Либертарианская теория войны. 1. Постановка проблемы.

Либертарианство – это мировоззрение о том, каждый человек принадлежит самому себе, что никто не имеет права безнаказанно инициировать насилие, что мирный добровольный обмен обогащает обе обменивающиеся стороны… Казалось бы, где в этом всём место для такого феномена, как война?

1.1.1. Определение войны

Тем не менее, даже в обществе, состоящем из чистейших либертарианцев, всё равно остаётся место для конфликтов. Конфликт — это состояние, при котором один и тот же объект (предмет конфликта) рассматривается в качестве средства для достижения различных целей, причём одно использование затрудняет другое или даже делает его невозможным.

Тактика поведения в конфликте зависит от множества факторов, от субъективной важности предмета конфликта до расклада сил. Тем не менее, стоит выделить также такую категорию, как справедливость конфликта. Это субъективное ощущение того, что ценность предмета конфликта для той или иной стороны выше предполагаемого ущерба, который эта сторона нанесёт вовлечённым лицам своим участием в конфликте. Зачем нужна эта категория? Она используется для моральных оценок конфликта: либертарианская мораль требует вступления в конфликт на справедливой стороне.

Возьмём конфликт, в который вовлечены два субъекта. Для одного ценность предмета конфликта довольно высока, по крайней мере, так представляется окружающим. Например, речь об угрозе его дому. Для другого ценность предмета конфликта в глазах окружающих не столь велика, например, речь об удобстве строительства дороги напрямик через принадлежащий первой стороне участок с домом. Если домовладелец пассивно наблюдает за сносом своего дома, не получая компенсации, конфликт очевидно несправедлив: ценность предмета конфликта велика, наносимый домовладельцем ущерб нулевой. Либертарианская мораль требует вмешаться и предложить домовладельцу помощь.

Если строитель предлагает компенсацию за снос, тут уже мнения о справедливости могут разделиться: одни полагают, что строитель в результате понесёт ущерб, покрывающий стоимость дома, другие сочтут ущерб недостаточным. Но все оценки в любом случае субъективны. То, что для одних ветхая халабуда, для другого – родовое гнездо. И даже если все окружающие уверены, что компенсация за снос предложена более чем справедливая, домовладелец может быть с этим не согласен. И, завидев бульдозер у своих границ, открывает по нему огонь. А вот это уже – война.

Война это конфликт, в котором требование выживания противника не является ограничивающим фактором хотя бы для одной из сторон. Проще говоря, война это конфликт, в котором готовы убивать.

Почему готовность убивать – настолько важный фактор, что такие конфликты выносятся в отдельную категорию, и для них даже изобретается отдельная теория? Потому что: (а) убийство одной из сторон конфликта разрешает конфликт с этой стороной, (б) убитая сторона получила ущерб, который кем угодно будет трактоваться как весьма значительный, (в) убитая сторона никому больше не наносит ущерб. Иначе говоря, убийство по умолчанию трактуется как несправедливое разрешение конфликта. Причём – необратимо несправедливое, поскольку убитый уже не может сам непосредственно получить никакой компенсации.

Таким образом, война порождает сильное моральное требование, вовлекающее в конфликт новых участников. То есть война – это конфликт с положительной обратной связью, а значит, склонный разрастаться. Чтобы войны не приобретали катастрофический характер, им требуется противопоставить отрицательную обратную связь: набор факторов, который будет гасить войны. И сделать это нужно в рамках либертарианской идеологии.

1.1.2. Умозрительные субъекты и их отношения

Умозрительные субъекты – это гениальное изобретение человечества, позволяющее ему, в частности, рационализировать поведение людей в длящихся конфликтах, несмотря на такой фактор, как смерть. Люди просто продолжают считать человека субъектным, несмотря на то, что он умер. Ну умер и умер. Теперь он дух. У духа всё ещё есть потребности, в том числе в справедливости. А значит, он требует, чтобы убийца понёс соразмерный ущерб, в противном случае дух продолжит воевать.

Как завершить конфликт, который привёл к убийству? Надо ублажить духа. Убийца приносит духу покойного жертвы и получает очищение – то есть признание окружающих, что конфликт завершён. А почему бы ему не завершиться, если все видели ясные знаки: мёртвый доволен. Теперь он покойный мёртвый. За покойного больше не нужно воевать, расходимся. Хорошо, когда все знают, что и как ублажает духов.

Однако крайне редко бывает, чтобы какое-то изобретение можно было использовать одним единственным образом. Люди чувствуют общность между собой, и для них это ясное свидетельство: у этой общности тоже есть дух. Появляются духи рода, племени, а потом и более крупных общностей. А этих мощных умозрительных субъектов уже так просто не задобришь. Появляется представление о том, что нападение на одного члена сообщества – это нападение на всех членов сообщества, ведь дух-то у них общий. А значит бери копьё и вставай в строй.

Процесс централизации в мире духов постепенно привёл к появлению монотеизма, а требования этих умозрительных субъектов уже не сводились к коллективной обороне. Напротив, в каком-нибудь исламе дух требует воевать со всем внешним миром, пока последний неверный не подчинится общему порядку ублажения духа.

Ущерб от войн между носителями столь крупных и агрессивных умозрительных субъектов привёл к тому, что на первый план вышли более соотносящиеся с географией и логистикой духи народов, и последние столетия мы живём в мире, управляемом такими умозрительными субъектами, как национальные государства.

Отрицать существование умозрительных субъектов – как отрицать существование мнимых чисел. Как же нет мнимых чисел, если они помогают в расчётах математических моделей физических явлений? Как же нет умозрительных субъектов, если они объединяют огромные массы людей к общему действию? Поэтому либертарианская теория войны никак не может избежать учёта этого важного фактора, влияющего на войну.

Этатизм

Если вместо длинного термина “умозрительный субъект” использовать более короткое и обладающее мощным семантическим шлейфом слово “дух”, то такое популярное в либертарианском дискурсе понятие, как этатизм можно описать через одержимость злым духом. Этот дух заставляет человека жертвовать его интересами ради интересов духа. В случае этатизма речь идёт о таком духе, как государство.

Этатисты – самые обычные люди. Они такие же индивидуалисты, такие же эгоисты и настолько же способны к добровольным взаимодействиям, как и либертарианцы. Просто они одержимы злым духом. Этот дух просыпается, резко меняя их мысли и поведение, когда срабатывают те или иные триггеры. У кого-то дух реагирует на флаги, гербы и звуки гимна, у кого-то на фигуру вождя, у кого-то на униформу или служебное удостоверение, кому-то достаточно слов о гражданском долге – короче говоря, существуют техники для пробуждения духа, но обычно он спит.

Самый надёжный способ пробудить дух этатизма – донести до человека уверенность, что государству угрожают враги.

---