Загадочная организация Гражданское общество, в котором я мало-мальски осведомлена только о деятельности фракции панархистов, состоит не только из неё. В ней, похоже, есть anarchy-balls всех сортов и расцветок; в частности, вчера со мной связался представитель фракции трансгуманистов. И если вы ожидали, что мне предложат статью по генотерапии, то нет, не в этой стране. В этой стране в повестке дня запрет на просвещение, о чём сообщество, ориентированное на апгрейд человека, не может не волноваться.
Трансгуманисты предполагают, что принятый закон о запрете просветительской деятельности ещё можно помучить на уровне Совета Федерации, а дальше продолжать пристально следить за принятием всевозможных правительственных актов, без которых свежий закон являет собой пустышку.
Подписывайтесь на канал фракции, если вам интересно время от времени узнавать, как можно посодействовать научно-техническому прогрессу.
Постоянно слышу критику в адрес идеи устранения агрессивного насилия из общества с помощью биотехнологий (разработки генотерапии). Скептики говорят что склонность к насилию очень сложна, определяется множеством генов и их определение не представляется возможным. На самом деле это действительно так, но только если искать именно гены склонности к насилию, хотя для решения поставленной задачи этого абсолютно не требуется. Исследования Лоренца описывают эволюционный путь по которому у многих видов животных появилась «врождённая мораль» неагрессии к особям собственного вида (по факту это не мораль в привычном философском понимании, а инстинкт поведения). Многие на это почему-то не обратили внимание, но Конрад Лоренц чётко указывает в своих работах что виды с врождённой моралью испытывают сильное чувство отвращения (т. е. срабатывает некий механизм торможения агрессии) когда хотят нанести ущерб телу сородича (для простоты далее будем называть это «механизм Лоренца» по имени автора первооткрывателя). Это заметно контрастирует с обывательским пониманием «склонности к насилию». Например, ёжики довольно агрессивны в привычном понимании (ведь они являются хищниками), но не способны нанести физический вред своим сородичам.
Хотя сам Лоренц писал что у человека «врождённая мораль» очень слаба, тем не менее, её присутствие можно заметить у существенной части общества, возможно даже у большинства. Наверное вы обращали внимание на сцены в фильмах где кто-то хотел отомстить за какую-то обиду, взял в руки оружие, подошёл к безоружному обидчику, направил на него ствол, но вдруг у нападающего задрожали руки, ему как бы стало плохо и он не смог выстрелить. Это и есть паттерн поведения видов с сильным вариантом механизма Лоренца, но у людей он довольно вариативный (в отличии, например, от ёжиков и змей у которых все особи в популяции имеют сильный вариант данного механизма из-за давления естественного отбора). Соответственно, этот признак определяется аллелями одного или нескольких генов (различными формами одного и того же гена, расположенными в одинаковых участках хромосом). Учитывая высокую степень вариативности сильного/слабого варианта механизма Лоренца у различных людей, определить конкретные гены и правильные (нужные нам) их аллели довольно просто даже на современном технологическом уровне.
Можно обозначить примерный план исследований. Активисты открыто демонстрируют вызывающее поведение, например, показывая свою приверженность ЛГБТ в местах где обычно находятся гомофобы, оскорбляют их, но, что важно, не применяют к ним никакого физического насилия. Если видно что человека сильно задело оскорбление, но он, тем не менее просто ушёл (идеальный вариант — собирался ударить, но в итоге не смог) сообщаем ему что это был научный эксперимент, он молодец что сдержался и берём у него образец ДНК, помечая как «мирный». Если же он попытался ударить активиста — немедленно останавливаем нападение с помощью перцового баллончика и берём образец ДНК, помечая как «агрессор». Повторяем это многократно чтобы создать выборки достаточных размеров.
Далее отправляем собранные материалы в лабораторию где производится расшифровка (секвенирование) ДНК. Можно в Кремниевую долину — там какой-то из многочисленных биотех-стартапов точно будет рад получить собранные нами образцы, ибо проводить забор образцов ДНК таким «агрессивным» способом в самой Калифорнии они не могут. На основе сравнения двух выборок определяются конкретные гены, отвечающие за силу механизма Лоренца и нужные нам аллели (кодирующие сильный вариант). Определив их можно, например, создать генотерапию для взрослых и генетический тест для беременных женщин (который заставит женщину серьёзно задуматься над тем, стоит ли продолжать беременность).
Может ли трансгуманизм помочь изжить агрессивное насилие?
Анкап-тян, на базе идей Битарха
Проблема
Бытует мнение, что предлагаемые сегодня средства борьбы с агрессивным насилием – это лечение симптомов, а не самой проблемы. Какой смысл в том, чтобы наказывать за проявление генетически наследуемых склонностей, не надёжнее ли будет поправить гены?
Агрессия обусловлена гормональным фоном. В регуляции агрессии участвует несколько разных гормонов.
Гормоны выделяются в качестве отклика на изменения в организме, происходящие под влиянием как внешней среды, так и внутренних процессов. Так, агрессия может быть вызвана насилием, а может – банальным голодом.
Склонность к агрессии частично наследуется. Также частично наследуется склонность к гормональным патологиям, которые могут привести к резкому изменению агрессивности.
Наследуемые факторы могут проявляться в разной степени под влиянием среды, то есть склонность к агрессии можно снизить или развить воспитанием.
Агрессия – сложный поведенческий комплекс, связанный с другими проявлениями характера, например, исследовательской активностью, независимостью, готовностью защищать близких.
Конкретные гены, отвечающие за склонность к агрессии, не выделены. Тем более не выделены гены, отвечающие за склонность к конкретным сортам агрессии, в частности, за склонность к инициации агрессивного насилия. Ясно, что генов несколько, они находятся в разных хромосомах, причём не только половых.
В ходе человеческой истории виден явный тренд на снижение внутривидовой агрессии. Он вполне может быть объяснён классической моделью Конрада Лоренца о том, что чем выше способность представителей вида к уничтожению своих сородичей, тем быстрее в ходе летальных конфликтов из популяции вымываются гены, отвечающие за склонность к внутривидовой агрессии. С освоением орудий труда вооружённость человека резко увеличилась, и естественный отбор принялся за работу, отсеивая наиболее агрессивных. Однако это случилось совсем недавно по меркам эволюции, поэтому агрессии у человека всё ещё непропорционально много, в сравнении с его способностью убивать людей. Это, собственно, и трактуется как проблема.
Какие могут быть подходы к её решению на сегодняшнем уровне развития технологий?
Подходы сегодняшнего дня
Медицинский. Если трактовать агрессивность как болезнь, то она отлично лечится такими варварскими методами, как лоботомия или галаперидол. Вместе с агрессией лечится и всё человеческое, что было в пациенте, а это уже мало отличается от убийства, поэтому приходится разрабатывать индивидуальный подход к каждому пациенту с использованием более аккуратных средств. Сложное лечение с негарантированным результатом точно не может практиковаться массово, так что оставим этот подход лишь для наиболее выраженных патологий.
Воспитательный. Раз уж генетическая склонность к агрессии может ослабляться хорошим воспитанием, то есть смысл сосредоточиться на воспитании детей без применения агрессивного насилия. В результате ребёнок без патологий обратит свою естественную агрессивность в такие прекрасные вещи, как исследовательская деятельность или общественный активизм. Ну а у ребёнка с патологией она хотя бы будет проявлена в ослабленном виде.
Половой отбор. Это средство понижения агрессии в популяции уже неплохо работает. Если для потенциального партнёра совершённые для его завоевания подвиги не так важны, как доброжелательность и забота, то носители генов с низкой агрессивностью получают больше шансов обзавестись потомством – после чего агрессивные особи идут прожигать жизнь и прекрасно обходятся без размножения.
Ускорение естественного отбора. Когда в обществе обыденной правовой практикой становится прямой отстрел агрессоров при самообороне, то гены агрессоров вымываются из популяции более радикально, чем при половом отборе. Проблема здесь в том, что для применения летальной самозащиты тоже нужна определённая склонность к агрессии, поэтому такой подход хорошо работает в обществах с брутальными традициями, способствуя их быстрому оцивилизовыванию – после чего его эффективность начинает снижаться.
Ну а теперь немного пофантазируем, чтобы понять, что нам могут предложить трансгуманисты.
Подходы завтрашнего дня
Отбор эмбрионов. У плода берётся проба ДНК, анализируется на склонность к патологической агрессии, в случае положительного результата анализа беременность прерывается. С более явными наследственными заболеваниями вроде синдрома Дауна так борются уже сейчас. Убедить мать сделать новую попытку зачатия – решаемая задача, если в обществе не слишком много культурных скреп, запрещающих прерывание беременности.
Генная модификация у взрослых. Создаётся вирус, который встраивается в ДНК человека и либо выключает гены, отвечающие за склонность к агрессии, либо уменьшает их экспрессию. Сама технология генной модификации уже создана и активно развивается, а вот какие именно гены и как именно следует скорректировать, до сих пор плохо изучено. Прямое отключение наиболее очевидно связанных с агрессией генов пока в экспериментах приводит ко множеству побочных нежелательных патологий. К тому же, речь идёт о целом комплексе генов в разных хромосомах, и современные средства такую точную и масштабную корректировку обеспечить не в состоянии. Так что я оцениваю перспективы именно этой ветки развития как скромные. Но если удастся отработать методику хотя бы до уровня современных медикаментозных способов регуляции агрессии, это может заменить их в психиатрии, а также применяться в качестве средства реабилитации уголовников вместо идиотской практики тюремного заключения.
Генная модификация на эмбриональной стадии. Метод тот же, что и в предыдущем пункте, но вносит изменения в геном, которые далее будут наследоваться. Задача куда легче, поскольку изменения нужно вносить буквально в одну клетку, а не обрабатывать весь мозг взрослого. Однако если принудительное применение корректировки ко взрослым ещё как-то можно оправдать по факту совершения ими правонарушений, то с детьми всплывают этические проблемы. Я предполагаю, что внедрение этих методов будет происходить с большим запаздыванием по сравнению с предыдущим пунктом, несмотря на относительную простоту.
Киборгизация. Поскольку агрессия регулируется гормональным фоном, то совсем не обязательно лезть в геном, если можно регулировать сам гормональный фон. Сейчас это делается медикаментами, но в перспективе для этого могут использоваться вживлённые гормональные регуляторы. Сложно сказать, по какой ветке развития человечество в итоге пойдёт, но мне чисто субъективно перспектива решить проблему простой установкой приложения на специализированный гаджет кажется очень привлекательной, к тому же у этой методики минимум этических преград – я бы и сама с удовольствием для себя обзавелась таким устройством.
Заключение
Прежде всего констатирую, что полное избавление человечества от агрессии, наподобие описанной Станиславом Лемом бетризации, не только нереализуемо технически на нынешнем уровне возможностей, но и нежелательно, поскольку агрессия сцеплена со множеством полезных для человека качеств.
Собственно, агрессия – это реакция на раздражитель, при которой происходит попытка устранить раздражитель. Агрессии можно противопоставить, во-первых, терпение, то есть реакцию на раздражитель, при которой происходит попытка приспособиться к его воздействию, не устраняя сам раздражитель, а во-вторых, бегство, то есть реакцию на раздражитель, при которой происходит попытка избежать действия раздражителя. Если свести всё богатство реакций человека на раздражители к терпению и бегству, это закрывает перед ним не только возможность самообороны, но и вообще способность устранять препятствия, особенно если это сопряжено с мало-мальским риском.
Существует неконтролируемая патологическая агрессия. Обычно она связана с травмами и болезнями мозга или серьёзными гормональными сбоями. Принудительное лечение подобных заболеваний, в моём представлении, является частным случаем самообороны, тем более, что такая агрессия обычно выявляется, когда человек уже нарушает NAP. Чем больше результат лечения будет похож на естественный уровень агрессии, тем лучше, но если медицинское воздействие даст побочные эффекты, затрудняющие жизнь человека (например, он окажется полностью лишён проявлений агрессии) – это будет нежелательным, но оправданным результатом. Также я готова счесть наличие у плода склонности к патологической агрессии достаточным основанием для аборта либо генетической коррекции на этапе эмбрионального развития – при наличии надёжных отработанных методик диагностики и коррекции.
Что касается естественного уровня агрессии, то он у человечества и так постепенно снижается, причём в последние годы это сопровождается значимым снижением насильственных преступлений. Поэтому меры по форсированию снижения мне видятся совершенно излишними. Ненасильственное воспитание детей уже становится этической нормой. Половой отбор уже вовсю работает в пользу скорее заботливых партнёров, нежели властных. Гражданское оружие, при всей своей пользе, выглядит уже некоторым архаизмом. Пока ещё не на уровне кринолинов и фраков, но где-то на уровне вечерних платьев и костюмов-троек. Мило, изысканно, но необычно.
И, наконец, ещё раз отмечу, что оптимальным решением мне видится возможность произвольно регулировать собственный гормональный фон. Например, путём использования импланта. Он будет, безусловно, полезен для купирования вспышек агрессии, но подозреваю, что лично я буду применять его как раз для обратного: в ситуациях, когда мой уровень агрессии недостаточен. Например, перед тем, как применить оружие самообороны. Или для того, чтобы прекратить прокрастинацию и засесть за давно откладываемый пост.
1. Трансгуманизм тесно связан с научно-техническим прогрессом, а он требует больших денежных вливаний, даже у государств с этим проблемы, средств на науку часто не находят достаточно, а при анкапе, где всё будет децентрализировано, может стать ещё хуже (Может я и ошибаюсь, я не так сильно знаком с идеями анкапа, как сами анкапы), даже у корпораций может не хватать средств, особенно учитывая их стремление к максимизации прибыли. Постройка вещей вроде БАК может быть непосильной при анкапе, учитывая требуемые средства и, по сути, неокупаемость. А благотворителей не хватит для подобных масштабов. Впрочем учитывая что при анкапе капиталисты получат доступ к тем ресурсам, которыми ранее владели государства, то это должно дать им больше возможностей, хотя всё равно не факт, что этого хватит.
Тут я хочу, во-первых, сослаться на свой старый пост про финансирование фундаментальной науки при анкапе, а во-вторых указать, что для трансгуманизма не нужны хреновины вроде БАК: исследования в области биотехнологии, биоинформатики и прочей трансгуманистической повестки не требуют сверхконцентрации ресурсов на одном мегапроекте, а значит, финансирование может быть децентрализованным, постепенным, и быстро переходящим от этапа фундаментальной науки к этапу прикладной, с быстрым внедрением результатов в бизнесе. Насколько мне известно, самым дорогим исследованием в этой области была расшифровка генома человека, её вели по всему миру много лет множество лабораторий, без отрыва от текущей научной деятельности, а это всё-таки куда проще, чем построить в одном месте какую-то запредельной сложности установку.
2. Про киберпанк неверно. Киберпанк не имеет привязки к факту существования государств, даже более, в киберпанке довольно часто изображается, что государства либо исчезли, либо потеряли всю силу, а их место заняли корпорации. И вот при анкапе как раз более чем вероятен киберпанковый сценарий управления мира корпорациями. Можно даже сказать, что в киберпанке часто запечатлён именно мир анархо-капитализма.
Я исхожу из оппенгеймеровского определения государства, то есть организации, использующей системные, регулярные, узаконенные и непрерывно применяемые «политические методы» для извлечения богатства из производящего общества. Киберпанковские корпорации тем и отличаются от корпораций в текущей реальности, что они являются государствами в оппенгеймеровском понимании, просто они экстерриториальны. От анархо-капитализма эту систему отличает как раз законность политических методов, в то время как при анкапе они маргинальны.
А при трансгуманизме, всё будет заебись. Он наступит скоро, надо просто ждать!!! Там все будет возможно, там всё будет в кайф, Там, наверное, вообще не надо будет умирать.
…And justice for all
При государстве вы заебётесь ждать трансгуманизма, а вот при анкапе он и впрямь наступит скоро. На трансгуманизм есть рыночный спрос, но государственные регуляции тормозят его наступление. Судите сами: даже безобидные генно-модифицированные растения в целом ряде стран под запретом, что уж говорить о модификации человеческого генома?
Опять же, трансгуманизм откроет для человека космическую экспансию, а в космосе не больно-то порисуешь государственные границы. Это также является для государства веским доводом в пользу запретов на исследования в сфере приспособления человека к внеземным условиям.
В общем, анкап без трансгуманизма представить можно, а вот трансгуманизм без анкапа – только в киберпанке. Киберпанк – это и есть сорт фантастики, где главным фантастическим допущением является сохранение государства при наступившем трансгуманизме. Правда, в большинстве образчиков жанра это уже не территориальные государства, а таракановская система экстерриториальных крыш, но суть их не сильно меняется.
Насчёт общества, где нет необходимости умирать, у меня нет особых страхов. В сущности, единственный институт, который в таком обществе отомрёт – это наследство. Да и не больно-то хотелось. Зато индивидуальный горизонт планирования сможет заметно вырасти, а это всегда является признаком здорового и благополучного общества.
