтобы фальсифицировать время отправления, вам нужно будет испортить временную метку. И всё это вам нужно провернуть, каким-то образом не нарушая все остальные записи, криптографически связанные с этой транзакцией, через механизм составных заголовков блоков.

Некоторые даже называют блокчейн Биткоина не цепью блоков, а цепью времён, потому что, в отличие от многих других блокчейнов, его механизм доказательства работы и подстройка сложности обеспечивают статистически регулярный интервал времени между блоками, что имеет решающее значение для его функции обеспечения цифровой истории.

(Я понимаю, что сейчас и далее мы разбираем сугубо технические понятия. Наше стремительное путешествие может спровоцировать либо согласное кивание головой, либо растерянное почёсывание головы. Если вам нужны более подробные сведения, мы дали ссылки на определения каждого термина, но полное их объяснение уже выходит за рамки данной работы. Однако популярное описание вы можете глянуть в «Машине правды», а технические подробности — в Курсе криптографии Дэна Бонеха.)

Тем не менее, вот что важно даже для технически неподкованного читателя: блокчейн Биткоина даёт историю, которую трудно фальсифицировать. Если не случится прогресса в квантовых вычислениях, прорыва в чистой математике, ранее не замеченной ошибки в коде или очень дорогостоящей атаки 51%, которую, вероятно, сможет организовать только Китай, то переписать историю блокчейна Биткоина или что-либо записанное туда – практически невозможно. И даже если такое событие действительно произойдёт, это не станет мгновенным сожжением Александрийской библиотеки Биткоина. Хэш-функция может быть заменена квантово устойчивой версией, или место Биткоина может занять другая цепочка, устойчивая к указанной атаке, и резервная копия реестра всех исторических транзакций Биткоина будет сохранена в новом протоколе.

При этом мы не утверждаем, что Биткоин непогрешим. Мы утверждаем, что это лучшая из когда-либо изобретенных технологий для записи человеческой истории. И если концепция криптовалюты сможет пережить изобретение квантового дешифрования, мы, вероятно, будем думать о начале криптографически проверяемой истории как о начале письменной истории, произошедшей тысячелетия назад. Общества будущего могут думать о 2022 годе “после рождества Христова” как о 13 году “после пришествия Сатоши”, а о блочных часах как о новом универсальном времени.

2.2.5. Блокчейн Биткоина может хранить события, не относящиеся к Биткоину

По цене одной транзакции блокчейн Биткоина может обобщённо обеспечить криптографически проверяемую запись любого исторического события, доказательство существования.

Например, вне сети существует некое важное событие, и вы хотите сохранить его для истории. Предположим, это знаменитая фотография Сталина с его приспешниками, и вы предвкушаете переписывание истории. Метод доказательства существования, который мы собираемся описать, не сможет напрямую доказать, что сами данные в файле соответствуют реальности, но вы можете зафиксировать для будущего наблюдателя метаданные этого файла — ответы на вопросы “кто”, “что” и “когда”.

В частности, при наличии доказательства существования будущий наблюдатель сможет подтвердить, что данная цифровая подпись (кто) поместила данный хэш фотографии (что) в блокчейн в данное время (когда). Этот будущий наблюдатель вполне может подозревать, что фотография всё еще может быть фальшивой, но он будет знать, что она для этого её требовалось подделать именно тогда и именно той стороной, которая контролировала этот кошелек. И это доказательство появится в сети за несколько лет до того, как будет опубликована отредактированная официальная фотография Сталина. Это неправдоподобно со всех точек зрения. Кто мог подделать что-то настолько конкретное за несколько лет до случившегося? Куда более вероятно, что подделана была официальная фотография, а не её более раннее доказательство существования.

Итак, давайте предположим, что такой ограниченный уровень доказательств кажется вам достаточным. Вы готовы заплатить эту цену, чтобы будущие поколения могли увидеть неизгладимые исторические записи. Как бы вы поместили это доказательство в блокчейн Биткоина?

Это можно сделать, организовав свой произвольно большой внешний набор данных (фото или что-то гораздо большее) в дерево Меркла, вычислив строку фиксированной длины, называемую корнем Меркла, а затем записав этот корень в блокчейн Биткоина через OP_RETURN. Этот алгоритм предоставляет инструмент для подтверждения существования любого цифрового файла.

Вы можете совершать подобное как единовременно для одного фрагмента данных, так и в качестве периодического резервного копирования метаданных любой цепи, не связанного с Биткоином. Таким образом, теоретически вы могли бы помещать цифровую сводку многих гигабайт данных из другой цепи в блокчейн Биткоина каждые десять минут по цене одной транзакции BTC, тем самым доказывая её существование. Это эффективно «поддержит» этот другой блокчейн и придаст ему некоторые свойства необратимости Биткоина. Назовём такую цепь подцепью.

По аналогии с промышленным использованием золота, этот вариант «промышленного» использования биткоин-транзакций может оказаться весьма важным. Подцепь вне Биткоина, в которой каждые десять минут появляются многие миллионы транзакций, скорее всего, сможет генерировать достаточную экономическую активность, чтобы легко оплатить одну биткоин-транзакцию.²⁵

И по мере того, как все больше людей будут пытаться использовать блокчейн Биткоина, учитывая его ограничения по мощности, может оказаться, что только для таких способов промышленного использования будет оправдана оплата достаточных комиссий майнерам, поскольку прямое индивидуальное использование блокчейна Биткоина может стать слишком дорогим.

Это означает, что мы можем использовать метод доказательства существования для регистрации в блокчейне Биткоина произвольных данных, включая данные из других цепей.

2.2.6. В блокчейнах можно хранить историю экономики и общества

Мы только что подробно рассмотрели, как можно добавить одну транзакцию в блокчейн Биткоина, чтобы доказать, что какое-либо историческое событие действительно произошло. Теперь давайте уменьшим масштаб.

Как уже отмечалось, весь объём того, что представляет собой блокчейн Биткойна — это не что иное, как история всей биткоин-экономики. Каждая транзакция записывается с момента t=0. Учитывается каждая доля BTC, вплоть до одной стомиллионной биткоина. Ничего не потеряно.

За исключением, конечно, всех оффчейн-данных, которые сопровождают транзакцию — например, личностей отправителя и получателя, причины транзакции, кодов проданных товаров и так далее. Обычно есть веские причины, по которым эти вещи остаются конфиденциальными или частично конфиденциальными, поэтому лучше считать, что это не баг, а фича.

Проблема в том, что мы подали дизайн Биткоина немного упрощённо, на самом же деле он не гарантирует, что публичные транзакции останутся конфиденциальными. Действительно, есть такие компании, как Elliptic и Chainalysis, которые занимаются именно деанонимизацией публичных биткоин-адресов и транзакций. Об истории биткоин-экономики корректнее говорить, что она находится в гибридном состоянии, где все имеют доступ к необработанным данным транзакций, но приватные участники (такие как Elliptic и Chainalysis) могут добыть для себя гораздо большее количество информации и, в частности, деанонимизировать многие транзакции.

Более того, Биткоин может выполнять только биткойн-транзакции, а не все другие виды цифровых операций, которые вы могли бы осуществить, используя больше блочного пространства. Но над этой проблемой работают.

• Технологии с нулевым разглашением, такие как ZCash, Ironfish и Tornado Cash, позволяют подтверждать ончейн только то, что хочется обнародовать, и не более того.
• Блокчейны смарт-контрактов, такие как Ethereum и Solana, расширяют возможности того, что можно сделать ончейн, за счет более высокой сложности.
• Децентрализованные социальные сети, такие как Mirror и DeSo, объединяют социальные события с финансовыми транзакциями.
• Системы именования, такие как служба имён Ethereum (ENS) и служба имён Solana (SNS), позволяют прикрепить к транзакциям в цепи некую идентичность.
• Корпоративные системы позволяют представлять в сети корпоративные абстракции выше уровня простой транзакции, например финансовые отчеты или даже полностью программируемые эквиваленты компаний, такие как DAO.
• Новые методы доказательства, такие как доказательство платежеспособности и доказательство местоположения, расширяют набор вещей, которые можно криптографически подтвердить ончейн на всё той же базе кто/что/когда в блокчейне Биткоина.
• Криптосертификаты, невзаимозаменяемые токены (NFT), непередаваемые взаимозаменяемые токены (NTF) и непередаваемые невзаимозаменяемые токены (Soulbounds) позволяют представлять ончейн нефинансовые данные, такие как дипломы или разрешения.

В чём смысл всего этого? Если блоковое пространство продолжит увеличиваться, всё больше цифровой истории нашей экономики и общества будет записываться в блокчейнах – данные будут оставаться конфиденциальными, но криптографически проверяемыми. Хорошей аналогией тут будет увеличение пропускной способности сети, которая теперь позволяет нам загружать мегабайт джаваскрипт-кода на мобильный телефон для запуска веб-приложения, что было бы немыслимым пижонством в 2000 году.

Это прорыв в цифровой макроистории, который решает проблемы мусора, ботов, цензуры и фейков. Публичные блокчейны не изолированы внутри корпораций, а общедоступны. Они предоставляют новые инструменты, такие как стейкинг и идентификацию в стиле ENS, что позволяет отделить ботов от людей. Они могут включать в себя множество различных методов доказательства, включая доказательство существования и многое другое, и это поможет в решении проблемы дипфейков. И они могут иметь очень высокий уровень сопротивления цензуре, платя комиссию за транзакцию для хеширования состояния своей цепи в блокчейне Биткоина.

2.2.7. Криптоистория — это криптографически проверяемая макроистория

Таким образом, мы видим, что расширение блокового пространства движется к тому, чтобы дать нам криптографически проверяемую макроисторию, или для краткости криптоисторию.

Это журнал всего, что миллиарды людей решили сделать публичным: каждый децентрализованный твит, каждое публичное пожертвование, каждое свидетельство о рождении и смерти, каждая запись о браке и гражданстве, каждая регистрация криптодомена, каждое слияние и поглощение оформленной ончейн организации, каждый финансовый отчет, каждая публичная запись — всё имеет цифровую подпись, временную метку и хешируется в свободно доступных публичных реестрах²⁶.

Дело в том, что практически всё человеческое поведение сейчас имеет цифровую составляющую. Каждая покупка и переписка, каждая поездка в Uber, каждое прикосновение к кардридеру и каждый шаг с Fitbit — всё это создает цифровые артефакты.

Таким образом, теоретически мы могли бы прийти к тому, что вы просто загружаете публичный блокчейн сетевого государства и воспроизводите на своём клиенте всю криптографически подтвержденную историю сообщества.²⁵ Это будущее публичных записей, концепция, которая становится для бумажной системы традиционного государства тем же, чем бумага стала для устной передачи знаний.

Это также и представление о том, какой станет макроистория. Это не разбросанные артефакты – тут письмо Абеляра, там каменные таблицы египтян. Это полный лог, криптоистория. Объединение микроистории и макроистории в одном гигантском наборе данных, поддающемся криптографической проверке. Мы называем эту неуничтожимую, вычислимую, цифровую, достоверную историю реестром записей.

Эта концепция является основой сетевого государства. И её можно использовать как во благо, так и во зло. В децентрализованной форме реестр записей позволяет человеку противостоять сталинскому переписыванию прошлого. Это высшее выражение взгляда снизу вверх на историю как на то, что записано в реестре. Но легко можно представить себе и уродливую форму, в которой криптографические проверки удалены, доступ для чтения/записи централизован, а идея тотальной цифровой истории используется государством для создания системы всепроникающей пожизненной слежки в духе АНБ или китайского цифрового рейтинга.²⁷

Это, в свою очередь, приводит нас ко взгляду на историю сверху вниз, к будущей траектории, которой мы хотим избежать, где политическая власть используется для победы над технологической истиной.

---

²¹ Да, он может сломаться. В этом случае всегда можно использовать новый, ту же модель с того же завода.

²² Поклонники функционального программирования поймут, что это похоже на разницу между чистыми и нечистыми функциями. Чистая функция, такая как sin(x), всегда возвращает один и тот же результат при одних и тех же входных данных. Нечистая функция, такая как number_of_users() , этого не делает, обычно потому что существует какая-то внешняя переменная состояния, например, ссылка на базу данных.

²³ Это похоже на континуум между микроэкономикой и макроэкономикой (оспариваемый кейнсианцами, которые говорят, что правительства и домохозяйства принципиально различны) или континуум между естественным и искусственным интеллектом (оспариваемый теми, кто считает, что человеческий интеллект — это sui Generis, а не нечто, постепенно сформированное в ходе эволюционного процесса и могущее быть сформированым посредством вычислительного процесса), или континуум между микроэволюцией и макроэволюцией (оспаривается теми, кто думает, что эволюция последовательностей ДНК принципиально отличается от эволюции видов или (это более разумное возражение), что абиогенез всё ещё не полностью экспериментально подтверждён).

²⁴ Предположим, что мы преодолеем Великий Фильтр.

²⁵ Но как эти небиткоиновые блокчейны могут быть криптографически проверяемыми, если они не основаны на доказательстве работы? Короткий ответ: даже блокчейн, использующий proof-of-stake, может через OP_RETURN хешировать последние блоки своей цепи в каждом новом блоке Биткоина. При примерно 10 минутах между блоками это 144 транзакции в день или 52 560 транзакций в год. Хотя комиссии за биткоин-транзакции могут со временем вырасти, на данный момент они составляют от одного до шестидесяти долларов США, поэтому хеширование обойдётся в сумму от 52 тысяч до 3 миллионов долларов США в год в виде комиссий биткоин-майнерам, если поставить целью «делать резервную копию в Биткоине» каждые 10 минут. Если ограничиться бэкапом каждый час, затраты составят 1/6 этой стоимости, а раз в день — всего 1/144. Такой уровень цен доступен для любого внешнего блокчейна, который имеет значительные оборотные объёмы. Группа под названием Veriblock провела некоторое исследование по этому вопросу, которое они назвали доказательством доказательства, и представила работающий продукт, который в какой-то момент составлял значительную долю так называемых  транзакций OP_RETURN, но теперь прекращен, как и выпуск USDT через протокол Omni.

Некоторые выступают против использования OP_RETURN таким образом, но никому не требуется разрешения, чтобы использовать эту особенность Биткоина. Поэтому я считаю вполне вероятным, что блокчейны с proof-of-stake, имеющие большие обороты, будут в той или иной форме хешированы в блокчейне Биткоина. Это решает проблему, которую Виталик Бутерин назвал слабой субъективностью, когда для выяснения, на какую цепь следует опираться, необходимо использовать некоторую информацию, внешнюю по отношению к блокчейну, в то время как для Биткоина действует полностью объективная методика: «цепь с самой большой накопленной работой  — это правильная цепь, которой следует следовать».

Такая объективная методика была бы полезна в том случае, когда множество выглядящих реальными блокчейнов одновременно публикуются в интернете высокомотивированным злоумышленником, контролирующим также социальные сети (это может быть, например, Китай), так что вам придется выбрать правильную цепь из головы этой гидры с помощью одного лишь вашего верного компьютера. Вы можете сориентироваться, сперва найдя в этом хаосе правильный блокчейн Биткоина, а затем уже в нём при помощи “доказательства доказательства” отыскать правильные концы всех остальных блокчейнов.

Криптополитические последствия подобных действий забавны, потому что некоторым биткоин-максималистам не нравится использование OP_RETURN, а некоторые пользователи небиткоиновых блокчейнов хотят иметь свои собственные полностью автономные экосистемы, но именно описанная комбинация приведёт к (а) постоянному потоку комиссий для майнеров биткоинов, помогающему улучшить безопасность Биткоина, и (б) предоставлению для других блокчейнов бэкапа на крайний случай, что обеспечит уже их безопасность.

²⁶ Всё это также можно хешировать в блокчейне Биткоина с помощью описанной ранее техники корня Меркла по цене всего лишь одной (1) биткоин-транзакции. Это не решит так называемую проблему доступности данных, но решит проблему доказательства существования.

²⁷ Для реестра это будет то же самое, что цифровая валюта Центрального банка (CBDC) для Биткоина: нечто, что перенимает некоторые концепции, но отнимает свободу. Как мы увидим позже, они соответствуют соответственно доброкачественной и вредоносной версиям синтеза сети/государства.