Развитие биотехнологий приближает момент, когда можно будет создать генотерапию, способную активировать у человека ингибирующий насилие механизм, о котором писал Конрад Лоренц. Однако вместе с этим возникает и риск появление совсем противоположной генотерапии, нацеленной именно на устранение любых сдерживателей насилия в человеке. Поэтому кто-то может и вовсе посчитать затею с созданием генотерапии против насилия бесполезной, так как если можно сделать её, то можно сделать и генотерапию для раскрепощения насильственного потенциала. Спрос на неё может найтись среди некоторых психов, маньяков, людей, которые чрезмерно дорожат своей насильственностью, считают её смыслом своей жизни и не желают с ней расставаться из-за какого-нибудь дротика с препаратом, выпущенного в него во время очередного нападения. Также некоторые группы людей (сторонники авторитарной власти) могут считать важным достижение определённых целей силовым путём, из-за чего силовиков-исполнителей необходимо защитить от риска лишения насильственности.
Конечно, подавляющее большинство учёных выступают против насилия и вряд ли кто-то из них станет заниматься подобными разработками. Но что случится, если среди них всё же найдётся тот, кто решит помочь насильственным выродкам? Давайте пройдёмся поэтапно:
1) Существует вероятность неконтролируемого распространения препарата, отключающего механизм Лоренца, и если это случится, то весь мир погрязнет в насилии и войнах, выживание человечества станет невозможным (практически повторится типичный сценарий из фильма про зомби).
2) Этот риск приведёт к необходимости создания обновлённой генотерапии против насилия. Она может быть способна не допустить отключения механизма Лоренца какими бы то ни было методами, однако в том случае, если этого нельзя обеспечить гарантированно, то единственным вариантом останется сделать так, чтобы человек погибал от попытки снять с себя ограничения на насильственное поведение. Допустить выживания стремящихся к насилию людей в такой ситуации попросту нельзя, иначе произойдёт ранее указанный сценарий.
3) После этого случится довольно быстрое выравнивание баланса потенциала насилия, будет достигнута абсолютно-всеобщая вооружённость (до каждого Васяна отчётливо дойдёт, что оружие в таком мире — единственный залог выживания). Новый статус-кво будет держаться за счёт того, что меньшинство садистов будет бояться деактивировать механизм Лоренца чтобы нападать на большинство ненасильственных людей, способных уничтожить их при первой же попытке инициировать насилие.
4) Стационарный бандит (государство) не переживёт ни появления генотерапии против насилия, поскольку он тогда лишится возможности силой навязывать свои порядки, ни появления блокиратора ингибирующего насилие механизма, ведь в таком случае работающие на него силовики вместо мирных протестов получат коктейли молотова, бутылки с серной кислотой, инфекционные агенты, очереди пуль из автоматов и т.п. со стороны тех самых людей, которые сняли с себя ограничение в насилии и будут его проявлять ко всем, в том числе и к ним. Фильмы про зомби хотя и являются чистой фантастикой, но тем не менее довольно точно передают что случится с государством при таком сценарии.
В результате получается так, что создание препарата для отключения сдерживающих насилие механизмов тоже приведёт к устранению стационарного бандита, которого сторонники авторитарной власти и силовых мер так любят и считают наилучшим механизмом достижения каких бы то ни было целей. Они этого не понимают, но ещё хуже, что они не понимают катастрофического сценария, к которому приведёт создание такого препарата, если вовремя не будет обновлена генотерапия против насилия по соответствующим второму пункту параметрам или по крайней мере не будет выровнен баланс потенциала насилия, чтобы всех образовавшихся насильников ликвидировать во время их нападения.
Как вы знаете, сторонники волюнтаризма и идей ненасилия активно выступают за несиловые меры по возмещению ущерба, а также наказания нарушителей договорённостей и преступников, такие как остракизм, финансовые санкции, залоги, страхование сделок и т.д. Применение силы же допустимо только с целью самозащиты от непосредственного нападения, в других случаях насилие абсолютно недопустимо. Есть много причин, почему такая модель поведения является наиболее оптимальной, я уже много рассказывал об этом в своих прошлых материалах. Сейчас же мы рассмотрим один очень распространённый аргумент, нацеленный на дискредитацию несиловых мер.
Вот рассказываю я о репутационных институтах и об остракизме, о том, что нарушителя договорённостей или совершившего в прошлом акт насилия человека можно внести в чёрные списки и отказывать ему в совершении будущих сделок. И знаете, какой зачастую следует за этим аргумент? Это похоже на социальный рейтинг в Китае, вы на самом деле бесчеловечные тоталитаристы! Это же «культура отмены», что сейчас практикуется на Западе, вы просто хотите жестоко пытать людей и лишать их права на нормальную жизнь!
Теперь же я хочу задать вопрос тем, кто высказывает подобную критику. А какую альтернативу предложите вы? Дайте угадаю, неужели каждого, кто провинился, избивать дубинками, таскать в наручниках по судам, а то и вовсе на многие годы запирать за решёткой? Другого ведь предложить не выйдет, альтернатива нашим несиловым мерам только одна – меры силовые. И что же это получается, мы со своим остракизмом и финансовыми санкциями негуманные тоталитаристы, а ваши дубинка и тюрьма – гуманные и крайней человечные инструменты? Если кто-то так считает, то он просто полнейший идиот!
И, кстати, мы не предлагаем пожизненную «отмену» провинившегося человека, о чём тоже некоторые говорят. На самом деле можно обойтись даже вовсе без этого, если человек сразу же признает свою вину и готовность компенсировать ущерб, то никакой остракизм и чёрные списки ему не грозят. В конце концов всем будет лучше, если виновник в удобном ему темпе и в удобных ему условиях, в которых он может работать с максимальной производительностью, будет отрабатывать нанесённый им ущерб. Также, чтобы загнать человека за решётку, вам понадобится насильно отнять у мирных людей часть их средств (то есть принудительно обложить их налогами) на содержание тюремной инфраструктуры и самого заключённого. Конечно, если кто-то не против платить за это – пусть платит, и пусть выдвигает преступникам свою меру по снятию остракизма в виде добровольного тюремного заключения. А я вот не хочу за это платить. Что вы сделаете, тоже меня дубинкой изобьёте? Тогда вы насильник, абсолютно ничем не лучше других насильников!
Кроме того, не надо говорить, что несиловые меры не сработают, так как преступник может обойти их просто совершая дальнейшие акты насилия и воруя для собственного обеспечения. Даже в таком случае его жизнь будет крайне неприятной, поскольку целый ряд благ и услуг нельзя просто так взять и украсть, а если преступник решится на нападение, то его можно остановить средствами самозащиты. Не забывайте что мы ведь выступаем за всеобщую вооружённость и ничего не имеем против самозащиты при непосредственном нападении!
Существует один очень эффективный метод искоренения насилия, о котором обычно мало кто задумывается. Он вполне очевиден – от насилия можно избавиться не допуская людей, имеющих насильственные склонности, к продолжению рода. Насильственные склонности некоторых людей могут быть обусловлены генетически, поэтому очевидно, что и их дети скорее всего тоже унаследуют насильственность. Кроме того, насильники дают очень плохое воспитание своим детям и выращивают их в неблагополучной обстановке – это подталкивает их к тому, чтобы самим же стать насильниками в будущем.
Но как же этого достичь? Мы ведь не можем сами силой заставлять таких людей не размножаться, поскольку тогда мы будем ничем не лучше их, да и ещё применяя насилие мы будем вносить его отрицательные экстерналии со своей стороны. Однако сделать это можно и прибегая к ряду несиловых мер.
В первую очередь необходимо использовать репутационные институты. Людей, совершивших акты насилия, нужно разоблачать и подвергать остракизму, тем самым понижая их благосостояние. Также очень важно дискредитировать их среди близкого окружения, то есть родственников, друзей, соседей. Вполне допустимо даже оказывать на людей из данного окружения давление, например, угрожая за сотрудничество с насильником одвергнуть остракизму. В принципе это логично, ведь остракизм не является эффективным инструментом, если люди, сотрудничающие с совершившим преступление человеком, тоже не объявляются преступниками, к которым можно применять соответствующие санкции, поскольку тогда у этих людей будет меньше стимулов не сотрудничать с ним, а значит остракизм не будет применяться в достаточной мере.
Таким образом окружение насильника вполне может отречься от него или, по крайней мере, начать оказывать на него давление со своей стороны. А человек с испорченной репутацией, низким уровнем благосостояния, несущий риски при ведении любых взаимоотношений с ним, да и ещё подвергающийся давлению со стороны тех субъектов, которые всё же не могут отказаться от сотрудничества с ним, имеет очень низкие шансы найти себе пару и создать семью.
Кроме репутационных методов можно использовать и некоторые другие инструменты, один из которых мы и рассмотрим сейчас. Существуют агентства, которые за определённую сумму способны подстроить ряд событий, с большой вероятностью ведущих к порче отношений между людьми, например, к разводу супружеской пары. В нашем случае это можно применять против людей с насильственными склонностями, которые состоят в отношениях или браке. Средства на оплату услуг таких агентств можно собирать с помощью донатов от неравнодушных людей, например, объявив краудфандинг инициативы по искоренению насилия.
Особенно важно отстранять от продолжения рода тех людей, которые работают на стационарного бандита и выполняют его указания по применению силы, то есть силовиков. Они чаще всего являются людьми с насильственными склонностями, ведь кто же ещё пойдёт защищать насильственную власть и по её указанию совершать акты насилия по отношению к невинным людям, например, избивать их на митингах или вламываться к ним домой за «неправильный» пост в социальных сетях.
И, что очень важно для нас, они получают гигантский бонус к размножению. У силовиков много льгот, они могут рассчитывать на бесплатное жильё, льготный проезд в общественном транспорте, отдых и лечение в санаториях, у них есть льготы на получение образования, у них ранний возраст выхода на пенсию и большие пенсионные выплаты. Таким образом силовики получают очень благоприятные условия для размножения, по крайней благоприятнее, чем обычные люди. К сожалению я не нашёл статистики по количеству детей у силовиков, однако смею предположить, что в среднем уровень фертильности в их семьях куда выше, чем у обычных семей. Тем самым лишь увеличивается количество склонных к насилию людей. Нужно как можно скорее разрушить такое положение дел, тогда и проблема насилия начнёт решаться даже без физического удаления агрессоров из популяции.
Одной из центральных идей анкапа является то, что все возникающие проблемы и разногласия должны решаться постфактум – через суд (допустим, суды при анкапе работают вполне нормально, тут без вопросов). Но ведь реальные проблемы проще предотвратить, чем заниматься “разбором завалов”, а для этого могут потребоваться запреты. Что вы скажете на этот счёт? Отсудить компенсацию и кучу неустоек – это, конечно, хорошо, но не напоминает ли это знаменитую фразу “когда убьют, тогда и приходите”? Может, хотя бы ради возможности превентивных мер (но не ущемляющих адекватные права и свободы!) стоит иметь хотя бы минимальное государство-крышу?
Минархист
Центральная идея анкапа скорее в том, чтобы те проблемы, решение которых сегодня узурпировало государство, решались в частном порядке, и только тогда, когда на их решение есть рыночный спрос. Это означает, что одна и та же проблема может в разное время, в разном месте и в разных ситуациях решаться по-разному. В одном случае кондоминиум финансирует работу полицейских патрулей, в другом случае страховая компания компенсирует жертве издержки нападения, в третьем случае люди рассчитывают на успех самозащиты, а тратиться на страховку или охрану не намерены. Каждый раз ситуация основана на множестве индивидуальных выборов, и, в общем-то, неважно, стоял за ними экономический расчёт, религиозные предрассудки или этические предпочтения.
Нет ничего ужасного в том, чтобы некоторое сообщество обеспечивало для себя решение ряда типовых задач при помощи государства-крыши. Ужасно – если это государство будет крышевать принудительно, по территориальному признаку. А до тех пор, пока услуги государства оказываются в рамках индивидуальных договоров, подразумевающих свободный выход из них – да за ради бога.
Более того, если чья-то культура подразумевает ряд запретов, соблюдение которых ожидается от всех, в том числе и не от посторонних, то для носителей такой культуры будет вполне естественно вести профилактику в частном порядке. Пример – ниже на картинке.
Другое дело, что при анкапе роль тюрем несколько отличается, но это уже совсем другая история
В многих случаях, когда говорят о проблеме насилия, в качестве примеров этого явления берут лишь применение силы стороны обычных граждан по их собственной инициативе. В том же случае, если силовая мера была применена по указанию сверху и в рамках государственного закона, то она за насилие вообще как бы не считается, эта мера называется уже формой правоприменения. Из подобной абсурдной формулировки обычно исходит предположение, что проблему насилия можно решить просто проводя некую «верную» государственную политику. Такую точку зрения активно продвигают сторонники идей Стивена Пинкера, в русскоязычном пространстве наиболее активным евангелистом этих взглядов является Екатерина Шульман. Но давайте же посмотрим, почему это никогда не сработает.
Во-первых, сама попытка разделить принудительные силовые меры на те, которые можно считать за насилие, и которые нельзя, сталкивается с логическим противоречием. Различие в том, когда, к кому и по какой причине была применена принудительная силовая мера не отменяет самого факта её применения, недобровольности её характера и намеренного физического ограничения свободы человека. Всё это и является составляющими факторами такого явления как насилие. Нельзя сказать, что одно и то же самое действие в одно время, по одной причине и к одному человеку является насилием, а в другое время, по другой причине и к другому человеку таковым уже не является. Это лишь субъективная оценка конкретного человека.
Собственно, поэтому все принудительные силовые меры влекут за собой одинаковые проблемы и риски, как их только не оправдывай. Если смотреть с точки зрения практических результатов, нет разницы, применил ли насилие полицейский или обычный гражданин, было ли оно применено к простому прохожему или совершившему в прошлом множество преступлений бандиту, всегда можно столкнуться с сопротивлением, особенно если жертву силовой меры ставят в безысходное положение. А в нынешнем мире со стремительно развивающимися технологиями это грозит использованием в качестве инструмента защиты или орудия мести очень опасных и разрушительных средств, вплоть до оружия массового поражения, самым доступным из которого являются вирусы. Поэтому с практической точки зрения применение силовых мер можно оправдать лишь при непосредственной самозащите, поскольку в таком случае акт насилия уже совершается и его необходимо прекратить, чтобы избежать следующих за ним отрицательных экстерналий. Во всех остальных случаях, единственной оптимальной стратегией поведения будет применение к нарушителю отличных от физического насилия методов воздействия, вроде понижения репутации и остракизма.
Во-вторых, и это самое главное — попытка избавиться от частного насилия с помощью государственного насилия на самом деле лишь сдерживает его, но не искореняет. Ярким примером этого можно назвать СССР. Замыслы относительно частного насилия у идеологов авторитарного коммунизма были очень светлыми, методом «железной руки» они предполагали искоренить межнациональные и бытовые конфликты. Понятное дело, что родители не изобьют ребёнка, а азербайджанец не нападёт на армянина, если стоять над всеми ними с дубиной. Но никакая власть не бывает вечной. Как только в ней происходят изменения, то все проблемы выходят наружу. Конфликт возрождается, да и ещё с новой силой, учитывая то, в каком стрессовом положении находятся люди из-за многолетнего силового контроля над ними. Нам повезло, что после развала СССР у тех же армян и азербайджанцев в руках оказались только автоматы с танками, а не ядерные ракеты и вирусы. Впрочем, со временем они, да и не только они, могут завладеть и очень опасными средствами. Тогда мы столкнёмся с катастрофической угрозой, угрожающей существованию всего человечества, ввиду нерешённой методом «железной руки» проблемы насилия.
Люди, которые считают выводы Конрада Лоренца касательно природы насилия и опасений по поводу вносимых им рисков несостоятельными, нередко ссылаются или используют аргументы из одного материала под названием «The Lorenzian Theory of Aggression and Peace Research: A Critique». Чтобы не допустить каких-либо заблуждений о явлении насилия, давайте же рассмотрим, что не так с данной критикой.
В самом начале идёт аргумент о том, что Лоренц определяет агрессию как боевой инстинкт, реализуемый по отношению к представителям своего вида и являющийся генетически врождённым, полученным от биологических предков. Однако по мнению критиков данное определение выхолащивает сам термин агрессии. В целом при обсуждении агрессии и насилия почти всегда поднимается вопрос того, а что нам собственно понимать под «агрессией» и «насилием». В данном контексте разумно будет свести эти термины именно к врождённым склонностям к внутривидовому насилию в виде нанесения физического вреда (или угрозы его нанесения), поскольку это является объектом исследования. Всё остальное, например то, что для разных людей агрессия субъективно определяется по-разному (для кого-то и невежливое приветствие будет агрессией) мы во внимание не берём.
Исходя из критики подобное понимание агрессии не соотносится с деятельностью, проявляемой не прямым образом, а через общественные институты, выработанные людьми. Во-первых, все институты, которые применяют силовые меры, всегда работают через силовых агентов. Вы можете сказать, что если человек станет политиком, то он сидя в кабинете сможет раздавать негуманные приказы и тем самым совершать акты насилия не выполняя на самом деле никакой соответствующей физической деятельности. Однако эти приказы ничего не стоят без исполняющих их прямым образом силовых агентов, значит смотреть нужно именно на них и на их склонность к насилию. Во-вторых, другие социальные аспекты, такие как богатство, статус, навыки (о которых говорилось в критике) без методов прямого нанесения физического вреда человеку, например с помощью тех же силовиков, сами по себе не дают такой возможности. Мы не можем говорить о насилии там, где такого прямого воздействия не было. Конечно человек может попытаться нанести другому человеку вред непрямым воздействием через цепочку из множества инстанций, однако эта цепочка рано или поздно наткнётся на необходимость применить силовую меру. Например, кто-то скажет, что монополист на рынке может чисто экономическими методами превратить людей в рабов и даже довести их до голодной смерти, устанавливая стоимость труда и продукции в одностороннем порядке. Однако, чтобы быть монополистом нужно иметь силовых агентов (собственных, или договориться с агентами уже существующей монополии, такой как государство), готовых через прямое насилие уничтожать всех конкурентов на рынке, особенно тех, которые не согласятся идти на уступки и договариваться мирно.
После этого Лоренца критикуют за смешивание поведенческих моделей довольно разных видов животных и людей, в том, что обоснования в виде общего происхождения видов для такого недостаточно. Однако не стоит забывать, что нерушимой основой поведенческой модели любого живого существа всегда являются биологические процессы, происходящие в его организме. Было бы глупо полагать, например, что лишь одним желанием, ввиду каких-то социальных факторов или с помощью неких сверхъестественных сил высокоразвитый примат, в том числе и человек, может игнорировать действие гормонов и рецепторов нервной системы. А биологические процессы в свою очередь обуславливаются генетикой. Конечно, не стоит забывать о связке ген-среда – определённые гены активируются в определённой среде. Но этот факт лишь подтверждает нашу правоту, если учитывать два фактора: человек разделяет большую часть генома с животными ввиду того же общего происхождения и за очень разными видами животных Лоренц наблюдал одни и те же поведенческие механизмы касательно проявления насильственного поведения. Исходя из критики неверно экстраполировать наблюдения за животными на человека, даже если эти наблюдения совпадают для очень широкого ряд видов. Конечно, я соглашусь с тем, что в трудах Лоренца возможно не хватает наблюдений за конкретно человеческим поведением, однако исходя из описанных выше двух факторов (общего генетического наследия и наблюдения одинаковых паттернов поведения у разных видов) можно смело предполагать, что сделанные им выводы касательно природы насилия с большой вероятностью верны и по отношению к человеку. И ссылаться здесь на науки о социуме, о психологии и т.д., что тоже упоминалось в критике, не имеет смысла, так как мы рассматриваем биологическую и генетическую составляющую, которая является более фундаментальной – эти науки не могут противоречить биологии или вносить в неё изменения. В конце концов, если кто-то всё ещё продолжает отрицать эти выводы, то лучше было бы их критиковать наблюдениями за человеческим поведением, соответствующей систематизацией и сравнением с выводами Лоренца, а не просто указывать на неверность факта экстраполяции.
В критике также затрагивается инстинктивно-гидравлическая модель Лоренца. Она объясняет феномен срабатывания инстинктивных реакций в отсутствие специфического раздражителя накоплением в течение времени некого специфического потенциала, который снижает порог, необходимый для запуска реакции; в том числе это объясняет спонтанные акты агрессии. Данная модель подвергается критике ввиду отсутствия нейрофизиологических обоснований её верности. Однако, во-первых, она не была и опровергнута, а во-вторых, сам Лоренц признавал ограниченность этой модели и то, что ей присущ ряд недостатков, то есть, фактически, он не предлагал её в качестве абсолютно верного и окончательного решения.
Дальше критикуется влияние внутривидовой агрессивности на выживаемость видов, особенно в случае человека. В качестве примера приводится статистика, исходя из которой войны между разными группами людей (в том числе и современные войны начиная с 19 века) оказали совсем незначительное влияние на выживание человечества. Я не буду спорить с тем, что этот вывод верный на данный момент. Однако здесь опасения Лоренца касательно угрозы насилия для выживания человечества стоит связать с научно-техническим прогрессом. Как ни как человек стал самым вооружённым видом на планете, он уже не раз стоял перед лицом ядерной угрозы, и с каждым днём угрозы становятся всё более серьёзными, так как опасные средства становятся всё более доступными для получения и воспроизведения небольшими группами людей и даже отдельными индивидами. Фактически разрушительный потенциал небольших групп и отдельных индивидов с каждым днём всё возрастает. Например, очень доступным средством массового поражения являются вирусы, впрочем, можно придумать и что-то ещё. С опасениями Лоренца здесь вряд ли можно поспорить!
Ещё один момент в критике привлёк моё внимание ввиду того, что он лишь подтверждает теорию Лоренца, а не опровергает её. Но для начала нам нужно кое-что вспомнить. Как мы знаем, наблюдения Лоренца показывают, что виды с сильной врождённой вооружённостью не используют её во внутривидовых стычках. Это в первую очередь касается ёжиков, дикобразов, ядовитых змей и насекомых, также Лоренц упоминал о волках, которые не кусают своих сородичей в уязвимые места, такие как брюхо или шея, и воронов, которые в драках даже не пытаются выклёвывать друг другу глаза своими очень острыми клювами. Возникновение таких механизмов в ходе эволюции довольно логично, иначе представители данных видов просто истребили бы друг друга. Что касается слабо вооружённых видов, то у них данный механизм проявляется в меньшей степени, поскольку либо их представители не способны нанести серьёзный ущерб своим сородичам, либо же те могут сбежать от нападения, то есть насилие им так сильно не угрожает. Например, когда Лоренц посадил в одну клетку двух горлиц – вроде бы мирных птиц семейства голубиных, то неприязнь одной из птиц к другой привела к тому, что она её сильно искалечила и чуть ли не убила во время отсутствия Лоренца. Всё потому что бежать в данном случае было некуда.
В случае человека данный механизм тоже проявляется не особо сильно, так как его естественная вооружённость довольно слабая. Тем не менее то, что человек этот механизм всё же в определённой степени унаследовал отрицать нельзя, мало того мы даже подтвердим это наблюдениями касательно войны, на которые ссылается сама критика, опять же, с целью доказать незначительность влияния насилия на выживание человечества. Во многих армиях более половины солдат, которые должны были стрелять, просто не могли нажать на курок. Ещё упоминается отказ во время Вьетнамской войны одной из бригад войск США подчиняться приказам. Такие же случаи, как массовое убийство в Сонгми, для современных войн являются большим исключением и ненормальностью. В целом большинство солдат считали Вьетнамскую войну бессмысленной и за всё её время типичный солдат проводил в боях всего несколько часов. Также социальное исследование, проведённое отделом информации и образования военного ведомства США, показывает, что во время Второй Мировой войны большинство солдат на самом деле старались делать вид, что они чем-то заняты, нежели занимались военными делами в действительности.
Исходя из этого можно сделать вывод, что человеку присущ ингибирующий насилие механизм Лоренца. Хоть он и выражен в более слабой форме, нежели у сильно вооружённых видов, тем не менее это даёт предпосылки для решения проблемы насилия, которая так сильно беспокоила Лоренца и в принципе является причиной для беспокойства у любого адекватного человека. И, кстати, в рассматриваемом нами материале попытка критиковать конкретно эту теорию даже не предпринимается.
Когда вирусы рассматриваются в качестве оружия массового поражения, многие говорят, что это лишь гипотетическая угроза, нереализуемая в данный момент на практике, вряд ли будет реализуема в ближайшее время, и уж точно никогда не будет доступна для воссоздания небольшими организациями и обычными людьми в домашних условиях. А поскольку другие возможные средства массового поражения ещё более недоступны для воссоздания, то нет необходимости бояться такого явления как насилие и пытаться его полностью искоренить.
В первую очередь нам необходимо взглянуть на тенденции развития биотехнологий. Отличный пример показывает такая операция как секвенирование (более простым языком — расшифровка) генома. Ещё 20 лет назад секвенирование одного полного генома человека стоило 100 миллионов долларов, около 10 лет назад – 1 миллион долларов, а сейчас – 1 тысячу долларов. Также уже сейчас существуют довольно дешёвые синтезаторы ДНК/РНК, некоторые модели можно купить за несколько десятков тысяч долларов и вполне можно ожидать, что с ходом времени и развитием технологий они лишь станут ещё более дешёвыми и доступными. Кроме того, в последнее время появились исследования касательно использования Искусственного Интеллекта в решении уравнений квантовой химии [1][2]. В перспективе это даст возможность определять химические и физические свойства молекул без проведения реальных испытания, а лишь виртуально смоделировав их структуру. Думаю, очевидно, что это очень сильно упростит и проектирование искусственных вирусов. Ну и наконец не забываем о том, что современное вакцинирование и таргетированное лечение основано именно на внедрении в человека искусственных вирусных агентов, которые доносят определённый генетический материал к нужным клеткам и внедряют его в них. Фактически это генотерапия, к реальности технологической реализации которой многие почему-то тоже относятся скептически и не видят перспектив её развития и приминения в ближайшем будущем. Но вы всё ещё считаете создание опасных искусственных вирусов лишь гипотетической угрозой? Что же, давайте рассмотрим реальные случаи подобного.
В 2011 году вирусолог Йошихиро Каваока проводил эксперименты по созданию вакцины от гриппа. Он пытался воссоздать штамм вируса, предшествовавший эпидемии 2009-2010 годов, чтобы увидеть, как изменился вирус в течение 4 лет. В результате он модифицировал его так, что он стал устойчивым к иммунитету человека [3]. Разумеется его работу начали подвергать критике, поскольку человечество оказалось бы бессильным в том случае, если бы этот вирус покинул стены лаборатории. Также правительство США в 2014 году наложило запрет на продолжение данного исследования (однако он был снят в 2019 году). Кроме того, Йошихиро Каваока ранее смог создать в лабораторных условиях аналог всем известной испанки, от которой по разным оценкам погибло до 100 миллионов человек.
Также в 2018 году группой канадских исследователей была опубликована научная работа по воссозданию возбудителя вируса оспы лошадей – ближайшего родственника чёрной (натуральной) оспы, одного из самых смертоносных заболеваний в истории человечества [4]. Стоимость данного проекта оценивается приблизительно в 100 тысяч долларов. Занимаясь им исследователи стремились создать новую, ещё более безопасную вакцину от натуральной оспы. Однако значительная часть научного сообщества отнеслась к этому исследованию критически и начала негодовать по поводу того, почему научный журнал PLOS One вообще допустил публикацию труда подобного рода, ведь это может помочь террористам в создании биологического оружия.
К этому всему стоит рассмотреть случаи, когда вирусы случайно покидали стены лабораторий и к каким последствиям это приводило, чтобы понимать, с чем мы столкнёмся, если кто-то захочет выпустить опасный вирус на свободу специально. Притом, это даже уже сейчас может сделать какой-то лаборант любого научно-исследовательского центра, хранящего и изучающего образцы таких вирусов. Нам просто очень повезло, что ещё никто из таких лаборантов не обладал насильственными склонностями или же если обладал, то его что-то сдерживало или он не представлял, какое опасное оружие находится в его руках. Мы перечислим 5 таких случаев [5]:
– В 1977 году штамму гриппа H1N1 удалось сбежать из китайского учреждения и распространиться по всему миру. К счастью, он вызывал лишь лёгкое заболевание и привёл всего к нескольким смертельным случаям.
– С 1963 по 1978 год в Великобритании произошло три побега вируса натуральной оспы из двух разных лабораторий. Они были связаны с низкими стандартами и плохо проводимой лабораторной практикой. Вспышки оспы привели к не менее, чем 80 смертельным случаям.
– В 1995 году 10 000 человек в Венесуэле и 75 000 человек в Колумбии заболели штаммом VEE, сбежавшим из лаборатории. В результате вспышки погибло 311 человек, а неврологические осложнения были обнаружены у 3000 человек.
– Тяжёлый острый респираторный синдром (SARS) в 2003 году привёл к глобальной эпидемии, инфицировавшей 8 000 человек и вызвавшей 774 смертей в 29 странах. Со времени первоначальной эпидемии было совершено шесть побегов вируса из лабораторий – четыре в Пекине и по одному в Сингапуре и Тайване.
– В 2007 году 278 животных в Великобритании заразились ящуром после того, как вирус ускользнул из лаборатории с высоким уровнем биобезопасности. В связи со вспышкой потребовалось уничтожить 1578 животных. Эта вспышка подорвала сельскохозяйственное производство и экспорт Великобритании и обошлась примерно в 200 миллионов фунтов стерлингов.
Ещё давайте посмотрим на текущую вирусную ситуацию. В 2020-21 годах нам пришлось иметь дело с коронавирусом (кстати, это один из штаммов того же SARS, который покидал стены лабораторий в 2003 году). Относительно других вирусов, SARS-CoV-2 не является чрезмерно заразным и смертельным, на данный момент им переболело около 103 миллионов человек, то есть 1.3% населения планеты; около 2.2 миллионов человек умерло – 2.1% ото всех заражённых. Тем не менее пандемия привела к большому количеству социальных и экономических проблем.
Также нам стоит взглянуть и на другие современные вирусные угрозы помимо коронавируса. Таковой может быть, например, вирус «Нипах». Заболевание может протекать бессимптомно (в таком случае человек просто становится разносчиком заразы) или же вызывать серьёзные респираторные проблемы, энцефалит, отёк головного мозга и смертность в диапазоне от 40% до 75%. Кроме того, нидерландские исследователи утверждают, что вспышка «Нипах» может произойти в любой момент [6]. И что уж может случиться, если образец такого вируса попадёт в руки человека с насильственными стремлениями?
Кроме всего этого, тему вирусной угрозы уже поднимают некоторые известные и авторитетные личности, например, предприниматель и миллиардер Билл Гейтс [7]. Ещё в 2015 году он предсказывал пандемию и предупреждал, что мир к ней не готов. Объясняет эту неготовность он тем, что крупные пандемии случаются довольно редко, люди о них забывают и предпочитают концентрировать своё внимание на борьбе с более частыми катастрофами. Пандемия в целом всегда кажется чем-то таким, что точно не произойдёт в ближайшие несколько лет, поэтому её угроза игнорируется. Билл Гейтс также выразил обеспокоенность тем, что вирусы могут быть использованы в насильственных целях и оценил вероятность возникновения искусственной пандемии выше, нежели естественной. Давайте теперь представим такой сценарий – кто-то специально выпускает очень заразный и смертельный вирус на свободу, а человечество к этому и вовсе не готово?
Думаю, больше не должно оставаться сомнений в том, что создание искусственных вирусов – реальная задача, которая со временем становится всё менее дорогостоящей и более доступной для реализации. Также возможно даже не понадобится создавать новые вирусы – достаточно захватить и использовать образцы уже существующих. Поэтому нам критически важно избавиться от насилия до того момента, когда кто-то в попытке защититься от нападок или какой-нибудь террорист в преследовании своих насильственных целей выпустит на свободу очень заразный и смертельный вирус, чем доведёт человечество до катастрофы.
Очень глуп тот консерватор, который реализует свои мечты об этнической чистоте и традиционном порядке жизни через государственное насилие в приказном порядке по отношению ко всему обществу. Но глупым будет и прогрессивист, который воспользуется этим же методом в продвижении мультикультурной и ЛГБТ повестки. А всё потому, что независимо от того, какие идеи продвигаются данным методом, приходится постоянно использовать и поддерживать в «боевой готовности» инструменты насилия.
Но власть не бывает вечной. Не существует метода навсегда оставить власть в руках одной группы интересов, просто потому что в обществе всегда существуют разные группы. И когда какая-то из групп набирает достаточно сил и популярности, чтобы отстранить от власти предыдущую группу, то вместе с этим и отстраняются предыдущие интересы.
Чтобы было понятнее, давайте в качестве примера зададимся одним вопросом, рассматривая текущее положение дел в западном мире. Европейские и американские консерваторы крайней недовольны, что их детей заставляют изучать в школах мультикультурализм и пропагандируют им толерантность к ЛГБТ. Иногда даже доходит до того, что у родителей-консерваторов могут отобрать детей служба опеки, если те решат оградить их от подобного обучения. Также они недовольны тем, что у них через налогообложение отнимают средства на помощь и обеспечение дополнительных привилегий меньшинствам и иммигрантам.
Но кто в этом виноват? Прогрессивисты? Возможно, так как они используют силовые инструменты. Но и сами консерваторы тоже виноваты. А всё потому, что они поддерживали и взращивали инструмент насилия. И чему тут удивляться, что этот инструмент просто со временем перешёл в руки других групп интересов? Чему консерваторы должны удивляться после того, как они в прошлом убивали, сажали или принудительно лечили тех же представителей ЛГБТ, а потом их детей начали в обязательном порядке обучать толерантности к ценностям подобного рода? Если бы консерваторы избавились от инструмента насилия, не пользовались им в преследовании своих целей, то никто бы не мог им навязать свои порядки. Да, так сильно ненавистные им сторонники мультикультурализма и представители ЛГБТ всё ещё бы существовали. Но они бы не могли силой указывать им как жить.
Мораль этого рассказа можно выразить одной притчей – что посеешь, то и пожнёшь! Если будешь сеять насилие – сам же станешь его жертвой, это неизбежно, не рассчитывай никогда на то, что инструмент насилия твой и только твой. Лучше не способствуй развитию такого инструмента – тогда его никто не сможет применить против тебя.
Постоянно слышу критику в адрес идеи устранения агрессивного насилия из общества с помощью биотехнологий (разработки генотерапии). Скептики говорят что склонность к насилию очень сложна, определяется множеством генов и их определение не представляется возможным. На самом деле это действительно так, но только если искать именно гены склонности к насилию, хотя для решения поставленной задачи этого абсолютно не требуется. Исследования Лоренца описывают эволюционный путь по которому у многих видов животных появилась «врождённая мораль» неагрессии к особям собственного вида (по факту это не мораль в привычном философском понимании, а инстинкт поведения). Многие на это почему-то не обратили внимание, но Конрад Лоренц чётко указывает в своих работах что виды с врождённой моралью испытывают сильное чувство отвращения (т. е. срабатывает некий механизм торможения агрессии) когда хотят нанести ущерб телу сородича (для простоты далее будем называть это «механизм Лоренца» по имени автора первооткрывателя). Это заметно контрастирует с обывательским пониманием «склонности к насилию». Например, ёжики довольно агрессивны в привычном понимании (ведь они являются хищниками), но не способны нанести физический вред своим сородичам.
Хотя сам Лоренц писал что у человека «врождённая мораль» очень слаба, тем не менее, её присутствие можно заметить у существенной части общества, возможно даже у большинства. Наверное вы обращали внимание на сцены в фильмах где кто-то хотел отомстить за какую-то обиду, взял в руки оружие, подошёл к безоружному обидчику, направил на него ствол, но вдруг у нападающего задрожали руки, ему как бы стало плохо и он не смог выстрелить. Это и есть паттерн поведения видов с сильным вариантом механизма Лоренца, но у людей он довольно вариативный (в отличии, например, от ёжиков и змей у которых все особи в популяции имеют сильный вариант данного механизма из-за давления естественного отбора). Соответственно, этот признак определяется аллелями одного или нескольких генов (различными формами одного и того же гена, расположенными в одинаковых участках хромосом). Учитывая высокую степень вариативности сильного/слабого варианта механизма Лоренца у различных людей, определить конкретные гены и правильные (нужные нам) их аллели довольно просто даже на современном технологическом уровне.
Можно обозначить примерный план исследований. Активисты открыто демонстрируют вызывающее поведение, например, показывая свою приверженность ЛГБТ в местах где обычно находятся гомофобы, оскорбляют их, но, что важно, не применяют к ним никакого физического насилия. Если видно что человека сильно задело оскорбление, но он, тем не менее просто ушёл (идеальный вариант — собирался ударить, но в итоге не смог) сообщаем ему что это был научный эксперимент, он молодец что сдержался и берём у него образец ДНК, помечая как «мирный». Если же он попытался ударить активиста — немедленно останавливаем нападение с помощью перцового баллончика и берём образец ДНК, помечая как «агрессор». Повторяем это многократно чтобы создать выборки достаточных размеров.
Далее отправляем собранные материалы в лабораторию где производится расшифровка (секвенирование) ДНК. Можно в Кремниевую долину — там какой-то из многочисленных биотех-стартапов точно будет рад получить собранные нами образцы, ибо проводить забор образцов ДНК таким «агрессивным» способом в самой Калифорнии они не могут. На основе сравнения двух выборок определяются конкретные гены, отвечающие за силу механизма Лоренца и нужные нам аллели (кодирующие сильный вариант). Определив их можно, например, создать генотерапию для взрослых и генетический тест для беременных женщин (который заставит женщину серьёзно задуматься над тем, стоит ли продолжать беременность).
Вначале хочу поделиться с вами довольно интересным материалом касательно темы насилия и частной собственности под названием «Политическое понятие свободы». Автор ведёт рассуждения, исходя из которых права собственности всегда имеют насильственное происхождение, поскольку насилие необходимо применять для их удержания.
Перед тем, как дать свой комментарий, заранее отмечу, что мы рассматриваем как частные права собственности отдельных людей и компаний (за которые выступают либертарные правые), так и коллективные права собственности, сформированные в рамках добровольных объединений (за которые выступают либертарные левые). Однако мы отметаем ситуацию, в которой прав собственности не существует вообще, поскольку в таком положении дел нельзя организовать какое бы то ни было эффективное перераспределение ресурсов на решение тех или иных задач, ведь тогда абсолютно каждый у каждого сможет в любой момент отнять любой ресурс независимо от обстоятельств.
Если дело касается защиты непосредственной собственности, которой вы часто распоряжаетесь или вовсе держите в своих руках прямо сейчас, то проблемы её удержания нет – на вас необходимо напасть с причинением физического вреда (или по крайней мере с ненулевой вероятностью его причинения), чтобы отобрать её. Если в обществе ещё не было искоренено насилие как явление в целом, то вы вполне обоснованно можете использовать средства самозащиты. Кстати, необязательно даже летальные, это могут быть перцовые баллончики, электрошокеры, ультра/инфразвук. Достаточно будет нанести агрессору лишь очень неприятные ощущения, без долгосрочных физических последствий, чтобы вынудить того отпустить вашу сумку или покинуть дом. Если же насилие было искоренено, то никто на вас просто не будет нападать.
Касательно защиты удалённой собственности – её тоже можно организовать без насилия, например, применяя следующие методы, которые описал Битарх в своём материале «Защита собственности в обществе, искоренившем насилие»:
1) Договор в рамках контрактной юрисдикции, по которой КЮ будет прилагать определённые усилия для предотвращения нарушения прав вашей собственности. Самый очевидный вариант для недвижимости договор между КЮ и поставщиками коммунальных услуг (электричество, газ, вода) об их отключении в случае сквоттинга или неуплаты аренды. 2) Физическое ограждение собственности забором и система контроля доступа: шлагбаум, дверь с электронным замком. 3) Для ситуативной защиты, когда собственник хочет не допустить попадания кого-либо на свою территорию (например, разозлившихся рабочих, которые хотят захватить завод) охранник на входе или живая цепь людей. 4) Для любых вещей, содержащих электронные компоненты (от самолётов, яхт и автомобилей до бытовой техники, телефонов и наушников) блокирование использования без ввода кода доступа, сетчатки глаза, отпечатка пальца или RFID-метки. 5) Сетевые (доступные глобально через интернет) системы репутации, куда могут заносить нарушителей частной собственности, что повлечёт для них отказ в обслуживании, бойкот, остракизм. 6) Система опционов. Она уже сейчас широко распространена в ИТ-компаниях Кремниевой долины. Наёмный работник финансово заинтересован в успехе предприятия, он получит прибыль от роста капитализации компании, и не заинтересован воровать собственность работодателя, так как по условиям контракта эти опционы сгорят в случае противоправных действий со стороны работника.
Как мы видим, защита собственности необязательно требует насилия, только разве что в случае непосредственного отнятия той собственности, которой вы распоряжаетесь в данный момент, однако это уже является агрессивным нападением на вас, в таком случае допустима самозащита. Права собственности и насилие необязательно являются одним целым.
