Тег: регуляции

Пока чиновники боятся, гены ломаются: почему дерегуляция биотеха – это вопрос выживания всего человечества

Представь, что ты едешь по трассе на старой машине, и внезапно понимаешь, что тормоза давно не работают. Сначала кажется, что все в порядке: ты просто спокойно катишься, скорость не очень высокая, погода хорошая, ветерок в лицо. Но впереди – огромная бетонная стена, и с каждым метром она ближе. Примерно так сейчас выглядит ситуация с генетикой человека.

Когда-то естественный отбор беспощадно отсекал вредные мутации – сурово, конечно, но эффективно. Если твои гены были совсем уж плохи, то детей у тебя, скорее всего, не было. Так человечество поддерживало здоровье поколений веками. Потом мы построили цивилизацию, создали медицину и сделали прекрасную вещь: теперь выживают почти все. Но у этой прекрасной медали есть оборотная сторона – генетический груз. Каждое поколение накапливает все больше мелких мутаций, которые раньше бы природа просто не пропустила. Теперь же все они спокойно передаются дальше. Ты и не заметишь этого сразу: дети пока рождаются вполне здоровыми. Но статистика уже фиксирует медленный, но верный рост наследственных заболеваний.

Например, сто лет назад диабет 1-го типа был приговором, сейчас – не более чем неудобством. Замечательно? Да! Только вот гены, ответственные за болезнь, теперь свободно гуляют в наших потомках. Мутации растут с каждым поколением как снежный ком. Пока что это не критично, но через сотню-другую лет можно прийти к тому, что каждая новая жизнь станет лотереей с плохими шансами. Сюжет фильма «Идиократия» станет реальностью.

Посмотри на породистых собак – пример вырождения наглядный и печальный. Когда люди решили «отключить» естественный отбор и занялись селекцией по внешнему виду, здоровье пород пошло под откос. Бульдоги задыхаются, у такс спины ломаются от минимальной нагрузки, а лабрадоры страдают от артритов и ожирения. Нам стоит задуматься, хотим ли мы такого же будущего для человечества.

Есть ли решение? Конечно, есть. Генная инженерия и биотехнологии уже готовы нам помочь. Генная терапия – это уже не фантастика, а реальность. С её помощью уже сегодня спасают детей от редчайших смертельных болезней, таких как спинальная мышечная атрофия и серповидно-клеточная анемия. И это только начало: потенциально, с помощью генотерапии можно исправлять десятки наследственных заболеваний прямо в клетках уже живущего человека. Но если мы смотрим дальше в будущее, то самое перспективное направление – это редактирование генов эмбрионов. Представь, что можно не просто лечить болезнь у отдельного человека, а полностью исключить её из генофонда навсегда. Одно точечное исправление в зародыше – и больше никакой проблемы не будет ни у ребёнка, ни у его потомков. Такие технологии уже успешно тестируются на животных, и технически они полностью готовы к применению на человеке.

Но тут в игру вступает государство, или, как его стоит правильно называть, «стационарный бандит». Государство решило: нет, друзья, не спешите. Давайте поставим на все биотехнологии десять тысяч запретов, регуляций, лицензий и бюрократических фильтров. Хотите лечиться? Получите лекарства по миллиону долларов за инъекцию, даже если себестоимость её производства копеечная. Хотите исправить генетическую ошибку заранее, на этапе зародыша? Нет уж, потерпите, это «неэтично», не время для этого. Получается абсурд: человечество несётся к стене, но единственного механика, способного починить тормоза, заперли в гараже под десятком амбарных замков. Вместо того, чтобы дать науке и бизнесу свободу, государство выбирает перестраховаться. Лишь бы не было хуже. Хотя хуже и так уже становится каждый год.

Почему мы должны ждать десятилетиями, пока бюрократы и чиновники разрешат учёным использовать генные технологии на благо всех нас? Почему мы соглашаемся с тем, чтобы единственным арбитром нашего будущего была бесконечная комиссия по этике, у которой даже собственного видения будущего-то нет? Вдруг что-нибудь не так пойдёт? Но разве ничегонеделание – не худшее решение?!

Волюнтарист, Битарх

Как государство задушило 23andMe и убивает биотех будущего

Когда-то тест от компании 23andMe был как iPhone от мира ДНК: слюну в пробирку – и через пару недель ты знаешь, какие болезни тебе грозят, какой у тебя ген кофеиновой зависимости и кто твои предки. За 99 долларов, без врачей и больниц, что было революцией. После запуска компании в 2007 году следовал бешенный успех, все были в восторге, покупали тесты пачками, также компания получила крупные инвестиции. Казалось бы, это победа.

Но тут в кадр входит американский регулятор FDA и говорит: «Погодите. А где доказательства, что ваши тесты точны? А вдруг люди не так поймут результаты своих тестов и навредят себе?» Как результат – в 2013-м году 23andMe запрещают показывать отчёты о здоровье, оставляя только скучные данные и генеалогию. Считайте это, как если бы Netflix оставили без сериалов – только со списками актёров. Компания пытается выжить и танцует с бюрократией: одобряет тесты по одному, ждёт годами, переписывает интерфейсы. В 2017-м ей наконец разрешают вернуть часть функций – но уже не 254 заболевания, как раньше, а всего 10. И стоимость теста становится уже не 99, а 199 долларов.

Очевидно, что для потребителя это выглядит уже далеко не так привлекательно. Конечно, надежды ещё оставались, и в 2021-м году 23andMe вышла на биржу с оценкой в 6 млрд. долларов. Но уже в 2024 году – обвал на 98%, угрозы делистинга, увольнения. Также произошла хакерская атака, миллионы генетических профилей утекают в даркнет. Финальный аккорд – банкротство в 2025 году.

А теперь вопрос на засыпку: где во всей этой истории был потребитель? Хотел он знать о рисках болезни Альцгеймера? Хотел. Мог он адекватно воспринять цифры? Может быть. Но государство решило, что он не готов, что ему рано, что это опасно. И прикрутило гайки, потому что «так безопаснее». И проблема не только в FDA. В Европе, конкретнее в Германии и Франции, вообще запрещены прямые генетические тесты, то есть ты сам не имеешь права узнать своё ДНК без врача. Прямо как в старые времена, когда библиотека была под замком и с привратником.

Компания 23andMe не была идеальной. Да, она экспериментировала, монетизировала данные, совершала ошибки. Но её прикончили не конкуренты, не рынок, а регуляторная машина, которая тормозила каждую инновацию, требовала доказательств там, где шёл прогресс, и мешала миллионам людей узнать больше о себе. А ведь можно было иначе – можно было доверять человеку. Давать информацию с пометкой «не диагноз», как делают Google и Википедия. Можно было создать рынок с конкуренцией, с рейтингами, с развитием. Вместо этого – страх, запреты и «пока нельзя».

Всё это касается не только 23andMe. Это история о будущем биотеха. Препараты генной терапии, персонализированная медицина, профилактика по ДНК – всё это требует свободы действий и гибкого управления, которое помогает, а не душит. Пока же, увы, реальность такова: технологии бегут вперёд, а регуляторы стоят с флажками «стоп».

Представьте себе мир, где можно заранее узнать о своих слабых местах и вовремя принять меры. Где врач лечит не симптомы, а причины, основываясь на вашей уникальной генетике. Где болезни можно не просто лечить, а предотвращать. Это будущее, которое уже могло наступить, если бы стационарный бандит чуть-чуть ослабил хватку. Вместо этого мы живём в мире, где прорывы постоянно натыкаются на бюрократическую стену. Стартапы и инновации вынуждены годами доказывать очевидное, пока технологии устаревают, а деньги инвесторов тают.

И напоследок. Чья это информация – гены человека? Кто должен решать, можно ли знать человеку о своих рисках, мутациях, шансах? Сам человек или чиновник в галстуке, который считает, что «гражданин не поймёт»?

История 23andMe – это не просто падение стартапа. Это напоминание: свобода, в том числе генетическая, не даётся легко, за неё тоже надо бороться. А иначе мы рискуем остаться в мире, где технологии есть, а пользоваться ими нельзя. В мире, где будущее постоянно откладывается из-за бесконечных «нельзя». Давайте не допустим, чтобы это стало нашей реальностью!

Волюнтарист, Битарх

Может ли свободный рынок избавить нас от олигархов?

Скорее всего, вы нередко сталкивались с вопросом роста олигархата и концентрации капитала. В том числе мог возникать вопрос, решаема ли эта проблему с помощью децентрализации и дерегуляции рынка. Конечно же, сразу отметим, что здесь никто не может предложить чудодейственного и магического решения всех проблем человечества. Но давайте всё же посмотрим, как именно свободный рынок и настоящая конкуренция могут облегчить, если не полностью решить эту застарелую болезнь экономики.

Суть олигархии проста – капитал притягивает капитал. Деньги к деньгам, как говорится. Чем богаче ты становишься, тем легче тебе становится богатеть дальше. Рано или поздно весь крупный бизнес начинает походить на закрытый клуб, куда вход простому смертному заказан. Многим покажется, что всё с этим ясно – необходимо жёстко регулировать деятельность богачей и отнимать часть их средств. Но если копнуть глубже, государственные регуляции чаще им помогают. Они не только не борются с олигархатом, но и создают тепличные условия для его расцвета. Почему? Потому что у больших компаний есть ресурсы нанять армию юристов, бухгалтеров и лоббистов, которые ловко обходят все барьеры. А вот мелкие предприниматели тонут в бюрократических джунглях.

Так почему дерегуляция может помочь? Представьте: рынок – это огромный океан. Государственные регуляции – искусственные преграды, рифы и острова, вокруг которых удобно строить личные королевства. Если их убрать, огромный океан станет куда труднее разделить на уютные «уголки». Свободная конкуренция – это как шторм, который постоянно разбивает любые монополии и не даёт им укрепиться. Конкурировать – значит жить, стоять на месте – тонуть. Вспомните, как интернет уничтожил традиционные монополии: таксисты, медиа, ритейл. Появились новые игроки – Uber, YouTube, Amazon – и перевернули всё вверх ногами. Да, теперь это новые гиганты, но они появились именно благодаря тому, что старые регуляции не поспели за технологиями.

Децентрализация – это ещё один инструмент защиты от олигархии, новый уровень. Это не просто отмена правил, а передача контроля над ресурсами и активами от кучки «избранных» в руки множества участников рынка. Вспомните про криптовалюты и блокчейн-технологии. Их главная идея: заменить централизованный контроль прозрачными правилами, которые нельзя изменить под кого-то конкретного. В результате выстраивается система, где ни один участник не может получить преимущество просто за счёт положения или связей в правительстве. Децентрализация уничтожает саму почву для олигархата. Невозможно построить империю на контроле того, что никому не принадлежит.

Но это не идеальная таблетка, а свободный рынок и децентрализация – не абсолютное лекарство от жадности и нечестности. Некоторые люди и дальше будут пытаться создавать картели, заговоры и мошеннические схемы. Но без государственного покровительства, без бюрократических «тихих гаваней» им будет намного сложнее. Постоянная открытая конкуренция сама становится регулятором.

Подведём итог: да, дерегуляция и децентрализация не идеальны. Но они точно лишают олигархию её главного козыря – поддержки государства. Они не просто лечат симптомы, а устраняют сам источник болезни. Свободный рынок – это непрерывная битва идей, продуктов и талантов, где никто не может почивать на лаврах. Конечно, решение за вами – что выбирать. В любом случае, интереснее жить в мире, где каждый имеет шанс выиграть, а не только те, кто сидит поближе к государственной кормушке.

Волюнтарист, Битарх

Слишком дорогая приватность: как благие намерения чиновников разрушают интернет

Знаете, в чём разница между хорошими намерениями и реальным результатом? Разумеется, в количестве сломанных судеб. Когда ЕС и США запускали постановления GDPR и CCPA для защиты персональных данных, всё звучало красиво: «Мы защитим ваши данные от злобных корпораций!» Россия со своим ФЗ-152 тоже подтянулась с идеей, мол, защитим граждан от цифровых разбойников и западных агентов. Задумка выглядела неплохо, но что получилось в итоге?

Парадокс первый: ваши данные по-прежнему гуляют по сети, как кот по крышам весной. Утечки? Каждый год побивают рекорды! Только представьте, с GDPR в Европе случилось более 160 тысяч утечек за первые полтора года. В России ситуация вообще анекдотичная: данные почти всех взрослых граждан уже слиты в сеть. И о какой защите в данном случае идёт речь?

Парадокс второй: законы вроде бы против гигантов рынка, но именно они оказались в выигрыше. У Google и Facebook после введения GDPR доля рынка рекламы только выросла. Почему? У них просто хватает денег на армию юристов и технарей, что не по карману другим. Да и комплаенс с GDPR или CCPA стал кошмаром для малого бизнеса и стартапов, многие этого попросту не потянули и закрылись.

Парадокс третий: вместо роста доверия мы получили лишь раздражение от бесконечных баннеров про cookies и запросов разрешения на каждый чих. Люди не читают – просто жмут «Согласен». Это как те условия банка, которые никто не читает, а потом удивляется: «Как это я задолжал за обслуживание счёта в 5 тысяч рублей в месяц?».

Ещё один неприятный момент – локализация данных. В России закон требует хранить данные граждан на локальных серверах, якобы для защиты информации от западных спецслужб. Результат? Вместо Google или LinkedIn россияне получили локальные аналоги с сомнительной безопасностью и низким качеством сервиса. Это похоже на то, как если бы вас заставляли покупать хлеб только в одном магазине, мотивируя тем, что это «безопаснее». Но когда выбора нет, качество обычно падает, а цена растёт.

Есть и забавные примеры: многие американские сайты просто заблокировали доступ из ЕС после GDPR, решив, что европейские пользователи «слишком дорогие» в обслуживании. Представьте, вы хотите зайти на любимый ресурс, а он говорит вам: «Извините, вы слишком дорогой клиент, до свидания!» Абсурд? Да, но такова новая реальность защиты данных.

Что же нам делать? Либертарианский подход вместо удушающего госрегулирования предлагает здравый смысл и рыночные механизмы. В первую очередь это добровольные стандарты вместо бюрократии. Пусть бизнес сам выработает эффективные правила защиты данных. А если потребителям что-то не понравится – они уйдут к конкурентам, кто уважает приватность. Ведь если компания косячит – рынок её накажет, клиенты уйдут, а прибыль упадёт. Работает эффективнее любой проверки Роскомнадзора и штрафов.

Но что поможет лучше всего – использование технологических решений вместо бумажной волокиты. Например, сквозное шифрование, при котором доступ к вашим сообщениям и файлам есть только у отправителя и получателя. Даже если данные попадут в чужие руки, взломщик просто увидит бессмысленный набор символов. А ещё один важный подход – минимизация сбора данных. Зачем собирать все данные подряд, если достаточно получить лишь минимально необходимые?! Для большинства сервисов в сети хватит лишь логина и пароля. Чем меньше данных, тем меньше рисков. А ещё – децентрализованное хранение. Вместо одной большой базы данных, которая манит хакеров, можно распределить информацию по многим независимым точкам, усложняя жизнь злоумышленникам в разы. Короче говоря, технологии позволяют защитить приватность гораздо эффективнее, чем государственные законы и бесконечные проверки.

Как видим, хорошее намерение не равно хорошему закону. Чиновники хотели как лучше, но получили, как обычно. Давайте лучше доверять людям и бизнесу, а не бюрократам и навязанным ими инструкциям!

Волюнтарист, Битарх

Как инвестиционные ограничения укрепляют власть и богатство элит

Представьте себе, что вы – талантливый, умный и, главное, не ленивый человек. Возможно, даже финансово подкованный: читаете книжки про Баффета, подписаны на парочку блогеров-инвесторов, и даже знаете, чем облигация отличается от акции. Короче, вы – красавчик, готовый брать от жизни всё.

Но тут государство ласково хлопает вас по плечу и говорит: «Эй, дружок, стоп-стоп! Ты слишком бедный, чтобы инвестировать в интересные вещи. Давай-ка лучше положи денежку в банк под 4% и не рыпайся». Знакомо? Добро пожаловать в мир ограничений для «неквалифицированных инвесторов».

Что вообще происходит? Во многих странах (США, Россия, ЕС) действует примерно одинаковая схема: власти делят инвесторов на две касты – «квалов» (у кого много денег и нужные бумажки) и «неквалов» (всех остальных). Квалы могут инвестировать куда угодно: венчурные стартапы, хедж-фонды, IPO, криптовалюты, сложные деривативы – короче, любые лакомые кусочки с потенциалом роста в сотни процентов.

А вот обычному человеку, даже если у него IQ выше, чем у многих миллионеров, дорога туда закрыта. Правда, в некоторых случаях люди нашли обходные пути через криптовалюту: благодаря ей можно инвестировать в стартапы и проекты, которые иначе были бы полностью недоступны из-за формальных ограничений. Государство защищает нас, простых смертных, от рисков. Типа, мало ли чего – вдруг мы потеряем свои деньги и станем ещё беднее?

Но вот парадокс: казино и букмекерские конторы – пожалуйста. Лотерея – всегда рады! Кредиты под 25% годовых – «дорогой, заходи, тебе рады!». А вот стартап твоего знакомого – нет уж, слишком рискованно, ты же не миллионер, чтобы инвестировать в такое! Иронично, правда?

Такие ограничения приводят к банальному финансовому апартеиду: богатые получают доступ к самым сочным инвестициям и становятся ещё богаче, а средний класс и бедные вынуждены довольствоваться крошками – депозитами и облигациями с низкой доходностью. В США, например, только 13% домохозяйств попадают под категорию аккредитованных инвесторов. И именно они получают доступ к венчурным сделкам, которые делают из 1000 долларов миллион. А среднестатистическому Джону Смиту приходится грустно наблюдать за успехом других, довольствуясь скучными ETF-ами на S&P 500.

Россия пошла ещё дальше: «неквалам» вообще нельзя инвестировать в иностранные акции. Tesla, Apple, Nvidia? Забудь! Твой удел – акции «Газпрома», депозит с доходностью ниже инфляции и пенсия от государства. Короче, сиди тихо и мечтай о повышении зарплаты на заводе. А Европа? Там регуляторы и вовсе решили, что люди «не имеют легитимной потребности» инвестировать в криптодеривативы или использовать высокое кредитное плечо. Это как сказать человеку: «Ты не имеешь легитимной потребности зарабатывать больше». Спасибо, очень заботливо!

Кому это выгодно? Представьте: если человек много зарабатывает на инвестициях, он становится финансово независимым. Он уже не боится начальника, увольнений, кризиса. У него появляются деньги, время и самое страшное для власти – возможность думать о политике. Власти совершенно не выгодно, чтобы средний класс быстро разбогател и перестал зависеть от зарплаты и государства. Ведь пока ты с утра до ночи впахиваешь на нелюбимой работе, выплачиваешь кредиты и пытаешься свести концы с концами, тебе точно не до митингов и протестов. Некогда задумываться, кто там наверху ворует бюджет – надо семью кормить и ипотеку платить! Таким образом, инвестиционные ограничения играют на руку не только сверхбогатым (которые сохраняют эксклюзивные инвестиционные возможности), но и государствам, которым легче управлять уставшим и экономически зависимым населением.

Что делать и как жить дальше? Проблема не в том, что инвестиции опасны. Проблема в том, что государство решило, что вы – ребёнок, неспособный сам принять решение о собственных деньгах. Если завтра появится новая Apple или Google, вы об этом узнаете последним, когда акции уже выйдут на биржу и вырастут в десятки раз. А до этого времени сливки снимут те самые «квалы». Пора вернуть право на риск!

Волюнтарист, Битарх

Как миллиардеры обходят гнёт государства

В продолжение предыдущего поста про рождаемость у миллиардеров.

В предыдущем посте мы разобрались, почему миллиардеры и крупные богачи имеют хорошую рождаемость по сравнению с основной массой населения – они успешно обходят проблему удушающего психику государственного регулирования. Остальные люди, живя как в клетке под надзором «дрессировщика-чиновника», начинают вести себя как загнанные звери с пропавшим инстинктом продолжения рода.

Почему же тогда миллиардеры успешно обходят эту проблему? Потому что у них есть противоядие от государственного гнёта – деньги и влияние. За большие состояния они покупают себе неприкосновенность и спокойствие, неизвестные простым смертным. Что для нас – неотвратимая повинность, для них – решаемый организационный вопрос за пару телефонных звонков.

Вот как элита освобождает себя от проблем, которые душат остальных:

1) Армия юристов: У богатого человека любая юридическая схватка с государством заканчивается еще не начавшись. Штрафы оспорят и отменят, лазейки в законах найдут. Миллиардеры не боятся законов – они поворачивают их в свою пользу. Если нужно обойти дурацкое регулирование – наймут лучших адвокатов, пролоббируют нужные поправки.

2) Личные помощники: В очередях в поликлинике или МФЦ богачей не встретишь. У них есть ассистенты, которые за них займутся всей бумажной волокитой. Бюрократическая рутина переложена на оплаченных людей. Стресс от бюрократии для них равен нулю – они сами туда не погружаются.

3) Личные самолёты и водители: Им не грозит лишение прав за превышение скорости – у них персональные водители, которые сами разберутся с ГИБДД. Они не стоят в душных автобусах и не давятся в метро. Частный самолет избавляет от унизительных досмотров на границе. Они не чувствуют на себе «пастушьего кнута», которым стационарный бандит погоняет нас в повседневной жизни.

4) Частные школы и медицина: Их дети учатся в элитных школах и вузах, вне системы обязательных стандартов, которой подчинены все остальные. Им не нужно беспокоиться, что государственная школа дурно повлияет на ребенка – они просто уходят в приватный сектор. То же и с медициной: любая проблема решается за деньги в частной клинике, минуя очереди и низкое качество гос. больниц.

5) Минимизация налогов: В то время как с вашей зарплаты автоматически вычитают подоходный налог, крупные корпорации и их владельцы прячут прибыли в офшорах и используют льготы.

6) Миллиардер платит государству относительно меньше, чем вы, в процентном отношении к своим доходам – хотя, казалось бы, должно быть наоборот. Но у него есть лучшие бухгалтеры, финансовые консультанты и возможность перенести бизнес туда, где налог ниже. В итоге сверхбогатые нередко избегают большей части налогового бремени, переложив его на средний класс.

7) Частная охрана: Многим миллиардерам просто не нужна государственная полиция – у них есть личная служба безопасности. Охрана часто имеет доступ к оружию, специальным системам контроля, высоким технологиям наблюдения (от систем видеонаблюдения до средств слежения в интернете). В итоге миллиардер может сам устанавливать правила в собственных владениях (особняках, корпоративных кампусах, «закрытых» коттеджных посёлках), зачастую игнорируя гос. законы.

8) Влияние и связи: Наконец, самые хитрые ставят и снимают правителей. Если закон им мешает – они добьются его изменения. Если регулятор давит на их отрасль – они найдут подход к нужному министру. Государство прислуживает крупному капиталу, а не командует им. В известном смысле, миллиардеры сами держат государство на коротком поводке, используя его в своих интересах.

В совокупности это даёт поразительный эффект: на супербогатых большинство государственных ограничений практически не распространяются. Они живут как будто вне государства – или над ним. Правила написаны для вас, а не для них. Поэтому у них развязаны руки там, где вы скованы по рукам и ногам.

P.S. Специально для авторитарно-правых, не видящих в этом проблемы: 12 детей у Илона Маска никак не компенсируют ноль детей у миллионов обычных людей.

Волюнтарист, Битарх

В чём провалились все государства

В современном мире существует одна проблема, которая не была решена ни одним из государств – это проблема снижения рождаемости. Её уровень стремительно падает даже в тех странах, в которых он пока что превышает уровень воспроизводства населения (равный 2,1 – т. е. на 100 женщин должно рождаться не менее 210 детей). Почему это является проблемой, вряд ли стоит объяснять. Но если кто-то всё же не понимает, то укажем лишь на одно последствие – за снижением количества населения будет следовать снижение уровня производства, экономический упадок и замедление технологического прогресса. Промышленное производство даже простых благ вовлекает огромнейшее количество рабочей силы, а про технологически сложные блага и вовсе нечего говорить – в их производственных цепочках участвуют сразу миллионы людей с разных частей мира. Также чем больше людей, тем больше предпринимателей, новаторов и творцов, способных своими изобретениями значительно улучшить жизнь всего человечества.

Пока что не существует возможности полностью автоматизировать многие производственные процессы (да и для этого нужны изобретатели, которых при малом населении тоже будет мало). А решение проблемы через поощрение иммиграции имеет свои недостатки (и это не будет работать в будущем, при глобальном снижении рождаемости). Поэтому перед госвластями уже давно стоит задача решить демографический кризис. Но пока что они в этом с треском провалились! Как демонстрируют исследования, практически все государства, ведущие «пронатальную» политику, не достигли намеченных целей. Мало того, это обходится в огромнейшие суммы и является бременем для налогоплательщиков, что лишь ухудшает положение дел. Демографический кризис определённо нерешаем государственными инструментами, и этатисты, считающие госвмешательство решением всех проблем, должны это признать.

Что можно было бы сделать, так это снизить уровень госвмешательства. «В первую очередь не причини вред» – именно такому принципу необходимо следовать. А государства ещё как причиняют вред. Своими ограничениями и регуляциями они снижают предложение жилья на рынке, из-за чего сильно повышается его стоимость. А увеличение налогов, запретительных регуляций и тарифов на строительные материалы только усугубляет эту проблему. Регуляции, налоги и тарифы также делают значительно дороже и недоступнее многие другие блага, необходимые при рождении детей, включая даже самую обычную еду. Аналогично это работает с образованием и медициной.

Сверхзарегулированность жизни и экономической деятельности делает рождение детей непосильным бременем, что даже подачек в виде финансовой помощи родителям и близко не хватает для его покрытия (да и такие подачки сами же являются налоговым бременем). Государство вредит и попытками взять дело в свои руки. Так, в Венгрии национализировали клиники для лечения бесплодия и субсидировали их за государственный счёт. Но это привело лишь к снижению предложения их услуг и увеличению времени их ожидания. В итоге государство своими решениями и ограничивает свободу человека, и ухудшает проблемы с рождаемостью. И что же на это ответят этатисты?

Также многие люди обычно забывают про психологический фактор, когда стресс от зарегулированности жизни подавляет репродуктивную функцию. Работникам зоопарков хорошо известно, что многие виды животных вообще не размножаются в неволе, насколько хорошими не были бы условия в плане питания и ухода. Человек является одним из биологических видов и, соответственно, также подвержен этому явлению.

Как считают исследователи, чтобы решить демографический кризис, необходимо смотреть в сторону дерегуляции всех аспектов жизни – труда, торговли, медицины, образования, жилья и мер безопасности, чтобы снять постоянный стресс от вмешательства в жизнь и снизить «стоимость» рождения детей. А пока суммарный коэффициент рождаемости ниже уровня воспроизводства, у этатистов вообще нет никакого морального права поддерживать любую политику, ограничивающую свободу человека. Иначе они, по сути, поддерживают вырождение нации, о чём им нужно каждый раз напоминать!

Волюнтарист, Битарх

Кому выгодны регуляции и к какой угрозе они могут привести

Волюнтарист, Битарх

Кто всегда и самым первым требует введения новых налогов? А кто требует введения новых законов касательно регулирования экономики и рынка? Этатисты скажут, что в этом в первую очередь заинтересованы самые обычные граждане ради защиты их интересов, обеспечения безопасности и предоставления социальных благ. Но такой ответ будет глупым, поскольку правильный ответ – крупные корпорации, которые буквально «лежат в одной постели» с государством.

Зачем Джефф Безос – основатель компании Amazon, которая списывает свою прибыль в расходы, чтобы не платить налоги, поддержал повышение корпоративных налогов в США? Любому здравомыслящему человеку будет очевидно, что это необходимо для устранения конкурентов на рынке. Но это ещё старая история, есть и более актуальный пример – известные корпорации и миллиардеры, например Илон Маск и Microsoft активно призывают к регуляции и ограничению развития Искусственного Интеллекта. Всё это, конечно же, они обосновывают якобы необходимостью обеспечить безопасность, поскольку ИИ – пока что не до конца понятная технология, в том числе и в плане рисков. Но такие слова звучат как выдуманное оправдание, тем более с чего бы крупным игрокам на рынке ограничивать технологию, на развитии которой они могут заработать? Очевидно, дело в том, чтобы не допустить на рынок частные разработки в сфере ИИ, многие малые компании попросту не смогут потянуть регуляции, зато их легко потянут крупные корпорации. Особенно стоит обратить внимание на то, что призывающие к регуляции этой сферы сами крайне активно занимаются её развитием.

Со стремлением к монополизации рынка всё понятно, как и с результатами этого процесса. Из-за отсутствия конкуренции все лишь обеднеют, а технологический прогресс будет заторможен. Но проблема не только в этом, есть и куда более страшный сценарий. Если технология ИИ действительно несёт в себе какую-то опасность, то было бы крайне глупо пытаться её ограничивать, особенно в развитых западных обществах, где законопослушные граждане, не стремящиеся причинить кому-либо вред, действительно последуют регуляциям. Однако регуляциям не будут следовать те, кто захочет использовать ИИ для причинения вреда. Это касается самих государственных властей и их разнообразных структур. А особенно это касается тех структур, которые и вовсе не находятся под контролем западных юрисдикций. Какие-нибудь хакеры из Северной Кореи, уже прославившиеся взломом и кражей средств с криптобирж, преследованием людей, а также попытками взломать оборонные сети других стран, плевали на западные запреты, они будут активно развивать и использовать ИИ, чтобы причинять другим вред. А военные структуры тем более везде будут пользоваться ИИ, и даже если на Западе это запретят своим военным (и то это сомнительный сценарий, у военных на такое обычно руки полностью развязаны), то этим будут заниматься юрисдикции, враждебные западным. В итоге от запретов и регуляций пострадают только гражданский сектор и разработка ИИ-средств, которые можно было бы использовать для противостояния ИИ-угрозам.

Возможность крупных корпораций и монополистов, связанных с государством, продвигать через него угодные себе регуляции не только вредит всем экономически, но и может поставить под угрозу ту самую безопасность, ради которой якобы всё это делается. И кто-то ещё после этого будет оправдывать само существование стационарных бандитов и их способности навязывать всем запреты?

Грузия закрывается

Два с половиной года назад я всерьёз рассматривала Грузию как подходящую страну для обустройства там и построения вокруг себя симпатичного локального анкапа. Тем грустнее мне сейчас понимать, что всё-таки прав был Антон Епихин, когда проводил анализ, где сподручнее всего начинать работу над построением либертарианского сообщества, и Грузию отмёл.

Когда-то давно, при позапрошлом президенте, Грузия в ответ на российские санкции только шире открывала двери для русских, предлагая им свободно приезжать, селиться, покупать имущество и заводить бизнес. Сейчас она начинает ограничивать политическую иммиграцию, и даже просто временный въезд в страну для тех, кто публично декларирует чуть более свободные принципы, чем текущее грузинское правительство.

Ехать в страну, где бывший президент, выступавший условно на стороне свободы, сидит в тюрьме – это более странное решение, чем ехать в страну, где президент находится в оппозиции к премьеру, и оба отчаянно лаются, но ни о каких посадках речи не идёт. Ехать в страну, которая не пускает политэмигрантов из России – более странное решение, чем ехать в страну, которая их России не выдаёт. В сущности, всё, что роднит сегодня Грузию и Черногорию – это горы, море и отсутствие прямого авиасообщения с РФ.

Я надеюсь, что те российские либертарианцы, которые уже переехали в Грузию, успеют выскочить из страны до того, как их внезапно решат депортировать в РФ. Нас слишком мало, чтобы разбрасываться людьми.

Со своей стороны могу лишь обещать, что продолжу строить удобную площадку для приёма тех, кто будет приезжать к нам в Монтелиберо.

И всё-таки там было хорошо…

Как относишься к принуждению к участию в рыночной экономике?

Вводные данные: команда мэра Барселоны Ады Колау разослала письма 14 крупным домовладельцам, угрожая принудительно выкупить у них принадлежащие им 194 пустующие жилые единицы, если те не выведут квартиры на рынок.

Анонимный вопрос

Разумеется, предложены неполные входные данные. Вот, например, ещё немножко сведений о регуляциях рынка аренды в Барселоне, почёрпнутых беглым гуглением:

То есть смотрите что происходит. Сперва в городе проходят Олимпийские игры, под это дело государство вбухивает серьёзные деньги в повышение туристической привлекательности города. В город повалил турист. Резко увеличился спрос на краткосрочную аренду. Те жители, которые сами арендуют жильё, принимаются роптать: для них цена аренды выросла. Аборигены, не завязанные на туристический рынок, тоже ропщут: шумные туристы шляются повсюду, протолкнуться негде. Правительство прислушивается к мнению избирателей и начинает закручивать гайки. Оно раз за разом демотивирует владельцев недвижимости сдавать жильё туристам – задорого и на короткие сроки – а вместо этого требует сдавать жильё местным – задёшево и на долгий срок.

Что делают владельцы жилья, когда понимают, что сдавать жильё кому бы то ни было по текущим правилам невыгодно? Замораживают бизнес и ждут подходящих условий. Или сдают совсем вчёрную, так что официально жильё стоит пустым. Что делает правительство? Начинает принуждать “к рынку”, требуя выставить жильё для долгосрочной аренды по регулируемым расценкам, угрожая в противном случае принудительно выкупить их собственность по назначенным правительством же ценам.

С точно таким же успехом можно говорить о принуждении к рынку крестьян, которым, например, запрещают лично продавать выращенное в городе на базаре, а требуют сдавать за копейки назначенным сверху оптовикам.

Как я могу к такому относиться? Разумеется, резко отрицательно. Незачем называть госплан рынком, это только вносит ненужную путаницу.

Кейс Барселоны очень хорошо показывает, как даже, казалось бы, единичное благотворное государственное воздействие (инвестиции в инфраструктуру под Олимпийские игры) приводят к рыночному перекосу, который вызывает недовольство людей и провоцирует дальнейшее усиление государственных регуляций. Так что лучшим ответом на вопрос о том, как государство может вам помочь, всё ещё остаётся вечно актуальный ответ: Laissez faire et laissez passer.