Почему Монтелиберо создал внутреннюю финансовую систему, аналогичную фиатной (с искусственными токенами и доверенной третьей стороной), и почему ты поддерживаешь это решение, вовлекая людей? Если власти Черногории расценят внутренние платежные токены Монтелиберо в качестве ценных бумаг и прикроют лавочку, возьмешь ли ты на себя обязанность возместить людям их финансовые потери? Ведь очевидно, что отказ от биткоина в пользу своего внутреннего шиткоина есть лишь способ заработка для хозяина и членов его политбюро.
Vito
Чтобы понять логику появления EURMTL, давайте сравним Черногорию, скажем, с Сальвадором.
Оба государства не имеют своей собственной суверенно эмитируемой национальной валюты. В Сальвадоре легальными средствами платежа являются доллар США и биткоин. В Черногории – евро. Формально обращение иного фиата, а также криптовалют, никак не регламентировано, однако на практике мы видим полное отсутствие уличных точек обмена (в отличие от соседней Сербии, где менячницы на каждом шагу) и полное отсутствие криптоматов (был один на всю страну, и тот государство арестовало, поскольку в отсутствие регуляций одно ведомство считало “что не разрешено, то запрещено”, другое “что не запрещено, то разрешено”, а по факту у владельцев криптомата просто оказалась недостаточно сильная крыша).
В Сальвадоре владельцу бизнеса, по большому счёту, без разницы, заплатит клиент долларом или биткоином. Биржевый спред в паре BTC/USDT ничтожен, обмен между USDT и долларовым кэшем также наверняка производится с минимальными комиссиями. Так что предприниматель легко может перекидывать деньги из одной формы в другую буквально на лету, исходя из своих предпочтений, в какой форме ему удобнее хранить ценность.
А что в Черногории? Предприниматель имеет право принимать только евро, в наличной или безналичной форме. Если вместо евро он принимает что угодно ещё, например, биткоин, ему нужно положить в кассу евровый эквивалент полученных ценностей из собственной заначки, иначе государство выпишет ему конский штраф. Значит, ему необходимы инструменты для удобной конвертации. Биржевый спред в паре BTC/EUR немного повыше, чем в паре с долларом, но терпимый. Однако в природе не существует достаточно ликвидного стейблкоина на евро, все пользуются долларовыми стейблами. А для того, чтобы вывести деньги с биржи на банковскую карту, нужно иметь банковскую карту, и банк, который не заблокирует такую операцию. Таким образом, нашему потенциальному биткоин-максималисту надёжнее было бы найти какого-нибудь менялу, который будет покупать его биткоины за еврокэш, а затем предприниматель сможет использовать приобретённый еврокэш для того, чтобы положить в собственную кассу и сказать государству: вот, смотри, я продал свои ништяки за евро и готов перед тобой отчитаться. Комиссия при таком уличном обмене составляет около 5%, и ещё примерно на такую же величину свободно гуляет туда-сюда дневной курс биткоина относительно евро, так что в неудачный день можно здорово влететь по деньгам.
Разумеется, при расчётах вчёрную нет никаких проблем в том, чтобы называть друг другу цены в битке и рассчитываться ими же. Собственно, для крупных сделок мы регулярно так и поступаем, потому что найдётся не так много маньяков, которые готовы хранить крупные суммы в фиате; инструмент сбережения – это именно биток. Но представим себе посиделки в ресторане. Семь человек гуляли три часа, нагуляли на двести евро, а владелец заведения даже и не подумает разбить чек, потому что по местным понятиям платит всегда один. Можно, конечно, открыть калькуляторы и начать высчитывать: вот этот несчастный обладатель двухсотевровой купюры платит за всех, курс битка к евро такой-то, поэтому пусть теперь выписывает каждому собутыльнику инвойс в лайтнинге на биткоиновый эквивалент выраженного в евро долга. Очень, блин, удобно, особенно, когда все нетрезвые.
Поэтому мы просто сочинили свой собственный стейблкоин на евро и стали его использовать, прежде всего для таких вот мелких взаимных расчётов. А для того, чтобы контрагент охотно принимал эти токены, некоторые участники проекта взяли на себя бесплатную социальную нагрузку – обязательство менять всем желающим EURMTL на еврокэш без комиссии. Это тяжёлая нагрузка. Я, например, не решаюсь взять на себя такие обязательства на сколь-либо значимую сумму, поэтому что для этого нужно заморозить собственный капитал в еврокэше и EURMTL, и у меня просто с души воротит от такой ужасной перспективы, что у меня так много денег будет лежать не в битке.
Надеюсь, у меня получилось дать понять, что поддержание инфраструктуры EURMTL – это не прибыль эмитента, а его расходы. Ради чего он их несёт? Эмитент мулек – инвестиционный фонд Монтелиберо. Разумеется, он не станет сооружать столь внушительную и затратную инфраструктуру безвозмездного обмена мулек на кэш и обратно только ради того, чтобы дать участникам сообщества Монтелиберо инструмент для удобного разделения чека в кафе. Главная задача инфраструктуры в том, чтобы людям было удобно покупать акции фонда и получать дивиденды по ним. Почему не вести все расчёты в битках? Потому что фонд, привлекая инвестиции, вкладывает их в локальные бизнесы. Локальный бизнес, получив инвестиции в какой угодно валюте, будет вынужден конвертировать их в евро, чтобы тратить далее на свою операционную деятельность. Прибыль он также будет получать в евро. В этих условиях фиксировать долговые обязательства бизнеса в биткоинах означает заранее предопределить его будущее банкротство, ведь долгосрочный темп роста курса биткоина превышает доходы практически любого бизнеса.
Разумеется, грядущая гипербиткоинизация будет означать переход на повсеместные расчёты в битках, но также и значительное уменьшение темпов роста покупательной способности биткоина, сейчас же, в переходный период, приходится вести расчёты и держать некоторые запасы в валютах, чья ценность в долгосроке уменьшается.
Теперь поговорим о рисках прямого вмешательства черногорского государства в токеномику Монтелиберо путём объявления любых токенизированных обязательств ценными бумагами, обращение которых требует согласования с государственным финансовым регулятором.
Да, некоторое время общемировой тренд был именно таков, и это отражалось в том, что юрисдикция США становилась для криптовалют всё более токсичной. К чему это привело? К тому, что правящая партия потерпела разгром во всех ветках власти под обещания её оппонентов значительно дерегулировать отрасль. Предвижу существенное сокращение полномочий американской комиссии по ценным бумагам в отношении криптовалют, следование европейских регуляторов в этом же русле и полную потерю интереса черногорского регулятора к соответствующей сфере, ибо уже не модно.
Допустим, однако, что вместо следования в русле американских трендов ЕС и Черногория лягут, скажем, под Китай. Запретят криптовалюты или обложат их большим количеством регуляций. Понятно, что в этом случае любые криптовалютчики в Черногории будут чувствовать себя столь же нервно, как и, скажем, продавцы марихуаны. Иначе говоря, за этот, безусловно, запрещённый бизнес будут привлекать к ответственности считанные единицы людей, чисто для обозначения, что государство усердно работает в этом направлении. Разумеется, в этом случае Монтелиберо придётся переносить всю свою инфраструктуру с простого, удобного, дешёвого, но очень уж прозрачного Стеллара на какой-нибудь другой блокчейн. Опыт работы с токенами на сайдчейне Liquid у нас уже был. Геморрой ужасный, но лучше, чем ничего.
Компенсировать финансовые потери участников токеномики Монтелиберо мне, таким образом, не будет нужды, зато придётся участвовать в разработке мануалов по переходу на системы с более высоким уровнем конфиденциальности. Ресурсов для того, чтобы делать это заранее, у меня нет, но я считаю такой сценарий весьма маловероятным. Да и в случае его реализации мы, скорее всего, просто поставим токеномику на паузу, пока не будет разработано новое решение, а до тех пор будем обходиться платежами в лайтнинге.
Резюмирую.
- Токеномика Монтелиберо развивалась эволюционным путём, следуя за реальными потребностями сообщества в большей степени, чем за теоретическими соображениями биткоин-максималистов.
- Токеномика Монтелиберо без особых трудностей перестроится как на расчёты в биткоине при оптимистическом сценарии гипербиткоинизации, так и на использование секьюрных схем учёта взаимных обязательств при пессимистическом сценарии резкого усиления регуляторного контроля государства.