Как быть с людьми, которые сейчас работают на государство или получают от него помощь?

Волюнтарист

Немалую часть населения составляют так называемые бюджетники – работники государственных структур и корпораций. По разным оценкам в России около 30% трудоспособного населения являются именно бюджетниками. И вполне основательно может возникнуть вопрос – как с ними быть в случае достижения свободного общества? Они ведь привыкли работать по стандартам государства, которые зачастую отстают от требований в частной среде. Например, профессиональность государственных учителей или медиков очень часто уступает таковой частных работников. Если не будет государства, то эти люди не смогут реализовать себя в частной среде, так как вряд ли с их относительно низкой квалификацией, а значит и плохой способностью привлекать клиентов и приносить доход организации, они вообще кому-либо нужны. А проходить дополнительную квалификацию для людей, уже много лет работающих в одном и том же темпе без каких-либо изменений, довольно трудная задача.

Неужели все бюджетники в один миг окажутся на улице? Но ведь тогда наступит катастрофа, всё же они составляют слишком большую часть населения. Скорее всего они потребуют возвращения привычной им монопольной и принудительной власти, так как при ней у них хотя бы не было проблем с тем, как выжить, государство давало им средства даже если они приносили довольно мало пользы другим людям. По критериям Хиршлейфера устойчивое свободное общество требует, чтобы в нём не было людей, загнанных за грань выживания, поскольку им нечего терять, они пойдут на что угодно, в том числе и на акты насилия, и чем больше таких людей, тем больше будет насилия, оно может достигнуть масштабов, угрожающих сохранению ненасильственного общественного порядка.

Кроме бюджетников также не забываем и о людях, получающих от государства помощь, без которой им просто не выжить. Инвалиды, пенсионеры, сироты, неужели их можно лишить получаемых ими благ для выживания, а значит тем самым довести до короткой нищенской жизни на подачки или вовсе гибели?

Однако у этого вопроса есть как минимум два решения, которые, конечно же, не смогут покрыть абсолютно все проблемы государственных служащих и получающих социальную помощь людей, однако должны справиться с преимущественным их большинством.

Первое решение возникнет само по себе в процессе практики агоризма. Создание альтернативных государственным общественных институтов ещё во время самого существования монопольной власти государства очень важно по той причине, чтобы люди не остались ни с чем, а имели возможность переключиться в удобном для них темпе из государственной работы на работу в аналогичных независимых организациях. Это смягчает проблему, поскольку бюджетники не будут поставлены в положение, в котором их ждёт только увольнение в один день и необходимость сразу же искать альтернативу. Нет, они смогут искать альтернативы имея возможность продолжать привычную им жизнь ещё некоторое время, не беспокоясь о собственном выживании.

Также в процессе практики агоризма будут возникать разнообразные сообщества по интересам, и бюджетники могут использовать их для организации систем взаимопомощи. Этот же ответ и применим к социально незащищённым слоям населения, в таких системах они тоже могут найти себе место.

Если же вам этот ответ кажется неубедительным, тогда есть ещё один вариант. Достижение свободного общества не состоит в устранении государства как организации, нет, этот процесс лишь нацелен на уничтожение его силовой структуры, позволяющей навязывать всем монопольный порядок через угрозу насилием, и выравнивании Баланса Потенциала Насилия среди всех субъектов общества, чтобы никто не мог просто так силой воссоздать власть. Это ещё называется сценарием ненасильственного государства. Так мы лишь добываемся появления альтернатив государственной организации, которыми могут воспользоваться все желающие, но не её полного уничтожения.

Разумеется, останется много людей, привыкших к государству. Даже без принуждения они будут платить ему за предоставляемые им услуги. Многим людям, государственные школы, поликлиники и другие учреждения просто привычны, поэтому они и продолжать пользоваться именно ими даже в условиях свободы. А значит бюджетники не потеряют своих мест. Также не потеряют своих социальных выплат и социально незащищённые слои населения.

Конечно же, ненасильственному государству, чтобы выжить в условиях свободы, придётся стать эффективной и конкурентной организацией. Можно ожидать, что у управляющих им чиновников это получится, поскольку они теперь будут иметь необходимые рыночные инструменты для оценки эффективности своей деятельности, ведь появится смысл сравнивать доходы с расходами (сейчас же такое сравнение бессмысленно, любые расходы можно покрыть налогообложением и использованием монопольных привилегий). Кроме того, им придётся работать честно, без обмана, коррупции и воровства, иначе государство-организация обанкротится, а они окажутся на улице в нищете и долгах. Также вполне ожидаемо и то, что руководство государства, когда оно станет конкурентной организацией, довольно быстро пополнится людьми, умеющими работать в рыночной среде, поскольку, опять же, это тоже очень хорошая возможность избежать банкротства.

Но даже если государство не станет эффективным в условиях свободы, всё равно за счёт людей, которые к нему привыкли, оно сможет продержаться некоторое время. Стоит провести аналогию со страхом перед прогрессом. Некоторые люди боятся, что новые технологии приведут к толпам выброшенных на улицу работников, ставших больше ненужными. Однако это работает не так, если, допустим, изобретут достаточно хороший автопилот, которым можно будет заменить живых таксистов, всё равно для его повсеместного внедрения понадобятся многие годы, если и вовсе не десятки лет. Профессия таксиста исчезнет постепенно, что позволит текущим таксистам доработать своё, просто не будет появляться спроса на новых таксистов, и выбирающие в данный момент свой профессиональный путь люди просто будут смотреть на другие, более актуальные варианты.

Так же и здесь. Если государство, став частной организацией, будет постепенно разваливаться, то текущие бюджетники и потребители социальной помощи смогут провести свою жизнь так, как они планировали, просто новые работники и нуждающиеся люди будут искать работу и получать помощь уже от альтернативных организаций. При сценарии ненасильственного государства тот самый день, когда всё в один миг развалится, вряд ли наступит.

Почему не стоит работать на государство

Многие люди не видят ничего такого в том, чтобы всячески сотрудничать с государством, брать у него гранты, работать государственным служащим, а то и вовсе строить всю свою карьеру в государственной сфере. Некоторые могут считать, что в данной сфере есть определённые перспективы, другие думают, что государство им поможет, а третьи и вовсе считают, что они так работают во благо общества. Но давайте посмотрим, что на самом деле значит связывать себя с государством.

1) Вас легко подставить

Работая в государственной сфере или даже просто связывая себя как-либо с государством, вы автоматически подписываетесь на риск того, что на вас повесят преступления других, более влиятельных государственных служащих, или вовсе засадят за решётку просто потому, что вы им чем-то не угодили. Для политики характерны случаи, когда одни бюрократы перекладывают свои грехи на других бюрократов, подчинённых или ещё как-либо связанных с ними агентов, и отправляют тех за решётку. В частной сфере попытка устроить подставу может стоить значительных репутационных и правовых издержек. В случае же государственного аппарата подстава ничего не стоит, особенно учитывая то, что судебная система находится под покровительством самого же государства.

Неплохой пример подобного явления нам показывает дело «Седьмой студии». Основателю данной театральной труппы и некоторым его коллегам государственные гранты в итоге вылезли боком. Хороший пример того, почему не стоит связываться с государством, даже если оно обещает помощь.

2) Вы ничего не добьётесь

Если вы решили обучаться профессии в сфере деятельности, которая либо жёстко зарегулирована и подчинена, либо и вовсе монополизирована государством, то с этого вряд ли выйдет что-то хорошее. В частной среде разные организации конкурируют между собой за работников. У них есть стимул повышать заработные платы и улучшать условия труда. Но в случае государственной сферы нет каких-то альтернативных конкурирующих агентов. Именно поэтому нет и экономических стимулов повышать заработные платы и улучшать условия труда. Простым работникам в государственной сфере нечего ловить!

Хотя, конечно, определённая группа работников может пролоббировать свои интересы и заполучить желаемое, однако в данной ситуации мы перейдём к пункту №3.

3) А если и добьётесь – чего это будет стоить и кем вы станете?

Допустим, вы смогли достичь чего-то в государственной сфере. Используя свои социальные навыки, связи, подкуп, и другие коррупционные методы, вы либо добились для себя определённых привилегий, либо же и вовсе заняли важный пост в государственном аппарате. Вам в таком случае вроде и хорошо. Но это «хорошо» такое же, как «хорошо» у вора, ограбившего других людей, или насильника, издевающегося над своими жертвами.

В отличие от рыночной среды, где каждый в своих частных рамках может продвигать свои идеи, не конфликтуя с другими субъектами, политика – это всегда конфликт. И победив в этом конфликте вы лишь получаете себе выгоды за счёт насильственного подчинения других субъектов. Здесь ваши интересы важны, а интересами других можно жестоко пренебречь.

Если вам нравится такое положение дел – очевидно, какие можно сделать о вас выводы. Вы грабитель, насильник и маньяк! И не пытайтесь оправдать себя тем, что вы работаете во благо всего общества. У вас есть определённые установки и программы, которые требуют реализации конкретных идей относительно всего общества сразу, пренебрегая желаниями тех, кто не согласен и хотел бы другого. Опять же, в рыночной среде каждый может попытаться реализовать свои идеи и без насильственной борьбы с теми, чьи идеи совсем противоположны, никому и вовсе не надо подчинять других людей своим идеям, чтобы они заработали (политизированные идеи же без этого работать не могут).

Кроме того, не забываем о пункте №1. Какие бы у вас сейчас не были привилегии, неизвестно, к чему они приведут в будущем. Может быть высшим государственным чинам вы чем-то не понравитесь, из-за чего вам придётся сушить сухари. Или может быть власть сменится, и вы тоже отправитесь куда подальше как сторонник неправильных идей.

Связываться с государством – себе же во вред. Вы можете стать жертвой подставы, вас вряд ли ждёт что-то хорошее в государственной сфере, если вы обычный труженик, а если вы и добьётесь чего-то, то только за счёт грабежа и насилия над другими людьми. Очевидно, оно того не стоит!

Виталий Тизунь

Сервис деанонимизации как разрушитель этатизма

Колонка Битарха

Анкап-тян в своём посте про ЛПР и силовиков посетовала на то, что при прямом столкновении с государством либертарианская партия ведёт себя не в соответствии со своей публичной риторикой о должном, а как обычные мирные законопослушные граждане. Можно сколько угодно говорить о том, что государство это бандит, что есть санкция агрессора, позволяющая валить госслужащих без суда и следствия и так далее, но это, как мы видим, не превращается в реальную программу действий и, видимо, не будет превращаться.

Почему так происходит? Большинство наверное скажут, что люди “просто запуганы и боятся лезть на рожон», «государство сильнее» и прочий бред. Но правительство Российской империи было отнюдь не милым зайчиком, и в плане жестокости намного превосходило путинское. Тем не менее, ему противостояли решительные ребята со своей часто самоубийственной доктриной индивидуального террора. Это был несравнимо больший экстремизм, чем поведение современных российских оппозиционеров, которые не решаются даже на то, что вовсю практикуют в современном Гонконге, например, выйти на улицу в маске, посветить полиции в глаз слабеньким лазером, а затем удрать неопознанным.

Политолог Екатерина Шульман постоянно говорит об общемировой тенденции к снижению насилия и к усилению ценностей безопасности. Согласно карте ценностей Инглхарта, для русских особенно характерны ценности индивидуализма и безопасности, поэтому неудивительно, что их поведение так непохоже на исповедующих ценности развития жителей Гонконга. Так что придётся строить свои стратегии борьбы, исходя из этого факта. Если мы хотим создать массовое  движение сопротивления стационарному бандиту, методы, которое оно использует, должны быть как можно менее насильственными.

Как мы писали в предыдущих статьях, смысл доктрины сдерживания это повышение издержек инициации насилия для агрессора. При этом не имеет значения, как именно будут повышаться издержки для чиновников и силовиков. Но раз мы хотим создать массовую кампанию (чтобы в ней участвовало как можно больше людей), методы должны быть максимально ненасильственными, и необходимые действия для участников (уровень сложности) должны быть самые простые. 

Таким средством, конечно же, является сервис по деанонимизации чиновников и силовиков. Александр Литреев запустил проект с похожими целями «Русский слон», но туда добавляют только имя, фамилию и фото силовиков, проявивших жестокость. Даже без домашнего адреса. Литреев позиционирует свой проект как «абсолютно легальный» (правильно читать надо так: «выполняющий все приказы стационарного бандита»), поэтому никакого серьёзного воздействия на государство он не окажет. Глупо надеяться на победу, играя по правилам бандитов, которые они пишут сами для себя.

Для реального повышения издержек стационарных бандитов мне видится примерной такой сервис:

1) Выполнен в виде сайта, но работает под TOR, как все сайты в даркнете типа Гидры. Это даёт максимальную безопасность при сохранении удобства использования. Браузер TOR уже сейчас стоит у многих людей (достаточно скачать и запустить, всё работает «из коробки») на всех платформах (Windows/Linux, Android/iOS). Несмотря на известные случаи взлома .onion -сайтов с последующей установкой вредоносного скрипта для деанонимизации пользователей, все они были осуществлены ФБР, ЦРУ и АНБ. Дядюшка Сэм, конечно, такой же стационарный бандит, как и Пыня, но он никогда не станет помогать Пыне давить своих противников. Так что даже голый TOR-браузер без дополнительных средств анонимизации (VPN, шифрование дисков, Linux вместо Windows, выход в сеть через анонимный телефон и СИМ-карту) TOR обеспечивает практически 100% анонимность против местечковых хранителей стабильности, т. е. против ФСБ. Низкий порог входа позволит привлечь максимальное количество людей, даже технически неподкованных. Также это сильно упрощает разработку (создаётся как обычный сайт, потом размещается на .onion).

2) На сайте собирается база данных чиновников и силовиков всех рангов, выкладывается абсолютно вся информация, которую удалось найти — имя, фамилия, адреса проживания, телефоны, профили соцсетей, место работы жены, связи с любовницами, номер машины. Мы сдерживаем бандитов, поэтому соблюдать их собственный «закон»/приказ «О защите персональных данных» это верх абсурда!

3) Сайт наполняется неравнодушными пользователями. Вся база находится в открытом доступе, её слепок ежедневно выкладывается для скачивания офлайн (чтобы не потерялась, если ФСБ всё же сможет изъять сервер). Данные появляются на сайте после проверки модераторами, чтобы исключить умышленное внесение туда непричастных к стационарным бандитам людей.

4) У каждого профиля чиновника и силовика будет краудфандинг (как на Кикстартере) для проведения кампании по «повышению издержек агрессии» (возмездие) данному лицу. Люди будут вносить биткоины, предлагать варианты, осуществлять возмездие и отправлять отчёт модераторам. Если всё верно, исполнитель получит все деньги из фонда данного чиновника/силовика. Также аналогичным образом можно мотивировать сбор данных о конкретном чиновнике (домашний адрес, номер машины, номер мобильника и прочее).

5) В качестве методов возмездия допускаются только ненасильственные (нельзя убивать или наносить физический вред здоровью). Запрещается выставлять в качестве объектов возмездия детей чиновников и силовиков. Таким образом, создателей сервиса не смогут выставить общественности безжалостными террористами, да и близкие бандита не будут обозлены так же, как в случае его гибели, зато те, кто хотели бы его подсидеть, порадуются. Вот примерные допустимые методы возмездия: расклеить листовки с фото в подъезде, написать на двери, залить замок клеем, написать на машине, сообщить что-то на работу жене, залить квартиру одорантом, облить зелёнкой. Недопустимые: пробить голову, переломать ноги, облить кислотой, поджечь квартиру. Всегда помните: сдерживание — это не война!

Как видите, данный сервис не требует применения насилия и прост в использовании, что даёт хорошие шансы на привлечение большого количества людей.

Либертарианский орёл анонимизирован и находится в безопасности, бандит такой роскоши лишён

Тут у меня спор возник со сторонником идей Жака Фреско.

Его идея, что государство в виде чиновников плохо (он с этим согласен со мной). Вот только решение проблемы у него другое. Что если это будут не чиновники, а компьютер, который будет всё великолепно просчитывать. Компьютер не подвержен коррупции. Его аргумент против капитализма в том, что при капитализме неэффективно расходуются ресурсы, что тормозит развитие человечества. Говорит, что в рыночной экономике дефицит заложен как механизм мотивации. Т.е. есть нехватка чего-то – это стимулирует предпринимателей, которые пытаются удовлетворить спрос на дефицит и получить выгоду. Думаю, надо разобрать эту тему, если этого еще не было сделано.

анонимный вопрос

Есть расхожая точка зрения о том, что любой айтишник предпочёл бы заменить любого чиновника одним несложным скриптом. На свободном рынке именно так и происходит: искусственным интеллектом заменяют самых разных профессионалов средней руки, в основном, конечно, тех, кто работает головой, а не руками: журналистов, юристов, биржевых трейдеров, дизайнеров и так далее. Так что технически нет проблем и с упразднением чиновников, но есть нежелание чиновников упраздняться, потому что государственная бюрократия это сильнейший на Земле профсоюз.

Так что, если внедрять администрирование государства при помощи искусственного интеллекта, не упразднив предварительно чиновников, то это крайне ресурсоёмкая задача, даже близко не лежащая в русле идеалов Жака Фреско. Они обставят процесс внедрения уймой бюрократических согласований, для исполнения любой команды электронного правительства будут требовать справку с мокрой печатью, и уж конечно озаботятся тем, чтобы всё работало на отечественном железе и отечественном софте с бэкдорами для спецслужб.

Куда эффективнее сперва упразднить чиновников, а когда появится дефицит услуг по администрированию, то эту задачу рыночная экономика решать уже умеет – ведь в рыночной экономике дефицит заложен как механизм мотивации. Так что предприниматели быстро обеспечат рыночный спрос на внедрение искусственного интеллекта для решения задач координации.

Честно говоря, на мой взгляд Фреско это что-то вроде Антикейнса. Кейнс говорит, что выход из кризиса производится через увеличение потребления за счёт госрегулирования, Фреско ему вторит: нет, люди должны отказаться от своих ненужных потребностей благодаря госрегулированию, тогда ресурсы будут в избытке, ух как заживёт наша ресурсно-ориентированная экономика! Ну, просто аксиома Эскобара в чистом виде. Но сторонникам Жака Фреско это всё говорить не обязательно, достаточно предложить толковый рыночный способ реализации их мечты, описанный в предыдущем абзаце.

Вот примерно так должен выглядеть с точки зрения действующих чиновников чиновник электронный: аналоговый интерфейс для постановки подписей, печатей, рукопожатий, взятия взяток и надевания наручников. И одет по дресс-коду.