Колонка Битарха
Среди либертарианцев существует твёрдое убеждение, что наличие в стране свободы слова по принципу американской первой поправки к конституции – это однозначное благо, помогающее нам бороться с этатизмом. Но так ли это на самом деле, либо же это хитро спланированная ловушка, помогающая властным элитам США избегать революций уже почти два с половиной века?
Посмотрим на судьбу известных антиэтатистов в США, которые начали представлять сколько-нибудь значимую угрозу государству. Джим Белл (Jim Bell), создатель и евангелист идеи «рынка убийств» (assasination market) был заключён в тюрьму за «уклонение от налогов». Ларкен Роуз (Larken Rose), известный анкап, тоже оказался «на бутылке» за налоги. Историю с Джулианом Ассанжом и сексуальными обвинениями думаю не стоит напоминать, и так все знают.
Какой из этого можно сделать вывод? Если твои слова представляют реальную опасность для стационарного бандита, предлог для репрессий найдётся всегда, репрессировать именно за слова ему не обязательно. Думаете, что будет, если напечатать в New York Times рекламную полосу с текстом «Государство — стационарный бандит! Панархия — основной путь к свободе!»? Готов поспорить, что на следующий день ФБР найдёт у заказавшего такую рекламу активиста детское порно или наркотики. Или окажется, что он любит поиздеваться над своей собакой и вообще не прочь употребить её в пищу. К сожалению, большинство активных борцов с государством в США этого не понимают.
В России совершенно другая ситуация. Власти репрессируют напрямую за политику, и даже не особенно маскируются. У нас есть удобные экстремистские статьи с крайне размытой содержательной частью, позволяющие посадить кого угодно за что угодно, так что подкладыванием детского порно активисту можно и не заморачиваться. Из-за этого все активные борцы с государством с самого начала своей деятельности используют VPN, левые симки, шифрование, посредников, никогда не показывают своё лицо. В результате по сложности поимки такой активист равен профессиональному хакеру, так что проще заработать звёздочки на поиске экстремизма вконтакте. То, что настоящий борец с государством действительно может быть для государства опасен, следователя не волнует: не его уровень ответственности. Чем большее давление оказывают власти, тем больше методов анонимизации будут использовать борцы с государством и тем быстрее его территориальная монополия будет разрушена. Чего не скажешь про страны, где люди ещё верят в свободу слова.
Комментарий Анкап-тян
Вчера Вэд Нойман выпустил статью, где отвечал на комментарий Лакси Катала по вопросу о тупике по имени жопа: чем легче власть, тем охотнее люди ей отдаются.
Как мы можем видеть, мнения по поводу того, что выгоднее для сторонников полного упразднения государства – открыто репрессивное дискредитирующее себя государство, или же его либерализация, с потенциальным повышением уровня доверия к нему – разделились. Битарх и Лакси Катал считают, что принцип “чем хуже, тем лучше” работает: чем хуже государство, тем проще убеждать людей, что оно не нужно вообще. Я вслед за Вэдом полагаю, что аппетит приходит во время еды, и стоит начать теснить государство, как не захочется останавливаться, особенно если на каждом этапе реформ жизнь реально будет улучшаться. Это особенно актуально в странах, где нет развитой культуры уважения к оппозиции, и противника принято добивать. Начнёт прогибаться государство – и его добьют.
Так что мне кажется странным соображение о том, что если государству для репрессий нужно искать обходные пути, а прямой путь заказан – то это плохо. Наоборот, это лишь повод перекрывать те самые обходные пути. Свобода слова есть – надо использовать её, чтобы прекратить преследование за преступления без потерпевших, вроде хранения детского порно, или употребления наркотиков, а любые трепыхания государства на этот счёт применять для разжигания ненависти к самому этому институту, который вместо того, чтобы пытаться оправдывать своё существование уж не знаю какими полезными вещами, продолжает настаивать на своём праве репрессировать широкий круг лиц по собственной инициативе, без просьбы пострадавших.
Свободный рынок и правовое государство – хитро спланированная ловушка. Если бы рабочих держали в рабстве, они бы восстали против богачей и построили коммунизм.
А в рашке – понимают? Создателей оппозиционных групп вконтакте считают сексотами, а их участников – поехавшими?
Анкап-тян верит в правовое российское государство.
Популярные оппозиционные блогеры показывают свое лицо, Светов призывает не доверять анонимам, а будущих либертарианских деятелей собирает на свои лекции, чтобы сексотам было удобнее.
Дуров (а не власти) требует номер телефона для регистрации в телеграме, а борцы с государством считают его поделку анонимным и безопасным средством коммуникации.
Телеграм – не анонимный мессенджер, и понятно, что номер телефона там требуется для того, чтобы мессенджер быстро получил максимальный охват аудитории. Телеграмом пользуются, потому что он удобен. То, что при доводке напильником (регистрация на левую симку и использование проверенного прокси) он становится ещё и достаточно безопасным – это опять же дополнительное удобство, которое, конечно, требуется далеко не всем.
Надеюсь, тем не менее, что и указание номера телефона при регистрации со временем станет в телеграме опцией, а не непременным условием.
Ну и да, я согласна с вами: в России часть активистов шифруется, а часть, наоборот, защищается через максимальную публичность. Светов – из этих последних. Ну и он, как тот Хоппе, страдает изрядной нетерпимостью к альтернативным тактикам, вместо того, чтобы ориентироваться на общность интересов, а не на общность методов.
Рост аудитории замедлится, если регистрация по номеру будет опцией?
Телеграмом пользуются, потому что его распиарили.
Почему его рекламируют как удобный и безопасный мессенджер? Удобное использование телеграма – не безопасно, а безопасное – не удобно.
Паша не сделает, пока миллионы людей согласны регистрироваться по смс, а наиболее хитрые используют левые симки, а не отказываются пользоваться и расширять аудиторию телеграма. В интернете экстерриториальная панархия, а ты предлагаешь приспосабливаться к небезопасным условиям юрисдикции телеграма и надеяться, что они изменятся в будущем.
Призываешь не платить налоги – налоговая тщательно изучает твои финансы. Заговор!
Живой классик либертарианства Ганс-Герман Хоппе:
Вообще большая свобода во всех аспектах делает систему намного устойчивее к любым рода кризисам. Поэтому нет ничего странного, что и свобода слова используется для своевременной реакции на опасных людей и мнения. Как итог: система реагирует лучше и быстре, чем если она прибывает в манямирке неведения, а потом неожиданно сталкивается с из ниоткуда возникшими людьми. Именно свобода это то почему в США либертарианство будет в самую последнюю очередь. Их госмашина, не является полностью репрессивной, но она очень хорошо отлажена решать кризисы – в том числе и потенциальный кризис перехода к либертарианству.
Поэтому да, нерушимая(условно) свобода слова – это ловушка. Трудно доказать человеку, что он свободен не в полной мере, если в базовых вещах все нормально, а некоторые изощреные случаи считаются единичными.
США хороший кандидат именно на панархию: там конфликт между двумя доминирующими партиями вовсю разгорается, каждая из сторон обвиняет другую в насилии в том числе над первой поправкой, и когда конфликт окончательно примет форму вялотекущей гражданской войны с терактами против политиков, то политики могут вполне серьёзно рассмотреть идею экстерриториального размежевания юрисдикций, потому что альтернативой будет территориальная сецессия отдельных штатов или перерастание конфликта уже в горячую гражданскую войну. Панархия вполне логично покажется им более безопасным лично для них решением.
Американские социалисты обещают избирателям справедливо перераспределить доходы богатых республиканцев и запретить оружие. Республиканцы обещают выгнать из США мигрантов, обуздать ЛГБТ и запретить аборты. Они не смогут выполнить свои обещания, если в США будет панархия.
Организуй анкап-восстание в КНДР. Там нет свободы, а значит легко доказать человеку, что он не свободен.
Ты ошибаешься, думая что:
Этатист воспринимает мир иначе: он вместе со своим государством ограничивает вредные для общества свободы и заставляет всех отщепенцев приносить пользу государству и обществу.