По следам МТЛ-феста, часть 2, Павел Усанов

Павел Усанов – экономист из Питера, сторонник австрийской школы, преподаёт в Европейском университете, плюс собственный институт Хайека. Многие курсы своих лекций выкладывает у себя на ютубе. На фесте он появился так. Сперва хотели пригласить Григория Баженова – это тоже экономист, только мэйнстримный, и тоже преподаватель, не помню, где именно, кажется, в ВШЭ, плюс работа на союз независимых производителей топлива. У Григория также есть видеоблог, примерно вчетверо более раскрученный, чем у Павла, в связи с чем приоритеты организаторов феста вполне понятны. Однако Баженов в какой-то момент слился, сославшись на заседание кафедры, поэтому его и заменили на Усанова.

Тема лекции Баженова предполагалась: “Денежно-кредитная политика при либертарианстве: между золотым стандартом и криптой”. Когда спикера поменяли, то встал вопрос о новой теме. Зная, что Павел прежде всего экономический историк, я предложила модифицированный вариант: “Негосударственные денежные системы: теория и история”. На ней и сошлись. Мне хотелось получить хорошую подводку под нашу монтелиберовскую токеномику, из которой бы становилось понятно, почему сложившаяся у нас финансовая система имеет именно такие очертания.

На монтелиберовском канале лекция пока доступна лишь в качестве фрагмента стрима, ну а у себя Павел уже её выложил.

В лекции действительно можно увидеть подводку под нашу токеномику: Павел констатирует, что хотим мы или нет, но сегодня деньги как универсальное средство обмена – это всё ещё доллар и в меньшей степени евро, биткоин же хорош своим потенциалом, но его ещё нужно реализовать. Вот и в токеномике Монтелиберо всё меряется при помощи стейблов на евро, доллары и биткоины, никакой собственной экзотики вроде либерлендовских меритов мы изобретать в качестве денег не стали.

На следующий день после фестиваля мы с Павлом записали отдельное видео, уже про мою книжку, и он его тоже выложил у себя на канале. Надеюсь, через некоторое время запишет также и небольшой обзор на неё. По крайней мере, рубрика с обзорами книг у него там есть.

В целом человек оказался вполне простым и компанейским, и это явно не последний эпизод его сотрудничества с Монтелиберо. У меня нет уверенности, что Григорий Баженов справился бы лучше, впрочем, будущее покажет.

Позолоченный век в США и его кризисы

Хорошо, признаю, ФРС облажался. Допустим, Федрезерв действительно надувал финансовые пузыри во время войны и даже после, что привело к депрессии 1930-39 гг. Но как быть с паниками 1873 (а впоследствии долгой депресии 1873-79 гг.), сокрушительной 1893 и затянувшейся депрессией до 1896, и краткосрочной 1908. Никакой ФРС там и близко не пахло.

Причем я делаю акцент больше на депрессии 1893, т.к. она самая ужасающая по масштабам и урону (уступающая разве что той самой, великой). Процент безработицы достиг 17-19% в самый пик! И ведь всё это происходило в период правления Гровера Кливленда, которого считают самым либертарианским президентом США. Он был за: низкие налоги, невмешательство в экономику. И против: высоких тарифов (которые тогда были просто огромны!), субсидии бизнесу, пенсий и материальной помощи пострадавшим (например отказался выделить 100000$ пострадавшим при неурожае фермерам в Техасе 1887 году). Ну и накладывал бо…то есть вето на антиконституционные (как он считал) законы, которые хотел протолкнуть конгресс. Кстати, что думаешь о нём?

Анальный фокусник

И снова мне на помощь в ответе на вопрос приходит Павел Усанов. В прошлый раз я сослалась на его препринт 2014 года Великая депрессия и Новый курс — уроки для современности. На сей раз сошлюсь на более свежий препринт 2018 года Позолоченный век и Прогрессивная эра в США: уроки для современности. Вот, кстати, видео, в котором он делает доклад на эту тему:

Ну а в качестве старшего братика, который излагает всё куда детальнее, но которого мало кто будет читать, на сей раз выступает книжка Милтона Фридмана и Анны Шварц Монетарная история Соединённых штатов: 1867-1960. Оттуда я буду брать иллюстрации.

Кризис 1873-1879

Видим, что в это время снижение деловой активности сопровождалось снижением денежной массы, снижением цен и – внимание! – повышением реальных доходов. Иначе говоря, производство росло бешеными темпами – и это несмотря на дефляцию (причины дефляции хорошо известны: США возвращались к полноценному конвертированию долларов в золото после того, как навыпускали уйму необеспеченных гринбэков в годы Гражданской войны). Таким образом, дефляция не обязана приводить к замедлению производства. В общем, называть этот период депрессией как-то странно, скорее это просто структурная перестройка экономики в условиях быстрого экономического роста и снижения денежной массы. В двадцатые годы 20 века тоже был бешеный экономический рост – но сопровождавшийся раздуванием денежной массы, о чём я писала, отвечая на вопрос про Великую депрессию.

Кризис 1893-1896

Кризису предшествовало значительное увеличение денежной массы, с 210 до 308 млн долларов на счетах Казначейства за период с с 1879 по 1888 годы. Это было связано с умножением числа сторонников мягких денег: возврата гринбэков, то есть необеспеченных казначейских билетов, или же неограниченного выпуска серебряных долларов (как раз в это время серебро начало резко дешеветь, потому что темпы его добычи увеличились). Между тем биметаллический стандарт предполагал фиксированное соотношение между ценой золота и серебра. Какие это таит возможности для арбитража, все желающие могут в популярной форме прочесть у Элиезера Юдковского в четвёртой главе фанфика Гарри Поттер и методы рационального мышления. К чему приводит упорство государства в сохранении биметаллического стандарта, можно также прочесть у Сайфеддина Аммуса в Биткоиновом стандарте, где обобщён опыт не только США, но и, например, Китайской империи.

Добавим к этому, что, хотя в США в это время ещё не было ФРС, зато существовала нерегулируемая эмиссия банкнот примерно 8000 банков в условиях частичного резервирования. Поэтому, когда все эти факторы денежной экспансии проработали достаточно долго, достаточно было любого скачка конъюнктуры, чтобы случилась банковская паника. Она и случилась в 1893 году. В условиях частичного резервирования это неизбежно означало банкротство множества банков. Объём денежной массы резко сократился, вслед за ним сократился объём инвестиций.

Вместе с тем, хотя на пике кризиса безработица и выросла до значительных величин, а доходы упали, рынок очень быстро подстроился под новые условия, и вскоре она вновь упала. Так что и здесь мы видим тенденцию: кризис быстро проходит, если государство не дёргается и не пытается лечить его регулированием. На иллюстрации видно классическую V-образную структуру кризиса: быстрый спад, быстрое восстановление. Реальный доход восстановился до докризисного уровня уже в 1895г.

Кризис 1908 года

То же самое: кредитная экспансия (денежная масса выросла с 261 млн долларов в 1897 г. до 339 млн долларов в 1906 г.), банковская паника, V-образный характер кризиса, и чуть больше года на восстановление к докризисным показателям.

Гровер Кливленд (президент в 1885-1889 и 1893-1897)

Как нетрудно видеть по датам президентства, кризис 1893 года никак не мог быть заслугой Кливленда, потому что он только-только принял дела у своего республиканского предшественника Бенджамина Гаррисона. Так что скорее ему следовало бы поставить в заслугу быстрый выход из кризиса, и рекордное число вето, которое он наложил на законопроекты, принятые Конгрессом, как раз этому способствовали: он препятствовал раздуванию государственных расходов (позднее точно так же отреагировал на кризис 1921 года Уоррен Гардинг – и с тем же успехом), отстаивал снижение пошлин, зарубил законопроект об эмиссии дополнительных серебряных долларов, а проблему золотого резерва Казначейства решил привлечением частного капитала – синдикат из нескольких финансистов попросту выкупил достаточное количество облигаций.

Кливленд оказался единственным президентом в истории США, который умудрился просидеть два срока не подряд – и это характеризует накал страстей, царивший в то время вокруг вопроса о том, что полезнее – Laissez Faire или регулирование экономики. К сожалению, борьба Кливленда с нарастанием этатизма оказалась в конечном итоге проигранной: если при нём Демократическая партия в противовес Республиканской оставалась практически либертарианской, то дальше демократов сожрали влившиеся к ним сторонники Михаила Светова партии популистов, и с тех пор вместо выбора между свободой и этатизмом граждане США выбирают между гигантской клизмой и сэндвичем с дерьмом.

Какие есть недостатки у Австрийской школы экономики, внутренние проблемы?

анонимный вопрос

Для того, чтобы ответ на этот вопрос был более авторитетным, я обратилась к наиболее известному в России популяризатору австрийской школы, Павлу Усанову (обязательно подпишитесь на его youtube-канал, если ещё не). Кстати, скоро у меня выйдет обзор на его новую книжку “Ретроспектива экономической мысли”.

Итак, по мнению Павла, основные трудности у австрийской школы следующие:

1. Непонятно, как согласовать праксиологию Мизеса и рыночный процесс Хайека

В чём трудность? Праксиология – это логика человеческой деятельности, выводимая дедуктивно из общих базовых принципов. Рыночный процесс – это возникновение спонтанных порядков из множества единичных актов выбора, осуществляемых людьми. Изучение этих спонтанных порядков ведётся уже методом индукции. Для физиков, наверное, наиболее понятно будет, если уподобить праксиологию молекулярно-кинетической теории, а рыночный процесс – термодинамике. Иначе говоря, здесь мы имеем дело с проблемой, с какой песчинки начинается куча, а на языке диалектики – с переходом количества в качество.

В принципе, где-то на стыке одного с другим лежит теория игр, но всё равно разрыва до конца не заполняет.

2. Криптовалюты и теорема регрессии

Когда мне задавали вопрос о биткойне, я сама угодила в эту ловушку, сославшись на статью о том, что биткойн удовлетворяет теореме регрессии, и потом получила критику, дескать, нет, неубедительно. Очень надеюсь, что Павлу удастся внести некоторую ясность в этот вопрос в своей книге “Будущее денег”, выход которой он уже анонсировал. Видимо, ждать её следует в 2019 году.

3. Теория государства: происхождение и эволюция в демократию

О происхождении государства представители австрийской школы, действительно, высказываются различным образом.

Хоппе выводит государство из естественной аристократии, то есть института обращения с затруднениями к более компетентным лицам. Действительно, это обыденнейшая человеческая практика, которая воспроизводится в любых сообществах, от первобытных племён и мафиозных кланов к современным лидерам несистемной оппозиции и профессиональным гуру.

Золоторёв утверждает, что не следует путать божий дар с яичницей, и если яичница в виде института неформального лидерства распространена повсеместно, то божий дар в лице государства – исторически недавнее паразитическое образование, вот только остаётся непонятным, могла ли история человечества обойтись без этого сомнительного приобретения.

Разногласия есть и относительно эволюции к демократии. Хоппе пишет, что виной тому стремление правящего класса к умножению безответственности, а Четвернин указывает, что для появления устойчивых либератарно-правовых институтов потребовалось редкое сочетание климатических факторов, когда вместо жёсткого разделения на касты тружеников и воинов в Элладе возникло смешение ролей в виде свободных общинников, земледельцев-воинов, и это уже породило либертарную этику, право и полисную демократию вместо обычной доктрины грабежа и принуждения.

4. Энфорсмент без государства

Тут речь скорее не о какой-то внутренней проблеме австрийской школы, а о том, как эта проблема постепенно решалась по мере развития либертарной теории. Мизес вообще не оспаривал необходимости государства. Ротбард разработал в целом теорию анархо-капитализма, но оставил там несколько этатистских рудиментов, вроде взятого от фонаря срока действия патентов или наличия при анкапе принудительного тюремного заключения. Современные теоретики, вроде того же Золоторёва, или, например, меня, демонстрируют возможность обойтись в том числе и без этих рудиментов, предлагая альтернативы.
Тем не менее, тема внегосударственного энфорсмента пока не устоялась и является больше доктриной, чем теорией, так что есть, куда работать.

В роли Фрэнка Андервуда – Павел Усанов

Какие книги посоветуешь прочитать?

Анонимный вопрос

Вау, вот прямо книги? То есть видеоблоги, вроде SVTV – не годятся? Телеграм-каналы, вроде Пожарского – не годятся? Текстовые колонки, вроде Владимира Золоторёва – тоже не то? Ну, тогда вы редкий гость… А книги какие? Беллетристика, публицистика, научпоп, трактаты?

Ну, давайте начнём с тяжелятины. Самый фундаментальный трактат, без представления о котором образованному человеку просто стыдно называться таковым – это “Человеческая деятельность” Мизеса. Длинно, обстоятельно, доходчиво, несколько тяжеловесный немецкий стиль – отлично структурирует мозги. Также это лучшее средство от бессонницы, принимать по полглавы перед сном. Сюда же добавлю “Этику свободы” Ротбарда – тоже длинно, тоже суховато, но интересно тем, что там рисуется немного другой подход к либертарианству, чем у Мизеса. Это как Платон и Аристотель, вроде конфликтующие методологии, но вместе создают отличную стереопару.
Хотите о том же, но легче и лаконичнее? Прочтите “Науку о богатстве” Усанова, хороший годный экономический научпоп с картинками.

В художественном жанре выбор не особенно велик, уж больно специфический предмет, обычно героями художественных книг становятся личности, а мы-то хотим про общество. Тут странно было бы не посоветовать такую известную писательницу женских романов, как Айн Рэнд. У неё смело читайте всё: раннее полаконичнее, позднее пофундаментальнее. Очень забористая трава, но после неё обязательно надо догоняться экономическими трактатами.

Также весьма хорош Меганезийский цикл Александра Розова. Это огромный объём текста, но нужное впечатление складывается уже после двух-трёх книг. Хорошо заходит мальчикам-технарям. Также не забывайте догоняться трактатами, в целом либертарный автор тем не менее замечен в некритическом восприятии марксизма.

Ну а из классики – почитайте грандмастера американской фантастики Роберта Хайнлайна, “Луна суровая хозяйка”. Про искусственный интеллект немного наивно, а про устройство общества весьма интересно.