Я немного дополнила позавчерашнюю статью с ответом Александру Елесеву. В дополнении – реклама нового проекта Александра Литреева и загадочное пожелание не есть жёлтый снег.
Также дублирую сюда из статьи упоминание о сборе идей по применению доктрины сдерживания к государству.
Если у вас есть свежие интересные идеи, какие ненасильственные угрозы и механизмы их реализации можно было бы применять гражданину против государственных служащих различных рангов, делитесь ими в комментариях или в личку. Авторы наиболее удачных идей могут рассчитывать на вознаграждение в биткоинах.
Также, раз случилась такая оказия, познакомилась поближе с проектом Доброум, который оказался довольно интересным явлением, и о нём бы хотелось рассказать поподробнее.
Как и мой проект, Доброум строится вокруг собственного сайта, но имеет существенно большее проникновение в различные соцсети, из которых наиболее развит и интересен ютуб-канал (почти 20 тысяч подписчиков). На сайте указывается, что на создание проекта Александра вдохновил Freedomain Radio – канал канадского блогера Стефана Молинью, имеющего достаточно скандальную известность в англоязычной среде, а в русскоязычной лишь изредка поминаемый Михаилом Световым. С содержанием идей Молинью я практически не знакома, если не считать весьма лапидарной страницы в википедии, так что не берусь судить о преемственности между Елесевым и Молинью в идеологическом плане.
Сам Александр в своих видеороликах и статьях форсит две основные идеи:
Корень государственного насилия по отношению к людям – во внутрисемейном насилии. По мере того, как изживается насилие в семьях, снижается насилие и в обществе в целом. Поэтому крайне важно воспитывать в ненасильственном ключе собственное потомство и распространять соответствующую идею как можно шире.
Разумность обустройства общества, его способность развиваться и преодолевать предрассудки – прямо завязана на средний IQ в этом самом обществе. IQ, между тем, гораздо больше обусловлен наследственностью, нежели обучением. Поэтому для общества полезны такие практики, как ограничение иммиграции из неблагополучных стран, отсутствие поддержки неблагополучных семей, поощрение рождаемости среди интеллектуальной элиты.
В качестве основного метода Александр использует “рассуждение от первых принципов”, иначе говоря, дедукцию в духе Ротбарда. Вместе с тем, как вы видим по кейсу с IQ, он склонен доверять исследованиям в области естественных наук и делать на их основе выводы о желаемом устройстве общества, что опасно близко к разным сциентистским практикам социальной инженерии, столь популярных в 20 веке. Идеи спонтанных порядков и эволюционный подход ему, насколько я могу судить, не близки.
Александр живёт в США, так что когда он рассуждает о российских событиях, этот момент стоит учитывать. Зато ролики, касающиеся собственно американской проблематики, у него очень интересны.
В общем, я подписалась на его ютуб-канал, а на телеграм не стала – там многовато всякого сиюминутного, на мой вкус, а я уже близка к пределу возможностей восприятия, приходится очень аккуратно подходить к подпискам, чтобы не тратить много сил на проматывание. Ну а вы, конечно, решайте сами. Во всяком случае, среди русскоязычных каналов это достаточно уникальный и вполне симпатичный пример такого немного наивного либерал-консерватизма.
титульный ролик на канале Доброум – видимо, предполагается, что с ним стоит ознакомиться в первую очередь
Каждый раз, когда мы поминаем доктрину сдерживания, это вызывает дискуссию. В первый раз поговорили с ведущим канала Антигосударство, а сейчас зацепило Александра Елесева, ведущего канала Доброум. Стало быть, идея спорна, и стоит продолжать вносить ясность, но не слишком долго, чтобы читатель не заскучал.
Александр далеко не первый, который высказывает этот упрёк: «Вы собираетесь воевать с государством, это бесполезно, вас объявят террористами и уничтожат как боевиков в Чечне».
Однако доктрина сдерживания не имеет никакого отношения к войне. Если её и можно употребить со словом «война» то только как «холодная». Противостояние СССР и США в XX веке, часто называемое «холодная война» на самом деле являлось проявлением ДС.
Война это конфликт между несколькими сторонами, целью которой является навязывание противнику своей воли. Война ведётся как правило насильственными средствами (даже если это кибервойна, имеет место посягательство на собственность). Война может вестись до заключения мирного договора или же до полной потери субъектности одной из сторон.
Сдерживание это тоже ситуация конфликта, но главная цель сдерживания — сделать для противника невыгодным применение агрессивного насилия. Само по себе сдерживание – это не насилие, а только угроза некоего ущерба, возможно, и вовсе не сопряжённого с насилием, если речь, например, об ущербе репутации. Например, вам может не понравится что пара геев гуляет за ручку, и вы захотите облить их говном. Если они безоружны, вы легко это сделаете и получите моральное удовлетворение. Но если они вооружены, помимо морального удовлетворения у вас есть неиллюзорный шанс схлопотать пулю. Взвесив выгоды и издержки, вы, вполне вероятно, предпочтёте не вмешиваться в чужие дела, и отправите заботливо заготовленное вами говно куда положено: в канализацию. Также, может быть, вы решите не вставать поперёк дороги даже безоружным геям, если имя предыдущего нападавшего треплют сейчас на каждом углу самым нелицеприятным образом. В этом случае в качестве механизма сдерживания сработает страх ненасильственного наказания.
Другое важное отличие ДС от войны: до тех пор, пока имеет место сдерживание, тут есть победители, но нет проигравших. Все продолжают жить своей жизнью, без насилия и принуждения к действиям, ведь сдерживание это принуждение к бездействию. В обсуждаемом нами случае, когда человек совершает сецессию и в одностороннем порядке выходит из юрисдикции государства, он не свергает правительство и не призывает к его свержению. Он вообще никак не контактирует с государством и предлагает представителям государства ответить ему взаимностью.
Давайте представим эту ситуацию в виде игры и нарисуем простенькую матрицу, которая эту игру описывает:
Если чиновник не мешает сецессии, его проигрыш минимален: от лёгкого раздражения до увольнения. Если успешно мешает, выигрыш тоже минимален: от лёгкого морального удовлетворения до служебного поощрения. Если человек не заботится о сдерживании государства, но не встречает противодействия, его выигрыш максимален. Если ему приходится принимать меры по сдерживанию, и противодействия не происходит, то выигрыш уменьшается. Наконец, если человек пострадал от противодействия государства, или чиновник пострадал в результате реализации заявленной человеком угрозы, они проигрывают по максимуму, и примерно в одинаковой мере.
Что мы можем увидеть из этой матрицы?
Если игра единична, то человек, желая максимизировать выигрыш, полагается на авось, и никаких мер по сдерживанию государства не применяет. Чиновник же, желая максимизировать выигрыш, мешает сецессии и получает поощрение от начальства.
Если игра повторяется раз за разом с этими же или новыми игроками, то человек всё чаще идёт на дополнительные издержки и выбирает доктрину сдерживания, а чиновник, всё больше опасаясь этого обстоятельства, всё чаще закрывает глаза на сецессию, предпочитая малый проигрыш большому.
Тем не менее, в обществе всё равно останутся безбилетники, которые предпочтут не предпринимать никаких мер. Если чиновники достаточно напуганы, то блеф проканает.
Примером похожей игры является взаимодействие между гражданами, имеющими возможность скрытого ношения оружия, и преступниками. Оружие работает в качестве инструмента сдерживания, и в обществе, где гражданин имеет право на вооружённую самооборону, насильственные преступления снижаются. При этом невооружённые безбилетники пользуются такой положительной экстерналией, как увеличившаяся безопасность, сами не тратясь на оружие – но только до тех пор, пока их не слишком много.
Ствол – это очень компактный и удобный инструмент сдерживания против человека или небольшой группы лиц, но не против государства. Именно поэтому мы и предлагаем разные более или менее удачные варианты защиты от государства, доступные как организациям, вроде ЭКЮ, так и индивидам.
Исходя из теоретических выкладок, не противоречащих историческим примерам, мы указываем, что оптимальная доктрина сдерживания против государства – это угроза конкретным функционерам, принимающим решения или исполняющим их.
Нам вполне справедливо указывают, что если угроза будет выглядеть слишком устрашающе, то государственные мужи могут принять риск некоторое время побыть под ударом, и примутся за профилактические зачистки, иначе говоря, начнут войну. Аналогично, жёсткое противодействие низовым силовикам может вызвать чувство солидарности с погибшими товарищами. Для минимизации опасности такого исхода событий мы предлагаем, во-первых, максимально анонимизировать исполнителей угроз, а во-вторых, делать угрозы по возможности нелетальными, с упором на высмеивание и иные виды унижения, или, в худшем случае, имущественный ущерб. Здесь очень хочется сослаться на анонсированный недавно Александром Литреевым проект с очень говорящим названием Русский слон. Александр регулярно деанонит различных правонарушителей во власти, и, похоже, теперь намерен поставить дело на поток.
Ну и, если уж совсем вдаваться в философские обобщения, то такие максимы, как “живи сам и давай жить другим”, “не делай другим того, чего не хотел бы, чтобы сделали тебе” – это не просто благие пожелания. Это строчки из инструкции по технике безопасности, написанные, как водится, кровью. Это такая же жизненная мудрость, как “не ешь жёлтый снег” (переделанная отечественными мемоделами в “нееш жёлтый снек”, с очевидной отсылкой к NAP) – и эта мудрость появилась именно в силу того, что люди в течение долгих веков успешно практикуют доктрину сдерживания.
Если у вас есть свежие интересные идеи, какие ненасильственные угрозы и механизмы их реализации можно было бы применять гражданину против государственных служащих различных рангов, делитесь ими в комментариях или в личку. Авторы наиболее удачных идей могут рассчитывать на вознаграждение в биткоинах.
