Автор: Анкап-тян

Почему проект Монтелиберо такой невнятный?

Активист Монтелиберо Стас Каркавин дал интервью изданию Плот, где ответил на ряд вопросов о сообществе, что, в свою очередь, натолкнуло меня на некоторые размышления.

Когда мне попадались крупицы информации о деятельности Free State Project в Нью Хэмпшире, меня поначалу удивляла рыхлость сообщества: вот, вроде у них есть крупный фестиваль PorcFest, есть некоторое влияние на местный политикум, выражающееся в избрании участников проекта в местные представительные органы – но нет никакой чёткости. Неясно, сколько народу участвует в проекте, кто его публичные лица, где прочитать внятную летопись его реализации и как приобрести франшизу.

Но когда мы начали делать Монтелиберо, быстро стало понятно, что эти особенности – не то, чтобы баг, и не то, чтобы фича, а скорее граничные условия. Чем сильнее пытаться вогнать проект в рамки единой организации или хотя бы просто всех пересчитать, тем сильнее его участники будут этому сопротивляться. Просто потому что они добровольцы, а значит, никому ничем не обязаны.

Ещё чуть позже, после ознакомления с “Искусством быть неподвластным” Джеймса Скотта, мне стало понятно, что эта тактика уклонения от того, чтобы быть учтённым, подсчитанным, приписанным к начальнику и снабжённым начальственными предписаниями – присуща человечеству ещё со времён Неолитической революции и является неизменным ответом людей на потенциальную возможность применения к ним власти.

Именно по этой причине я, в отличие от Стаса, не верю в Ассоциацию Монтелиберо – нормальный либертарианец не пойдёт добровольно записываться в какую бы то ни было юрисдикцию, какой бы контрактной она себя ни называла – особенно если этот контракт нельзя по первому же капризу расторгнуть. Либертарианцу не нужна власть над другими людьми, даже в форме соучастия во власти над общественным ресурсом. Ему нужно, чтобы к нему не могли произвольно применить власть.

При этом всём либертарианец прекрасно умеет добровольно ассоциироваться с людьми по тем конкретным вопросам, которые ему интересны. Например, на сайте упомянутого ранее FSP можно увидеть календарь с расписанием самых разных ивентов, проводимых самыми разными организациями, бизнесами и инициативными группами. Выглядит весьма стихийно и децентрализованно (если не считать того, что вся эта информация представлена на едином сайте, и это, конечно, потенциальная точка отказа). Точно так же со временем я ожидаю какого-то подобного календаря и на сайте Монтелиберо, чтобы желающий мог быстро свериться: а я вот завтра еду из Будвы в Бар, нет ли у них там чего интересного – в Первом клубе, в Тихом Омуте, в баре Тортуга или ещё в паре не слишком засвеченных локаций.

На МТЛ-Фесте, который в этом году будет проходить с 4 по 6 октября, Стас будет выступать от имени Монтелиберо. Это не означает, что он в Монтелиберо главный, что он всё знает, и что он всеми уполномочен. Нет, просто он из Монтелиберо, он хороший рассказчик, и он согласен выступить. Точно так же будут выступления Сондре Бьеллоса из Либерштада и Юрия Полозова из Фри Стейт Проджект – и они оба выступают от лица своих проектов, но смогут рассказать лишь малую часть того, что там происходит, причём наверняка кому-то из соответствующих проектов эти рассказы могут показаться некорректными. Делов-то: покажутся – будет, что обсудить.

В ближайшие дни я собираюсь кратко рассказать обо всех шести выступающих на МТЛ-Фесте: кем мне представляются докладчики, и чего я жду от их выступлений.

Почему либертарианцев ещё не загнали в концлагеря и не сожгли там нахуй?

Николай фон Нойбург на Волге

На этот короткий шуточный вопрос у меня есть короткий шуточный ответ: пробовали, не помогает.

Теперь чуть более серьёзно и развёрнуто. При социалистических режимах практикуется системное насилие над любой предпринимательской деятельностью, но обычно это выливается в подавление любой личной инициативы – ведь личная инициатива обычно направлена на личное благо, а это слишком легко трактуется как предпринимательская деятельность. Итогом, разумеется, становится деградация общества, находящегося под властью любого такого режима, постепенная потеря режимом активной поддержки, и в конечном итоге трансформация режима в нечто более свободное. В самом деле, откуда будет браться активная поддержка режима, который подавляет личную инициативу? Поддержка режима чем дальше, тем больше будет вестись из-под палки, и это довольно хрупкое состояние.

Увы, когда подобный режим рушится от собственной неэффективности и отсутствия активной поддержки, он оставляет после себя апатичное общество из людей с подавленным чувством собственного достоинства, зато отлично умеющих в зависть, подсиживание и одёргивание всех, кто выделяется. Такое общество – лёгкая добыча какого угодно политического режима. Повезёт – так более или менее либертарианского. Обычно, конечно, не везёт, и новый режим оказывается лишь чуть менее унылой дрянью, чем старый.

Что ещё осложняет для ценителей классовой чистоты задачу отправки всех либертарианцев в концлагерь для последующего сожжения – так это то, что либертарианцы обычно чуть более инициативны, и сами норовят учредить свой собственный либертарианский концентрационный лагерь, перебазироваться туда и показывать оттуда фак всем тем, кто зачем-то мечтает их сжечь. В моём концлагере Монтелиберо, конечно, либертарианцев пока не так много, как в концлагере Free State Project, но они тоже уже неплохо так обжились. Летнее солнце, конечно, пытается сжечь нас нахуй, но кто-то спасается кондиционером, кто-то купанием, а кому-то и вовсе нравится. Как говорится, Jedem das Seine, что в переводе на черногорский означает Jedem čevap, a ti jedeš nacionalni ponos.

Кстати, если вы российский либертарианец и предпочитаете есть чевапи, а не национальную гордость, то специально для вас недавно появилось предложение по помощи с релокацией в наш концлагерь. Пользуйтесь, пока не заперли в концлагере РФ.

Продолжение знакомства с MEREXP

Материал подготовлен за донат в размере 30 USDC.

17.05.2024 я размещала обзор телеграм-канала MEREXP analytics. В отличие от множества других каналов с анализом рынка криптовалют, здесь, во-первых, крипта рассматривалась просто как ещё один вид валют, и анализировалось в основном влияние на неё глобальной ликвидности – а во вторых, использовались самодельные метрики, основывающиеся на экономической теории, что, парадоксальным образом, не так уж просто осуществить в рамках биржевого анализа. В общем, канал мне понравился. Поэтому, когда компания, ведущая этот канал, вышла на меня с предложением взять у них интервью, у меня не было нужды долго размышлять, тем более, что в рамках обзора у меня как раз остались вопросы, не нашедшие ответа. И вот, что у нас получилось:

Анкап-тян: В процессе обзора канала Merexp для меня осталось непонятным, в чём состоит ваш бизнес. Вы назвались инвестиционным фондом, но из публикуемых материалов совершенно непонятно, как и во что вы инвестируете. Читатель видит только аналитику, но не может понять, насколько грамотно вы сами ей пользуетесь, а значит, не может сориентироваться, стоит ли нести вам свои денежки. Возможно, вы просто находитесь ещё в процессе становления, и дальше бизнес-модель станет очевидной. Итак, на чём именно Merexp планирует зарабатывать?

MEREXP Analytics: Да, мы говорили ранее о инвестиционном продукте фонда, но на данном этапе мы не готовы принимать в управление активы от массового клиента. И это абсолютно никак не связано с нашими торговыми стратегиями и аналитикой. Стратегии и аналитика прекрасно себя зарекомендовали, в этом легко убедиться, проанализировав нашу раннюю аналитику на исторических данных. Более того мы постоянно улучшаем и дополняем свою аналитику и торговые стратегии новыми собственными разработками, как например ИИ Swallow. А наш отказ от инвестиционного продукта фонда сейчас больше связан с юридической стороной, мы прекрасно понимаем груз ответственности за средства клиентов, и мы не готовы брать в управление активы без уверенности, что средства клиентов в безопасности, и все юридически правильно оформлено. Но данный вопрос мы решаем, и как только уладим юридические моменты, наши клиенты увидят инвестиционные продукты в тарифах фонда. Что касается заработка, план продавать инвест-продукты никуда не делся, но помимо этого мы так же планируем продавать аналитику и другие продукты, такие как ИИ Swallow, ведь возможности фонда не заканчиваются на одних инвестициях. Ну и также нам хотелось бы показать качество наших моделей и нашего подхода, перед тем как предлагать инвест-продукты.

Анкап-тян: Значит, вы работаете сразу на нескольких направлениях: добиваетесь возможности принимать инвестиции, готовите к продаже вашу аналитику, а также продолжаете её совершенствовать. Хотелось бы обсудить, откуда эта аналитика берётся. Обычная аналитика выглядит так: вот график цены, а вот наше гадание по графику, куда он пойдёт дальше. Или: ожидается такое-то событие, оно должно повлиять на курс так-то. У вас же метрики выглядят совершенно иначе: вот баланс спроса и предложения, вот соотношение быков и медведей, и так далее. А откуда вы добываете первичные данные? Разве они есть в открытом доступе? Даже если где-то есть, то вы же смотрите не по всем биржам, а только по некоторым. Не вносит ли это искажений?

MEREXP Analytics: Правильно подмечено, наши метрики действительно отличаются, и на это есть веские причины. Но для начала давайте разберёмся с привычной аналитикой, где строится график цены и, как вы верно заметили, происходит своего рода “гадание”, куда пойдет цена. Это действительно гадание, поскольку такая аналитика основывается на исторических данных, на том, что уже произошло. Всё остальное — лишь предположения и попытки сопоставить текущую ситуацию с аналогичными в прошлом. Но даже это некорректно, ведь никогда не бывает абсолютно одинаковых ситуаций, всегда присутствует фактор, который может изменить исход, даже если на первый взгляд условия кажутся идентичными. Мы же подходим к рынку с другой стороны. Мы анализируем фундаментальные данные спроса и предложения, причём с глубоким погружением. Именно эти данные и формируют текущее рыночное состояние. Конечно, мы также используем классические метрики, такие как стакан, лента и график, но они нужны нам скорее для того, чтобы понять, как рынок отреагировал на событие, о котором мы уже знали заранее. Эти данные мы получаем, благодаря вычислениям нашей аналитической модели. Что касается первоисточников данных, то, конечно, часть из них — это общедоступные источники. Однако другая часть — это наши сложные вычисления, результат работы наших ИИ и аналитиков. Да, мы действительно пока не охватываем все биржи, но и этого достаточно, поскольку хорошо известно, где сосредоточены основные объёмы рынка криптовалют. Поэтому говорить о том, что ограниченное количество источников искажает данные, было бы неверно. Правильнее сказать, что это создаёт некоторую погрешность, но она настолько мала, что не влияет на качество нашего анализа.

Анкап-тян: И отдельно хочется узнать детали по применению ИИ. Известно, что ИИ применяется для торговых роботов. Например, ему скармливают графики, а он изобретает себе непонятные эвристики, как он мог бы добывать деньги в прошлом, в предположении, что эта же эвристика будет работать в будущем. Иначе говоря, это продвинутый теханализ. Вы же теханализом не пользуетесь. Так какое применение вам удалось найти для ИИ в аналитике рынка криптовалют?

MEREXP Analytics: На самом деле, у нас много направлений применения ИИ в аналитике рынка криптовалют, и немало из них находятся на стадии разработки. Например, возьмём наши индексы спроса и предложения. После формирования подходящей математической модели мы можем использовать нейронные сети для прогнозирования на основе этих индексов, создавая новый продукт, основанный на ИИ. Важно отметить, что не все модели ИИ полагаются на обучение на исторических данных с предположением, что будущее повторит прошлое. Мы считаем такие подходы слишком примитивными, особенно для наших задач. Наша цель — разработать такие аналитические модели, которые будут работать не только вчера и сегодня, но и завтра, независимо от состояния рынка и внешних факторов. Сначала мы создаём правильные аналитические модели, затем обучаем ИИ на их основе, и только после этого получаем конечный продукт. Хороший пример такого продукта — наш ИИ Swallow, который регулярно анализирует новости и оценивает текущее новостное настроение на рынке криптовалют. Мы решили предложить этот продукт нашим клиентам, чтобы они могли лучше понимать, как новостной фон влияет на рынок. Сегодня новости — один из важнейших факторов, формирующих рыночные движения, но далеко не каждый может из огромного потока информации выделить, обработать и правильно интерпретировать нужные данные для своей торговой стратегии. Именно поэтому мы предлагаем ИИ Swallow как идеальное решение для мгновенного новостного анализа, который экономит массу времени и минимизирует ошибки.

Анкап-тян: Вы используете для анализа только какие-то доверенные источники новостей, или ИИ умеет привлекать данные и из разовых сторонних источников? Ваша аналитика до сих пор обращала много внимания на фиатные макроэкономические данные. Будет ли ИИ анализировать также фиатные макроэкономические новости, делая выводы о том, как это отразится на мире криптовалют, или этот анализ за вас должны делать криптовалютные новостные агентства?

MEREXP Analytics: Да, мы используем огромное количество тщательно отобранных источников, которые не могут предоставить ложную информацию, тем самым снижая точность показаний нашего ИИ. Что касается анализа ИИ на других рынках (фиатный, фондовый, товарный и тд), то здесь важно понимать, что все рынки тесно взаимосвязаны. Как пример такой связи, мы отчётливо видим связь между ценой биткоина и глобальной ликвидностью, и это очень легко отследить по нашим аналитическим отчетам. Поэтому, безусловно, мы будем отслеживать эти взаимосвязи. Более того, работа в этом направлении уже ведётся. Однако стоит учитывать, что это очень сложная и комплексная система, состоящая из множества моделей на базе ИИ. Каждая её часть должна быть отдельно разработана и интегрирована в большую общую модель. Для сравнения можно взять наш ИИ Swallow, который анализирует новости. Такая модель — это всего лишь маленькая шестерёнка в сложной системе. Этот процесс не быстрый, но, по нашему мнению, именно такой подход является наиболее правильным, поскольку для аналитических инструментов важнее всего качество, ведь речь идёт о рисках.

Анкап-тян: Ваши обзоры из всех криптовалют касаются только курса биткоина к доллару. Однако многие торгуют и на других валютных парах, а значит, могли бы ожидать аналитику и по ним, особенно если дело касается пар “альткоин/биткоин”. Работают ли ваши методы аналитики в этой области? Планируете ли расширять аналитику в этом направлении?

MEREXP Analytics: На сегодняшний день мы с уверенностью можем сказать, что значительная доля рынка криптовалют сосредоточена именно в биткоине, и это само по себе является показателем того, что данные по биткоину имеют огромное влияние на рынок в целом. Именно поэтому мы начали с анализа биткоина и его самых ликвидных пар, таких как BTC/USD и BTC/USDT. Безусловно, мы планируем расширять нашу аналитику и отслеживать другие рынки, включая пары с альткоинами. Инфраструктура нашего ПО уже готова к работе с этими данными. В первую очередь мы планируем добавить аналитику пар “альткоин/стейблкоин”. Что касается эффективности наших методов, то мы анализируем фундаментальные рыночные законы, такие как спрос и предложение. Это те аналитические модели, которые будут работать на любом рынке, поскольку любое движение является следствием изменений в спросе и предложении. Таким образом, наша модель применима не только к биткоину, но и к другим криптовалютам, а также к различным финансовым рынкам в целом, ведь закон спроса и предложения работает везде

Анкап-тян: Занятно получается. Сначала биржевый аналитик Карл Менгер в 19 веке вывел субъективную теорию ценности, понимая, что господствовавшие до этого теории к биржевой торговле совершенно неприменимы. Отсюда выросла вся австрийская экономическая школа. Затем человечество для объяснения экономических явлений увлеклось математическими моделями, которые имели всё меньше связи с реальным миром. А теперь вы на новом уровне математических возможностей вновь приносите в биржевый анализ тот самый закон спроса и предложения, который исходно на основе биржевого анализа и был сформулирован. Типичное спиральное развитие.

Итак, вы стоите на крепкой теоретической базе, но практические инструменты мастерите буквально на ходу. Напрашивается хорошая скидка для ранних покупателей, поскольку фактически им уготована также роль тестировщиков нового продукта, который будет продолжать серьёзно дорабатываться. Какая вообще у вашего сервиса предполагается ценовая политика? Будете ли вы продавать каждый инструмент по отдельности или весь набор одним пакетом?

MEREXP Analytics: Стороннему наблюдателю может показаться, что мы “мастерим инструменты на ходу”, но на самом деле, перед тем как предложить продукт клиентам, мы проводим долгую и кропотливую работу. Каждый инструмент проходит тщательную проверку и тестирование в различных рыночных условиях. Например, Swallow был разработан еще осенью 2023 года, а индексы спроса и предложения — весной того же года. Мы уделяем огромное внимание качеству наших продуктов и придерживаемся строгих, многоуровневых критериев проверки перед выпуском на рынок. Важно подчеркнуть, что наши клиенты ни в коем случае не выступают в роли тестировщиков. Напротив, мы отбраковываем множество инструментов на разных этапах разработки, если они не соответствуют нашим высоким стандартам. Это часть нормального рабочего процесса, который позволяет нам быть уверенными в том, что наши продукты действительно работают и соответствуют заявленному качеству. Что касается ценовой политики, мы понимаем потребности рынка и знаем, что пользователи хотят сначала попробовать продукт, прежде чем решиться на покупку. Поэтому мы готовы предлагать акции, бесплатные пробные периоды, демоверсии, а также готовим обучающие материалы для наших продуктов. В наших тарифных планах будут как отдельные продукты, так и пакетные предложения, чтобы каждый клиент мог выбрать оптимальный набор инструментов и не переплачивать за те, которые не планирует использовать.

Анкап-тян: Ну, что ж, думаю, для предварительного знакомства мы обсудили достаточно. Позволю себе кратко резюмировать:

  • В перспективе Merexp должен стать инвестиционным фондом, то есть принимать деньги у клиентов и преумножать их. Однако перед этим вам осталось решить ряд юридических трудностей.
  • Для того, чтобы делать успешные инвестиции, вы создали и продолжаете дорабатывать свой аналитический инструментарий. На текущем этапе вы собираетесь зарабатывать на том, чтобы предоставлять клиентам эти инструменты, при помощи которых они сами смогут успешно инвестировать.
  • В основе этих инструментов лежат те базовые положения экономической теории, которые до сих пор не удавалось полноценно привлекать к биржевому анализу, что делает продукт уникальным, по крайнем мере, на данный момент. Это прежде всего анализ спроса и предложения, а также автоматический анализ новостного фона при помощи ИИ.
  • Вы планируете предложить клиентам гибкую сетку тарифов в зависимости от того, какие инструменты они реально планируют использовать.

Думаю, стоит также дать читателям ключевые ссылки: на ваш сайт и другие площадки, через которые вы планируете публиковать свои материалы. Есть ли ещё какие-то важные моменты, которые мы упустили в предыдущей беседе, и которые стоило бы упомянуть?

MEREXP Analytics: Пожалуй, стоит добавить, что мы буквально только что запустили наш сайт. А ИИ Swallow, который мы сегодня неоднократно упоминали, будет запущен нами уже 1 сентября. И те, кто успеет до 15 сентября приобрести подписку на Swallow, заплатят за первый месяц подписки 5 долларов вместо 15.

Анкап-тян: Это добрая традиция – предлагать подарки для тех, кто дочитал до конца. Спасибо вам за детальные ответы. Обязательно найду время погулять по вашему сайту и опробовать этот самый ИИ – а затем непременно отчитаюсь.

Дуров

В связи с арестом Дурова в сети продолжается активная дискуссия.

Для нас, либертарианцев, позиция проста: государства по самой своей природе осуществляют агрессивное насилие, и потому не имеют права на существование. (Частные лица, предоставляющие любые мыслимые сервисы, которые предоставляет или когда-либо предоставляло государство, но делающие это на добровольных началах – право на существование имеют)

Мир, однако, состоит не из одних либертарианцев. Есть многочисленные представители идеологий, утверждающих право коллективов нарушать любые мыслимые права индивидов ради блага этих или иных коллективов, в том числе таких умозрительных коллективов, как, например, “человечество будущего”. С ними иногда можно вести осмысленные дискуссии на тему “а как именно вот это конкретное нарушение индивидуальных прав поможет достижению вашей прекрасной коллективистской цели, и не смешно ли вам самим так много ресурсов кидать на задачи со столь крохотным отношением эффективности к цене, если вот вам навскидку куда более эффективные решения вашей же задачи с куда меньшей необходимостью нарушения индивидуальных прав”. Как только собеседник начинает гневно отвергать подобный экономический анализ, разговор можно сворачивать, мол, приходи, когда поумнеешь, а пока говорить не о чем.

Наконец, есть реалисты. Они снисходительно объясняют, что ценности потому так и зовутся, что имеют цену. Что купить можно любого. Что Дуров уже неоднократно шёл на компромиссы с весьма отвратными политическими режимами. И если эти режимы путём угроз создателям Телеграма легко делают его оружием на стороне зла, то глупо требовать, чтобы менее отвратные политические режимы не использовали угрозы создателям Телеграма, чтобы сделать его оружием на стороне добра (или, если угодно, меньшего зла). Очень чётко и последовательно эту позицию выразил в своём ролике Майкл Наки.

Он, фактически, утверждает, что, во-первых, даже если Дурова действительно арестовали и будут с нарушением любых правовых норм обвинять во всей той чуши, о которой стоит столько звона в сети, то это оправдано, коль скоро результатом станет его активная помощь антипутинской коалиции в войне на стороне Украины. А во-вторых – что арест выглядит инсценировкой, и куда больше похоже на то, что это Дуров так попросился под защиту Запада и фактически сам пообещал помощь в войне в обмен на защиту от давления со стороны диктаторских режимов, и в первую голову путинского.

К чему подобное может привести, сам же Майкл вполне трезво и выводит: дальше, дескать, Телеграм начнут использовать уже против Трампа. И тут же отвечает на это соображение: а минусы-то, дескать, будут? Иначе говоря, то, что можно применять по экстраординарным поводам, легко будет применено по любому поводу. Война это продолжение политики, и если Телеграм можно брать под контроль в тотальной войне, то отчего бы завтра не брать его под контроль и для влияния на процесс выборов, что вы жеманитесь, ведь Трамп, по мнению Майкла, это фашист, и он точно так же достоин того, чтобы ему объявили тотальную войну. А послезавтра берётся на вооружение китайский опыт, и что такого, ведь честному человеку скрывать нечего. В мире столько ужасных вещей, достойных объявления им тотальной войны: наркоторговля, траффикинг, государство, правда, Майкл? А, что, государство в этот список не входит? Странно, странно.

Реалисты прекрасно понимают, что их позиция логически уязвима, поскольку непоследовательна. Им пофигу, поскольку логические построения – это идеальная конструкция, а не реальная. Одни сиюминутные хотелки объявляются ими высшей ценностью, другие – бессмысленными капризами, одни методы берутся на вооружение, о других только сладко мечтается – и единственным критерием для оправдания такого подхода оказывается результат. Хорошо, если результат заранее заявлен, но это тоже не обязательно, ведь мишень можно нарисовать уже вокруг точки попадания пули.

Что можно противопоставить реалистам? Только изменение реальности. Мы слишком долго жили в мире централизованных систем, и поэтому легко увлекаемся героями, ища надежду то в Дурове, то в Маске. Но реальную надежду приносит другой тип героя – аноним Сатоши. Тот, кто открывает новую технологию и делает её всеобщим достоянием. Мы слишком долго опирались на централизованные системы, ведь это быстро, дёшево и удобно. А ещё их можно быстро, дёшево и удобно сломать. Пора осознавать, что мы не настолько богаты, чтобы покупать дешёвые вещи.

Маленькая централизованная системка, конкурирующая на свободном рынке с миллионом схожих систем – почему бы и нет. Но когда речь идёт о глобальном обмене ценностями или мнениями – забываем про централизацию. Биткоин и его расширения – в качестве протоколов для передачи ценности. Ностр или что-нибудь в этом духе – в качестве протокола для передачи высказываний. Некая ещё не получившая распространения сущность – в качестве протокола для правовых транзакций (надо же и эту функцию Левиафана заменить чем-то децентрализованным). В новом мире будет меньше героев, а значит – меньше возможных точек отказа. На одном конкретном человеке не будет висеть чёртова уйма ответственности. А значит, Дурова не будет смысла арестовывать.

Ну а пока – поднимаем вокруг нашего героя хайп и требуем его освобождения. Зачем? Странный вопрос. Давайте будем реалистами, это же так модно. Государства как способ принудительного объединения людей должны быть уничтожены. Что больше поспособствует смерти этого института – если Дурова будут держать в заключении, пока он не согласится на навязываемые ему условия – или если в результате кампании давления французское государство будет серьёзно дискредитировано и вынуждено своего узника отпустить? Конечно, второе. Но если даже давление не поможет целям освобождения – это не повод не давить. Морально опущенное государство наблюдать куда приятнее, чем гордое и торжествующее.

Право и закон при переходе к анкапу

В комментах задали очередной вопрос по сабжу, и как-то неохота отвечать с сугубо теоретических позиций, потому что у меня уже три года с хвостиком есть возможность пытаться что-то внедрить. Так что хочу порассуждать о проблемах права и закона в анкап-сообществе на примере Монтелиберо.

Очерчу используемый мною понятийный аппарат. Право – принятый в сообществе порядок разрешения конфликтов. Закон – правовая норма, которую в сообществе считают допустимым навязывать силой. Суд – процедура разрешения конфликтов третьей стороной, не вовлечённой в конфликт. Юрисдикция – подсудность, то есть круг конфликтов, которые в сообществе принято разрешать конкретным судом.

Монтелиберо, как и любое другое анкап-сообщество в эпоху доминирования государств, не может претендовать на полную юрисдикцию над своими участниками. Да, любой вопрос может быть решён в юрисдикции Монтелиберо – но только если государство об этом не в курсе. В противном случае государство может навязать свои требования о том, что стороны конфликта обязаны сделать.

Сообщество Монтелиберо – маленькое. В нём нет возможности для полноценной рыночной конкуренции множества разномастных судов. Однако это не повод идти на поклон к государству. В конце концов, мы же внедрили у себя токеномику – и теперь имеем собственную, очень дешёвую и эффективную финансовую систему. На одном-единственном блокчейне, без конкуренции между ними (пробовали добавить другие, не прижились). Хотя в частном порядке ничто не мешает обмениваться любыми ценностями: хоть товарными, хоть фиатными, хоть разномастной криптой. Точно так же и с судами: по взаимному согласию споры можно разрешать хоть броском монетки, хоть медиацией у заранее оговоренного авторитета, хоть поединком – но если согласия нет, то придётся рассчитывать на некий унифицированный судебный механизм по умолчанию.

Каждая юрисдикция подвержена сильному положительному эффекту масштаба: чем больше конфликтов в ней разбирается, тем для большего числа потенциальных конфликтов будет заранее оговариваться именно эта юрисдикция. Оно и понятно: люди экономят мышление и без особой нужды не станут держать в голове много различных правовых механизмов, в пределе склоняясь к единому варианту, даже если в конкретном деле он не самый оптимальный. Отрицательные эффекты масштаба тоже есть: даже самый эффективный судья вряд ли в состоянии серьёзно нарастить свою производительность, и при увеличении спроса скорее задерёт ценник. Поэтому для масштабирования такого рода услуг удобно применять механизм франшизы: судьи могут различаться, но пользоваться при этом будут единой процедурой и едиными правовыми нормами.

Откуда им взяться? Точка Шеллинга здесь – процедуры, принятые во вмещающей юрисдикции, то есть в черногорских судах. Почему? Хотя бы потому что именно туда теоретически будут обращаться те, кто окажется недоволен решением суда Монтелиберо. Но, поскольку в местном законодательстве полно всякого этатистского мусора, его, конечно, нужно выкидывать, заменяя своими доморощенными понятиями. Базовых принципов в либертарианстве мало, но конкретные правовые нормы, не противоречащие им, могут быть разными. И тут точками Шеллинга станут прецеденты. Каждому следующему суду будет легче применить ранее использованную норму, чем изобретать новую для каждого следующего случая. Да и всем участникам сообщества Монтелиберо будет проще исходить из сложившейся правовой практики, поскольку предсказуемость в делах – основа для доверия.

Но, как известно, мало понять, хороши ли законы, надо спросить, исполняются ли они.

Пока судебная практика мала, приходится рассчитывать в основном на сознательность сторон и неформальный авторитет судьи. Потенциальная возможность обратиться за энфорсментом судебных решений к государству актуальна только для наиболее крупных дел, где стоящая на кону сумма делает оправданными сопутствующие издержки. В наиболее мелких делах проигравшая сторона без вопросов заплатит, поскольку вопрос копеечный. Проблемой оказываются дела среднего размера, когда привлекать государственный энфорсмент всё ещё слишком дорого и зашкварно, а проигравшей стороне платить жаба давит.

Самый цивилизованный способ добиться исполнения судебных решений – широкое использование залогов. Причём тут я предполагаю постепенную эволюцию от разовых залогов в обеспечение конкретного иска – к постоянным залогам, подтверждающим готовность к исполнению решений конкретной юрисдикции.

Поначалу это может работать примерно так. Участник сообщества желает вступить с другим участником сообщества в правовые отношения. Например, арендовать машину, квартиру, занять денег, заключить трудовой договор. Помимо непосредственного договора контрагентов друг с другом, они также оповещают о нём суд, и переводят на контролируемый судом счёт залоговые суммы, размер которых зависит от величины ответственности, налагаемой заключаемым договором. Далее из этого залога как с работника может быть взыскана неустойка, скажем, за порчу оборудования, так и с работодателя – за произошедшую по его вине производственную травму.

Но постепенно, по мере нарабатывания судом собственной репутации, залоги будут становиться постоянными: признаёшь юрисдикцию МТЛ-суда – помещаешь на контролируемый им счёт некий депозит, этакую цену чести, если в древнеирландских терминах. Теперь любой может быть уверен, что в пределах цены чести тебе можно доверять безоговорочно. Хочешь нарастить репутацию – просто увеличиваешь депозит. Покидаешь страну, или, скажем, последнее решение суда вызвало твоё недоверие – уменьшаешь депозит. Выходишь из юрисдикции – забираешь депозит полностью (с некоторым лагом, чтобы убедиться, что на тебе не висит долгов по старым договорам).

Более того, на базе этого решения может развиться, скажем, институт поручительства, когда поручитель увеличивает доверие к тому, за кого ручается, рискуя собственным судебным депозитом.

Будет совсем здорово, если увеличение цены чести будет способствовать респектам в сообществе, но само по себе такое отношение не сложится – потребуется сперва вырастить традицию вовлечения людей с высокой ценой чести в ответственные правовые отношения, например, в качестве свидетелей крупных сделок или истцов по общественно важным делам. Также вполне может появиться механизм увеличения чужой цены чести через внесение на чужой счёт судебных депозитов – если личная порядочность человека будет далеко опережать его финансовые возможности. На выходе будет нечто вроде хоппеанской естественной аристократии.

Ну и, конечно, весь этот механизм будет работать гораздо хуже, если окажется, что есть большое количество участников сообщества, которые его полностью игнорируют, но точно так же вступают между собой в правовые отношения. Они могут быть слишком бедны, чтобы замораживать деньги ради репутации. Они могут не доверять конкретному суду. И, наконец, они могут не доверять самому механизму.

Фактор бедности до известной степени обходится через механизмы поручительства. Фактор недоверия конкретному суду – через конкурирующие суды. Фактор недоверия механизму – просто вопрос привычки. Доверие нарабатывается, надо лишь не пытаться его навязать.

Внутренние конфликты волонтёрских организаций

Не так давно у меня вышел длиннопост Внутренняя динамика либертарианских сообществ. Там в числе прочего упоминается про опасность звериной серьёзности в мелочах:

Подспудно понимая некоторую комичность своей позиции, спорщик в полемическом угаре начинает обвинять оппонентов в нарушении уже базовых ценностных принципов.

И вот совсем недавно мне в личку пишут:

Я считаю что текущий Секретарь превысил свои полномочия. Совет не способен урегулировать этот кризис самостоятельно, так как часть членов Совета поддерживает действия Секретаря, а другие остаются безразличными к происходящему. Это не единичный случай к которому есть претензии, но этот случай уже вопиющий.

Что это за вопиющий случай? А это админ телеграм-чата включил в чате медленный режим. Зачем нужен медленный режим в чате на два десятка человек, я понятия не имею, но этот случай как раз и иллюстрирует, как легко в сугубо добровольной организации люди обижаются на малейшее проявление неуважения со стороны тех, кто наделён теми или иными техническими полномочиями.

А вот другой кейс, уже публичный – и тоже возмущение в адрес секретаря: один из судей МТЛ-суда отстранил секретаря суда от ведения дела, поскольку тот некорректно, на его взгляд, вёл переписку со сторонами, а также зачем-то присутствовал в чате, где судьи обсуждали дело. А секретарь возьми и не отстранись, вместо этого отстранили судью.

Этот паттерн повторяется постоянно. Что нужно для его возникновения?

  1. Организация, состоящая из волонтёров
  2. Наличие в ней единоличной административной позиции
  3. Наличие у администратора технических возможностей ограничивать права остальных участников организации.

Всё. Рано или поздно возникнет ситуация, в которой администратор начнёт расширительно трактовать свои функции и применит свои технические возможности таким образом, чтобы ограничить права других участников организации, причём часть участников сочтёт это действие злоупотреблением.

Будь в организации наёмные сотрудники, действия администрации воспринимались бы спокойнее (любой каприз за ваши деньги). Будь вместо одного администратора целая коллегия, можно было бы апеллировать к одному, требуя откатить действия другого (также очень богатый класс конфликтов, однако далеко не столь острых). Наконец, не будь у администратора технических возможностей, которыми можно злоупотребить, ему было бы куда сложнее.

Не трогаем пункт 1, потому что конфликты в иерархических коммерческих организациях пусть обсуждают Битарх с Волюнтаристом.

Пункт 2 побороть куда легче. Если группа небольшая и состоит из формально равноправных участников, то админами надо делать всех (если часть участников имеет некий эквивалент испытательного срока, то админские права им можно вручать после его успешного прохождения) – это является зримым подтверждением взаимного доверия внутри организации. Как вариант – обходиться вовсе без админов.

Что касается пункта 3, то он слишком зависит от выбранных инструментов коммуникации. В Монтелиберо для этого используется почти исключительно телеграм. В нём единственная возможность отключить технические возможности администрирования группы – это создать её при помощи служебного аккаунта, добавить участников, а потом удалить из группы её создателя. В принципе – тоже чем не выход для маленькой сплочённой группы, желающей общаться сугубо по делу и не желающей терять внутреннюю сплочённость из-за чьёго-либо ущемлённого самолюбия.

Разумеется, от администраторов есть и польза. Но это ровно та линия аргументации, при помощи которой этатисты объясняют пользу от государства. Нет, польза есть не от администраторов, а от традиции уважать коллег. Применительно к рабочим группам это означает самоограничение на офтопик и стиль общения. Установилась такая традиция – администратор не нужен. Не установилась – силами одного только администратора её не внедрить. В любом случае нужна добрая воля остальных участников.

Сетевое государство – всё!

Итак, это свершилось. Последняя, она же ключевая, глава Сетевого государства переведена. В ней Баладжи подробно разъясняет:

  • Что такое сетевое государство (это Монтелиберо, получившее дипломатическое признание от Сальвадора);
  • Что будет, если выкинуть из определения сетевого государства одну из частей (в большинстве случаев оно сломается, но если выкинуть пункт о необходимости диктатуры основателя сетевого государства, то будет даже лучше – условно говоря, Биткоин вместо Эфириума);
  • Что цифра проникает во всё, бороться с этим невозможно, а сетевое государство – это как раз способ возглавить процесс, вместо прямой борьбы с цифровым гулагом от централизованных национальных государств;
  • Что стартап-сообществу, если оно претендует на развитие, необходим высокий уровень внутреннего доверия, а приятными бонусами будут наглядные демонстрации сплочённости (например, МТЛ-фест) и отсутствие публичных срачей;
  • Что токеномика – это круто (но Баладжи зацикливается на внутренней валюте сообщества, хотя как раз собственная расчётная единица – дело десятое, куда важнее сам принцип публичной фиксации денежных и социальных обязательств);
  • Что крайне важно выцыганить первое дипломатическое признание от кого угодно, хоть от Науру, а дальше будет уже проще;
  • Ну и накидывает разных технологических идей по связи офлайна с онлайном, по которым чувствуется, что человек мыслит, исходя из парадигмы изобилия капитальных благ – порадуемся же за него.

Если кто-то ещё не брался за книжку, то теперь самое время. Делать из неё аудиокнигу я большого смысла не вижу – слишком много внешних ссылок, многие из которых довольно интересно просматривать. По этой же причине маловероятно изготовление текста в формате epub – всё равно такую книгу надо читать, будучи онлайн, и желательно в браузере. Автор обещает периодически дополнять книгу. Если кто-то будет следить за обновлениями, присылайте мне ссылки на новые куски текста, буду актуализировать перевод.

Ну а пока – всем спасибо за долгое ожидание, теперь канал официально выходит из отпуска. Надо будет прошерстить, не накопилось ли каких интересных вопросов от читателей, написать новую статью для Ежа, ну и с переводами Мака и Молинью пора бы уже заканчивать, сколько можно.

P.S. Читатели оперативно сгенерировали pdf. Он не без косяков – внутренние сноски в нём стали внешними ссылками – но в целом для чтения вполне пригоден.

Внутренняя динамика либертарианских сообществ

Сейчас будет длиннотекст из трёх частей. Он писался по заказу Соза, за донат в 50 EURMTL. Работа заняла почти целый месяц. Для обычных вопросов с приложенными донатами это неприлично много, но, помнится, во времена, когда Битарх ещё не публиковался сам у меня на канале, а заказывал мне написание лонгридов, темпы были сопоставимыми. Увы, у меня с трудом получается удержать в голове большие замыслы, поэтому с увеличением объёма задачи время работы над ней возрастает явно в нелинейной пропорции: до пары дней на пост телеграмного формата, месяц на лонгрид, полтора года на книжку в 84 страницы…

Задача от заказчика формулировалась не слишком чётко, но сводилась к созданию и подаче примирительного нарратива для сообщества Монтелиберо, испытывающего сейчас внутренние трения из-за различий в подходах к достижению целей движения.

Мне показалось уместным несколько расширить тему, но не настолько, чтобы итоговые рецепты были неприменимы к конкретному сообществу.

Часть 1. Почему либертарианцы не любят контракты?

Бытует мнение, что либертарианцы обожают контракты и чуть ли не молятся на них. Это не так. Либертарианцы в массе своей имеют довольно заурядную систему ценностей, и потому контракты не любят. А любят они, как и все нормальные люди, обстановку открытости и взаимного доверия. Тот же, кто заявляет об обратном, скорее всего, когда-то тоже её любил, но его доверие обманули.

Что такое доверие? Это убеждённость в том, что контрагент будет искренне отстаивать твои интересы, а если они войдут в противоречие с его собственными, то всё равно станет по возможности учитывать твои, и если потребуется, то порой поступаться своими. Открытость же означает, что контрагенты сообщают полные и достоверные сведения о своих интересах и прочих относящихся к предмету взаимодействия фактах. Как такое не любить?

Именно поэтому либертарианцы предпочитают собираться в сообщества. В кругу людей, разделяющих общие ценности, доверие обычно выше, а если эти ценности либертарианские, то – особенно в деловых вопросах – взаимное доверие может на посторонний взгляд и вовсе граничить с наивностью.

Контракт же – порождение взаимного недоверия. Изволь точно изложить, что будешь от меня требовать и что готов дать мне взамен, и какие у нас есть инструменты, чтобы принудить друг друга к соблюдению написанного. Да ещё уточни значение терминов, чтобы на суде не всплыло, что ты имел в виду совсем не то, на что мне намекал…

Не то чтобы либертарианцы вовсе пренебрегали контрактами, заключая сделки между собой, но обычно это просто краткое резюме общения в чатике, чисто чтобы не забыть: я занимаю столько-то, на такой-то срок, под такой-то процент, выплаты равными долями ежемесячно по первым числам. Чем выше доверие, тем больше нюансов остаётся за бортом.

Доверие в сделках и возможность положиться на людей в том, что они будут отстаивать твои интересы – это огромная драгоценность, поскольку сводит транзакционные издержки к ничтожному минимуму, а значит, обеспечивает максимальную рыночную эффективность. Но эта драгоценность, к сожалению, очень хрупка.

Доверие может разрушить мошенник. Это весьма банальный риск, и он частично купируется простым стажем нахождения в сообществе. Чем дольше мошенник вынужден поддерживать безупречную репутацию, чтобы втереться в доверие, тем более крупная сделка ему требуется, чтобы кинуть в ней контрагента и в конечном итоге всё-таки остаться в прибыли.

Но доверие может разрушить и душнила. Тот, кто в либертарианском сообществе будет требовать как можно более детального контракта, а потом ещё и начнёт настаивать на том, чтобы он был соблюдён до буковки – это отвратительный контрагент. Он буквально позиционирует себя, как чужого, говорит, что вы все подозрительные типы и готовы кинуть любого при первой возможности. Поэтому вот десять страниц мелкого текста на зубодробительном юридическом наречии, теперь идём нотариально заверим, а вот тут у нас прописан государственный суд, а вот тут указана пеня за просрочку, и прочая, и прочая.

Поэтому либертарианские сообщества склонны отторгать и мошенников, и буквоедов, стремясь сохранить невинную простоту доверительных отношений. Но последовательное отторжение тоже требует сознательных и неприятных усилий. Мошенник может быть обаятелен, и если он не кинул лично тебя, возникает соблазн продолжать с ним приятельствовать. Душнила может быть крепким профессионалом, и это даёт стимул его терпеть, несмотря на весь дискомфорт от общения.

Поэтому в реальных либертарианских сообществах редок полный остракизм. Обычно участник сообщества, вызывающий отторжение, просто оттесняется на периферию. Там он может либо перестроить своё поведение и со временем вернуться ближе к ядру, либо оставаться в невнятном статусе частичного изгоя, либо покинет сообщество уже по собственному желанию. Так что к проблемам с отдельными людьми либертарианские сообщества довольно устойчивы, и на обстановку доверия они не оказывают заметного влияния. Зато куда более опасно другое явление. Раскол.

Часть 2. Почему либертарианцы не любят корпорации?

Бытует мнение, что мир победившего либертарианства – это война корпораций. Прочитав первую часть, легко можно заключить, что и это не так. Но не всё так просто.

Сообщества, участники которых разделяют либертарианские ценности, способны иметь очень высокий уровень внутреннего доверия. Однако обычно у либертарианских сообществ есть не только ценности, но и цели. Их участникам не нравится внешний мир, где довольно плохо со свободой, и они стремятся как-то объединить усилия участников сообщества, чтобы повлиять на внешний мир и сделать его свободнее. Это благородное стремление, увы, способно привести к довольно печальным результатам.

Для того, чтобы превратить сообщество в движение – то есть побудить участников сообщества к достижению некой цели – эта цель должна быть либо быстро и проверяемо достижимой, хотя бы даже ценой серьёзных усилий (например, движение за отмену какого-нибудь репрессивного закона), либо легко разбиваться на этапы, очевидным образом приближающие к конечной цели (например, движение за вступление в ЕС, для чего есть чеклист с требованиями).

Однако может оказаться и так, что цель выглядит соблазнительно, но страдает отсутствием конкретики в реализации (например, сделать Черногорию свободной страной). В этом случае вокруг цели может, например, возникнуть сразу несколько движений, различающихся представлением о том, как именно эта цель достигается. Например, часть сообщества решает сосредоточиться на политических преобразованиях в Черногории, а часть на строительстве независимой от государства экономики. А ещё часть заявляет, что не желает придерживаться предложенной цели, и её устраивает просто жить в соответствии со своими ценностями (то есть оставаться просто сообществом).

Ситуация усугубляется, если та или иная деятельность движения со стороны выглядит не то что не приближающей к декларируемой цели, но и вовсе ей противоречит. Например, если целью является свободное общество, то любые регуляции коммуникаций и деловых отношений легко можно объявить противоречащими конечной цели, даже если они выполняют важную тактическую задачу снизить градус конфликта в споре или улучшить координацию в рабочей группе.

Добавим сюда естественное обособление участников одного движения от участников другого движения – и вскоре мы непременно увидим, что уровень доверия между несколькими движениями в рамках одного сообщества снизился, несмотря на сохраняющееся единство базовых ценностей.

Это обособление ещё больше усиливается, если движение оформляется в корпорацию. Была просто координация людей, объединённых целью, а стали процедуры управления, делегирование полномочий, постановка задач рабочим группам, учёт и контроль – в общем, знакомые всем нам приёмы для того, чтобы сделать деятельность эффективнее.

На фоне подобного усложнения первичного сообщества те, кто пытается вернуться в счастливое прошлое, критикуя настоящее, воспринимаются как унылые ретрограды, отрицающие любое движение к цели.

Итак, сравнительно однородное сообщество не может согласованно двигаться к сколь-либо сложной цели. Но при появлении в нём структур для достижения сложных целей оно, во-первых, всё равно не может целиком согласованно куда-либо двигаться, а во-вторых, ещё и теряет атмосферу доверия. Что делать?

Часть 3. Как либертарианцам соблюсти баланс доверия и эффективности?

Снаружи довольно легко определить, насколько велико в сообществе внутреннее единство устремлений. Если в нём спорят о фундаментальных вопросах, значит, никакого единства нет. Это просто дискуссионная площадка, сообщество, объединённое ценностью дискуссии как таковой, а не её предмета. Если же споры идут по мелочам, значит, по базовым вещам согласие давно достигнуто, оно даже не обсуждается. Это не делает, впрочем, споры из-за мелких частностей менее смешными и потенциально менее разрушительными.

Дьявол начинается с пены на губах ангела, вступившего в бой за святое правое дело. Лучший путь к расколу сообщества – звериная серьёзность в мелочах (вспомним душнилу из первой части). Подспудно понимая некоторую комичность своей позиции, спорщик в полемическом угаре начинает обвинять оппонентов в нарушении уже базовых ценностных принципов. Тем самым давая понять, что воспринимает оппонентов как чужаков, непонятно как затесавшихся в сообщество.

Поэтому первое правило для либертарианского сообщества, не желающего расколов – тут все либертарианцы. То есть согласны между собой насчёт базовых принципов своей идеологии.

Второе правило развивает первое: не стоит требовать от других идеологической чистоты. Можно назваться не просто либертарианцем, а агористом. Можно собрать вокруг себя кучку агористов. А вот заявлять другим либертарианцам, что, мол, вы не агористы, а потому латентные этатисты – дурная идея.

Третье правило обобщает второе: излишняя детализация вредна. Чем более детально проработано какое-то описание, какой-то договор, какой-то устав, какие-то правила – тем больше вероятность того, что реальность не впишется в описание, правила будут нарушены, устав будет трактоваться, исходя из сиюминутной выгоды. Хороший документ – краток, образен и стремится запечатлеть именно дух того, что хотелось высказать.

Четвёртое правило развивает третье: союз лучше слияния. Если некая группа может существовать автономно – пусть существует. Если перед ней стоит задача, с которой не выходит справиться своими силами, пусть вступает в союз с другими группами. Если вместо решения задачи группы начнут объединяться в единую организацию для решения задачи, весь запал уйдёт в налаживание процесса объединения.

Пятое правило- антитеза к четвёртому: не надо судить о том, что для других лучше. Если, например, какие-то группы уже слились во что-то, что кажется противоестественно большим, не надо паниковать и объявлять им войну. Либо им так норм, либо со временем сами распадутся. Уж лучше контактировать с отдельными участниками этой группы, применяя четвёртое правило.

Можно было бы фантазировать и дальше, но пять правил – это уже до хрена, см. третье правило. Поэтому ограничусь изложенным, и в завершение кратко резюмирую все три части текста.

  1. Доверие – это то, ради чего либертарианцы объединяются в сообщества. Нельзя рушить доверие, иначе в сообществе пропадает смысл.
  2. Организация – то, без чего сообщество не будет двигаться к цели. Но организация пожирает доверие, а значит, разрушает сообщество.
  3. Баланс между доверием и эффективностью возможен, но не достигается автоматически. Можно сформулировать несколько правил, соблюдение которых поможет удерживать баланс.

Не будьте себе врагами, у нас и так хватает врагов извне.

От теории к практике: кейсы социальной поддержки в анкап-сообществе Монтелиберо

Это моя вторая статья из первого выпуска журнала Ёж, распространяющегося по модели платной подписки. Выпуск был посвящён либертарианскому взгляду на социальную поддержку.

Я пишу этот пост в либертарианском клубе, попивая подвешенное пиво. Недавно мне потребовались деньги, и я продала на бирже свои долговые расписки. Несколько раз мне бесплатно помогали перевозить вещи в новые апартаменты. На раннем этапе существования Монтелиберо я получала безусловный базовый доход. А совсем на заре проекта, когда я только приехала в Черногорию, то получила щедрые подъёмные от одного из идеологов сообщества – он оценил то, что я личным примером убеждаю людей к участию в движении. Наконец, через одного из участников проекта мне удалось найти стабильную удалённую работу со сносным доходом, позволяющим жить и даже немного откладывать, не будучи айтишницей.

Это были только те кейсы социальной поддержки, где я выступала адресатом. Могу вспомнить ещё несколько. Моя знакомая получила от частного благотворительного фонда займ на развитие своего частного детского садика, а другой я помогаю получить инвестиции на открытие собственной ювелирной мастерской. А когда один балбес назанимал уйму денег и не торопился с отдачей, ему помогли токенизировать его долг, и теперь все его обязательства доступны ко всеобщему обозрению в блокчейне. Менее терпеливые кредиторы продают его долговые расписки с большим дисконтом. А когда кто-то накупит достаточно много этих долговых обязательств, для него станет рыночно оправданным явиться к должнику и очень ласково попросить его пересмотреть свои приоритеты в области трат на личные нужды, чтобы в кратчайшие сроки выкупить свои векселя по номиналу.

Анкап-сообщество Монтелиберо – молодое. Поэтому крупная социальная поддержка здесь обычно сводится к займам или вхождению в долю в бизнесе. А мелкая принимает форму натуральных услуг или разовых подарков. Мы ещё не дожили до того, чтобы думать, чем заменить (и надо ли заменять) своим участникам государственные пенсионные выплаты. Пока что нам куда актуальнее помогать друг другу искать способы заработка.

Наша задача как либертарианского сообщества – добыть достаточно ресурсов, чтобы преобразовать мир вокруг себя на свой вкус, и при этом не позволить государству эти ресурсы отобрать. Плюс нам очень важно, чтобы другие сообщества заимствовали и тиражировали наш опыт, а те, кто о нас знает, но не входит в сообщество, относились к нам благосклонно.

Поэтому требуется, с одной стороны, быть гордыми и самодостаточными, не клянча деньги у государства или непонятных внешних НКО, а с другой стороны – не приобретать имидж карикатурных анкапов, которые могут помочь только за деньги.

В результате мы создали довольно самобытную внутреннюю токеномику на блокчейне, где токены выпускаются для обозначения любых публичных обязательств, которые далее могут свободно торговаться. С одной стороны, это позволяет легко привлекать свободные ресурсы сообщества для частных нужд. А с другой стороны, для государства, тем более, такого архаичного, как черногорское, все эти блокчейны – тёмный лес. В токеномике хранится довольно серьёзная ценность, но она слабо поддаётся анализу для стороннего наблюдателя, несмотря на полную прозрачность блокчейна.

В токеномике человеку легко подтвердить свою деловую репутацию: он показывает ссылку на свои контракты, а затем на транзакции в блокчейне, сделанные согласно контрактам. В токеномике легко предоставить в залог какую-нибудь низколиквидную собственность, чтобы получить займ, номинированный в высоколиквидных евростейблкоинах. В токеномике, наконец, можно просто собирать микропожертвования. Например, когда дорожка к клубу стала зарастать ежевикой, одна из активисток организовала субботник. Десяток человек явились и поработали секаторами пару часов, а многие другие кинули донаты на это благое дело на кошелёк активистки. Далее она разделила собранные деньги поровну между участниками. Так, буквально мимоходом, создаются общественные блага при анкапе.

Всех кейсов не упомнишь, но общий принцип таков: идейное родство создаёт доверие, инструменты токеномики его закрепляют, предпринимательский дух позволяет использовать его для решения социальных задач.

Как работает безгосударственная социальная поддержка

Это моя статья из первого выпуска журнала Ёж, распространяющегося по модели платной подписки. Выпуск был посвящён либертарианскому взгляду на социальную поддержку.

1. Зачем она нужна?

Хотя свободный рынок и способствует всеобщему обогащению, одна только коммерция не приведёт к тому, что зажиточным станет каждый. Кто-то не сумеет или не успеет скопить достаточно для покрытия внезапно возникших насущных потребностей. Чьи-то нужды могут оказаться выше их кредитного лимита, поэтому возможность займа проблему не решит.

У таких людей есть запрос на милосердие окружающих.

2. Могут ли они на него рассчитывать?

В обществе незнакомцев люди проявляют милосердие тем охотнее, чем они зажиточнее, чем прочнее им кажется их положение, и чем незаслуженнее им кажется бедственное положение просящего.

В сплочённых сообществах важную роль играют дополнительные факторы: благодарность сообщества, дальнейшее увеличение его сплочённости и то, что пример милосердия будет побуждать к милосердию других участников сообщества.

3. Кто может рассчитывать на милосердие?

3.1. Прежде всего – свои. То есть члены семьи, дружеского круга, участники сплочённого сообщества.

3.2. Те, кто сами милосердны. Участие к ним – это ещё и повод выразить свою благодарность. Сюда же можно отнести и всех тех, кого считают достойными благодарности по каким-то иным причинам. Обычно это положительные внешние эффекты, связанные с их деятельностью. Так, на благотворительность могут уверенно рассчитывать артисты, ценимые окружающими работники сферы услуг и т.д.

3.3. Те, кто умеет выразить благодарность. Это та валюта, которую в состоянии изыскать вообще кто угодно.

3.4. И, наконец, те, кто пытался сам о себе заботиться, а не жил одним днём. Особенно это актуально, если трудные времена настают для многих.

4. Какой эффект даёт эта система стимулов?

Как нетрудно догадаться, эти стимулы будут способствовать, чтобы люди собирались в сообщества, старались быть полезными и благодарными другим, но не забывали и сами себе подстелить соломки. Серьёзные отклонения от описанного социально ответственного поведения смогут позволить себе в основном очень гордые и самодостаточные люди, которые, в сущности, сами отказываются от социальной поддержки, и кто мы такие, чтобы навязывать её им?

5. Какие формы примет социальная поддержка при анкапе?

Оговоримся: поведение рынка нельзя запланировать, поэтому, описывая будущее саморегулирующихся систем, мы можем строить лишь правдоподобные предположения.

5.1. Спонтанная поддержка

Человеку внезапно потребовалась помощь, он транслирует запрос среди своего круга общения, и желающие либо удовлетворяют запрос без дополнительной коммуникации, либо связываются и уточняют оптимальный для себя и объекта помощи вариант.

Рынок здесь в состоянии обеспечить нужные инструменты: верификацию потребности, удобство перевода денег, выбор поставщиков натуральных услуг – на безвозмездной основе или за счёт переведённых благотворителями средств.

5.2. Регулярная поддержка

Человеку требуется постоянная помощь, или же средства нужны для поддержания некой затратной в обслуживании инфраструктуры, не окупающейся прямыми взносами от тех, кто её использует.

Рынок здесь обеспечивает конкурентную среду, в которой действуют (а) фонды, аккумулирующие разовые и регулярные добровольные взносы и тратящие их на благотворительные проекты; (б) подрядчики, готовые реализовывать на коммерческой основе эти проекты.

6. Ограничения социальной поддержки при анкапе

Благотворительность это обмен ресурсов на моральное удовлетворение. В условиях отсутствия принуждения поддержку будут получать не те, кому она больше нужна, а те, чья поддержка даст больше морального удовлетворения. Это запускает конкуренцию среди нуждающихся в помощи, в которой выигрывают те, кто лучше удовлетворяет критериям из п.3.

Всем ли достанется помощь? Точно сказать нельзя, но вероятность тем выше, чем богаче общество и чем более развит рынок, в том числе рынок благотворительности.

Будет ли объём помощи выше, чем при государственном распределении? Вполне возможно что нет, но она точно будет тратиться эффективнее, и такое распределение точно будет ощущаться как более справедливое.