В ролике про короновирус и государство я указывала, что главная опасность эпидемии не в смертях, и даже не в том, что государство, прикрываясь безопасностью, наступает на свободы – а в том, что это наступление будет принято благосклонно, и по окончании эпидемии многие из введённых ограничений останутся.

И действительно. Михаил Светов лайкает сообщение о том, что в Майами за семь недель изоляции не произошло ни одного убийства. Михаил Пожарский пишет статью о том, какие людоеды шведские социалисты, морящие своих стариков ковидом. И буквально почти каждый недовольно фыркает на любого, кто признаётся, что не соблюдает запрет на прогулки или другие выходы из дому не по неотложной надобности.

Да, если всех запереть по домам, на улицах будут меньше убивать. Больше убивать будут дома. Если не давать людям ходить на работу, они не умрут от пневмонии. Они умрут с голоду. У любых ограничений, которые вводятся государством для спасения жизней, есть цена, которая выражается не только в деньгах. Но и в тех же жизнях.

Я очень надеюсь, что шведы упрутся и всё-таки не станут разменивать свободу на безопасность. И ещё я очень надеюсь, что когда всё это закончится, и мы посчитаем избыточную смертность у шведов и у их соседей, то окажется, что выбрав свободу, шведы выиграли не только деньги, но и жизни, а хвалёная безопасность из рук государства на деле означала не только разрушение экономики, но и ещё больше смертей. Если урок для человечества окажется именно таким, я буду счастлива. Но если даже выяснится, что свобода означает увеличение риска умереть, это всё равно не повод от неё отказываться. Иначе зачем это всё?