В основе таких документов, как конституции, лежит довольно своеобразный парадокс мышления. С одной стороны, право приравнивается к закону, а законом становится любой приказ действующего суверена. С другой стороны, брезжит некоторое понимание, что последовательное воплощение такого подхода создаёт не очень удобные для жизни условия, и, в частности, сильно затрудняет долгосрочное планирование.
И вот что сделали создатели идеи конституции. Они предложили: а давайте утвердим закон, который объявит сувереном народ, а реального правителя – лишь исполнителем воли суверена. Что это даст? А вот что: мы прямо в этом же документе пропишем ограничения полномочий правителя. А поскольку правитель не суверен, то и отменить он их не сможет, значит, придётся соблюдать – ведь закон это то, что на бумажке написано.
За несколько веков внедрения идеи конституционных ограничений государственной власти выяснилось, как это работает.
Если в конституцию заложены сравнительно простые механизмы её изменения, то её будут менять в соответствии с желаниями интересантов в правительстве.
Если в статьях конституции вместо конкретных норм даются ссылки на законы, которые должно принять правительство для соблюдения пожеланий конституции, то очень быстро эти законы становятся таковы, что по ним от имени суверена “народ” вовсю репрессируют представителей этого самого народа, не имеющих никакого отношения к осуществлению государственных властных полномочий, а представители сервисной организации “государство” из-под удара оказываются мягко выведены.
Наконец, если конституция резко контрастирует с пожеланиями достаточно влиятельных акторов в правительстве, то её нормы просто игнорируются, ведь в конституцию обычно не заложено норм, как именно суверен имеет право призвать к ответу учреждённое им, сувереном, правительство, коль скоро правительство отказывается соблюдать установленные им, сувереном, конституционные ограничения.
Одним словом, идея конституции – это интересная попытка, не отходя от принципов легизма, ограничить абсолютную власть, и кое-какой успех эта попытка имела. Однако ни одна конституция никогда не работала сама по себе. Конституция всегда работает только на всеобщей вере в то, что конституция, во-первых, должна быть, и, во-вторых, должна соблюдаться.
Так что, пока мы ещё живём в государстве, стоит помнить, что конституция – это ограничение государственной власти, а не гражданских прав. Гражданин не может нарушить конституцию, её может нарушить только облечённое государственными полномочиями лицо. Раз уж конституция работает на вере, то тычьте госслужащих в лицо этим священным писанием почаще. Мол, все законы – это то, что вы написали против нас, и только конституция это то, что вы написали против себя. Так что я буду требовать от вас соблюдения конституции, и именно так, как я, суверен, её понимаю, то есть буквально. А если какой-то закон, подзаконный акт, должностная инструкция или устное предписание вашего непосредственного начальства эту самую конституцию нарушают, то я, суверен, усматриваю в этом заговор против себя, суверена, и буду это пресекать, так что лучше отодвиньте в сторону всю прочую макулатуру и поговорим о том, как вы должны соблюсти мои конституционные права.
Как сказал адвокат Михаил Беньяш в интервью Михаилу Светову: будьте наивны, как дети, требуйте соблюдения конституции.
За пост получен благодарственный донат от John Griffith в размере
0.00258215 BTC
