Я продолжаю перевод книги Баладжи Шринивасана Сетевое государство. В комментариях к переводу первой части была обозначена идея следом переводить сразу пятую часть, касающуюся собственно построения сетевого государства. Соблазнительно, но нет: каждое достаточно оригинальное произведение норовит ввести собственный понятийный аппарат (по моей книжке про анкап это тоже очень хорошо видно), и без него читать вразнобой оказывается сложнее.
Поэтому вот вам начало второй части книги, где автор излагает свои соображения о том, что история это прикладная дисциплина, что в истории нет никакой предопределённости, и что настоящие сообщества следует создавать именно на базе должным образом обработанной истории. В прологе даётся краткий конспект всей второй части.
Я надеюсь всё-таки время от времени разбавлять перевод книжки своими оригинальными постами, а то вы тут совсем заскучаете и разбежитесь. Но переводы будут выходить довольно часто.
Далеко не всякое агрессивное поведение у человека можно назвать результатом какого-то психического отклонения, или, по крайней мере, такого серьёзного отклонения, как дисфункция механизма ингибирования насилия и психопатические предрасположенности. Некоторое агрессивное поведение, например, самозащита, и вовсе является абсолютно естественным, исходя из этологического определения и эволюционных данных. Поэтому возникает вопрос того, в чём разница агрессивного поведения у обычных людей и психопатических индивидов
Чтобы дать ответ на этот вопрос, агрессивное поведение необходимо разделить на реактивную и проактивую формы. Реактивная агрессия проявляется спонтанно или импульсивно, она не является спланированным поведением и не несёт в себе абсолютно никаких целей кроме причинения вреда непосредственно в конфликтной ситуации. Конечно, она бывает патологической и иногда её можно отнести к насилию с этологической точки зрения. Но реактивной агрессией может быть и абсолютно естественное непатологическое поведение, например та же самозащита. В свою очередь, проактивная или инструментальная агрессия состоит в достижении определённого результата, это спланированное и мотивированное причинение вреда жертве. В патологичности и насильственности поведения, которым человек умышленно пытается достичь чего-то именно за счёт причинения вреда другим людям, сомневаться вряд ли стоит.
Как демонстрирует большое множество исследований, присутствует сильная связь между уровнем психопатических черт у человека и реактивностью/проактивностью его агрессивного поведения. Например, психопатические преступники более склонны к насильственным нападениям, а их агрессивное поведение может быть и проактивным, и реактивным, тогда как преступления непсихопатических индивидов являются более реактивными. Это особенно справедливо в случае наиболее насильственных преступлений, таких как изнасилования и убийства. В то же время менее серьёзные преступления, такие как кража или взлом, с одинаковой вероятностью могут быть совершены и психопатом, и непсихопатом. Аналогичные результаты демонстрируют и исследования непреступного населения. Индивиды, склонные к инструментальной агрессии, являются более психопатичными.
Даже в случае заключённых убийц более высокие уровни психопатии связаны с большей проактивностью или инструментальностью их преступлений. В случае клинических психопатов и вовсе 90-93% убийств являются чисто инструментальными, без малейшего следа реактивности. И даже совершение преступником всего одного любого акта инструментального насилия уже связано с повышенным уровнем психопатии. Также актуальное исследование убийц, приговорённых к смертной казни в Калифорнии, демонстрирует, что индивиды с низким уровнем психопатии (менее 15% выборки) зачастую ранее не совершали преступления, раскаивались в содеянном и вели себя соответственно судебным нормам. Остальные индивиды были склонны к худшему поведению. А 5 индивидов (менее 1% выборки) с самыми высоким показателем психопатии являлись и самыми жестокими преступниками – серийными половыми убийцами.
Эти и многие другие данные в очередной раз подтверждают, что хоть и не всё агрессивное поведение является признаком психически нездорового индивида, но совершение насильственных нападений как спланированного и умышленного поведения с преследованием каких-либо целей определённо демонстрирует дисфункцию механизма ингибирования насилия и психопатические предрасположенности. Такие люди несут наибольшую угрозу для каждого члена общества, поскольку ввиду своей патологии они способны использовать насилие как инструмент, который простым людям уготовил лишь участь жертвы.
Оригинал размещать у себя не буду, потому что автор обещает держать его на собственном сайте, посвящённом этой книге, и делать там апдейты по мере потребности, так что ограничиваюсь размещением перевода.
Вкратце, книга представляет собой обстоятельное руководство по построению одного вполне конкретного типа экстерриториальных контрактных юрисдикций: самоуправляемого архипелага расположенных по всему миру территорий, обладающих дипломатическим признанием со стороны традиционных территориальных государств – по крайней мере, со стороны части таких государств.
Первая глава – это, по сути, расширенное введение, которого полностью достаточно, чтобы понять, надо ли читать дальше.
Поскольку у перевода есть спонсор, я рассчитываю, что получится гнать текст довольно быстро. К сожалению, у остальных моих продолжающихся переводов таких спонсоров нет, и процесс идёт крайне неторопливо. Не устаю надеяться, что ситуация ещё может как-то улучшиться.
Мне показалось занятным обсудить этот вопрос именно после пары постов про гипотетический клеточный стимулятор, позволяющий получить серьёзные краткосрочные преимущества за счёт преждевременного изнашивания организма. Профессиональная проституция на свободном рынке – это ровно тот же trade-off. Интенсивная эксплуатация своего организма, пока он молод и красив, а дальше уже личное дело, как распорядиться плодами этой эксплуатации: можно прокутить, можно удачно инвестировать, можно неудачно инвестировать.
Чем меньше препятствий для входа на рынок, тем выше на нём конкуренция, тем ниже цены, и тем меньше шансов обменять молодость и красоту на достаточно серьёзный доход, чтобы такой обмен вообще имел смысл. Поэтому, конечно, проституция как массовая профессия при анкапе маловероятна. Куда более вероятно, что к ней будут обращаться как к подработке в период поиска более подходящей постоянной работы, в том числе в период обучения. Примерно из тех же соображений, из которых идут подрабатывать в курьеры, таксисты или официанты.
Разумеется, как и сейчас, в защиту этих малооплачиваемых неквалифицированных работников сферы услуг будут выступать различные активисты, с той или иной степенью неуклюжести. Но, поскольку при анкапе у них не будет опций “добиться запрета на деятельность платформ-агрегаторов” или “добиться криминализации покупки услуг”, этот активизм сведётся либо к требованиям уменьшения комиссий платформ, либо к кампаниям типа “я всегда плачу работникам сервиса хорошие чаевые, делайте, как я”.
Как известно, сейчас деятельность агрегаторов такси вызывает активное противодействие профессиональных лицензированных таксистов. При анкапе эта деятельность не лицензируется, и профессиональные лицензированные таксисты просто исчезают, так что конкуренцию таксистам-фрилансерам, использующих те или иные агрегаторы, оказывают лишь те, кто предпочитает сам сидеть за рулём, и в том числе бесплатно подвозить друзей. Так и с проституцией – никуда не денутся постоянные брачные союзы и обычные дружеские интрижки – и то, и другое имеет свои издержки, но о прямой оплате тут обычно речи не идёт. Впрочем, где-то на стыке между полноценной проституцией и полностью бесплатным сексом вполне может расположиться работа за донаты: человек может стесняться называть твёрдый прайс, но чётко даёт понять, что будет рад добровольному вознаграждению.
Именно так я создаю свои тексты. Они появятся и бесплатно, потому что мне нравится процесс творчества, но я отдам предпочтение вопросу с донатом, даже если он не столь интересен, как бесплатный – потому что мне нужны деньги, и потому что факт оплаты порождает моральное обязательство. К тому же так происходит простейшее ранжирование на тех, кому мой ответ более важен, и тех, кому менее. Примерно тот же механизм будет действовать в рамках анкапа и с донатами за секс: если одной стороне в принципе нравится процесс, но не хочется делать хобби профессией, а другая представляет собой неопределённый круг лиц, то вместо долгого и тщательного поиска эксклюзивного партнёра вполне вероятна такая вот донатная схема.
Напоминаю, что вопросы лучше задавать тут, а способы задонатить перечислены здесь.
Сколько-сколько задонатил? Так, посиделки с подругами отменяются, назначаю встречу.
Итак, читатели обсудили на нескольких площадках изложенное в предыдущем посте фантастическое допущение, следствия из него и свою личную линию поведения.
Вот основные идеи.
Человечество уже сейчас состоит и из фанатичных достигаторов, и из живущих полако. Будет контраст чуть сильнее – ну и отлично. Достигаторы будут добиваться ещё больших успехов, горя своими идеями, а остальные будут пользоваться результатами в комфортном для себя режиме (особняком стоит мнение о том, что балующиеся стимулятором пространственно сепарируются от тех, кто не балуется, или наоборот, появятся общины поборников естественности).
Первое же, чем займутся люди под стимулятором – это разработают вторую версию стимулятора, лишённую побочных эффектов первой версии, и вот тогда-то все заживём.
Также многие отмечали, что ценность условного Гарварда состоит не в знаниях, а в нетворкинге, это долговременная задача, и стимулятор её не решает. Равно как не решает и множество других задач, вроде заведения долговременного брачного партнёра, выращивания детей, селекции новых сортов баобаба и так далее.
Забавно, как вопрос об ускоряющем жизнь стимуляторе перекликается с другим вопросом, на который я не так давно отвечала – про последствия появления технологии бессметрия для избранных. Давайте и тут я введу дополнительные ограничения. Пусть изготовление стимулятора – дешёвая и легко тиражируемая технология, которую практически невозможно запретить. Также пусть эта технология не предусматривает обходных путей, позволяющих в сравнительно короткие сроки допилить её так, чтобы лишить ключевого неприятного побочного эффекта. Иначе неинтересно.
Как этот стимулятор мог бы появиться? Наиболее вероятно – при разработках в области травматологии или чего-то в этом духе. Долго мучались с животными, не смогли преодолеть эффекта досрочного старения, в конце концов запустили для использования в аптечках в качестве последнего средства, сначала для военных. Если не применить – умираешь через полчаса, если применить – живёшь на сколько-то лет меньше. Потом выздоравливающий со скуки берёт почитать учебник по высшей математике, или, там, руководство по ремонту хаймарсов в полевых условиях – и с удивлением обнаруживает, что материал отлично усваивается. Всё, джинн вырвался из бутылки.
Также вполне очевидно, что стимулятором будут пользоваться раковые больные в любом возрасте. Ещё это более чем оправданное средство от Альцгеймера. Короче говоря, появится вполне значимое количество людей, для которых применение стимулятора будет давать двойной плюс – и продление (или серьёзное облегчение) жизни, и усиление способностей. Вместо того, чтобы жить двадцать лет маразматиком, паралитиком или оперироваться каждые полгода, человек довольно легко предпочтёт десять лет более комфортного старения, сопряжённого с расцветом когнитивных функций.
Более чем вероятно, что стимулятор будет применяться в бедных многодетных семьях. Зачем отдавать дочь на панель или сына на вредное производство, если есть способ вывести всю семью из нищеты с куда меньшими издержками, даже в том, что касается уменьшения ожидаемой продолжительности жизни. Иначе говоря, стимулятор ускорит социальные лифты. У тех, кто имеет приемлемые стартовые условия, стимулов для использования препарата оказывается меньше. Таким образом, стимулятор будет способствовать увеличению равенства, о чём так любят распространяться леваки.
Что касается по настоящему массового перехода на стимулятор – это мне кажется маловероятным. В конце концов – ну вот знаем мы, что в Северной Корее активно применяется метамфетамин для повышения производительности труда – и что? Разве что студенты перед сессией порой следуют этому примеру, но говорить о том, что потребители этого стимулятора прямо-таки вытесняют с рынка труда тех, кто им брезгует, не приходится. Опять же, современные левые правительства куда больше озабочены безработицей, а не производительностью труда. Если какие-то маньяки будут готовы заменить собой целые творческие коллективы – то для выбывших из конкурентной гонки просто сочинят ещё больше bullshit job.
Ну а при анкапе? Не вижу серьёзной разницы, эта технология не ключевая для формирования общества. Разве что bullshit job при анкапе будет существенно меньше, а это значит, что не использующие стимулятор будут иметь менее стабильный заработок, зато смогут наслаждаться более низкими ценами. Впрочем, использующие стимулятор тоже не станут образцами стабильности, ведь стимулятор это больше про сверхусилие, а не про постоянное увеличение эффективности. Так что для рабочих лошадок ниша ещё долго останется достаточно широкой.
Что значит “не хочу стимулятор”? Часики-то тикают!
Мне тут прислали текст с описанием одного фантастического предположения и вопросом о том, что стоит поменять в человеческих отношениях, чтобы последствия нас не сильно пугали. Итак…
Представьте, что был разработан и стал доступен некий клеточный стимулятор, который за счёт ускорения биологических процессов в вашем организме может очень быстро, буквально за час излечить вас от болезни или травмы, позволить за неделю подготовиться ко вступительным экзаменам в престижный университет или выполнять какие-то огромные объёмы работы в кратчайший срок. Цена этому – ускоренное «изнашивание» организма, визуально и физиологически ничем не отличимое от естественного старения за больший период времени в естественных условиях и, допустим, без каких-либо других побочных эффектов. Воспользовались бы вы такой технологией?
Поначалу вам вряд ли понравится эта идея, но после, возможно, вы подумаете, не стоит ли хотя бы один раз пожертвовать кусочком своей жизни и буквально отпраздновать в один год несколько дней рождения ради какого-то значимого достижения, например, поступления в какой-нибудь Гарвард, что должно обеспечить вам хорошую профессию, блестящую карьеру и высокие доходы на весь несколько уменьшившийся остаток жизни. Но вряд ли вы один окажетесь таким умником, и вскоре осознаете, что при существовании подобного средства в погоне за эффективностью и быстрыми выгодами им могут начать пользоваться многие, сначала в какой-то одной ситуации, а потом ещё и ещё. А значит, оставаться конкурентоспособным в учёбе или работе, не прибегая к этому средству, станет попросту невозможно. А там и работодатели, конечно, при прочих равных предпочтут иметь дело с людьми, которые никогда не болеют простудой, не устают и могут за неделю выполнять месячную норму работы. И вы внезапно обнаружите себя в положении профессионального спортсмена, который понимает, что без допинга победить невозможно, а допинг с высокой долей вероятности лет за пять сведет его в могилу лет или сделает инвалидом.
Как бы вы решили эту проблему? Тупой государственный запрет препарата не поможет. Да государственные агенты и сами будут рады использовать его эффект, прежде всего в военных целях, если речь о других, и для усиления эффективности в политической борьбе, если речь о них самих. Как, вы считаете, необходимо повлиять на человеческие взаимоотношения, чтобы не возникало ситуаций, когда одним людям абсолютно плевать на других людей и они только рады, если те полностью истрачивают свой жизненный ресурс ради их выгоды?
Следующим постом я выложу свои рассуждения о предложенной ситуации, а пока хотелось бы почитать в комментариях ваши идеи.
Если нелегитимно, то когда именно оно становится нелегитимным, по факту продажи или совершения этим самым нездоровым человеком преступления?
Ancapman
Мы, разумеется, рассматриваем анкап, потому что при государстве этот вопрос решается путём политических игр вокруг регуляций, а нас интересует, как правильнее.
Анкап это свободный рынок плюс децентрализация правоприменения. Рынок означает, что продавец сам решает, кому и почём продать ствол. Анархия означает, что конфликты разрешаются явочным порядком.
Псих хочет купить ствол. Владелец ствола хочет его продать. Посторонний опасается, что псих кого-нибудь пришьёт, и хотел бы, чтобы ствол не был продан психу. То есть у него конфликт с продавцом. А откуда этот посторонний узнает, что покупатель опасный псих? У нас разве общество тотального контроля, которым грезит автор книги Практическая анархия Стефан Молинью?
Разумеется, легко представить себе общество, где все опасные психи наперечёт. Это деревня или небольшой городок, где все всех знают. Этот не псих, а безобидный хиппи, он стритует на набережной. А вот этот постоянно громко скандалит с женой, и кажется, там бывают драки. А на попытки его урезонить он ещё громче распаляется и сыплет бессвязными угрозами. Может, не надо ему ствола? И владелец единственного на всю округу оружейного магазина предпочтёт не брать на себя лишнюю ответственность. Или неосмотрительно продаст, и тогда у него завтра в парикмахерской спросят, не мудак ли он.
Но люди, знаете ли, порой зачем-то селятся и в мегаполисах. Останутся ли мегаполисы при анкапе? Вполне допускаю: люди скапливаются из-за того, что много какой офлайновый бизнес имеет заметный положительный эффект масштаба, и продолжит его иметь даже в отсутствие госрегуляций.
В мегаполисе в общем случае все люди друг другу на одно лицо. Ствол могут продать в тысяче мест. На ведение сложнейшей системы регистрации оружия и тотального медицинского освидетельствования никто добровольно скидываться не станет, а значит, её не будет. Поэтому просто примем за факт, что при анкапе любой платёжеспособный псих всегда найдёт возможность купить ствол, в том числе анонимно, и даже тот скандалист из маленького городка легко это сделает, просто выбравшись в мегаполис.
Как обезопаситься от последствий? В маленьком городке опасному психу куда проще откажут в аренде апартаментов. Он будет вынужден время от времени переезжать, пока не обоснуется на выселках, где владельцам жилья не будут постоянно сыпаться жалобы на их арендатора. В мегаполисе может быть неясно, кому жаловаться на буйного соседа, ведь ты в общем случае просто не знаешь, кто владеет соседней квартирой. Но если сильно раздражает, можно, опять же, переехать самим в более приличный район, где спокойствию жильцов уделяется больше внимания.
Ну а если буйный псих всё-таки достал ствол и намерен его применить, то ситуация становится совсем уж простой: доставай свой и нейтрализуй психа. Или это сделает кто-то другой, кто успеет раньше. Тут нет времени рассуждать о том, легитимно ли было продавать тому ствол, и на кого возложить вину за сложившуюся ситуацию. Вероятность случайно угодить под пулю существенно ниже, чем вероятность случайно угодить под машину или утонуть, но это же не заставляет людей отказываться от машин или от купания.
А вообще, вопрос про психов и стволы мне уже задавали лет пять назад. Божечки, пять лет! Как же давно я уже веду этот канал!
Долгое время к насилию относились как к чему-то, что возникает ввиду потери человеком контроля над собой. Даже терапевтические меры, нацеленные на сдерживание человеком агрессивности, чаще всего предполагают выработку и усиление им самоконтроля, чтобы не давать краткосрочным импульсам определять своё поведение сильнее, чем рациональному мышлению и долгосрочным целям. Конечно, в случае реактивной агрессии, возникающей как результат фрустрации, импульсивности, эмоциональной вспышки, это довольно очевидные вещи. Но такая агрессия является далеко не самой большой проблемой. Она, как правило, краткосрочна, не выходит за рамки конкретной провоцирующей или конфликтной ситуации и не преследует в себе никаких умышленных целей. Также некоторые формы реактивной агрессии, например, защитная, и вовсе являются абсолютно нормальными и естественными.
В чём действительно самая большая проблема, так это в контролируемой агрессии. Актуальное исследование, опубликованное в этом месяце, утверждает, что значительная часть агрессии не является результатом потери самоконтроля. Зачастую она, напротив, требует самоконтроля, например, для совершения рассчитанного акта мести. Также улучшение самоконтроля у агрессивных людей не обязательно снижает их насильственные предрасположенности, а то и даже напротив – может сделать их ещё более эффективными в совершении насилия. И психопатические индивиды, на которых приходится основная доля насильственных преступлений, ещё с подросткового возраста часто испытывают усиленное развитие самоконтроля.
Конечно, это не должно быть каким-то особым открытием для тех, кто знает о теории механизма ингибирования насилия и понимает, почему подавляющее большинство людей не причиняет другим вред, по крайней мере умышленно. Человек зачастую совершает насилие не из-за избытка эмоциональности и нерационального поведения, не ввиду импульсивного характера, а напротив – из-за нехватки эмоциональности и крайне хладнокровного, расчётливого поведения, нацеленного на получение выгоды и достижение личных целей, независимо от того, будет ли кому-то причинён вред, а то и даже при необходимости лично и непосредственно его причинить, вплоть до убийства. Однако хорошо, что такая позиция теперь приобретает популярность в научных кругах и замещает устаревшие взгляды, акцентирующие внимание на реактивной агрессии в ущерб изучению и пониманию проактивной.
Самоконтроль и рациональность, конечно же, остановят человека от совершения импульсивных агрессивных поступков на эмоциональной почве. Но если представить абсолютно рационального человека, способного принимать решения и действовать полностью безэмоционально, то он будет намного большей угрозой, чем просто какой-то несдержанный идиот, который скорее всего ещё и остановится, когда увидит и поймёт, что его действия реально кому-то могут серьёзно навредить. В полноценной и здоровой регуляции агрессии не обойтись без того, чтобы человек испытывал сильное отторжение и сопротивление при любой попытке причинить кому-то вред и совершить насильственное нападение.
Не может быть и речи о том, чтобы как-то сдерживать, ограничивать и контролировать подобное сопротивление к насилию, как и чувства, в развитии которых оно играет ключевую роль, такие как эмпатия и вина. А терапия агрессивных индивидов в самую первую очередь должна быть нацелена именно на развитие и восстановление подобных эмоциональных реакций, т. е. возвращение корректной работы механизма ингибирования насилия. Ведь человек, который способен испытывать такие реакции в довольно сильных проявлениях, точно насилия не совершит.
Знаете, в последнее время в Монтелиберо довольно интересно.
В МТЛ-Сити уже образовалось четыре хаусхолда. Первые три – поселившиеся в свежепостроенных квартирах строители – один её ещё и купил, двое снимают. Четвёртый хаусхолд – семья мэра МТЛ-Сити. Раньше он принимал работы по застройке дистанционно, сейчас же сможет надзирать за строительством с крыши своих апартаментов, попивая кафу.
А 23 сентября в МТЛ-Сити пройдёт либертарианский фестиваль. Недавно сделали вылазку, прикинули, где какие локации делать, поняли, что всего там достаточно комфортно сможет тусить человек триста, из них двести на главной площадке со сценой, и ещё сотня без проблем рассосётся по разным прочим активностям. Со сцены днём предполагается запустить несколько докладов. Сначала я коротенечко рассказываю о том, как прошли для Монтелиберо эти два с половиной года (аа, пиздец, выступать на сцене перед толпой, я облажаюсь!!!), потом выпускаем Светова, чтобы переключить всех на него и поскорее замять мой провал, ну и дальше ещё несколько человек для солидности (вроде одного черногорского депутата). Вечерком на той же сцене концерт до упора, а самые душнилы откочёвывают в более тихое место и устраивают панельную дискуссию. Параллельно со всем этим – презентации локальных монтелиберских бизнесов и прочих инициатив, выпасание детей на отдельной площадке, ну и всепроникающий нетворкинг.
В связи с проведением фестиваля масштабная стройка на территории МТЛ-Сити временно сворачивается: новых фундаментов закладывать не предполагается, сосредотачиваемся на отделке уже построенного. А вот после строители, конечно, намерены развернуться. Недавно строительная компания провела свой ребрендинг, теперь она гордо называется Токенополис и выходит на широкий рынок инвестиций. Те, кто полагает, что вложение в инвестиционный фонд Монтелиберо излишне консервативно и приносит слишком скромную доходность, могут купить токены уже укоренившегося в Черногории бизнеса без посредников и получить более серьёзную прибыль.
Сам же инвестиционный фонд сейчас испытывает реорганизацию. У него накопилась разная социальная нагрузка, которая входит в противоречие с непосредственными задачами фонда, сиречь получением прибыли. Поэтому начался поиск подходов к тому, как бы эту непрофильную нагрузку с него снять.
Одна из идей – создание отдельного чисто благотворительного фонда. Фонд был создан ещё в начале лета, называется Третий фонд Монтелиберо, уже вложился в проведение осеннего фестиваля и рассчитывает постепенно прибрать к рукам как нишу спонсирования разных продвигающих либертарианство некоммерческих проектов, так и функцию кассы взаимопомощи. Как известно, такие кассы были весьма распространены в 19 веке, пока государство не узурпировало область социального страхования. Но обязательное государственное социальное страхование в Черногории для иммигрантов – это вообще ни о чём. А значит, есть простор для деятельности. Я недавно вложила в фонд символические десять евро, чтобы посмотреть на него изнутри. Буду рассказывать, как развивается.
Другая идея по преобразованию инвестфонда – создание некой либертарианской ассоциации, в которую фонд войдёт рядовым членом наряду с другими людьми и организациями. Сейчас идея активно обсуждается, к ней нашлось большое количество претензий, и есть даже некоторый шанс, что это приведёт к расколу Монтелиберо ещё до того, как в Черногорию приедет Михаил Светов.
Так или иначе, свою первичную задачу фонд выполнил: на старте проекта он был фактически безальтернативным способом вложить деньги и, наоборот, получить инвестиции. Сейчас же появилось достаточное количество альтернатив: ряд вполне самостоятельных бизнесов, образовавшихся без участия фонда МТЛ и получивших финансирование от участников Монтелиберо. Ну а обострившаяся конкуренция – это мощный стимул для оптимизации, что мы и наблюдаем.
