Абсолютно не понимаю, как в поляризованном обществе Уральский ФО и Южный ФО будут договариваться об, условно, критике овсяного печенья, потому что у одних к овсяному печенью отношение либеральное, а у других оскорблять овсяное печенье – харам. Очевидно, что к ФПКЮ суждения, применимые к классической панархии, не приложить, поскольку условным Уральским ФО движет не желание прибыли, а иные силы, политические цели элит этого Уральского ФО, например. Что делать, если федеральный округ продолжит играть в изоляционизм (что невозможно в классической панархии), как в этой ситуации реагировать федеральным властям?
Старый друг
Вопрос отсылает к опубликованному мной довольно давно переводу работы о функциональных перекрывающихся конкурирующих юрисдикциях. Однако при этом в нём демонстрируется довольно традиционное для современного человека непонимание того, чем функциональные юрисдикции отличаются от территориальных. Условный Уральский федеральный округ – это территориальная юрисдикция. Условный Уральский университет – функциональная юрисдикция: хотя у него есть некая территория, юрисдикция университета определяется не территорией, а выполняемой функцией. В его юрисдикции – процесс получения его студентами высшего образования и некоторые сопутствующие вопросы. Университеты могут играть в изоляционизм, вплоть до экстерриториальности кампусов и собственных служб охраны порядка, а могут оставаться унылыми ведомствами в подчинении министерства образования.
Модель ФПКЮ предложена авторами главным образом для ЕС, в качестве развития идеи федерализма, чтобы отнять часть полномочий у составляющих ЕС государств, но передать их не на уровень Евросоюза, а в функциональные юрисдикции. Предлагается довольно гибкая модель, с возможностью образования ФПКЮ в том числе снизу, и ровно в той сфере, которая охватывает масштаб решаемой проблемы.
Отношения между ФПКЮ могут быть конкурентными, если они выполняют родственные функции; могут сводиться к отношениям между заказчиком и клиентом, как, например, у ФПКЮ, обслуживающей атомные электростанции, и ФПКЮ, обслуживающей энергосеть; могут быть условно соседскими, как у полиции и пожарной охраны в одном городе; могут вообще отсутствовать, как у консорциума по сертификации производства варёной колбасы и ассоциации производителей кошерной еды.
Поскольку интересы разных ФПКЮ вполне могут входить в конфликт, между ними возможны судебные разбирательства. В рамках изначальной модели судебную систему переводить на рельсы ФПКЮ не предполагалось, так что скорее всего будет использоваться тот или иной арбитраж, вроде Стокгольмского. Вмешательство полиции в деятельность ФПКЮ также возможно, если какая-нибудь вышестоящая юрисдикция вроде профильного министерства увидит злоупотребления или просто ошибки в отчётности.
ФПКЮ в чём-то выглядят недопанархией, поскольку они могут подразумевать отнюдь не только контрактные отношения с теми людьми, жизнь которых регулируют в рамках своей функции, а даже могут собирать с них целевые налоги, если государство делегирует им эти полномочия. А в чём-то они опережают модель панархии, поскольку при панархии мы имеем что-то вроде контрактных экстерриториальных государств, регулирующих более или менее произвольный набор областей жизни, в то время как полномочия ФПКЮ жёстко ограничены их функцией, что роднит их с моделью анкапа по Фридману.
Да, панархистское строение власти скорее всего будет свободней централизованного. Но идеи панархии больше похожи на инструмент государственного или общественного устройства. В них нет ничего про традиционную либертарианскую самопринадлежность и ничего не понятно даже про свободу выхода из юрисдикции. Большинство академических статей признает необходимость дополнительной юрисдикции, обеспечивающей правосубъектность людей и их свободу от гнета панархистских юрисдикций. Панархизм как инструмент вполне может быть использован и околоэтатистским режимом: преобразование власти олигархов в реальные крепостные юрисдикции, где корпоративные рабы не имеют права выхода. Получается классический вариант киберпанка, о котором предупреждали фантасты. Для реальной свободы нам все еще нужны классические либертарианские труды: понятие о самопринадлежности, НАП и их политическая реализация, будь то анкап или минархизм. А уж потом если людям будут нужны ЭКЮ – рыночек порешает. В общем – нет никакой гарантии, что панархия ведет к либертарианству, и в самой по себе идее ЭКЮ я либертарианской ценности не вижу.
Одно условие является принципиальным для корректной работы ФПКЮ: гарантия политической и экономической конкуренции. Это означает открытость и свободу рынков, конкретизированные в «четырёх свободах» — свободного перемещения людей, товаров, услуг и капитала — всё это должно быть под защитой. В то же время, политические рынки ФПКЮ должны быть конкурентными, то есть должны быть гарантированы права человека и базовые демократические права. Сюда включено и право людей использовать в качестве инструмента прямую демократию. Как и государства, ФПКЮ по своей природе будут стремиться подорвать всякую конкуренцию, следуя своим коммерческим интересам, пытаясь выстроить картели или монополии. Это требует наличия «наблюдательного совета за конкуренцией», отвечающего за соблюдение правил. Этот орган будет также регулировать пределы расценок на входные взносы и выходные неустойки.
То есть эта статья эксплицитно признаёт, что то, что они называют “юрисдикциями” должно существовать в рамках единого правового режима. То что авторы называют “юрисдикциями” по содержанию похоже не на юрисдикции в политически-правовом смысле, а на поставщиков определенных услуг, их юрисдикционность только в том, что они получают право “налоги собирать”. Либертарианское минимальное государство тут решает не те вопросы, которые авторы предлагают передать на FOCJ, а те вопросы, которые позволяют FOCJ существовать и функционировать.
Ограничение торговли – локально выгодно, поэтому исторически люди, получившие власть над юрисдикцией, начинали вводить разного рода сборы, пени, штрафы и прочее. Можно сказать что это было возможно только в силу того что из юрисдикций не было выхода (а его не было). Штука в том, что каждая юрисдикция будет заинтересована в том чтобы выход ограничить, о чем и идет речь в районе процитированного мной выше куска статьи про FOCJ. Поэтому и авторы сами вводят какой-то минархистский или анкапский – неважно – орган стоящий выше и прежде FOCJ. И вот это либертарианцы и предлагают реализовывать. А ФПКЮ – как уж там свободный рынок порешает.
Ответ Анкап-тян
Вы верно подметили основные недостатки предложенной Эйхенбергером и Фреем идеи функциональных перекрывающихся конкурирующих юрисдикций: это некоторая оптимизация существующего правительственного функционала без устранения ключевых недостатков государства и без гарантий того, что реформированная таким образом управляющая система не откатится со временем к столь же высокому уровню угнетения, что и сейчас. Внутренняя защита от злоупотреблений в системе ФПКЮ ненамного выше, чем в современных государствах.
Достоинством системы ФПКЮ является не то, что она предлагает наилучшее решение, а то, что она предлагает решение, реализуемое в рамках конкретного Евросоюза. В условиях, когда из-за недостатков, присущих этому политическому Франкенштейну, от него уже отделяется одна из крупнейших европейских экономик, у политической силы, которая поднимет ФПКЮ на свои знамёна, есть некоторый шанс добиться успеха. Более того, ФПКЮ можно внедрять сперва локально, и лишь затем распространять опыт на более широкие территории.
ФПКЮ – это не панархия. “Конкурирующие” хоть и начинается на ту же букву, что и “контрактные”, всё-таки не обязаны быть контрактными, то есть о добровольности вступления под ту или иную юрисдикцию речи не идёт. В качестве механизма контроля авторы предполагают старую добрую представительную демократию, которая формирует соответствующие органы, а также прямую демократию, позволяющую принимать локальные решения на уровне того или иного ФОКУСа. О недостатках демократии я писала, повторяться не буду.
Вы предлагаете вариант “сперва чистый анкап, а потом пусть рыночек решает, нужны ли ЭКЮ”. Это приближает нас к измышлениям Нозика, мол, давайте представим, что у нас чистый анкап, а теперь я вам продемонстрирую, как он со временем превратится в ультраминимальное государство без противоречия либертарианским принципам. Так же, на основе некоторых предположений о природе людей и о том, что является справедливым, можно, наверное, вывести и то, что чистый анкап со временем непременно мутирует в панархию, сиречь систему ЭКЮ.
Так или иначе, для того, чтобы подобные рассуждения стали актуальными, сперва нужно добиться чистого анкапа, между тем и минархизм, и панархия – это способы уменьшения государственного гнёта, которые могут привести, а могут и не привести к чистому анкапу, и установка здесь телеги впереди лошади имеет смысл лишь в порядке мысленного эксперимента, для выяснения того, насколько устойчив чистый анкап.
Осталось понять, может ли система ФПКЮ превратиться со временем в панархию, с тем чтобы та далее превратилась в анкап. Если да, то её имеет смысл поддерживать. Если нет, то это тупиковый путь, и ФПКЮ для тру анкапа такое же препятствие, как и обычное big state.
Здесь, как и при любых прогнозах, я вступаю на зыбкую почву догадок. Так вот, моя догадка состоит в том, что легче навести сверкающую чистоту там, где уже не шибко засрано, чем там, где для первичной уборки нужно подвести к авгиевым хлевам воды Алфея и Пенея. И Швейцария, и Сингапур, и Северная Корея, и Сомали далеки от анкапа. Чтобы там появился чистый анкап, нужно, во-первых, упразднить государство, и, во-вторых, обеспечить негосударственные институты защиты частной собственности. Разумеется, в Сомали легче упразднить государство, а в Швейцарии легче обеспечить защиту частной собственности, так что выбрать, в какой из этих стран легче учредить анкап, может оказаться трудным. Но при сравнении Северной Кореи и Сингапура довольно очевидно, что в Сингапуре строить анкап проще: там и государство чуть слабее, и собственность гораздо лучше защищена. Точно так же достаточно очевидно, что строить анкап проще в Европе, построенной на базе ФПКЮ, чем в нынешнем Евросоюзе.
Так что я бы пожелала уважаемым авторам статьи про ФПКЮ скорейшего перенятия их идей европейскими политиками. Пусть ФПКЮ это не либертарианство, но с ФПКЮ у либертарианства больше шансов.
Пусть Рейнер и Бруно канал выкопают, а мы потом с веничком пройдёмся.
Какой им смысл топить за КЮ, если очевидно, что большая часть трудолюбивых и удачливых выберет более приятную, в плане налоговых отчислений, КЮ, а не КЮСССР2.0? Кто их кормить-то будет?
анонимный вопрос
В недавно переведённой нашей командой статье про ФПКЮ довольно неплохо, как мне кажется, освещены подходы к выбору потребителями тех или иных юрисдикций. Хочу обратить внимание на первые две буквы аббревиатуры: это не просто контрактные юрисдикции, они также функциональные и перекрывающиеся.
Действительно, чисто социалистическая юрисдикция, предоставляющая вообще все виды услуг, просто не выживет на рынке, особенно если она контрактная, то есть из неё можно свободно выйти. Социалистическая юрисдикция эффективна, когда она предоставляет услугу по предоставлению публичных благ, с сильным положительным эффектом масштаба.
Примеры таких спонтанно складывающихся юрисдикций подробно разбирает в своей книге “Управляя общим” Элинор Остром. Скажем, какие-нибудь горные пастбища крайне неудобно делить на мелкие пятачки, а там пасут скот жители нескольких окрестных деревень. И для того, чтобы не возникало хищнической эксплуатации этого редкого общего ресурса, они сами вырабатывают сложную систему норм и контроля за их соблюдением, образуя тем самым функциональную контрактную юрисдикцию. Но эта юрисдикция отвечает за урегулирование конфликтов только касательно пастбища, и совершенно не лезет в вопросы, например, школьного образования. И вот в этой сфере прекрасно могут конкурировать, скажем, сеть публичных школ, финансируемых на паритетной основе всеми членами КЮ (снова социализм!), частная школа, оплачиваемая родителями учеников, и частная школа, финансируемая эндаумент-фондом. Вот вам как раз пример перекрытия юрисдикций.
Ставить здесь заборы, чтобы соседская скотина не лезла жрать частную траву – себе дороже.
В статье рассматривается модель мягкого, эволюционного перехода к либертарианскому обществу через функциональную панархию. Модель разрабатывалась для реального воплощения политическим путём (поэтому она нерадикальна и соответствует требованиям законодательства о политических партиях). Она может стать хорошей основой для обновления программы Либертарианской Партии России, поскольку хорошо приспособлена как раз для таких разнородных политических образований, как Российская Федерация. И хотя значительный объём статьи посвящён предложениям по реформированию Евросоюза, в отдельной главе разбираются особенности внедрения ФПКЮ в развивающихся странах.
