Тег: Шульман

Лучший аниме-кроссовер 2018

Это было, наверное, самое ожидаемое видео года: Екатерина Шульман обещала дать Михаилу Светову интервью, ещё когда я только-только начинала свой канал, прошло полгода, и запись, наконец, вышла.

Фигуры участников беседы фактически равновеликие. Оба – популярные видеоблогеры (у Михаила на пару десятков тысяч больше подписчиков на ютубе, у Екатерины более раскрученный фейсбук). Оба – популярные публичные лекторы (Михаил объездил больше провинциальных городов, Екатерина выступает чаще и более обласкана вниманием медиа). За спиной у Екатерины научные статьи, соавторство в учебнике и многочисленные публикации в прессе. За спиной у Михаила – два немаленьких митинга. У Екатерины преподавательская должность и членство в совете по правам человека. У Михаила руководящая должность в быстро набирающей популярность политической партии и десятисуточный стаж отсидки. Оба политологи по образованию, а значит, теоретически, должны если не говорить на одном языке, то хотя бы хорошо понимать друг друга. Наконец, у обоих преданная армия сторонников.

Понятно, что беседа не была прямым столкновением, иначе я бы просто не знала, куда себя девать и за кого болеть. С одной стороны, Михаил мне ближе идеологически, хотя у нас масса разногласий. С другой, Екатерина – моя ролевая модель, и мне ужасно трудно анализировать её слова непредвзято. Но это всё-таки были не дебаты, а уважительное общение политических союзников о разных тонкостях и нюансах, так что я могла без зазрения совести болеть за Екатерину.

Михаил великолепно подготовился к разговору, а также продемонстрировал умение думать по меньшей мере с той же скоростью, с какой Екатерина говорит, так что умудрялся вклиниваться с мгновенными ремарками в паузы её речи (все, кто слушал Шульман, представляют себе, насколько тесно словам в её фразах).

Самое интересное началось в последние пятнадцать минут беседы, когда от диалога об интересном перешли к прицельному обсуждению разногласий. Тут Михаил снова меня удивил. Он умудрился пробить броню неколебимого оптимизма собеседницы, нарисовав ей не совсем фантастический сценарий разборок между кавказскими этническими группировками посреди столицы РФ. Затем Екатерина довольно ловко вернула себе утраченное преимущество при обсуждении коронной световской темы – люстраций, которые считает равно маловероятными и малополезными, зато видит более реальные им альтернативы.

Уже после беседы Михаил у себя в твиттере подвёл итоги общения примерно так: Екатерина очень полезна на своём месте, и именно потому, что к ней прислушивается околокремлёвская публика. Причём дело не в том, что она может поспособствовать мягкой либерализации сверху, а в том, что она усыпляет власть своими сладкими речами, и когда грянет гром революции, то для режима это окажется полной неожиданностью. Вот этот момент для меня тоже оказался достаточно неожиданным – в какой именно момент Михаил превратился из певца либертарианства в пламенного революционера. Он, реально, всю беседу безуспешно пытался выбить из Екатерины согласие с тезисом, что Россия вот-вот взорвётся, и будет кровавая баня, не преуспел (с чеченской оговоркой), и в результате счёл, что ладно, пусть власть слушает Шульман, но вы, мои маленькие друзья, слушайте Светова, он знает, как надо.

Как анархо-капитализм видит действительную ситуацию в России?

анонимный вопрос

Тут мне очень хочется начать с развёрнутой цитаты из источника, на который я и так постоянно ссылаюсь – нашей Политология-тян, Екатерины Шульман:

Что касается реального положения вещей, то, вообще говоря, русский человек стихийный либертарианец, но не знает об этом и никогда себя таковым не назовет. На самом деле, он очень склонен к либертарианским ценностям, а именно: он не доверяет государству, государственным институтам, правоохранительным органам. Он вообще не доверяет никому, кроме личных знакомых. Он склонен рассчитывать только на себя и на своих ближайших родственников. Соответственно, он хотел бы, чтобы как-то к нему никто не лез, и ему бы дали жить спокойно и не указывали, как ему жить. То есть вот эти либертарианские ценности, они очень сильны в русских людях.

Екатерина Шульман

Вместе с тем, совершенно оправдан и противоположный взгляд: Россия – страна укоренившихся социал-демократических ценностей, и идеал государства для большинства русских – это скандинавские страны, с низким уровнем неравенства, с комфортными тюрьмами, с чиновниками на велосипедах, с широким общественным обсуждением всех вопросов, короче, нормальная такая советская власть, какой она и должна быть, согласно проектной документации. Высокие налоги и суровые регуляции, прилагающиеся к этой модели, воспринимаются как вполне оправданная цена за этот патерналистский рай.

И, наконец, странно будет не отметить и такую точку зрения, что русский человек – это лох и терпила, отягощённый стокгольмским синдромом и синдромом выученной беспомощности. Его девиз это “инициатива наказуема”, причём не “наказуема поручением исполнить инициативу”, как в идеальном конфуцианском Китае”, а, буквально, палкой по башке наказуема, чтобы не высовывался. Он не питает иллюзий по поводу благости государственной власти, но оправдывает действия чиновников тем, что и сам бы на их месте вёл себя так же.

Первая категория – это наши естественные союзники. Они, может, и не окажут деятельной поддержки, потому что заняты своими мирными анархо-капиталистическими делами, но по крайней мере в нужный момент отвернутся и не донесут на людей за их мирные анархо-капиталистические дела.

Вторая категория – это наши естественные союзники. Они понимают важность совместного решения локальных проблем, умения договариваться, стремления объединяться вокруг общих интересов, а не просто по принципу “свои против чужих”.

Третья категория – это наши естественные союзники. Постепенно до них доходит, что чиновник это не какая-то неумолимая сила, всемогущая и всеведущая. Чиновник это смешное мудило, которое само не смеет шагу ступить без инструкции, но при этом относится к приказам по принципу “погоди исполнять – отменят” и “можешь спихнуть ответственность – спихни”. Наконец, до этих людей доходит, что чиновник немедленно теряет весь свой начальственный гонор, оказываясь один на один с толпой. И тогда чиновников могут мирно закидывать снежками, как в Волоколамске, могут устраивать им мусорные люстрации, как в Украине, но если сильно припечёт, то могут дойти и до дефенестраций, которые так любили применять братья-славяне в Чехии.

мм, люстрации!

Конечно, порой с такими союзниками не надо и врагов. Конечно, таких союзников слишком легко увлечь коммунистическими лозунгами, и тогда они пойдут бить либерастов и буржуев. Поэтому, как бы это ни было неприятно, но приходится выполнять важную работу по созданию в головах этих людей правильного образа врага. Именно поэтому Михаил Светов, со своей пропагандой ненависти к номенклатуре, тоже делает важную работу, я бы так не смогла, мне куда приятнее рассказывать всякие оптимистичные байки о том, как нам обустроить нас.

Как ты познакомилась с Либертарианством? Какая у тебя история?

анонимный вопрос

Многие рассказывают, что пришли к либертарианству незаметно, просто в один прекрасный день их более эрудированные знакомые сообщали им, что вот этот вот комплекс взглядов, который они транслируют, называется либертарианством.

У меня с этим вышло несколько странно. Я знала само слово, но трактовала его чисто феноменологически, мол, либертарианцы это сторонники того, чтобы убрать государство из экономики и личной жизни граждан. Потом как-то сказала подруге, что я либертарианка, та услышала незнакомый термин и полезла в википедию. Там ещё была не нынешняя относительно сбалансированная статья, а прямо с порога заявлялось: либертарианцы, мол, это такие чуваки, которые топят за отказ от агрессивного насилия. Я, такая: чё? Какое отношение эта хрень вообще имеет к предмету моего интереса? И полезла уже детально разбираться в вопросе. С тех пор я, как та Шульман, которая не понимает, что может быть увлекательнее парламентаризма (разве что британская литература, но лучше всего британская литература о парламентаризме), не понимаю, что может быть увлекательнее экономической теории и либертарного права, но от аббревиатуры NAP и множества её производных меня до сих пор немного коробит.

Искренне считаю, что продавать либертарианство людям через NAP методически некорректно и провоцирует на отношение к нам, как к каким-то странным фрикам. За NAP чисто эстетически убедительно может топить только человек с оружием, готовый его в любой момент применить для самозащиты, потому что принцип неагрессии – это этика вооружённых людей, а не каприз невооружённых. Если ты неуклюжая тётка, фифа с ноготочками или тонконогий метросексуал, то топи за что-нибудь другое.

Извините, меня понесло, но вы же просили личных историй, их есть у меня.

“Запомните, дети: NAP – это когда каждый держит каждого на прицеле, но не стреляет”
Для разнообразия решила озвучить рассказ, может, кому-то лучше зайдёт голосом

Что думаешь о статье Михаила Пожарского

“Консервативная сова и либертарианский глобус”

анонимный вопрос

Я уже касалась примерно этой темы в посте, посвящённом спору Михаила Светова и Веры Кичановой.

Затем меня попросили уточнить позицию Светова касательно границ с мирными и процветающими странами – неужели он и от них предлагает закрываться. Пришлось сочинить логический финт, который делает световское предложение относительно приемлемым для минархистского общества, и вполне универсальным, в том плане, что никакому чиновнику не даётся право ранжирования стран: вот эти хорошие, а вот отсюда мы никому не рады.

Статья Михаила Пожарского от 1 июля явно вдохновлена всё тем же спором, но он копнул глубже, пройдясь заодно по концепции Хоппе о том, что, дескать, переход от монархии к демократии есть общественный регресс и отход от либертарианских идеалов. Конечно, демократическое государство ужасно, как и любое другое государство, но утверждение, что автократии в целом здоровее, выдаёт в Хоппе человека, не очень-то знакомого с жизнью при автократии.

Я бы привлекла к этому спору ещё одну сторону – политолога Екатерину Шульман, которая неоднократно упоминала в своих выступлениях такую характеристику общества, как степень вовлечённости граждан в принятие решений.

Если мы изобразим по одной координатной оси объём перераспределения, который осуществляет государство, а по другой степень вовлечённости граждан в принятие решений, и накидаем на эту сетку существующие государства, то увидим, что получившееся облако точек довольно равномерно, то есть движение вдоль каждой из осей в целом вполне независимо. Поэтому равно оправдано и требование снижения государственного перераспределения в самой что ни на есть прямой демократии, и требование демократизации авторитарных государств. Нет нужды связывать уменьшение налогов и регуляций непременно с переходом от демократии к авторитаризму, это предположение выглядит необоснованным.

консервативная сова

Поднимая одну и ту же тему в третий раз, начинаю напоминать себе ту самую Екатерину Шульман, которая тоже поёт вроде бы одно и то же, но всегда на разный лад. И, да, вот вам мой обычный припев про донаты: 1A7Wu2enQNRETLXDNpQEufcbJybtM1VHZ8