Месяц: Октябрь 2022

Самоубийства среди ветеранов или почему война неестественна для человека

Волюнтарист, Битарх

Кто-то может утверждать, что в истории человечества всегда были войны, а значит это вполне естественное явление. Можно приводить много аргументов, почему это не так, но одним из наиболее показательных будет распространённость самоубийств среди ветеранов. В сентябре 2019 года Министерство по делам ветеранов США опубликовало отчет, в котором говорилось, что по меньшей мере 60 тысяч ветеранов покончили жизнь самоубийством в период с 2008 по 2017 год. По статистике, в США каждый день кончают жизнь самоубийством почти два десятка ветеранов, а по некоторым утверждениям, среди ветеранов войны в Ираке больше покончило с собой, нежели погибло на поле боя. Крайне высокий уровень самоубийств можно наблюдать и среди ветеранов Афганистана.

Впрочем, не обязательно даже брать пример США. Есть свежие данные о том, что с ноября 2020 года как минимум 26 азербайджанских ветеранов второй Карабахской войны совершили суицид. В 2018 году в Верховной Раде Украины один из представителей комитета по делам ветеранов сообщил о тысячах самоубийств среди участников сражений на Донбассе. Что касается России – есть данные, что в 2004 году среди прошедших Чечню было зафиксировано более 1 тысячи попыток самоубийства. Наверняка список самоубийств среди ветеранов даже лишь в рассмотренных нами странах и конфликтах далеко не заканчивается на этом. А список психически травмированных ветеранов, которые всё же не решились на самоубийство, будет и вовсе в десятки раз больше. И страшно представить, как много психиатрических потерь, помимо непосредственных случаев гибели в бою, нас ждёт с обеих сторон после окончания военного конфликта между Россией и Украиной.

Военные эксперты уже давно знают, что среднестатистический и здоровый индивид обладает сильным внутренним сопротивлением к убийству, и лишь менее 2% людей способны легко его совершить. Но на войне человека принуждают попытаться подавить свой ингибитор насилия и совершать убийства, поскольку иначе он не справится с поставленной задачей, подведёт своих товарищей и в итоге поспособствует проигрышу в сражении. Эти два противоречивых фактора – необходимость убивать и неспособность убивать, в сумме являются самой главной причиной психологических травм на поле боя. Даже среди тех, кто оказался способным совершить убийство на войне, такие травмы не редкость, поскольку после осознания содеянного они не могут смириться с этим и всю жизнь страдают. Определённо, война абсолютно неестественна для человека.

Биологические причины насилия

Стрим с автором проекта «Волюнтарист». Поговорим о биологии и эволюции человека и других животных, и биологических механизмах, ответственных за сдерживание и проявление насилия в отношении себе подобных.

Начало сегодня (во вторник) в 19:00 по Москве:

https://sc2tv.ru/announces/2022/10/24/biologicheskie-prichiny-nasiliya

Какие права детей предусматривает анархо-капитализм?

Могут ли родители совершить акт агрессии против своих детей или они имеют полное право собственности на своего ребенка?

Является ли актом агрессии против своего ребёнка то, что вы перестаёте его кормить, обрекая на голодную смерть? Вероятно нет, но если да, то с какого и до какого возраста?

Если родители имеют полное право собственности на ребёнка, то заканчивается ли оно когда-либо, и если да, то в каком возрасте человек получает возможность стать полноценным членом общества и подписать NAP?

Можно ли намеренно убить собственного ребенка, не нарушив NAP?

Продажа собственного ребенка в сексуальное рабство – агрессия?

С какого возраста детям можно работать и употреблять алкоголь/ вещества?

Андрей Фриджес

Автор вопроса предварил его цитатой из Этики свободы Ротбарда про то, что в свободном обществе должен быть развит свободный рынок детей (я этот фрагмент опустила), и мне кажется уместным дополнить этого деонтолога утилитаристом Фридманом, который в своей Механике свободы как раз одну главку полностью посвятил правам детей.

Ну а далее выскажу уже своё мнение по конкретным заданным вопросам. Для начала, конечно, предлагаю перечитать главу моей методички по анкапу, на которую мне приходится ссылаться чаще всего – про конфликты, мораль и право.

Ребёнок, будучи человеком, с либертарианской точки зрения обладает самопринадлежностью, а стало быть, в его отношении вполне применим NAP – никто не вправе безнаказанно инициировать насилие. Если родитель действует против интересов своего ребёнка, между ними налицо конфликт. Либертарианская мораль диктует вмешательство в конфликт на справедливой стороне. Поэтому любой посторонний либертарианец, движимый своей моралью, будет пытаться вникнуть в наблюдаемый им конфликт между родителем и ребёнком, чтобы разобраться, что позиция более справедлива.

Справедливость же, напоминаю, это ощущение соразмерности наносимого ущерба ценности предмета конфликта. Поэтому посторонний взрослый, примеряя на себя тот ущерб, который наносится ребёнку, и сопоставляя его с тем, насколько ценным он воспринимает предмет конфликта между ребёнком и родителем – вполне вероятно, может счесть, что ребёнка следует защитить.

Не кормить ребёнка – это не насилие. Но насилие – препятствовать ему добывать еду, или мешать другим кормить ребёнка.

Продажа прав на преимущественную опеку над ребёнком (то есть собственно родительских прав) – не насилие. Если покупатель обратит ребёнка в сексуальное рабство – это уже будет насилием.

Позволять ребёнку наниматься на работу или употреблять вредные вещества – не насилие. Но насилие – гнать на работу из-под палки или навязывать вредные вещества.

Во всех этих случаях опекун оказывается в ситуации, когда он может без прямого насилия наносить ребёнку косвенный ущерб. В какой мере можно взыскать компенсацию за нанесение косвенного ущерба – это в условиях анкапа (децентрализация права плюс рынок) предсказать невозможно, в каждом конфликте может быть найдено своё решение, а может стабильно браться какое-нибудь типовое, если оно всех в целом устраивает.

Короче говоря: вот вам принципы, а дальше решайте сами; книги готовых рецептов имеют некоторую ценность, но не следует воспринимать их как догму.

Привет, я живу в Баре, я радфем. Есть ли в Черногории у нас живые встречи? А то мне политически одиноко. Я вообще из Питера.

Настя Ткаченко

Подпишитесь на основной канал проекта Монтелиберо и дождитесь там поста с анонсом очередного МТЛ-завтрака. Они всегда проходят по средам, но в разных заведениях, потому и нужно смотреть на анонсы. МТЛ-завтраки как раз и нужны для того, чтобы кто угодно со стороны мог прийти, посмотреть вживую на участников проекта, познакомиться, поболтать, а там, глядишь, и влиться. Веганы у нас уже есть, может, и радикальные феминистки приживутся.

В других городах пока таких регулярных встреч не проводится, так что это хорошо, что вы в Баре.

Однако Монтелиберо – не единственное русскоязычное сообщество в Черногории, и даже не единственное в Баре. Есть, скажем, вполне независимый пивной клуб, есть клуб для любителей настолок, и есть ещё наверняка множество других центров активности, про которые я и понятия не имею. В любом случае, надо быть редкостно нелюдимым человеком, чтобы испытывать в этой стране одиночество. По крайней мере, испытывать его долго.

Почему прямая демократия не может существовать при государстве, а при свободном ненасильственном обществе – вполне может

Волюнтарист, Битарх

Многие сторонники либеральных взглядов нередко считают источником всех проблем в общественном и экономическом управлении сугубо недостаточную вовлеченность населения в политический процесс. Государство, а особенно его силовую функцию, они считают крайне необходимым к существованию, просто им должны управлять сразу все люди и без посредничества каких-то политических элит. Таким образом можно прийти к концепции прямой демократии, когда по каждому политическому вопросу проводится референдум и принимается то решение, которое было выбрано большинством. Заметим, что именно создание государства прямой демократии, пусть и не всегда явно, но всё же нередко подразумевается даже сторонниками анархических взглядов.

Давайте зададимся вопросом, а действительно ли сам процесс принятия решений играет ключевую роль в том, как будет работать общественное управление? Конечно же нет, ведь самая главная роль отведена не принятию, а исполнению решений. Но способно ли большинство людей брать прямое участие именно в их исполнении? Давайте детальнее разберёмся с этим вопросом.

Если мы говорим о решениях насильственного характера, например силовом принуждении людей к соблюдению каких-то норм, то очевидный ответ на ранее заданный вопрос – нет! Большинство людей неспособно и никогда не станет лично исполнять насильственные решения. Когда говорится, что кого-то нужно принудить к чему-то силой, то имеется ввиду исполнение этого решения некими отдельными силовыми агентами, составляющими конкретное меньшинство в обществе. Это значит, что даже если какое-то насильственное решение было принято большинством, всё равно исполнено оно будет меньшинством, и никак иначе быть не может.

Право на совершение насилия даже в государстве прямой демократии и выбора большинства всё равно полностью передаётся в руки меньшинства. Мало того, силовой аппарат должен быть способным обеспечить реализацию этого права. Так, государство прямой демократии ещё и предполагает, что способность людей и частных сообществ к самозащите должна быть ниже способности силовиков к нападению. Возможно, это значит введение оружейных законов, если и вовсе не полный запрет гражданского вооружения.

А с чего вдруг кто-то решил, что это меньшинство с правом совершения насилия не воспользуется таким положением в свою собственную пользу? Действительно ли оно будет исполнять решения, принятые большинством, фактически имея возможность принудить это большинство к чему угодно? На практике в лучшем случае оно просто станет делать вид, что исполняет решения большинства, но сам процесс их исполнения будет устроен максимально в пользу именно его интереса.

В сравнении с этим, свободное ненасильственное общество, в котором главными инструментами реализации наказаний за нарушение тех или иных норм являются репутационные и финансовые санкции, может быть устроено по модели прямой демократии. Представим, что в качестве меры наказания за определённое нарушение голосом большинства было принято решение остракировать человека в каких-то видах взаимоотношений, в том числе ограничивать или отказывать ему в проведении некоторых сделок купли-продажи. Кроме того, этому наказанию было решено подвергать и тех, кто продолжает полное сотрудничество с нарушителем несмотря ни на что. В таком случае принявшее эти решения большинство будет также их прямым исполнителем. Именно оно на практике будет отказывать или ограничивать нарушителей в сотрудничестве.

Если кому-то очень нравится идея того, чтобы общество управлялось по принципам прямой демократии, то в первую очередь он должен подумать, как же можно искоренить насилие из человеческих взаимоотношений и полностью избавиться от него как инструмента реализации решений. Иначе некий выбор большинства попросту не будет иметь никакой практического смысла, если исполнять решения всё ещё будет меньшинство людей.

Если судья вынес несправедливый приговор в виде смертной казни, и позже он был обжалован, то кто должен понести наказание? Судья, палач, или кто?

Vagabund

Если дело происходит при том или ином государственном строе, то ответ прост: ответственность несёт тот, кто должен её нести по закону. Обычно это оказываются судья и налогоплательщики, или только налогоплательщики. Плюс под каток могут попасть лжесвидетели и прочие вовлечённые в фабрикацию приговора лица.

Но вопрос, надо полагать, касается анкапа, то есть общественного строя, при котором правоприменение децентрализовано, и при этом действуют развитые товарно-денежные отношения.

Возможны ли при анкапе суды? Да, потому что возможны конфликты, и услуга их разрешения через вердикт третьей стороны, не вовлечённой в конфликт, может быть востребована на свободном рынке. Возможны ли при анкапе суды, выносящие смертные приговоры? В качестве процедуры, подразумевающей добровольное участие каждой из сторон – довольно сомнительно, ведь та сторона, которой может угрожать смертная казнь по приговору суда, имеет веский стимул попросту отказаться от участия в суде.

Возможны ли при анкапе суды, выносящие вердикты в условиях, когда одна из сторон не признаёт юрисдикцию над собой этого суда? Возможны. Когда я говорю о возможности, имеется в виду потенциальная рыночная востребованность в условиях анкапа.

Такой суд может функционировать двояко.

Во-первых, он может рассмотреть доказательства преступления в ситуации, когда преступник скрывается, и дать добро на его преследование и расправу любыми угодными истцу средствами. Зачем это истцу? Затем, чтобы другие люди могли ознакомиться с вердиктом и не препятствовать этому преследованию.

Во-вторых, истец может самостоятельно задержать ответчика и принудительно представить его к суду. Зачем? Чтобы та казнь, которую он намерен осуществить, была благосклонно принята окружающими и не рассматривалась как какой-то беспредел.

Может ли вердикт о виновности быть обжалован? Да, конечно. Преследуемый может предъявить доказательства своей невиновности другому суду, или даже тому же самому, и после их рассмотрения тот может вынести вердикт о невиновности в свете новых открывшихся обстоятельств. Если истец не удовлетворится этим новым вердиктом, ему придётся действовать дальше уже без той поддержки, которую ему давало судебное решение, что может оказаться критичным для возможности осуществления казни.

А что если истец уже казнил ответчика с помощью вердикта суда, и тут всплыли доказательства его невиновности? То есть, например, некое третье лицо их получило и сочло важным обнародовать, после чего один или несколько судов их рассмотрели и вынесли оправдательный вердикт. Кстати, а будут ли они это делать, если им не заплатить? Вообще-то, у них есть рыночный мотив: если они сумеют показать, что суд, вынесший вердикт о виновности, был предвзят, и провёл процедуру некорректно, они похоронят своего конкурента.

Таким образом, при анкапе и судья, и истец, и исполнители решения суда, если истец не исполняет смертный приговор лично, действуют на свой страх и риск, и несут ответственность в той мере, в которой другие заинтересованные лица готовы потратить усилия для привлечения к ответственности. Нечётко? Ничего не поделаешь, децентрализованные системы держатся на рыночных стимулах, а не на прямых предписаниях. Вон, на Биткоин посмотрите, только на них и держится, и, согласитесь, неплохо выходит.

Сколько вы готовы заплатить за энфорсмент приговора при анкапе?

Методичка по анкапу: готова глава про сецессионизм

Моя книжка про анкап пополнилась новой главой, про сецессионизм. Так я условно назвала семейство подходов по построению Анкапистана – территориального либертарианского сообщества, сразу населённого практически одними либертарианцами, в отличие от разобранного ранее минархического подхода, когда либертарианским преобразованиям подвергается государство в целом, со всеми его родовыми болячками, идиотскими практиками и доминирующим этатистским большинством.

Может ли насилие быть эволюционной адаптацией

Волюнтарист, Битарх

Факт того, что в человеческой популяции всё же есть определённый процент индивидов, способных легко и без какого-либо внутреннего сопротивления совершать насилие, вплоть до убийства, может навести кого-то на мысль, что это вполне нормально и естественно. Раз такие люди есть, а человечество уже существует долгое время, то разве не может ли насилие просто быть эволюционной адаптацией, которая по какой-то причине оказалась необходимой человеческой популяции?

Чтобы дать ответ на этот вопрос, мы обратимся к трудам этолога Конрада Лоренца, который впервые обнаружил наличие у многих видов животных врождённых сдерживателей внутривидовой агрессии. Он также описал условия, при которых эти сдерживатели возникают. Самыми важными из них являются наличие сильной врождённой вооружённости и неспособность избегать насилия с помощью бегства. По наблюдениям Лоренца, у воронов присутствует сильный сдерживатель к нанесению сородичам ударов своим острым клювом в глаза. Нередко такие сдерживатели можно наблюдать и у волков – принятие одним из них позы подчинения или демонстрация им уязвимых частей тела, таких как горло или брюхо, приводит к прекращению агрессивных действий со стороны сородича. В то же время горлицы, клюв которых не настолько острый, как у воронов, хоть и в естественных условиях обычно не убивают друг друга, но способны на это при возникновении конфликта, если лишить их возможности к бегству, заперев в клетке.

Говоря о человеке, Лоренц не считал, что тот обладает сдерживателями агрессии, поскольку у него нет сильной врождённой вооружённости. А к возникновению искусственного оружия человек не был готов, поскольку научно-технический прогресс приобрёл стремительные темпы, за которыми биологическая эволюция попросту не успевала. Ввиду этого Лоренц выражал опасения о возможном уничтожении человечества:

«Придёт день, когда два враждующих лагеря окажутся лицом к лицу, перед опасностью взаимного уничтожения. Может наступить день, когда всё человечество разобьётся на два таких лагеря. Как мы поведём себя в этом случае — подобно горлицам или подобно волкам? Судьба человечества будет зависеть от того, как люди ответят на этот вопрос. Мы должны быть бдительны!»

Конечно же, как позже выяснили другие исследователи, человек всё же обладает механизмом аналогичным тому, о котором писал Лоренц. Объяснить его возникновение можно генно-культурной коэволюцией, когда факторы культуры и социума влияют на отбор в человеческой популяции даже на небольших промежутках времени. И стоит вспомнить, что примитивная искусственная вооружённость в виде дубинок, копий и камней появилась у ранних гоминидов предположительно ещё 5 миллионов лет назад.

Впрочем, в определённой мере Лоренц всё же был прав, и в ходе биологической эволюции внутривидовое насилие не было полностью искоренено из человеческой популяции. Также очевидно, что человек не мог эволюционно адаптироваться к современному дистанционному оружию, такому как артиллерия или атомная бомба. Конечно, если опираться на модель механизма ингибирования насилия у человека, в ходе его работы должны вырабатываться условные рефлексы, предотвращающие любые стремления к инициации насилия. Но военные свидетельства показывают, что хоть и при непосредственном контакте 98% солдат испытывают сильное сопротивление к совершению убийства, в случае дистанционного вооружения, которое позволяет не наблюдать и даже не знать о потенциальных жертвах, такое сопротивление ослабевает.

Исходя из всего этого, можно смело утверждать, что насилие никак нельзя назвать эволюционной адаптацией для человека. Любая адаптация должна приносить пользу для вида, повышая его шансы на выживаемость, чего никак нельзя сказать о насилии. С ним всё полностью наоборот – из-за стремительного научно-технического прогресса человек не успел полноценно адаптироваться к новым условиям среды, к тому факту, что он является самым вооружённым видом на планете. А это в свою очередь, исходя из эволюционной модели, должно предполагать наличие крайне сильных и выраженных сдерживателей внутривидовой агрессии.