Тег: опека

Как будет работать ювенальная юстиция при либертарианстве?

К примеру, Вася Пупкин из 3 “б” ради шутки сообщил о заложенной бомбе в школе, которую потом не нашли при проверке. Или избил одноклассника до реанимации. Или угнал, а затем сломал чужой велосипед.
Допустим, его задержали. Что будет дальше? Если родители, согласно либертарианству, не несут ответственности за поступки своих детей, то как накажут малолетнего хулигана? Денег на возмещение ущерба у него, и у его родителей, скажем, нет. Посадят в тюрьму или заставят работать и возмещать ущерб?

Vopros999 (вопрос сопровождается донатом в размере 0.00008510 BTC)

Утверждение, что ребёнок обладает самопринадлежностью, означает, что другие люди признают его право распоряжаться собой в большей мере, чем он мог бы добиться силой. Тем не менее, как право частной собственности на вещи редко означает свободу использовать их во вред другим, так и самопринадлежность ребёнка не означает для него полной свободы причинения вреда окружающим.

Помимо самопринадлежности ребёнка, люди обычно признают за кем-то право опекунства над ним. Это право обычно включает в себя приоритет в прививании ему норм морали, но неизбежно компенсируется правом остальных взыскивать с опекуна возмещение ущерба, нанесённого им ребёнком. Неважно, кто опекает – родители, школа, просто случайные люди, подрядившиеся на эту работу – или все они как-то распределяют эти права между собой. Так или иначе, вслед за правом опеки идёт ответственность за ущерб, наносимый окружающим поступками опекаемого.

Родители вывели ребёнка гулять, тот ломает чужую игрушку – отвечают ролители. С ребёнком оставили бабушку – за сломанную игрушку отвечает бабушка. Ребёнок пошёл в школу – ответственность за наносимый им в учебное время ущерб окружающим несёт школа. Ребёнок пошёл в школу, а оттуда отправил с телефона письмо с сообщением о минировании – это проблемы школы, ведь ребёнок находился в это время в её зоне ответственности.

Возможно, риск ущерба от действий ребёнка можно будет застраховать, как страхуется гражданская ответственность автовладельцев. Сейчас, как мы знаем, автовладельцы неохотно страхуют свою ответственность, что часто подвигает государства к тому, чтобы сделать заключение таких контрактов обязательным. Так что я не уверена, что в безгосударственном обществе опекунская ответственность будет всегда страховаться. Скорее всего, свою опекунскую ответственность будут страховать школы, особенно среднего и высшего ценовых сегментов – во-первых, у них будет на это больше средств, а во-вторых, можно предположить, что ученики дорогих школ в среднем будут наносить окружающим ущерба на меньшие суммы (не факт, точно предсказывать не берусь).

Другой фактор, который вряд ли позволит страховке опекунской ответственности стать панацеей для родителей, состоит в том, что при каждом совершённом ребёнком противоправном поступке размер страхового взноса будет расти, то есть ущерб от наименее социализированных детей, скорее всего, будет страховать слишком дорого.

Дальше воображение критиков анкапа рисует всякую диккенсоновщину, с работными домами и тому подобным. Сильно сомневаюсь, что такое будет востребовано в гуманном и зажиточном обществе, однако очевидно, что права опекунов, оказавшихся не в состоянии нести ответственность за действия опекаемых, будут отторгаться или, по крайней мере, сильно ограничиваться. В чью пользу? Полагаю, в пользу благотворительных организаций, у которых уставной целью как раз будет социализация таких детей. Как вариант – в пользу более зажиточных граждан, которые согласятся покрыть долги по искам к прежним опекунам ребёнка, после чего нести дальнейшую ответственность за этого ребёнка сами. Не берусь предсказывать, какая модель окажется более востребована на рынке, но этически допустимы обе.

Социализация трудных детей два века назад – тёмное прошлое анкапа

Ты писала, что в случае, если ребёнок подвергается домашнему насилию, то посторонний человек может только разъяснить этому ребёнку свои права. Но разве такое обращение с детьми не является агрессией? Почему в данном случае действия родителя/опекуна не являются нарушением NAP?

анонимный вопрос

Я писала, что использовать средства из богатого арсенала приёмов мирного разрешения недоразумений посторонний может безнаказанно, а вот применить насилие или угрозу насилием – на свой страх и риск. Если вы видите драку, то перед вступлением в неё будет уместно поинтересоваться, не частная ли это драка. Аналогично, увидев насилие над ребёнком, уместно спросить у ребёнка, нужна ли ему помощь. Нет возможности или желания уточнить этот важный момент – последствия могут оказаться непредсказуемыми.

Да, опекун применяет к ребёнку насилие и тем нарушает принцип неагрессии по отношению к нему. Но, проявив агрессию против опекуна ребёнка без санкции ребёнка, вы тем самым также нарушаете принцип неагрессии по отношению к ребёнку. И именно ребёнок – первый, кого спросят после этого инцидента, кто же причинил ему ущерб. И таким причинившим ущерб вполне можете оказаться вы.

Ваши свидетельства о том, насколько велико насилие в отношении ребёнка, должны быть чертовски вескими, чтобы третейский судья, чью юрисдикцию над собой признаёте и вы, и опекун ребёнка, в ситуации, когда ребёнок не демонстрирует желания сменить опекуна, постановил-таки, что опекунские права всё-таки переходят от нынешнего опекуна к другому желающему их получить.

Как при анкапе будет реализовываться защита детей от насилия родителей, и отдельно от психологического насилия?

анонимный вопрос

Принцип самопринадлежности означает, что каждый человек принадлежит сам себе. Ребёнок же – это человек, который в силу конечной скорости развития человеческого организма пока не воспринимается другими людьми в качестве полностью правосубъектного. Поэтому владеть-то он собой владеет, а вот фактически распоряжается не в полной мере – частично право распоряжения ребёнком узурпировано тем или иным взрослым (полностью правосубъектным человеком), с согласия других взрослых.

И вот случается ситуация, когда то, как этот взрослый осуществляет это узурпированное им право, перестаёт устраивать ребёнка. Неважно, идёт ли речь о прямом физическом насилии, психологическом насилии (какое бы поведение взрослого ни называлось таким образом), или просто не сошлись во вкусах. Важно, что ребёнок в любой момент может как декларировать свою полную правосубъектность, так и делегировать любому другому взрослому право частичного распоряжения собой, то есть предложить вступить в права опекуна – если, конечно, ему удастся договориться с кандидатом в опекуны. В этом случае всё просто. Тот взрослый, который, по мнению ребёнка, недобросовестно исполнял свои обязанности опекуна, лишается соответствующих прав, и теперь ничто не защищает его в случае насилия над ребёнком.

Но как быть, если ребёнок не настаивает на отъёме у взрослого опекунских прав (слишком мал, слишком запуган, или, что наиболее вероятно, его просто в целом устраивает ситуация), однако с точки зрения постороннего взрослого опекунские обязанности исполняются опекуном неудовлетворительно? Всё, что посторонний может сделать безнаказанно – это высказать своё суждение по данному вопросу, поделиться этим суждением с другими взрослыми, попытаться разъяснить ребёнку его права – в общем, применить весь накопленный человечеством богатый инструментарий по мирному урегулированию недоразумений.

Если он по какой-то причине считает такие меры недостаточными, он, конечно, может решить применить насилие, и тем самым превратить конфликт в войну, но ему, как полностью правосубъектному человеку, нужно отдавать себе отчёт, что он полностью ответственен за последствия этого решения, и что они могут оказаться не такими, как он рассчитывал.