Колонка Битарха
Вопрос о допустимых методах исполнения (энфорсмента) контрактов был затронут на лекции Михаила Светова в Новосибирске. Светов в очередной раз недвусмысленно высказал свою позицию — нельзя применять физическое насилие (принуждение). Максимум, что можно сделать против нарушителя — остракизм.
К сожалению, не все люди признают такую моральную позицию, поэтому постараюсь объяснить её, опираясь на утилитаризм и теорию игр. Описанный ниже пример является авторской иллюстрацией к описанию тезисов исследования корпорации RAND О доктрине сдерживания, глава “Локальный баланс сил: важный, но не всегда решающий фактор”.
«Допустим, я заключил с вами контракт и решил самостоятельно его разорвать. Вы упёрлись и начали мне угрожать «спецназом», который силой заберёт мою собственность. Предположим, вы можете отправить десять бойцов, но я могу гарантированно уничтожить одного из них. Я чётко даю понять, что готов идти до конца. Чтобы бойцы согласились на такой риск, вам придётся предложить каждому из них по $10M. Предположим что сумма контракта составляет $100K, а у меня в наличии имеется имущество, которое можно реализовать всего за $1000. Вы оцениваете соотношение выгод и издержек – и говорите мне что-то наподобие такого: «Пошёл вон, не хочу больше с тобой иметь никаких дел, правильно люди говорят, что говно лучше не трогать!». После этого мы расстаёмся, и вы со мной больше не заключаете никаких сделок. При определённых обстоятельствах вы можете отомстить, разместив информацию о моём поведении в публичном доступе и тем самым побудив остальных людей присоединиться к остракизму.»
Как видно из примера выше, исполнение контрактов с помощью физического принуждения становится невозможным в обществе, где имеется хоть какой-то баланс потенциала насилия (отличный от условного «нуля» у граждан и «бесконечности» у государства, как это обычно бывает в этатистских обществах).
В своей книге «К новой свободе» Мюррей Ротбард приводит исторические примеры, подтверждающие описанную теорию и показывает свою симпатию к ней.
«Дело в том, что в Средние века и вплоть до 1920 года торговцы полагались исключительно на силу остракизма и бойкота со стороны других местных торговцев. Иными словами,если кто-то отказывался подчиниться решению арбитра или игнорировал его решение, другие торговцы доводили этот факт до всеобщего сведения и все отказывались иметь дело с бунтарем, что быстро ставило того на колени. Характерный пример этого приводит Вулридж:
“Торговые суды были эффективны, потому что торговцы договаривались о том, что их решения будут исполняться. Того, кто отказывался подчиниться, не отправляли в тюрьму, но и торговцем после этого он оставался недолго. Влияние его коллег и партнеров оказывалось более действенным, чем физическое принуждение. Возьмите Джона из Хоминга, который зарабатывал на жизнь оптовой торговлей рыбой. Джон продал партию селедки, которая вся должна была быть такой же, как в предъявленных покупателю трех бочках, но, как вскоре выяснилось, в действительности была гнилой, да еще и смешана с колюшкой. Ему пришлось быстро все возместить покупателю под страхом остракизма со стороны других торговцев.”
Со временем остракизм стал еще более эффективным средством, поскольку сложилась ситуация, когда тот, кто однажды не подчинился решению арбитра, уже не мог рассчитывать, что с ним будет иметь дело еще какой-либо посредник. Промышленник Оуэн Д. Янг, глава корпорации General Electric, пришел к выводу, что моральная цензура, осуществляемая другими бизнесменами, действует куда эффективнее, чем официальная судебная система. Современные технологии, компьютеры и кредитные рейтинги делают угрозу общенационального остракизма еще более действенной, чем когда-либо в прошлом.»
>нельзя применять физическое насилие
Ох уж этот анархизм, рабство нельзя, насилие нельзя, УТИЛИТАРИЗМ.
В каждом непротиворечивом контракте должен быть пункт об условиях выхода из контракта.
Если такого пункта нет и контракт будет не исполнен, то это противоречие реальности.
Контракты должны предсказывать будущее. Контракты – это подобие Оракула.
> “Ох уж этот анархизм, рабство нельзя, насилие нельзя, УТИЛИТАРИЗМ.”
Агрессивное насилие действительно нельзя! Вот представь что каждый раз когда ты инициируешь насилие получаешь его в двойном размере к себе. Захочется инициировать в следующий раз? Не думаю!
Это не только этическая позиция, но и вполне утилитаристская. Если прочитал статью целиком то должен был заметить.
Я имел ввиду насилие против нарушителя контракта
Не важно к кому. Насилие нельзя (невозможно) применять в обществе с балансом потенциала насилия (а это обязательное условие существования либертарианского общества = когда любая пара субъектов способна нанести друг другу неприемлемый ущерб). Хороший пример это отношения Ким Чен Ына и остального мира. Первый нарушил 100500 контрактов, но применять насилие для их исполнения никто даже не думает так как «себе дороже».
Физическое насилие это один из методов принуждения. Давление коллектива – тоже метод принуждения, его любили использовать в СССР.
Кибергулаг и социальный рейтинг.
Услуги охранных предприятий будут доступны только миллиардерам?
А если государственный суд получит право накладывать международные торговые санкции на бунтаря и ставить его на колени, мы придем «К новой свободе»?
Торговцы могут договориться и не допускать на рынок новых игроков, если они не примут условия торгового картеля.
Если остракизм, кибергулаг и соцрейтинг обеспечивается доброй волей контрагентов, проблемы нет. Проблема начинается, когда это всё обеспечивается государственным насилием.
> “Услуги охранных предприятий будут доступны только миллиардерам?”
Размер кошелька для задачи сдерживания агрессии мало влияет. Вот КНДР имеет в тысячу раз меньший бюджет чем США, но тем не менее способна нанести ей неприемлемый ущерб в случае начала агрессии.