Тег: эксперимент

Жизнь с андроидами

Решение задачи по андроидоводству от Артёма Северского.

Нам дана благоприятная, но полностью незнакомая среда, а также рота андроидов – универсальных интерфейсов по преобразованию этой среды. Условия работы андроида исключают его обращение в частную собственность. А потому дивитесь – Анкап-тян становится коммунисткой!

Особенности андроидоводства

А. Синергия. Нелинейный рост производительности от увеличения числа вовлечённых в задачу андроидов; велик положительный эффект масштаба. Поэтому постоянная приватизация андроидов по одному для услужения семьям или одиночкам – невыгодна.

Б. Неприспособленность к играм с нулевой суммой. Любая попытка явочным порядком изъять андроида для задач, которые не приносят пользы другим, с невероятной лёгкостью пресекается. Настоять на том, чтобы андроид выполнял строго индивидуальное поручение – невероятно сложно. Поэтому наиболее выгодная эволюционно стабильная стратегия – применение андроидов главным образом на благо как можно более крупных коллективов.

В. Неопределённость будущего. По условиям задачи срок окончания эксперимента неизвестен. Также неизвестно, насколько сложным окажется производство новых андроидов. Поэтому следует исходить из пессимистического предположения, что рост человеческого населения будет довольно долго происходить быстрее, чем рост поголовья андроидов.

Теперь сформулирую стратегию.

  1. Наша цель – максимальное процветание сообщества в максимально долгосрочной перспективе.
  2. До тех пор, пока не удастся обеспечить прирост поголовья андроидов быстрее увеличения числа людей, следует снижать свою зависимость от андроидов путём развития производственных цепочек, не включающих в себя андроидов.
  3. Приоритет имеют задачи, приносящие непосредственную пользу максимальному числу членов сообщества. То есть вместо задач типа “принеси мне чаю” предпочтение отдаётся задачам типа “построй функцию затрат времени для посадки чайной плантации на всё человеческое сообщество от числа вовлечённых в исполнение задачи андроидов; теперь вы трое идите и сажайте”.
  4. Поскольку андроиды это де факто рабы, находящиеся в общественном пользовании, то в качестве механизма самоуправления следует адаптировать общественный строй, подразумевающий массовое использование общественных рабов. Например, Лакедемон, более известный как Спарта. То есть решения по планам использования андроидов для общественных задач готовятся “герусией” – не обязательно это должны быть биологические старцы, но некоторый выборный орган экспертов в подобных оптимизационных задачах. А утверждаются решения “апеллой”, то есть общим собранием.
  5. Очевидное решение для начального этапа обустройства:
    5.1. Каждая семья получает андроида для задач обустройства семьи в дневное время и вправе использовать синергетические эффекты, кооперируясь с соседями.
    5.2. Небольшой излишек андроидов (на старте их чуть больше, чем семей) сразу передаётся под общественные задачи по схеме “герусия намечает план, апелла утверждает”.
    5.3. В ночное время все семейные андроиды должны отправляться на общественные работы с предписанием вернуться к утру.
  6. По мере роста и усложнения сообщества первоначальный механизм неизбежно будет пересмотрен. Поднимать вопросы о пересмотре стоит после изменения числа семей, окончания этапа первичного обустройства (у всех уже есть дом, сад и спортплощадка, андроиды постепенно начинают привлекаться к задачам типа “почеши мне пятку”), в момент предполагаемого резкого изменения нагрузки на фонд андроидов (старт или окончание крупных проектов), в момент изменения числа андроидов (начали выходить из строя или, наоборот, запущена линия по их производству).
  7. Появление группы, имеющей радикально иные взгляды, чем у большинства, на распоряжение андроидами, должно приводить к предложению отселиться подальше, забрав с собой андроидов пропорционально численности группы. В противном случае ущерб от коллизий управления парализует планы и большинства, и меньшинства.

Ну что, хорошая я коммунистка?

Либертарианство – это утопия? Да, как и идея персонального компьютера.

Колонка Битарха

Не проходит и дня, как в очередной раз натыкаюсь на фразу «анкап это утопия», «манямирок», «розовые пони». Те, кто так пишет (обычно это авторитарно-правые консерваторы и традиционалисты), видимо, предполагают, что тем самым они защищают стабильность. На самом же деле они лишь способствуют тому, чтобы неизбежные изменения прошли по самому жёсткому для них же самих сценарию.

Заглянем в историю. Что говорили про идею федеративной республики и разделения властей в начале 18-го века? Это утопия, федеративная республика невозможна, и как вы смеете оскорблять короля! Что про неприемлемость рабства и крепостного права в начале 19-го века? Это естество природы, вы утописты! А про избирательное право для женщин в середине 19 века? Это утопия, откуда у женщины политическая позиция, она проголосует, как скажет муж. Может с правами чернокожих и ЛГБТ в 1950-е было иначе? Вы там что, грибочков объелись, и видите манямирок с радугой?! Не видите – люди разного цвета, так с какого перепугу чёрного обслужат в баре для белых?

Каждый раз, когда появлялась какая-то новая общественная идеология, консерваторы до последнего не хотели её признавать. Общество доходило до крайней точки, когда терпеть статус-кво было уже невозможно, после чего необходимые реформы проводились без отладки, нахрапом, сразу во всей стране. Это неминуемо вызывало перегибы, огромные жертвы и страдания, экономический ущерб, приводило к появлению привилегий в пользу ранее угнетаемой группы (сейчас консерваторы в странах первого мира жалуются, что их преследуют за критику ЛГБТ, но это лишь естественная ответочка за их же прежний беспредел; пепел Алана Тьюринга стучит в сердца квир-активистов). В итоге консерваторы каждый раз получали то, чего больше всего не любят — радикальные изменения, хаос, репрессии. А могли бы иметь мирное развитие…

Как это относится к либертарианству? Сейчас многие либертарианцы вполне удовлетворились бы невмешательством охранителей в самоуправление на местах. Люди охотно занимали бы бесхозные земли, экспериментировали бы там с удобными именно им социальными порядками, и не покушались бы сразу на столицы. Это очень умеренная повестка, от которой ни у кого не должно возникать прямого неудобства. Различные практики общественного устройства на этих территориях могли бы эволюционно отлаживаться и постепенно приходить в крупные города уже в зрелом виде, не вызывая потрясений.

Так нет же, эти вигиланты бдят, пресекая любую самодеятельность, от нетрадиционных сексуальных практик и аморальной музыки до неформального бизнеса и самоорганизующихся общин – и ведь дождутся же, когда их начнут бить на улицах, когда произойдёт обрушение государства с дефолтом по социальным обязательствам, снижение ВВП в несколько раз, обнищание, появление бандитских крыш, которые, как предсказывает Лакси Катал, станут прообразом ЭКЮ. Не зря существует известная шутка, что Николай II должен быть награждён орденом Ленина посмертно за героические усилия по доведению общества до революционной ситуации. Сейчас консерваторы, как и век назад, совершают ту же самую ошибку, которая стоила стране десятков миллионов жизней, начиная с них самих.

Социалисты не любят признавать ошибки, а любят говорить: “Это был неправильный социализм”. При каких обстоятельствах анкапы могут признать либертарианство ложной идеей?

…And justice for all

Политическая программа либертарианства сводится к последовательному уменьшению роли государства, то есть дерегуляции и снижению налогов.

Если движение в этом направлении будет приводить к увеличению безопасности и богатства жителей до тех пор, пока государство не окажется сведённым до роли “ночного сторожа”, а при дальнейшем усечении государственных функций уровень насилия вырастет, а благосостояние уменьшится, значит, минархисты правы, а анкапы нет, и существует тот минимальный оптимум государства, меньше которого его делать нельзя.

Если оптимум государства не будет найден, и каждое урезание государства будет давать людям только выгоду, значит, правы всё-таки анкапы, государство вредный паразит и подлежит полному искоренению.

Если оптимум найдётся, но не там, где его предполагают минархисты, а, скажем, на уровне “ночной сторож плюс богадельня”, значит, правы социал-либералы, а жестоковыйные либертарианцы своими убогими мозгами так и не сумели постичь всю важность грамотного централизованного перераспределения ресурсов.

И, наконец, если окажется, что устойчивых результатов получить невозможно, потому что в разных обществах свой оптимум государственных функций, значит, и вовсе правы панархисты: люди слишком разные, чтобы стричь их под одну гребёнку. Кому-то надо больше государства, кому-то меньше, кому-то ноль, вот пусть каждый и получает по своему запросу.

Вот только для того, чтобы получить все эти результаты, необходима готовность людей к экспериментам в плане построения удобного для них общества. Однако десятилетия насильственных социалистических экспериментов во многом дискредитировали саму идею о том, чтобы последовательно строить что-то новое. Поэтому сейчас мы чаще имеем спорадические попытки что-то улучшить, а вслед за ними – откаты. Но точно так же, как долгий мир отучил людей воспринимать серьёзно опасность большой войны, так и долгий период безыдейности может вернуть людям вкус к реформам. Наша задача состоит в том, чтобы в этот момент в воздухе витала идея именно либертарианских преобразований.