Волюнтарист, Битарх

В силовых органах стационарного бандита (государства) в среднем работают явно более склонные к насилию люди, нежели если брать всё население в целом. Однако даже их насильственные склонности не являются абсолютно несдерживаемыми. Большинство из них всё ещё не сможет убить человека инициировав к нему насилие, а не только при непосредственной самозащите. Убийство на порядок более серьёзный акт насилия, нежели повалить на асфальт, заломить руки за спину или избить дубинкой, что мы можем наблюдать на тех же митингах. Для его совершения нужно, чтоб человек был совсем безбашенным насильником. Но такие в большинстве случае вряд ли вообще могут добраться до службы в силовых органах будучи пойманными на совершении насильственных преступлений ещё в подростковом возрасте. А значит мы можем выработать одну очень радикальную, но при этом действенную стратегию борьбы со стационарным бандитом.

Для её осуществления нам понадобится «устройство самоуничтожения», например ошейник с небольшим количеством взрывчатки. Добровольно надеть на себя такое устройство смогут немногие, однако есть ведь активисты, которые в знак протеста идут на то же самосожжение, а здесь получение значительного или смертельного ущерба для себя и вовсе не обязательно, так как задача состоит не в том, чтобы совершить ритуальное самоубийство, а в том, чтобы сдержать силовиков от совершения акта насилия. Как? В данный ошейник необходимо встроить устройство автоматической активации, например на чью-либо попытку ударить или обездвижить носителя (для определения этого можно использовать программу с искусственным интеллектом). Активация должна быть именно автоматической, поскольку решиться на самостоятельную непосредственную активацию сможет лишь очень небольшой процент людей (лишь те же, кто способен на самосожжение). Силовики это знают, а поэтому вполне вероятно решатся обездвижить и обезоружить человека, если активация не будет автоматической, что скорее всего им удастся. Также активист должен предварительно сообщить в СМИ перед совершением акции или непосредственно силовикам во время неё о том, что на нём находится такое устройство.

Таким образом любое насильственное действие со стороны силовиков будет приводить к серьёзному травмированию, а то и смерти активиста. А позволить себе этого они не могут, среди них ведь очень мало совсем отбитых маньяков, и даже те могут не решиться ввиду того, что это выльется им в серьёзные последствия, учитывая, что такая гибель активиста и виновные в ней силовики сразу же окажутся на всеобщем обозрении. Даже с террористами силовики изначально стараются вести переговоры, а не сразу ликвидировать. Кстати, недавно был случай, когда один вооружённый мужчина, к которому наведались силовики ввиду подозрения о складировании оружия, решил оказать им вооружённое сопротивление, забаррикадировавшись в своём доме. Самым простым вариантом решить эту проблему для силовиков была бы мгновенная ликвидация, учитывая, что в доме кроме этого мужчины никого не было. Однако они в течение целых 9 часов занимались оцеплением дома, пытались совершить штурм, в итоге всё закончилось гранатомётным обстрелом, в результате чего в доме случилось возгорание, во время которого и погиб обороняющийся.

Представьте теперь себе, что хотя бы небольшой процент активистов поставит силовиков перед выбором: или не бей, или убей? Фактически на этом деятельность силовиков будет парализована, им придётся тратить свои силы и время на разбирательства с этими активистами (однако успешными они не будут, так как единственный приемлемый для силовиков вариант – уговорить активиста снять с себя устройство, на что тоже далеко не все поведутся). Тем же временем остальные протестующие смогут более свободно и спокойно проводить свои акции, пока силовики отвлечены от них. Также со временем они могут в целом начать бояться применять насилие к протестующим, так как это устройство может оказаться на любом из них.