Михаил Светов и многие другие либертарианцы часто предлагают модель территориальных общин. Это, по сути, обычные государства (или субъекты федерации) с территориальной монополией, но создаваемые «с нуля» группой поселенцев, разделяющих определённые ценности.
Кроме очевидных недостатков государства с территориальной монополией, в этой модели есть ещё одна очень важная проблема, которую почему-то не афишируют. Суть её в том, что ценности поколения основателей могут не передаваться потомкам (так произойдёт практически гарантированно, пусть не во втором поколении, так в пятом). Даже когда небольшая часть людей в этой общине отойдёт от ценностей основателей, правительству общины придётся их учитывать, размывая идеологическую целостность изначального проекта и превращая общину в обычное современное государство.
Не верите что так случится? Посмотрите историю США! Там ведь тоже колонии вначале заселялись по религиозному и идеологическому принципу. Современные штаты практически ничего из этого не сохранили, превратившись в обычное централизованное государство, от которого колонисты когда-то бежали из Европы.
Комментарий Анкап-тян
Со временем распадаются или меняются до неузнаваемости, сохраняя в лучшем случае название, любые общественные объединения, будь то государства, общины, предприятия, политические партии или клубы по интересам. Преходящесть во времени можно назвать ахиллесовой пятой любой существующей во времени сущности, и территориальные общины никак не выделяются на общем фоне. Основателям общины достаточно того, что некоторое время эта самая община существует, и отвечает интересам своих членов в большей степени, чем окружение, а если в будущем выходцам из этой общины будет более по сердцу иное окружение – ну, так тому и быть, и нечего решать за потомков, они чай не глупее.
Идея Битарха сопровождать офлайн-проповеди либертарианства раздачей визиток, похоже, нравится людям. По крайней мере, мне прислали вариант визитки, чуть более сносный в плане как дизайна, так и текста. Надеюсь, вам тоже нравится. Ну и вы всегда можете соорудить свой собственный вариант, разумеется.
Вы вдохновенно рассказываете кому-то про свои взгляды, видите, что человек заинтересовался, но понимаете, что через пять минут он забудет половину услышанных терминов, а при попытке нагуглить на следующий день узнает много нового о вегетарианстве и монархии, вместо либертарианства и панархии… На этот случай всегда полезно носить с собой несколько простеньких визиток, и тогда даже после очень суровой пьянки у вас есть шанс на то, что беседа прошла не зря.
Мы с Битархом подготовили для вас образчик. Просто распечатайте себе одну страничку на плотной бумаге в любом копи-центре, почти наверняка пригодится. Визитки сделаны точно совпадающими по размеру с банковской картой, так что вам не придётся гадать, где их хранить – карты ведь где-то храните.
Эта книга – структурированный сборник наиболее значимых статей из ЖЖ-блога известного либертарианского философа Олега Тараканова («Laxy Catal»). Статьи приведены полностью в неизменном виде, без правок со стороны автора компиляции.
По мнению автора компиляции, в работе Тараканова рассматривается наиболее реалистичная, с точки зрения возможности имплантации на данный момент, модель общественного устройства. Она призвана решить постоянно множащиеся проблемы людей почти во всех всех современных государствах, основанных на территориальной монополии с «тиранией большинства».
Сам Олег Тараканов вместо слова «панархия» применяет изобретённый им термин «страховые крыши», но автор компиляции счёл возможным использовать более общепринятое понятие. Панархия не ставит целью полное уничтожение государства, а выступает за отмену его территориальной монополии, и за добровольное участие в нём. Это система экстерриториальных контрактных (и/или конкурирующих) юрисдикций (ЭКЮ), в которой разные люди могут выбирать себе «виртуальное государство», находясь на одной территории.
Такой подход обеспечивает конкуренцию между юрисдикциями, заставляя их эффективнее расходовать бюджет и не ущемлять личные и экономические свободы граждан. Но еще важнее то, что люди приобретают возможность жить по тем правилам, которые ближе лично им, а не тем, которые были навязаны по воле большинства, проживающего на какой-то территории. Ведь в обычном территориальном государстве лишь малая часть реально способна эмигрировать, а остальные люди вынуждены терпеть всё что угодно, чем, собственно, правительства и пользуются, наплевав на их интересы.
Могу предположить, что некоторая часть убеждённых последователей Ротбарда не сочтет панархию истинным либертарианством. Тем не менее, если сравнивать с неустойчивым минархизмом и труднореализуемым анархо-капитализмом (анкапом), панархия является самым реалистичным и легко «продаваемым людям» вариантом ухода от текущего печального положения дел. В режиме панархии уже сейчас, согласно международным соглашениям, живут дипломаты, так что речь идёт всего лишь о широкомасштабном внедрении готового хорошо себя показавшего механизма.
Если вам пришёлся не по душе потестарный («силовой») подход к взятию под юрисдикцию и энфорсменту судебных решений в модели Олега Тараканова, не отворачивайтесь от идеи панархии совсем. Рассмотрите проект Bitnation, где все это осуществляется абсолютно без какого-либо принуждения на основе блокчейн-системы репутации.
Можно выделить три основных вида организации систем — централизованные, децентрализованные и распределённые. Это относится ко всем сложным системам с множеством узлов, как технологическим, так и социальным. В централизованной системе есть единая точка контроля (сервер), через который проходит всё взаимодействие обычных узлов (клиентов) как с самим сервером, так и между собой. В децентрализованной системе нет единого сервера, а существует определённое количество супер-узлов, которые связаны как с другими супер-узлами, так и с клиентами (взаимодействие клиентов между собой происходит при участии супер-узлов). В распределённой системе сеть полностью одноранговая, и клиенты взаимодействуют друг с другом напрямую, без какого-либо посредника.
Рассмотрим историю Интернета. На его заре, если вы хотели раздать какой-то файл другим людям, вы должны были выложить его на свой сервер (Web, FTP), откуда его потом могли скачать все желающие. При увеличении потока посетителей ваш сервер мог не справиться с нагрузкой, или могла исчерпаться пропускная способность канала связи, что в итоге делало невозможной загрузку этого файла. Думаю, не стоит тут упоминать крайнюю уязвимость такой системы к «силовому» выключению сервера — это и так должно быть очевидно.
Позже появились децентрализованные системы файлообмена, такие как Kazaa, eDonkey, BitTorrent. Они уже не имели центрального сервера, который легко может выйти из строя. Взаимодействие пользователей происходило через множество независимых супер-узлов (например торрент-трекер), обеспечивающих поиск файлов и координацию данных об их наличии на компьютерах обычных пользователей. Для большей устойчивости и повышения качества обслуживания позже появились полностью одноранговые (распределённые) сети, как, например, BitTorrent с DHT, который может работать вообще без торрент-трекера, или Межпланетная Файловая Система (IPFS) на блокчейне, полностью устойчивая к цензуре и отказу отдельных узлов.
Решили создать свой интернет-ресурс? Вам повезло! Сейчас для его размещения просто море вариантов. Четверть века назад было бы существенно сложнее. Тогда вам требовалось располагать громадной суммой денег, чтобы купить физический сервер, разместить его в помещении с высокоскоростным Интернет-подключением, мощной подводкой электропитания, охлаждением и т. п. Неудивительно, что индивидуальных онлайн-проектов в то время практически не было.
Расцвет Интернета совпал с появлением технологии виртуализации, которая позволила запускать на одном физическом сервере несколько виртуальных машин (ВМ) одновременно. Например, это всем известная VirtualBox и VMware. Каждая виртуальная машина позволяла работать с ней, как с физическим сервером, решая проблему запуска нескольких приложений одновременно (каждое из них может требовать своих версий системных библиотек и настроек ОС, так что их одновременный запуск под одной ОС мог создать конфликт).
Количество приложений росло, а возможность физического сервера запускать ВМ ограничена размером памяти и дискового пространства. Появилось решение — контейнеризация — виртуализация на уровне операционной системы (например, Docker). В ней используется общее ядро операционной системы физического сервера, а в каждом контейнере инкапсулируется только само приложение, библиотеки нужных версий и специфические настройки ОС (а не полноценная ОС, как в ВМ). Это позволяет сильно снизить размер образа контейнера по сравнению с ВМ (что облегчает перенос с сервера на сервер), а также снижает нагрузку на физический сервер (значит, на нём можно запустить большее число приложений и снизить цену для конечных пользователей).
Как же это всё относится к общественному устройству? Сейчас мы живём в полностью централизованном государстве с территориальной монополией (т. н. вестфальское государство) и постоянно с ним сталкиваемся. Как и в предыдущем примере с различными версиями системных библиотек для разных приложений, у разных людей есть разные ценности, религия, представления о жизни. Это же полнейший абсурд – считать, что, например, турки и курды смогут жить по одним законам! И, как мы видим, любые попытки турецких властей навязать единые правила встречают сопротивление, вплоть до вооружённой борьбы.
Наиболее простым решением в данной ситуации видится переход к децентрализованной системе в виде панархии (системы контрактных юрисдикций – ЭКЮ), где у каждой группы с общими взглядами будет своё правительство, не привязанное к территории. Некоторым либертарианцам такой вариант может оказаться не по душе, т. к. они хотят сами выбирать «компоненты» на рынке полностью под свои вкусы, и не зависеть от ЭКЮ. Это уже получается полностью распределённая модель, и мы её называем анархо-капитализмом (анкап).
В истории было много примеров перехода от централизованной системы к децентрализованной, а потом к распределённой. Вот ещё один пример — электронные СМИ. Сначала было полностью централизованное радио и телевидение, потом появился децентрализованный Интернет с Web-сайтами, и только сейчас появляются ростки полностью распределённых приложений (как, например, Bitcoin, или Ethereum со смарт-контрактами). Примеров перехода от централизованной системы сразу к распределённой (минуя децентрализованную) даже не могу привести, так что считаю подобное крайне маловероятным. Общественного устройства это тоже касается, и наивно полагать, что из централизованного государства (пусть даже минархистского) мы сразу сможем перейти к анкапу. Практические доводы я привёл в своей статье «Реалистичное либертарианство».
Читая мнения людей об идеях анархо-капитализма (анкапа), можно часто услышать, что это «утопия», «эскапизм», «манямирок», «фэндом», а само либертарианство – «секта», «культ», «идеология для богатых хипстеров». Очевидно, что хотя сама идеология анкапа непротиворечива и теоретически осуществима, убедить в этом основную массу людей довольно затруднительно, если вообще возможно. Пытаться перейти к анкапу через минархизм, как это предлагает один из лидеров ЛПР Михаил Светов, тоже тупиковый путь — неустойчивость минархизма доказана как теоретически, так и эмпирически на множестве исторических примеров.
Кроме известного разделения либертарианства на анкап и минархизм, есть ещё одна идеология, которую можно также назвать квази-либертарианской: панархия. Она появилась более чем за век до идей Ротбарда, когда в 1860-м году бельгийский учёный Поль Эмиль де Пюйд (Paul Émile de Puydt) написал памфлет «Панархия» («пан» и «архия» – «власть всех», «всевластие») [1]. При своей жизни он не пытался продвигать эту идею, и о ней вспомнили только в 21 веке с ростом популярности либертарианства и блокчейн-технологий.
Панархия не ставит целью полное уничтожение государства, а выступает за отмену его территориальной монополии, и за добровольное участие в нём. Если коротко — законы должны распространяться на людей, а не на территорию. Если вам что-то не понравилось, вы сможете выбрать другую ЭКЮ, не покидая страну. Также можете найти единомышленников и создать собственную ЭКЮ с желаемыми законами.
Другие названия этой идеологии – экстерриториальные контрактные юрисдикции (ЭКЮ, иногда просто КЮ), экстерриториальное государство, страховое государство, государства-крыши, полигосударство, мультиправительство, FOCJ, сотовая государственность, виртуальные кантоны, модульное государство.
Сотовая государственность
В данной статье я попытаюсь привести доводы в пользу панархии против анкапа и минархизма, по критерию реалистичности имплементации теории в реальном мире. Чистый анкап Ротбарда с абсолютным принципом неагрессии, конечно, кажется привлекательнее для либертарианцев, но надо понимать, что его воплощение в жизнь может занять длительное время и превысить горизонт планирования каждого из нас.
Панархия решает большинство проблем, присущих анкапу и минархизму, часто ставившихся в укор либертарианцам и осложняющих продвижение либертарианства массовым слоям населения.
1. Социальная защита
Хотя либертарианцы предлагают в качестве решения задачи частное страхование и благотворительность, этатисты выдвигают довольно сильный контраргумент, услышав который, многие люди отворачиваются от идей либертарианства: «Что, если человек беден, не может купить страховку, у него нет друзей, и ему никто не хочет помогать? Ему остаётся только умирать от голода?». По моим наблюдениям, это самое часто встречающееся возражение против либертарианства, которое относится как к анкапу, так и к минархизму.
В панархии такие люди могут выбрать социалистическую ЭКЮ и получать соцзащиту точно также, как и сейчас у государства, платя своей ЭКЮ добровольные взносы («налоги»). Это относится ко всем сервисам современных государств — образование, здравоохранение, пенсионная система, социальное страхование, безопасность, пожарная охрана.
2. Общественные пространства
Мы привыкли, что из своей квартиры выходим в «общественное пространство», которое никому не принадлежит и потому не может быть для нас «заперто». Анкапы же говорят что всё должно быть частным, то есть вы со своей территории будете выходить на чужую. А собственник по сути всемогущ, то есть возьмёт и запретит вам вход на свою собственность, то есть запрёт на вашей. Это слегка надуманный пример, но немного страшно: частные дороги, леса, поля, моря – и собственник абсолютный властитель. Меня пугает. Но кроме того, непонятно, как приватизировать ныне общее, это слишком конфликтогенный процесс. Улицу в Москве как приватизировать, чтобы учесть все интересы и никого не обидеть, не задеть ничьих «обычных прав»? Я считаю, приватизация невозможна из-за конфликтогенности процесса и из-за связанных с ней страхов. Мне ближе более гибкие формы, где есть место сервитутам и обычному праву, где не всё становится частным, оставаясь общим/ничьим. [2]
3. Оборона
Против анкапа часто выдвигают аргумент, что безгосударственную территорию быстро захватят высокоорганизованные государства с мощным ВПК. На самом деле это не так, и хорошо организованная децентрализованная оборона способна противостоять даже сильному противнику [3], сделав жителей данной территории «невыгодной жертвой» для агрессора.
Панархия совмещает как преимущества децентрализованной обороны у анкапа, так и ресурсно-технологические возможности государства [4], в том числе для создания оружия, которое поддерживает мир через доктрину сдерживания (например, баллистических ракет и малозаметных дронов-камикадзе, гарантирующих высокую вероятность уничтожения лиц противника, принимающих решение о начале агрессии).
4. Популярность идеи свободы
Если спросить группу обывателей «Какие ценности для вас самые важные?», идеалы свободы там окажутся далеко не на первом месте. Классически-либеральные (минархистские) партии существуют в Европе уже давно, однако больших успехов на выборах так никогда и не добивались. Даже самая мощная класслиб-партия в Европе — швейцарская FDP.Die Liberalen – набирает всего лишь 15-20% голосов в течении многих десятилетий. [5]
Панархия же, вместо малопонятных большинству абстрактных идей свободы, продвигает возможность жить по правилам и сотрудничать с людьми, которых вы сами выбрали без принуждения (в отличие от современных государств, где вы обязаны подчиняться воле большинства, даже если с ней не согласны). Другой аргумент — повышение эффективности государственных сервисов за счёт конкуренции (в современных монопольных государствах люди прекрасно видят, как их налоги растрачиваются впустую).
5. Выбор по умолчанию
Государства обычно обеспечивают стандартизацию качества товаров, проверку эффективности лекарств, какой-никакой стандарт всеобщего школьного образования, базовую неотложную медпомощь и пожарную охрану (доступную всем, вне зависимости от покупки страховки), защиту трудовых прав и различных сервисов «единого окна». Многие люди не хотят (или не имеют такой возможности по объективным причинам) тратить своё время на изучение миллионов различных предложений на рынке, и предпочитают получить какой-то вариант по умолчанию.
6. Единое понимание NAP
Среди либертарианцев постоянно ходят споры о допустимости абортов, возраста сексуального согласия, продажи наркотиков, контрактном рабстве и некоторым другим вопросам, возникающим из-за различного понимания принципа неагрессии (NAP) среди разных людей. Попытка навязать какой-то единый стандарт для всех приводит лишь к отторжению идей либертарианства. При панархии в каждой ЭКЮ может быть своё понимание допустимых норм. Люди и бизнесы могут не сотрудничать с гражданами других ЭКЮ в некоторых сферах жизни, если они сильно расходятся с нормами собственной ЭКЮ. Также, при сильном расхождении с ценностями своей ЭКЮ, человек может попросить защиты у другой ЭКЮ и перейти к ней, если его примут (аналог статуса беженца в современном государстве, который непонятно как будет действовать при анкапе).
7. Безболезненный отказ от власти для членов правительства
Переход к панархии может происходить абсолютно безболезненно для текущей власти — создаётся «форк» (параллельное правительство) и субъекты экономики (школы, больницы, госпредприятия, дорожные службы, университеты и т.д.) смогут выбирать, к которой из них присоединяться (в любой момент они могут перейти в другую ЭКЮ, если захотят) [6]. В этом случае члены правительства, находящегося в данный момент у власти в централизованном государстве, останутся у власти и в образовавшейся первой ЭКЮ и могут не бояться за свою личную безопасность. В противном случае, отсутствие гарантий неприкосновенности сильно затрудняет смену власти, так как текущая власть будет биться до последнего, понимая какая её ждёт судьба в случае насильственного свержения.
8. Понятный сценарий перехода
Во многих странах сейчас существует сильная поляризация общества, как например в США, где разделение по ценностям между сторонниками демократов и республиканцев достигло исторического максимума [7]. Это оказывает сильное дестабилизирующее воздействие на правительство (его члены постоянно не способны договориться по большинству вопросов между собой) и создаёт благодатную почву для формирования ЭКЮ «снизу». Для власти «сверху» это тоже выгодно, так как минимизирует вероятность кровавой революции и расправы над её членами, как описано в предыдущем пункте. Другие сценарии рассмотрены в блоге известного «евангелиста» идеи панархии Олега «Laxy Catal» Тараканова [8].
9. Наличие большого числа примеров панархии
Анкапов часто просят: назовите страны, где был/есть анархо-капитализм? Кроме известных примеров средневековой Исландии и Ирландии, обычно сказать нечего. Экстерриториальные юрисдикции же существовали почти всю известную историю — это ранние (до реформ Клисфена в Аттике) греческие полисы, средневековые университеты, религиозные ордена, гильдии и цеха, миллеты в Османской Империи, отчасти — пилларизация в Голландии до середины 20-го века. Современный Мальтийский орден, не имея собственной территории, является по сути экстерриториальным государством [9]. Да что там, даже сейчас дипломаты всех стран мира, по международным соглашениям живут в условиях панархии! [10]. Ну а раз модель уже хорошо обкатана, ничто не мешает её широкомасштабному внедрению. Принцип “все равны перед законом” может действительно заработать, в то время как сейчас он остаётся лишь в официальных декларациях.
10. Сочетаемость с анкапом
Хотя панархия и выглядит отступлением от принципов анкапа, она, тем не менее, может оказаться его вполне реальной предтечей. Участие в ЭКЮ добровольно, соответственно, эволюционный процесс постепенно отсеет те из них, которые неудобны для клиентов, и оставит те, которые наилучшим образом удовлетворяют идеалам свободы.
Адепты минархизма часто приводят в пример Швейцарию как успешно функционирующее минимальное государство, к которому мы все должны стремиться. Конфедеративное устройство считают залогом нерасширения полномочий правительства. На самом же деле, наблюдается ползучий рост государства с признаками ускорения в последнее десятилетние. Например, недавно был принят закон о запрете критики гомосексуализма, де-факто уничтожающий свободу слова – основу свободного общества. Он ставит окончательный крест на вере в возможность устойчивого существования минимального государства.
Территориальная монополия всегда будет стремиться к росту и никакие меры не способны её сдержать. Только конкуренция за людей может переломить этот тренд. Даже если вы считаете анархо-капитализм утопией в данный момент, предлагать минархизм в качестве переходной модели ещё более утопично! Не тратьте в пустую своё время и лучше обратите внимание на модель экстерриториальных контрактных юрисдикций (ЭКЮ, панархия).
В Западной Европе, особенно немецкоязычных странах, уже много лет существуют минархистские (классически-либеральные) партии. Идеология ЛПР и, в частности, Михаила Светова, очень похожа на идеи швейцарской FDP.Die Liberalen, что неудивительно, так как он почти в каждой своей лекции восхваляет Швейцарию как наиболее близкую к либертарианству страну.
На самом деле, он приводит лишь вырванные из контекста факты, опуская при этом засилие всё возрастающего регулирования и совсем не символических налогов. Это совсем неудивительно – влияние FDP.Die Liberalen на швейцарскую политику не так и велико, а в последние годы она набирает лишь чуть более 15% голосов в парламент. По сравнению с другими странами, во многих из которых минархистские партии даже не представлены в парламенте, это неплохой результат. Но для построения либертарианского общества через победу на выборах этого совсем недостаточно. В Германии похожая картина – результаты местной FDP даже немного скромнее швейцарской и составляют примерно около 10% на протяжении многих десятилетий.
Оценивая перспективы ЛПР в России, стоит обратить внимание, что в нашем обществе идеи минархизма являются ещё более маргинальными, чем в Европе. Этой партии навряд ли удастся даже пройти в Госдуму, не говоря уже о каком-то существенном влиянии на политику государства. Минархистам в Европе этого не удалось достичь за десятилетия активной политической борьбы, и совершенно глупо надеяться, что в РФ будет иначе.
Для продвижения либертарианства путь партийной борьбы явно не может быть единственным. Надеяться на переход к свободному обществу постепенно, через минархизм, тоже бессмысленно. Более реалистичным, по моему мнению, является просвещение людей идеями свободного общества и модели экстерриториальных контрактных юрисдикций (ЭКЮ), как переходной модели к свободному обществу с полным NAP.
Среди многих оппозиционеров существует мнение, что достаточно сделать в России «как в Европе» и мы будем жить чуть ли не в раю. Они обычно хвалят западные страны за разделение властей, честные суды, прозрачный бюджет, умное регулирование, справедливые налоги, свободу слова и многие другие вещи, отсутствующие в РФ. Но некоторые из этих людей потом начинают замечать, что все те достижения, ради которых они были готовы сорваться с насиженных мест, медленно, но верно, тают даже на их любимом западе, не то чтобы переноситься в Россию.
Почему так происходит, и почему бессмысленно ждать улучшения государства, так же, как и эмигрировать? Готов высказать гипотезу, основанную на мыслях из лекций известного социолога Эллы Панеях (они есть на YouTube). Не могу гарантировать абсолютную достоверность данной гипотезы, но считаю её вероятность оказаться правдивой выше 99%.
В своих лекциях Элла рассказывает теорию стационарного бандита, объясняя положительный (созидательный, прогрессивный) вектор, по которому государство направляло общество, необходимостью военного превосходства над другими стационарными бандитами. Если какой-то из них предпочитал скрепы и мракобесие, а другой прогресс и права человека, то последний рано или поздно добивался технологического превосходства над первым. В конечном же итоге — традиционалисты и сторонники «звериной» насильственной иерархии просто оказывались завоёваны более прогрессивными государствами. Так как без уважения к личности и правам человека невозможно развитие технологий, государства были вынуждены перенимать друг у друга лучшие практики обеспечения личных свобод, повышения доверия к налоговой системе через прозрачный бюджет, создавать социальные лифты для молодёжи, бороться с коррупцией, предлагать убежище перебежчикам.
После Второй Мировой Войны, в результате появления доктрины сдерживания через угрозу взаимного гарантированного уничтожения, войны между более-менее развитыми странами полностью прекратились. Ведь никто из политиков не решится начинать войну, если знает, что сам может быть уничтожен. В результате исчез стимул развиваться и создавать лучшие условия для собственных граждан. Ведь тебе всё равно никто не угрожает, а своё население можно задавить даже обычными дубинками и слезоточивым газом.
Отсутствие стимула развиваться вовсе не означает остановку конкуренции государственных практик, только теперь государства перенимают друг у друга методы угнетения собственных граждан — скрытые налоги, цензура в Интернете, борьба с протестами и митингами, социальный рейтинг, слежка и т. п. Вы наверняка замечали, что некоторые из них появились сначала у нас, а потом на западе, другие наоборот. Но в целом как у нас, так и на западе, объём прав и свобод постепенно, и всё более быстрыми темпами, уменьшается. Эмиграция становится бессмысленной, так как через определённое время все те недостатки, из-за которых вы уехали, окажутся также и на вашем новом месте.
Как мы можем вернуть конкуренцию положительных практик? Избавившись от территориальной монополии государства и перейдя на систему экстерриториальных контрактных юрисдикций (ЭКЮ), мы создадим стимул для отдельных ЭКЮ конкурировать за граждан. Ведь перейти в другую ЭКЮ будет также просто, как и поменять мобильного оператора. Следовательно, руководства этих компаний будут заинтересованы предлагать наилучшие условия для граждан.
