Некоторые люди считают, что победить стационарного бандита можно исключительно инициировав к нему насилие. От них же можно услышать призывы к насильственной революции. Кому-то такая идея даже может казаться разумной, однако посмотрите на это дело с другой стороны. Чтобы совершить насильственное нападение, необходимо собрать группу людей, способных на это, ведь полными пацифистами и теми, кто готов использовать оружие только для самозащиты, такое дело не провернуть. Вот появятся такие люди, конечно же, поддерживаемые группами интересов, которые тоже не против насилия как инструмента достижения целей. Эти люди нападут на правительство, попутно калеча и убивая всех, кто попадётся им на пути, и возьмут власть в свои руки. Что дальше?
А ничего не изменится! Одни насильники от власти будут устранены, а другие насильники займут их место. Конечно, вполне вероятно, что новый режим будет более либеральным, так как в подобном нестабильном положении он не рискнёт сразу же прибегать к методам предшественников. Но сам стационарный бандит никуда не денется, он всё так же будет пытаться строить монополию на власть через насилие. Постепенно новые лица во власти тоже будут стремиться к всё более жёстким порядкам. Так с монопольной политической властью всегда было и всегда будет. Или кто-то действительно ожидает, что люди, для которых использовать насилие ранее было нормой, после захвата власти вдруг станут мирными и добрыми пацифистами? Было бы большой наивностью так полагать!
Звучит как будто мы поддерживаем государство. Однако это лишь практические рассуждения. Раз мы хотим достичь свободного ненасильственного общества, готовым на радикальные действия активистам более выгодно заняться выравниванием баланса потенциала насилия, обеспечив всеобщую вооружённость, что лишит стационарного бандита возможности эффективно применять силовые меры. А лучше задуматься в целом о методах искоренения насилия из общества, о которых мы постоянно говорим. Через захват политической власти и просто смену лиц у руля стационарного бандита никак не добиться ненасилия и свободы!
Как потом в лагерях жгло: а что, если бы каждый оперативник, идя ночью арестовывать, не был бы уверен, вернётся ли он живым, и прощался бы со своей семьёй? Если бы во времена массовых посадок, например, в Ленинграде, когда сажали четверть города, люди бы не сидели по своим норкам, млея от ужаса при каждом хлопке парадной двери и шагах на лестнице, — а поняли бы, что терять им уже дальше нечего, и в своих передних бодро бы делали засады по несколько человек с топорами, молотками, кочергами, с чем придётся? Ведь заранее известно, что эти ночные картузы не с добрыми намерениями идут — так не ошибёшься, хрястув по душегубцу. Или тот вороно́к с одиноким шофёром, оставшийся на улице — угнать его либо скаты проколоть. Органы быстро бы не досчитались сотрудников и подвижного состава, и несмотря на всю жажду Сталина — остановилась бы проклятая машина!
Если бы… если бы… Мы просто заслужили всё дальнейшее.
Все кто мог противодействовать большевикам – те противодействовали. Гражданская война, повсеместные восстания в межвоенный период, повсеместные вредительства экономике, множество восставших во время второй мировой при поддержке германии и без неё.
А те кто не противодействовал либо был на стороне большевиков (таких было не мало), либо недовольство большевиками у них было умеренным и они логично ожидали изменений политики без противостояния (как видим для какой-то части из них это оказалось реальностью).