Битарх с Волюнтаристом утверждают, что из двух культурных моделей поведения – чести и достоинства – для либертарианцев привлекательнее вторая, поскольку первая коллективистская, вторая индивидуалистическая.
Будем использовать те же определения. В культуре чести положение человека определяется тем, насколько его поведение соответствует неким высоким стандартам. В культуре достоинства человек ценен самим фактом принадлежности к людям.
Отсюда легко сделать как выводы статьи, так и противоположные: честь – это про индивидуализм, ведь человек сам отстаивает свою честь или выбирает бесчестие; достоинство же – штука коллективистская, поскольку только от коллективных веяний будет зависеть, что оскорбляет человеческое достоинство, а что не оскорбляет. Другие люди в рамках “культуры достоинства” могут оказаться настолько ценными, что их достоинство будет унижать любой косой взгляд, и закон будет карать это, скажем, лишением свободы за “разжигание ненависти”.
Если сегодня человек вместо индивидуального действия выбирает надеяться защиту безличного закона, то завтра этот же закон лишит его достоинства, а способность к индивидуальному действию человек уже растерял на предыдущем шаге.
На чём основана культура чести? На том, что человек всегда готов продемонстрировать свою готовность защищаться от посягательств окружающих, и тем самым избавляется от необходимости повторять это вновь и вновь. Окружающие видят готовность к отпору и остерегаются ущемлять чужую честь. Разумеется, понятие чести шире готовности к насилию, но в обсуждаемой статье оно сводится лишь к этому, поэтому не будем излишне расширять тему.
А что есть культура достоинства, если описывать её на языке культуры чести? Это презумпция того, что каждый может отстаивать свою честь. Я не знаю, действительно ли каждый встречный – человек чести. Но я буду предполагать это, и исходить в своём поведении из этого. Поэтому я не стану посягать на то, что ему дорого, зная, что его честь велит ему это защищать. Он достоин этого. Иначе говоря, достоинство вырастает из чести. Оно ограничивает честь, но не отрицает её.
Битарх с Волюнтаристом предлагают отринуть честь в пользу достоинства. Они хотят лишить человека права силой отстаивать то, что ему дорого, и при этом уповают на то, что в культуре достоинства будет соблюдаться закон. Но они забывают напомнить, что закон может стать любым. Общество с достойными законами (имеются в виду не писаные нормы, а реальная практика их применения) сохранит культуру достоинства. Общество с недостойными законами её растеряет. Но что заставит людей воевать за достойные законы и против недостойных? Честь, разумеется!
Резюмирую. На самом деле, мы говорим об одном. Уважение к ценностям индивида важно для построения процветающего общества. Но мы не сходимся в вопросе о средствах. Если сводить NAP только к отказу от инициации прямого насилия, то посягательство на чужую свободу может обходить NAP косвенными методами. Именно поэтому саму способность к проактивному насилию у человека отнимать нельзя. Без этой способности человек не сможет противостоять своему порабощению. Битарх с Волюнтаристом разрабатывают механизмы усиления ингибитора насилия. Если бы их средства работали, это бы сделало меня их врагом. К счастью, они работают лишь на бумаге.
