К предыдущему посту было высказано несколько замечаний. Как правило они игнорировали то, что пост был ответом на вопрос “что я думаю об идее маскировки обучения военному делу всякими безобидными имитациями?” и предполагали, что я отвечаю на вопрос “как втайне от государства создать армию” или “как втайне от государства прокачать умение в персональную самооборону”. Мой ответ сводился к тому, что если уж практиковать нечто подобное, то надо хотя бы маскировать современное военное дело, а не ухватки позапрошлого века, не говоря уже о ещё более архаичных.
Наиболее известный кейс, когда народ в условиях запрета на вооружение маскировал обучение военному делу народными плясками, получил от европейцев название “восстание боксёров”. Восстание было умеренно эффективным против собственного правительства, но не против вмешавшихся в разборку передовых иностранных держав.
Никто не сомневается в том, что небольшая добровольческая армия, даже очень высокомотивированная, будет совершенно беспомощной в полевых сражениях против мало-мальски грамотно действующих государственных войск, обладающих тяжёлым вооружением, особенно дальнобойным, особенно высокоточным, особенно если эти войска будут безразличны к нанесению сопутствующего ущерба. Но речь вообще не об армиях, а об индивидах.
Во-первых, освоивший навыки применения различных видов дронов уже в состоянии вести свою персональную партизанскую войну с личными врагами, будь то госслужащие или частные лица. Взрывные устройства, пригодные к сбросу с дронов или для прикручивания к FPV, в небольших количествах доступны к покупке в даркнете или иными способами, которыми их добывают локальные банды для своих разборок. Имени современного Гаврилы Принципа мы бы могли банально не узнать, поскольку ему нет нужды приближаться на дистанцию опознания, чтобы применить своё оружие.
Во-вторых, в ситуации, когда вы решаете оказать содействие обороняющемуся от внешнего вторжения государству, то что вы предпочтёте ответить на вербовочном пункте, куда придёте записываться добровольцем? “Я хороший стрелок” или “я хороший дроновод”? Какой ответ позволит вам прожить дольше и принести больше пользы?
Спору нет, народные пляски это красиво, и даже немного полезно, но очень уж расточительно
Нет на сегодня более полезного веапонизированного хобби для либертарианцев всех возрастов, чем авиамодельные кружки, соревнования по пилотированию дронов и тому подобные совершенно безобидные штуки. В Монтелиберо уже ведутся разговоры о том, что стрелковый клуб это, конечно, приятное хобби, но как насчёт того, чтобы поучить детей летать. Дети, конечно, уже этому учатся, но недостаточно системно, нужно доразработать ритуальные танцы.
Другой полезный вид ритуальных танцев – это творческое применение такой удобной сельскохозяйственной утвари, как искусственный интеллект. Когда летающая жужжащая коробочка автономно прочёсывает горы, находит там лежащего в неприметной трещинке человека и аккуратно сбрасывает ему что-нибудь полезное, скажем, аптечку или флашицу с ракией, чтобы он мог привести себя в порядок и продержаться до прихода спасателей – то это крайне востребовано для Черногории. А почему автономно? А потому что в горах не обеспечишь устойчивого приёма радиосигнала, склоны работают не хуже какого-нибудь устройства РЭБ, такая вот незадача.
Ну а дошедшие до нас от предков суровые олимпийские дисциплины вроде метания копья – это мы оставим этатистам, пусть и дальше готовятся к прошлой войне.
Эта тян плохо танцует, на экран надо смотреть, не на дрон
После очень долгой паузы я продолжаю работу над книгой Либертарианская теория войны (спасибо за вдохновение канадской кошкодевочке). Новый раздел Вступаем в войну посвящён обзору причин для вступления в войну и причин для невступления в неё. Как обычно, на страницах книги резвятся духи пополам с экономическим анализом.
В следующей главе, по идее, должна начаться мякотка, а то что-то всякие приготовления к основному экшну подзатянулись.
В связи с арестом Дурова в сети продолжается активная дискуссия.
Для нас, либертарианцев, позиция проста: государства по самой своей природе осуществляют агрессивное насилие, и потому не имеют права на существование. (Частные лица, предоставляющие любые мыслимые сервисы, которые предоставляет или когда-либо предоставляло государство, но делающие это на добровольных началах – право на существование имеют)
Мир, однако, состоит не из одних либертарианцев. Есть многочисленные представители идеологий, утверждающих право коллективов нарушать любые мыслимые права индивидов ради блага этих или иных коллективов, в том числе таких умозрительных коллективов, как, например, “человечество будущего”. С ними иногда можно вести осмысленные дискуссии на тему “а как именно вот это конкретное нарушение индивидуальных прав поможет достижению вашей прекрасной коллективистской цели, и не смешно ли вам самим так много ресурсов кидать на задачи со столь крохотным отношением эффективности к цене, если вот вам навскидку куда более эффективные решения вашей же задачи с куда меньшей необходимостью нарушения индивидуальных прав”. Как только собеседник начинает гневно отвергать подобный экономический анализ, разговор можно сворачивать, мол, приходи, когда поумнеешь, а пока говорить не о чем.
Наконец, есть реалисты. Они снисходительно объясняют, что ценности потому так и зовутся, что имеют цену. Что купить можно любого. Что Дуров уже неоднократно шёл на компромиссы с весьма отвратными политическими режимами. И если эти режимы путём угроз создателям Телеграма легко делают его оружием на стороне зла, то глупо требовать, чтобы менее отвратные политические режимы не использовали угрозы создателям Телеграма, чтобы сделать его оружием на стороне добра (или, если угодно, меньшего зла). Очень чётко и последовательно эту позицию выразил в своём ролике Майкл Наки.
Он, фактически, утверждает, что, во-первых, даже если Дурова действительно арестовали и будут с нарушением любых правовых норм обвинять во всей той чуши, о которой стоит столько звона в сети, то это оправдано, коль скоро результатом станет его активная помощь антипутинской коалиции в войне на стороне Украины. А во-вторых – что арест выглядит инсценировкой, и куда больше похоже на то, что это Дуров так попросился под защиту Запада и фактически сам пообещал помощь в войне в обмен на защиту от давления со стороны диктаторских режимов, и в первую голову путинского.
К чему подобное может привести, сам же Майкл вполне трезво и выводит: дальше, дескать, Телеграм начнут использовать уже против Трампа. И тут же отвечает на это соображение: а минусы-то, дескать, будут? Иначе говоря, то, что можно применять по экстраординарным поводам, легко будет применено по любому поводу. Война это продолжение политики, и если Телеграм можно брать под контроль в тотальной войне, то отчего бы завтра не брать его под контроль и для влияния на процесс выборов, что вы жеманитесь, ведь Трамп, по мнению Майкла, это фашист, и он точно так же достоин того, чтобы ему объявили тотальную войну. А послезавтра берётся на вооружение китайский опыт, и что такого, ведь честному человеку скрывать нечего. В мире столько ужасных вещей, достойных объявления им тотальной войны: наркоторговля, траффикинг, государство, правда, Майкл? А, что, государство в этот список не входит? Странно, странно.
Реалисты прекрасно понимают, что их позиция логически уязвима, поскольку непоследовательна. Им пофигу, поскольку логические построения – это идеальная конструкция, а не реальная. Одни сиюминутные хотелки объявляются ими высшей ценностью, другие – бессмысленными капризами, одни методы берутся на вооружение, о других только сладко мечтается – и единственным критерием для оправдания такого подхода оказывается результат. Хорошо, если результат заранее заявлен, но это тоже не обязательно, ведь мишень можно нарисовать уже вокруг точки попадания пули.
Что можно противопоставить реалистам? Только изменение реальности. Мы слишком долго жили в мире централизованных систем, и поэтому легко увлекаемся героями, ища надежду то в Дурове, то в Маске. Но реальную надежду приносит другой тип героя – аноним Сатоши. Тот, кто открывает новую технологию и делает её всеобщим достоянием. Мы слишком долго опирались на централизованные системы, ведь это быстро, дёшево и удобно. А ещё их можно быстро, дёшево и удобно сломать. Пора осознавать, что мы не настолько богаты, чтобы покупать дешёвые вещи.
Маленькая централизованная системка, конкурирующая на свободном рынке с миллионом схожих систем – почему бы и нет. Но когда речь идёт о глобальном обмене ценностями или мнениями – забываем про централизацию. Биткоин и его расширения – в качестве протоколов для передачи ценности. Ностр или что-нибудь в этом духе – в качестве протокола для передачи высказываний. Некая ещё не получившая распространения сущность – в качестве протокола для правовых транзакций (надо же и эту функцию Левиафана заменить чем-то децентрализованным). В новом мире будет меньше героев, а значит – меньше возможных точек отказа. На одном конкретном человеке не будет висеть чёртова уйма ответственности. А значит, Дурова не будет смысла арестовывать.
Ну а пока – поднимаем вокруг нашего героя хайп и требуем его освобождения. Зачем? Странный вопрос. Давайте будем реалистами, это же так модно. Государства как способ принудительного объединения людей должны быть уничтожены. Что больше поспособствует смерти этого института – если Дурова будут держать в заключении, пока он не согласится на навязываемые ему условия – или если в результате кампании давления французское государство будет серьёзно дискредитировано и вынуждено своего узника отпустить? Конечно, второе. Но если даже давление не поможет целям освобождения – это не повод не давить. Морально опущенное государство наблюдать куда приятнее, чем гордое и торжествующее.
Михаил Пожарский выпустил ролик, в котором стал оправдывать насилие и войну как вполне нормальные для человека явления и инструменты решения проблем, а противников войны – всячески оскорблять и обвинять в несостоятельности их позиции. Конечно, в первую очередь несостоятельной можно назвать позицию самого Пожарского, которую мы сейчас подробнее рассмотрим.
Он хорошо начал с критики трудов Стивена Пинкера, утверждающего, что уровень насилия в течение истории снижался, а доисторический человек страдал от хронических войн, которые могли уносить жизни большинства населения. Пинкер действительно был не прав, он делал выводы, учитывая только удобные его аргументации примеры. Но если учитывать все археологические и антропологические свидетельства, то мы увидим, что доисторическое население не страдало от войн – только 2% представителей племён охотников-собирателей прошлого погибло в результате насилия. После аграрной революции и возникновения государств уровень летального насилия вырос до 5%, после чего начал снижаться, составив всего 3% для 20-го века (и это учитывая произошедшие в нём кровавые конфликты). Как считает антрополог Дуглас Фрай, уровень насилия в истории менялся по «кривой n-типа». Эти данные Пожарский никак не упоминает, и они не соотносятся с его аргументацией.
Зато он решил подробно рассказать о насильственности шимпанзе и сослаться на приматолога и антрополога Ричарда Рэнгема, который считает, что у человека есть врождённая склонность к жестокости. Её он объясняет эволюционным наследием. Но как пишут Роберт Сассман и Донна Харт, эволюционные пути человека и шимпанзе разошлись 8 миллионов лет назад. При этом между шимпанзе и бонобо эти пути разошлись всего 2,5 миллионов лет назад, что не помешало вторым быть миролюбивыми существами. Пожарский тоже упомянул бонобо, но рассказал лишь про агрессивность их самок, не упомянув, что их агрессия преимущественно защитная, а также что у них в принципе не бывает убийств. Кроме того, многие исследователи, включая антрополога Брайана Фергюсона, считают, что большую часть насилия у шимпанзе провоцирует вмешательство людей в их среду обитания, и у них нет никакой врождённой предрасположенности к совершению убийств, как и у человека.
Пожарский также приводит в пример народы Дани, среди которых войны и убийства являются довольно частым явлением. Однако с таким же успехом можно приводить примеры народов Палияр, Семаи и многих других, которые являются полными пацифистами. Кроме того, как отмечает Дуглас Фрай, по данным исследований мы получаем, что большинство культур (376 из 590 изученных) были либо абсолютно невоинственными, либо не склонными к войне (участвующими лишь в незначительных военных действиях). И только треть культур значительным образом участвовали в войнах, преследуя конкретные политические или экономические цели.
Дальше Пожарский приводит отдельные примеры насилия в истории, что является подходом, схожим на подход того же Пинкера (использовать удобные для своей аргументации эпизоды, игнорируя полную картину), рассказывает, что война может быть справедливой, если принять ряд правил, снижающих причинение ею вреда (но лишь советует им следовать, не гарантируя их исполнение в реальности), а также наезжает на пацифистов, выставляя их буквально худшими в мире людьми через безосновательное приписывание именно им таких практик, лишь способствующих насилию, как задабривание агрессора или ведение войны против объявленного «зла», не жалея никаких сил и игнорируя правила.
Конечно же, Пожарский ни разу не упомянул позицию антропологов, которые вполне обоснованно не считают войну чем-то естественным для человека, или позицию военных экспертов, по которой большинству здоровых людей присуще сильное внутреннее сопротивление к совершению убийств (или как это называют исследователи психики и нейрофизиологии человека – механизм ингибирования насилия), и только мизер индивидов с высокими психопатическими предрасположенностями способен легко таким заниматься. Всё это было проигнорировано.
С предложенных позиций вообще странно задавать вопросы о том, можно ли что-то делать. Конечно, можно, вопрос лишь в мере ответственности.
Если речь о санкциях со стороны российского государства, то решение задачи сводится к поиску достаточно безопасных способов перевода денег, публикации пропаганды, доставки амуниции и так далее.
Однако полагаю, что вопрос скорее о том, не будут ли другие правые либертарианцы и правовые индивидуалисты считать себя обязанными, узнав о такой вашей активности, подвергнуть вас обструкции.
РДК это полуавтономное вооружённое формирование в составе ВСУ: в чём-то подчиняется центральному командованию, в значительной мере зависит от него в снабжении, вроде бы довольно автономно в вопросах рекрутинга и в вопросах информационного освещения своей деятельности. Но в составе ВСУ есть и другие подразделения, самостоятельно проводящие рекрутинг и краудфандинг. Чем же так отличается РДК, что немец Штирнер спрашивает про допустимость помощи именно РДК, а не какому-нибудь Азову?
Про Азов упомянуто неспроста. И эта бригада, и Русский Добровольческий корпус получают многочисленные обвинения в том, что там служат нацисты. Экономическая теория говорит нам, что ценности субъективны. Любой человек имеет полное право предпочитать одну нацию всем остальным, само по себе это не даёт оснований его порицать. Истребляют ли ребята из Азова и РДК представителей всех остальных наций ради величия той нации, которую они предпочитают всем прочим? Нет, они истребляют людей по иному признаку, и этот признак не отличается от того, которым руководствуются другие воинские формирования в составе ВСУ.
Остаётся единственное отличие РДК (и ещё пары более мелких подразделений) от прочих частей: они физически, ножками, переходили международно признанную российско-украинскую границу, чтобы воевать с российской армией на российской территории. И что, это делает их агрессорами? Нет, они всё ещё участники оборонительной войны. Такие же, как операторы дронов, поражающих НПЗ в глубоком российском тылу.
Ах, да, ещё у них есть российские паспорта, или, по крайней мере, были на начало войны. И что, это как-то меняет их правовой статус? Нет, даже по российским законам. Они всё ещё остаются военнослужащими ВСУ, в отношении которых действуют всевозможные права и ограничения, связанные с законами и обычаями войны, которые РФ обязалась соблюдать (но не соблюдает). Но даже если бы в РФ действовал закон, согласно которому любой гражданин РФ, вступивший в ряды иностранных вооружённых сил, подлежит расстрелу без суда, какое значение это имело бы для правового индивидуалиста?
Впрочем, я полагаю, что читатель с ником Макс Штирнер – российский гражданин. Поэтому его вопрос можно переформулировать жёстче: оправдывает ли либертарианская мораль войну против своего государства? Вообще-то, либертарианская мораль оправдывает войну против любого государства. Даже против государств, возглавляемых либертарианцами, такими как Хавьер Милей, Наиб Букеле или Ханс-Адам II. Воевать против своего даже как-то осмысленнее, потому что именно к нему у тебя основные счёты, именно оно причиняет тебе непосредственный ущерб, тогда как все прочие – это просто некие бродящие поодаль хищники, которым, конечно, тоже не должно быть места на земле. Однако успешная война требует союзников. У большинства из нас таких нет. У РДК – есть. Порадуемся же за них.
Готов изрядный кусок текста для книжки по теории войны, в котором освещены разные аспекты подготовки к войне. Писалось очень долго, видно, что разновременные отрывки отличаются по стилю, но не хочется задерживать публикацию, успею ещё вычитать.
Будем считать, что это вместо дежурного поста про годовщину начала полномасштабного вторжения российских войск в Украину, ну и всё-таки после смерти Навального обещала ускориться. Вот, ускоряюсь.
Дописала раздел 1.2 своей новой книжки про либертарианскую теорию войны, где обозначила, какие перед ней стоят задачи. Ну и перед этим ещё вставила в предыдущий раздел небольшой параграф про этатизм. Возможно, получилось нудновато, но вроде не слишком затянуто. На этом со вводной частью книги покончено, и дальше уже должна пойти более или менее конкретика.
Если предыдущая книжка про анкап, когда мы сподобились напечатать её на бумаге к прошедшему в сентябре фестивалю Монтелиберо, оказалась объёмом в 74 страницы А5, то эта, надеюсь, будет не столь монструозного размера и уместится страниц в сорок. Впрочем, посмотрим, вдруг меня растаращит на эпические описания шлемоблещущих гекторов или рисование организационных диаграмм сетецентрической войны – за счёт такого офтопика размер книги может серьёзно разбухнуть.
Напоминаю, что меня очень порадуют донаты, показывающие мне, что мой труд не просто востребован, но к тому же находятся люди, считающие его достойным немедленной материальной благодарности, да ещё и благоразумно вложившие хотя бы часть своих сбережений в биткоин или иные криптовалюты.
С разгону получилось дописать ещё одну главу книги про теорию войны, в которой читателю предлагается увлекательное путешествие в мир духов. Ранее предполагавшаяся отдельная главка про принцип методологического субъективизма пока что представляется мне лишней, поскольку я не вижу, что можно было бы отдельно добавить про этот принцип, который и так работает везде в тексте. Возможно, со временем соберусь вставить, а пока убираю этот пункт из оглавления.
В следующем разделе предполагается кратко описать задачи либертарианской теории войны применительно к отдельным её этапам.
Книга всё ещё пишется туго – нащупываю стиль, плюс много другой работы. Готова главка про определение войны и почему я использую именно такое. Для тех, кто читал книжку про анкап, моё определение давно не секрет, но оно было несколько тяжеловесным, сейчас добавлена краткая форма: война это конфликт, в котором готовы убивать.
Пока что расписываются отношения одиночных субъектов, но в следующей главе уже буду переходить к коллективным умозрительным субъектам, которые нам, когда речь заходит о войне, куда более привычны.
По-прежнему главным достоинством книги предполагается её размер: будет коротко.
