Меня попросили прокомментировать кейс Залины Маршенкуловой.

Кратко изложу фабулу. Тиль Линдеман снял клип, где вроде как присутствуют (не смотрела) сцены секса. Несколько актрис оказались русскими, их деанонимизировали, выложили контакты на дваче (не читаю) и там же призывают к расправе. Залина просит удалить контакты, после чего на дваче начинают призывать к расправе ещё и над ней.

Начну с того, что призывы к удалению чего-либо с двача бессмысленны. Главный смысл этой помойки в том, что туда публикуют анонимно и без цензуры. Если двач будет вводить системную цензуру, народ просто переберётся угорать на менее душную площадку. Если преследовать хозяев таких площадок, народ начнёт писать на блокчейн какого-нибудь стима или голоса.

Рекомендую всем ещё раз перечитать опубликованную позавчера главу из Механики свободы про общественное благо. Когда кто-то пишет пост на дваче – это частное благо: автор получает все бенефиты от публикации, какие его интересуют, а мнение остальных его либо не интересует вовсе, либо является одним из бенефитов для него же. Когда кто-то пытается системно бороться к каким-то типом публикаций на дваче, или деанонить их авторов – это общественное благо. Такая деятельность способна принести малую пользу большому кругу лиц, но тот, кто прикладывает для этого основные усилия, тратит несоразмерно больше, чем та польза, которую получает лично он. Остальные же не тратят ничего, если не считать денег на покупку попкорна.

Общественные блага всегда страдают от недопроизводства. Я и сама столкнулась со схожей проблемой в собственном чате. Он позиционировался мной как место, где со мной можно поболтать на отвлечённые темы или уточнить что-нибудь по публикациям в канале. Никакой фильтрации по идеологии не предполагалось, единственным пожеланием к публике было сохранение доброжелательности. Неизвестно, чего хотела большая часть публики, но достаточно было целенаправленных усилий небольшой группы – и чат превратился для меня самой в довольно неприятное место. Я с трудом подавила желание удалить чат, передала права создателя другому человеку и, поскольку я сама сейчас не могу сохранять доброжелательность к его участникам, то просто убрала его в архив. Насмешки, тупые одинаковые пасты, попытки выведать у меня побольше личной информации для деанона либо для демонстрации моей некомпетентности – всё это вещи, которые не приносят мне радости, с которыми крайне дорого бороться, и мне проще отказаться от чата вовсе, чем пытаться обеспечить там приятную атмосферу.

Но стоит только кому-то попытаться вынести что-то из интернета в реальную жизнь, и ситуация становится обратной. Попытка доебаться до человека вживую за какую-то ерунду, которую ему инкриминируют в интернете – это производство общественного зла. Все издержки на исполнителе, а интернет лишь поржёт, особенно если у исполнителя получится смешно. Причём даже неважно, получится ли у него смешно унизить объект травли, или получится смешно облажаться. Значимой выгоды нападающий не получит. Для защищающейся же стороны самозащита это частное благо, от производства которого она получает все выгоды, а потому вполне замотивирована в неё вкладываться.

Вот благодаря этой системе экономических стимулов мы и имеем интернет как пространство относительной свободы, в том числе и на тупые агрессивные приколы – и офлайн как пространство относительной безопасности, где за тупые агрессивные приколы можно реально огрести. Ответственность за агрессию онлайн и безнаказанность за агрессию офлайн – не воспринимаются как норма. Ну а единственное, что мы можем сделать для того, чтобы в интернете было меньше тупой агрессии – это работать на общее смягчение нравов.