Тег: психопатия

Совместимость либертарианской философии с идеей усиления ингибитора насилия

Указание на тот факт, что самым лучшим объяснением насильственного и антисоциального поведения является наличие у человека психопатических предрасположенностей, возникающих ввиду дисфункции механизма ингибирования насилия, и предложение решать проблему такого поведения терапевтическими методами может сталкиваться с аргументом, что это попросту недопустимое вмешательство в тело человека, которое, в том числе, не соответствует либертарианским принципам. Подобное замечание можно понять, однако есть ряд условий, при выполнении которых такая идея является абсолютно совместимой с либертарианством.

Во-первых, терапия дисфункции ингибитора насилия в обязательном порядке может применяться только к индивидам, уже совершившим акты насилия в прошлом, либо в рамках защитных действий в случае наличия прямой насильственной угрозы с чьей-то стороны и преследования кем-то насильственных стремлений.

Во-вторых, в случае индивидов, имеющих психопатические предрасположенности, но ещё не инициировавших насилия, такая терапия может лишь предлагаться на добровольных основаниях или как возможность избежать санкций в форме остракизма, применяемых к ним ввиду того, что психопатия является серьёзным фактором риска в ведении с ними каких-либо отношений. В исследованиях по проблеме корпоративной психопатии компаниям уже предлагается проверять потенциальных работников на психопатические предрасположенности, поскольку такие психически-больные индивиды могут легко вредить их деятельности и крайне склонны заниматься на рабочем месте «беловоротничковой» преступностью, включая мошенничество и обман своих коллег и руководства, если они находят в этом какую-то выгоду. Во многих случаях абсолютно нормальным и допустимым будет остракировать психопатичных личностей, как сейчас, например, многие станут остракировать больных заразными инфекционными заболеваниями, отказывающихся от лечения, что тоже является серьёзным фактором риска. Однако хорошим делом будет предложить им прохождение терапии как возможность избежать остракизма.

Также идея терапии дисфункции ингибитора насилия может популяризироваться в различных сферах, где возможно её эффективное и добровольное применение. Например, её можно продвигать среди родителей как метод лечения детей, проявляющих ранние признаки наличия психопатических предрасположенностей (как это ещё называется, черты бесчувствия-бессердечия или callous-unemotional traits). Этот и ранее описанные варианты практики такой терапии абсолютно совместимы с идеей невмешательства и либертарианскими принципами.

Хотелось бы отметить и то, что с либертарианством несовместимо. Среди называющих себя либертарианцами можно встретить личностей, придерживающихся допустимости инициации насилия, а то и вовсе отправки человека в принудительное рабство через применение насилия в качестве ответа на ненасильственные нарушения, такие как невыплата долга, кража, а то и вовсе просто нарушение каких-то оговоренных ранее правил. Иногда даже можно столкнуться с бредом явно умалишённых личностей, что, например, займодавец имеет право хоть повесить взрывной браслет на должника и угрожать его активацией в случае невыплаты долга, и эти личности тоже себя называют либертарианцами.

Подобные деяния дают полное право жертве нарушения изымать любое имущество, средства и доходы нарушителя, к которым она (самостоятельно или с чьей-то помощью) сможет добраться для компенсации ущерба и сопутствующих издержек. Также это повод остракировать нарушителя, пока он не компенсирует ущерб. Однако ненасильственные нарушения не дают санкции на насильственный ответ. Конечно, в том случае, если кто-то угрожает человеку насилием, даже преследуя ненасильственные конечные цели (например, говорит отдать кошелёк держа в руке нож), вполне допустимо прибегать к неограниченной самозащите (да и вообще это уже тот случай, когда нападающий нуждается в обязательной терапии). Но отвечать насилием на уже совершённое преступление, если оно абсолютно ненасильственное, явно не является либертарианским подходом.

Волюнтарист, Битарх

Насколько рано можно обнаружить и исправить проблему насильственного поведения

Как вы думаете, в каком возрасте можно понять, что тот или иной человек склонен к развитию как антисоциальная, насильственная и психопатичная личность? Возможно, кто-то удивится, но подобное можно обнаружить уже в возрасте двух лет!

Конечно, детей в любом случае не обозначают как психопатов. Однако для них существует схожие понятия под названиями черты бесчувствия-бессердечия (callous-unemotional traits) или лживо-бессердечное поведение (deceitful-callous behavior), в которых учитываются такие вещи, как отсутствие у ребёнка чувства вины за плохое поведение, склонность лгать, быть эгоистичным, подлым и т. п. Более высокие показатели подобных черт по многим исследованиям являются сильным предсказателем большего риска насильственного поведения и наличия черт психопатии во взрослом возрасте.

Однако важно выделить результаты нескольких исследований по этой теме. Одно из них на детях в возрасте 4–9 лет показало, что наличие черт бесчувствия-бессердечия предсказывает поведенческие проблемы спустя год. Также их наличие в возрасте 3-х лет предсказывает высокую и устойчивую агрессивность в возрасте 6–12 лет. А в ещё одном исследовании и вовсе решили оценить 731 ребёнка по шкале лживо-бессердечного поведения в возрасте 2–4 лет и проверить, как оно предсказывает проблемное поведение спустя год, а также в возрасте 9-ти с половиной лет.

Результаты показали, что дети, получившие в возрасте 2-х лет высокие показатели по данной шкале, уже в возрасте 3-х лет заполучали серьёзные поведенческие проблемы. Также высокие показатели по ней в возрасте 2–4 лет предсказывали склонность ребёнка нарушать правила и вести себя агрессивно в возрасте 9-ти с половиной лет.

Такие результаты ещё раз подтверждают выводы других исследований, что психопатические предрасположенности возникают в раннем возрасте и сохраняют высокую стабильность в течение жизни. И эту информацию очень важно учитывать для того, чтобы предотвращать насильственное поведение. Если быть к детям внимательными и обнаруживать риск психопатии как можно раньше, то можно предпринять меры, включая терапевтическое вмешательство, которые этот риск предотвратят и решат проблему насилия ещё задолго до того, как она возникнет на практике.

Волюнтарист, Битарх

Психопатия как предсказатель авторитарных политических взглядов и что с этим можно сделать

Многие исследования изучали вопрос психологических основ политических взглядов человека, поскольку различные черты личности влияют на его идеологические установки, мнение и ценности. И особенно интересен вопрос того, есть ли связь между психопатическими предрасположенностями и склонностью к авторитарным политическим позициям, что тоже уже изучалось. Кроме того, есть исследования, указывающие на один интересный вариант снижения у человека авторитарных склонностей.

Довольно показательным будет исследование Златко Шрама касательно вопроса, предсказывает ли психопатия, а также показатели позитивного и негативного аффекта склонность человека к тоталитарной политической идеологии. Психопатия в этом исследовании была разделена на 4 фактора: межличностный (склонность обманывать и манипулировать людьми), аффективный (нехватка эмпатии, вины и сожалений), образа жизни (импульсивность, паразитизм и безответственность) и антисоциальный (плохой контроль над поведением и чрезмерная склонность к совершению криминальных преступлений). Для упрощения первые два фактора мы определим как первичную психопатию, а остальные – как вторичную. В свою очередь, положительный и негативный аффект отражают, насколько человек склонен проявлять энтузиазм и активность, или же какие-то неприятные состояния своего настроения, наподобие злости и нервозности. Наконец, под тоталитарной политической идеологией подразумевается высокая потребность человека в государственном социальном регулировании, принятие им жизни в условиях диктатуры, отрицание свободы личности, а также поддержка репрессивных методов и процедур. Отметим, что речь в данном случае идёт как о радикальных левых, так и о радикальных правых идеологиях.

На выборке из 386 студентов возрастом от 18 до 29 лет было показано, что черты первичной психопатии значительно предсказывают склонность человека к тоталитарной политической идеологии, при этом связь вторичной психопатии с ней является практически нулевой. Однако показатели психопатии в целом, и особенно вторичной, предсказывают наличие у человека негативного аффекта, который в свою очередь тоже в определённой степени повышает его склонность к тоталитарной политической идеологии. Эти результаты дают ценный вклад в понимание принятия человеком тоталитарных взглядов.

Но только на понимании проблемы дело не заканчивается. В одном исследовании было показано, что применение псилоцибина устойчиво (эффект наблюдался даже спустя год после приёма) снижает склонность людей к авторитарным взглядам по шкале либертарного-авторитарного опросника. Данное средство, относящееся к психоделикам, оказывает на человека сильное просоциальное и эмпатическое воздействие, ввиду чего оно предлагается и для терапии психопатии.

Основным воздействием психоделиков на мозг человека является активация серотониновых 2A рецепторов. Однако исследования показывают, что за просоциальный эффект в случае их применения должны отвечать серотониновые 1A рецепторы. Это значит, что потенциально эффективными в терапии психопатии (усилении ингибитора насилия) и снижении авторитарности человека могут быть и селективные антиагрессивные агенты, воздействующие именно на этот тип рецепторов и оказывающие минимум или вовсе не оказывающие побочных эффектов и влияния на остальное поведение. В результате мы получаем возможность эффективного и безопасного лечения психопатии, а также её последствий наподобие авторитарных склонностей.

Волюнтарист, Битарх

Проблема психопатичности спецназа

Некоторые исследователи уверены, что представители элитных или специальных войск обладают значительными психопатическими предрасположенностями. Например, как пишет Кевин Даттон в своей книге «Мудрость психопатов», отбор в SAS (Специальную воздушную службу Великобритании) является жестоким и зверским. Он приводит один из этапов отбора, когда уже измученному другими испытаниями человеку надевают на голову мешок, после чего подъезжают к нему вплотную на грузовике и обыгрывают ситуацию, в которой якобы есть угроза, что ему могут случайно переехать голову. В ходе подобных испытаний у кандидатов специально высматривают качества, которые свойственны психопатам. Индивиды с такими качествами полезны тем, что они способны легко убивать, не испытывая даже самой малости сожалений. А человеку без них, скорее всего, даже просто участие в подобном отборе будет ещё очень долго сниться в кошмарах.

Можно также обратиться к статье журналиста Кортни Верлемана. Находясь в Израиле и на территории Палестины, он хотел узнать, какое психологическое влияние оказывает на солдата первый опыт убийства на близкой дистанции. И хотя по ряду причин его исследование так и не было написано, опираясь на собранные свидетельства и материалы других исследователей, он делает вывод, что представители элитных или специальных войск являются «высокофункциональными» психопатами.

Верлеман приводит пример своего общения с бывшим участником спецподразделения США «Дельта», который рассказывал, что в Афганистане он зарезал 14-летнего мальчика, схватив его и закрыв ему рот, чтобы тот не наделал шума и не сорвал операцию. На вопрос о его чувствах после такого он ответил, что не испытывал никаких сожалений, потому что «это война и операция была успешной». И судя по сливам секретных материалов, для американских спецподразделений подобные убийства гражданских не были чем-то необычным. Также можно привести пример спецподразделений из Австралии, которые, находясь в Афганистане, в открытую демонстрировали нацистские взгляды и ездили со свастикой на патрульном автомобиле. Конечно, взгляды человека – это одно дело, а убийство невинных, никак не участвующих в боевых действиях и не угрожающих вам людей – совсем другое. Но как выяснилось из слива секретных документов Сил Обороны Австралии, взгляды представителей их спецподразделений соответствовали действиям – они умышленно убивали безоружных мужчин, женщин и детей, после чего оставляли на их телах оружие, чтобы скрыть свои преступления.

Также Верлеман поднимает тему тиранических и авторитарных режимов. Ссылаясь на труды профессора Тимоти Снайдера, он отмечает, что именно людей, привыкших к совершению насилия за границей, такие режимы позже привлекают к совершению насилия против населения внутри страны. Милитаризированные формирования, состоящие из психопатов, могут использоваться, например, для жестокого подавления протестующих против коррумпированных властей. Здесь стоит отметить, что в таких формированиях очень распространена «культура безнаказанности» и к гражданскому населению они относятся с полной хладнокровностью.

Существование такой проблемы ещё раз поднимает вопрос того, как нам стоит относиться к хладнокровным, бессердечным и безжалостным индивидам, способным легко причинять другим людям вред, т. е. к индивидам с явной дисфункцией механизма ингибирования насилия и психопатическими предрасположенностями. Очевидно, они представляют невероятно высокую опасность для социума. Люди с недоброжелательными намерениями, например, коррумпированные политики, могут использовать их для того, чтобы максимально эффективно совершать насилие по отношению к обычным, ни в чём не виновным людям. Это в очередной раз показывает, что мы должны однозначно относиться к такому состоянию индивида как к патологии и болезни, которую необходимо искоренить.

Волюнтарист, Битарх

Жестокое обращение с животными, насилие к людям и психопатия

Волюнтарист, Битарх

Действия, являющиеся жестокими по отношению к животным или приводящие к их смерти без уважительной причины, например, пытки, мучения, нанесение увечий, отравление или выбрасывание, для многих покажутся явным признаком того, что прибегающий к ним человек имеет психические отклонения и вполне может оказаться способным так же легко совершать насилие по отношению к людям. Собственно, многие исследования обнаружили связь между жестоким обращением с животными и разными формами насилия. Также в одном из них подробно исследовалась связь с уровнем психопатии.

Как демонстрирует одно швейцарское исследование, люди, которые жестоко обращались с животными в детстве, в течение своей жизни в 3 раза чаще совершают серьёзные акты насилия, такие как грабёж, похищение или нападение[1]. А другое исследование, проведённое на двух выборках женщин, показало связь склонности к такому обращению с проактивной агрессией, садизмом, психопатическими предрасположенностями и чертами бесчувствия-бессердечия[2]. Около 60% индивидов, заявляющих, что в детстве они были свидетелями или участниками жестокого обращения с животными, также сообщают о наличии опыта жестокого обращения с детьми или домашнего насилия. Как оказывается, жестокое обращение с животными является «красным флагом» насилия в семье[3]. Наконец, по данным разных исследований, от 23% до 77% домохозяйств, где происходит насилие со стороны интимного партнёра, также демонстрируют присутствие жестокого обращения с животными (а если кроме действительного жестокого обращения добавить ещё угрозы прибегнуть к нему, то получим от 21% до 89% таких домохозяйств)[4].

Люди, которые жестоко обращаются с животными, в среднем имеют более высокие показатели психопатии. При этом сильнее всего с психопатией связано применение к животным пыток. Средний показатель для совершавших подобные действия индивидов по тесту PPTS составил 13,04 балла, тогда как для не совершавших – 10,19 балла (средняя разница составила 2,85 балла). Следующим по силе такой связи идёт убийство животных (средняя разница составила 2,65 балла), а после него – причинение животным вреда (средняя разница составила 2,34 балла)[5].

Можно уверенно утверждать, что жестокое обращение с животными действительно связано с большей склонностью человека к совершению насилия по отношению к другим людям. Также имеется значительная связь с психопатическими предрасположенностями, что может указывать на наличие психических отклонений. Особенно стоит обратить внимание на нарушения в работе механизма ингибирования насилия, чем некоторые исследователи объясняют неспособность определённых индивидов воспринимать страдания животных, а также бессердечное и пренебрежительное отношение к ним[2].