Продолжаю переводить “Либертарианство” Эрика Мака. В прошлый раз покончив с Частью 2 о философских предпосылках, теперь грызу Часть 3 об основах либертарианства, и сегодня представляю вашему вниманию коротенькое введение к третьй части и довольно длинную главу о том, как Нозик пояснял за самопринадлежность и следующие из неё моральные ограничения. Подход Нозика сравнивается с более известной концепцией Ролза – про вуаль неведения и вот это всё – после чего Эрик Мак показывает, в каких местах Нозик представляется ему более убедительным.

Я старалась переводить так, чтобы было максимально понятно, о чём речь, но не могу гарантировать, что не упустила какие-нибудь устойчивые выражения из малознакомого мне жаргона моральных философов, так что буду рада, если какой-нибудь условный Артём Северский кратенько пробежится по переводу и предложит свои правки, где сочтёт нужным.

Перевод этой главы был простимулирован донатом в размере тысячи рублей – что достаточно много для единичного доната, но весьма скромно, учитывая объём работы. Так что буду рада, если подкинете ещё.

Следующая глава предстоит тоже немаленькая, и там будет о том, что автор почерпнул в плане основ либертарианства у Фридриха Хайека.

Также я немного поправила вёрстку ранее выложенных глав, перевела примечания к ним и улучшила навигацию между главами. Я молодец)))

После долгого перерыва, в течение которого я занималась допиливанием издания Механики свободы, я возвращаюсь к двум другим проектам по переводам либертарианской литературы, которые у меня висят. Поскольку на перевод Стефана Молинью сейчас донаты не капают, а на Эрика Мака пришло два доната по 500р, то выкладываю главу из Мака. Не забывайте подбадривать процесс перевода.

Рассказом про взгляды Герберта Спенсера Эрик Мак завершает первую часть своей книги, посвящённую предтечам либертарианства; дальше ожидается, что он подойдёт ближе к главной теме своего труда.

Рассматривается ранняя и не самая известная работа Спенсера, которая к тому же была им при переиздании частично пересмотрена в сторону большей умеренности и принятия статус кво. В ней он вводит в качестве первичного принципа справедливости Закон равной свободы, который до сих пор у либертарианцев активно в ходу – насчёт того, что каждый волен делать всё, что пожелает, пока не нарушает аналогичную свободу других людей.

Что показалось достойным внимания лично мне, так это прямое указание Спенсера на то, что право собственности определяется согласием общества удовлетворить соответствующее притязание. Это почти один в один формулировка, которой я пользуюсь, определяя любое право как претензию, которую терпят.

Также, что важно, Спенсер приближается к принятию принципа методологического субъективизма, когда отмечает, что для движения в рамках принципа наивысшего счастья нет нужды сравнивать, чья концепция счастья выше, достаточно, чтобы каждый имел возможность деятельно стремиться к своему собственному.

С месяц назад мне капнул небольшой донат на перевод Эрика Мака. Не то чтобы я сильно торопилась с этим переводом, но и совсем уж оставлять без внимания, что хоть кто-то счёл важным для себя немного подбодрить процесс, тоже не хотелось. Так что вот вам свежая глава, предпоследняя в части, посвящённой философским предпосылкам для возникновения либертарианства. С переводом пришлось повозиться: Джон Стюарт Милль писал довольно замудрённо.

Глава посвящена утилитарным аргументам в пользу свободы, иначе говоря, попыткам обосновать её необходимость не только так называемыми естественными правами (это вообще не обоснование, а простой постулат, мол, есть такое право, и точка), но и общественной пользой. Конечно, с переходом к методологическому субъективизму прямолинейные рассуждения об общем благе стали выглядеть некоторым анахронизмом, но не полностью, что меня несколько удивило. В сущности, в своих утилитарных рассуждениях, из которых при желании легко выводится любая тоталитарная доктрина, Милль приходит к нашей старой знакомой самопринадлежности, примате индивидуальной безопасности и прочим либеральным атрибутам.

С нашей нынешней колокольни это, конечно, выглядит натягиванием совы на глобус. Милль был априори уверен в ценности индивидуальной свободы, а дальше его задача сводилась к подбору аргументации, почему она нужна для обеспечения наивысшего общего блага. Будь он априори уверен в ценности норм шариата или поисков инопланетного разума, он бы мог точно так же построить аргументацию, доказывающую, что для достижения наивысшего общего блага нужны именно эти архиважные вещи.

Не забывайте подбадривать процесс перевода своими донатами.